Упала тень, и вечер звезды сжег…
В туманной мгле лишь сосны тихо стонут,
Где, подводя грядущему итог,
Мы в прошлое глядим, как в черный омут.
Прочь оттолкнув покатой крыши край,
Я ринусь вверх, немой и вдохновенный -
Пойдем со мной, в мой Водолейский рай,
И нет прекрасней места во Вселенной.
В мою ладонь вложи свои мечты.
В моих руках оставь воспоминанья.
Всего лишь шаг с зовущей высоты,
Всего лишь миг от веры до призванья.
Закрой глаза и веером ресниц
Вдохни мне в душу память первых взглядов,
Тень хуторов, предчувствие столиц
И слов, каких произносить не надо.
Наложен крест, заклятье и запрет
На долгий сон, на ровное дыханье.
Пойдем со мной, но близится рассвет
И трезвый взгляд, и быт, и пониманье.
Не торопись, подумай, отыграй
Свое лицо на сцене настоящей.
Осталась ночь и вот он, этот край -
Отточенный, заветный и манящий…
* * *
Я все переживу… И эту ночь,
И этот день, что будет вслед за ночью.
Не оставляя места междустрочью.
Вернусь таким же, как и был, точь-в-точь.
Ты не заметишь измененья глаз,
Неловкую медлительность движений,
Поставив это, как и в прошлый раз,
На счет моих обид и поражений.
Я вспомню год, и месяц, и число,
Сгоню со лба ненужную усталость…
И если все решу начать сначала -
Скорей себе, а не тебе назло.
В бессмысленности прошлых убеждений
Я отыщу далекий небосклон,
Пойду к нему, и станет только он
Заглавною строкой стихотворений.
Я не стремлюсь забыть твои черты.
Нелепо, глупо и ни капли толку.
Конечно, можно применить двустволку,
Но лишь за тем, чтоб улыбнулась ты.
Все станется. Привыкнув к укоризне,
Весь в поисках вселенных и систем…
Я все переживу. И нет проблем.
Как нет того, что называлось жизнью…
* * *
Ледоход на реке. Ледоход
Наших чувств, наших слов, наших нот.
Бесполезный, подтаявший лед -
Плывет…
На зеленом стекле воды
То ли муть, то ли знак беды
И мелькает сквозь облака -
Рука…
Все навязчивей бредней жгут,
Я не жду, и меня не ждут.
И она сейчас не одна -
Весна…
Не сценарий и не сюжет.
Есть надежда, но веры нет.
Жизнь, конечно, во всем права -
Слова…
Неизменна судьба и крест…
Вот и ангел сошел с небес…
Как недавно он стал седым -
Молчим…
Тихо тлеет стихов зола.
Нет ни искорки, ни тепла.
Черным пеплом слова "прости…"
В горсти…
* * *
Ваши царственные плечи…
Мир, расколотый на части.
Я почти готов отречься
От любых былых пристрастий.
Я почти готов скатиться
До банальных комплиментов
Или просто разразиться
В восхвалении момента!
Перепробовать движенья
Губ восторженно-манящих…
Выдох, как самосожженье,
Вдох, как неприятье счастья.
Я не верю расстояньям,
Я забуду о смиренье
В зное нашего прощанья,
В свете верного решенья.
Мы расстанемся… завидно,
Как итог любой дилеммы.
Жаль, но мне пока не видно
Разрешения проблемы.
Обездолен, обездвижен
Взгляд безмолвного протеста…
Шаг во тьму - и не увижу
Всепрощающего жеста…
* * *
Тяжело… До обид, до горечи,
Выговаривать твое имя…
В раскаленной бессонницей полночи
Перед звездами золотыми.
Не молясь и не проклиная…
Но железом налиты губы…
Как легко уходить, читая:
"Нелюбимый…" или "нелюбый…"
Как легко размыкать объятья
Рук, которые отпускают
На распутье или распятье
Обнаженного бездны края.
Где возвышенным междометьем
И принятием всякой боли
Я себе кажусь просто третьим,
Третьим лишним на этом поле.
Побреду в цветах по колено
Над разлуки дырой озонной,
Буду душу лечить от плена
Золотой чертой горизонта.
Распевая казачьи песни,
Распивая донские вина,
Веселее и интересней
Ощущать себя мокрой глиной.
Слепим сердце, чирикнем спичкой
Так художественно и безвредно -
Вот и новый готов кирпичик
Мавзолею твоей победы…
* * *
Отпусти меня с ладони,
Как дыхание свечи…
Отзвук колокола тонет
В очертаньях каланчи.
На оранжевом закате
Силуэтом черный храм.
Память ошалело платит
Мелкой дробью телеграмм
За минувшие обиды,
За мелькнувшие огни.
Мы смеемся и для вида,
Наугад, считаем дни.
От последней нашей встречи,
До касания руки -
Стоит ли цветок калечить,
Обрывая лепестки?
Если оба знаем - любит,
Поцелует и прижмет.
Если узел, то разрубит.
Если угол, повернет.
Все исправит до штришочка,
На податливом листе -
Можно смело ставить точку,
Вместе с датой на плите.
В старой раме из левкоев
Отыскать поддержку снам…
И расстаться, как герои
Самых мыльных мелодрам…
* * *
Не было других… Она - единственная!
Вечная модель для всех художников.
В ее честь возжигались таинственно
Души, как жертвы, на медных треножниках.
Нет совершенства… Ни здесь, ни выше.
Прядь со лба отодвинув устало,
Жизнь расплескалась вулканною жижей
Вечным стремлением к идеалу.
Перед грозою железной прянула
Дикая кровь амазонок Каспия,
Болью набатною с неба грянула,
В горло стрелу направляя ласково.
Ты, без подпруги, на волчьей шкуре,
Вздыбила вдруг скакуна косматого.
Что за женщина! Взгляд нахмуренный,
Руки, привыкшие к делу ратному.
Как нежны они были, помнится…
Поцелуями мною вскормлены.
Там, где раньше скакала конница,
Там сегодня шоссе да вороны…
Только не было, не появится
Равной той, что ушла в закатное,
Чьи следы растворились в мареве
Раскаленного солнца Запада.
И брожу я с полынной веткою
Облетевшего и отцветшего,
Разгоняя туманы редкие,
Окликая давно ушедшее…
* * *
Один телефонный звонок, почти что из ниоткуда.
От той, что жила вдали бесчисленно много дней.
Обрывки случайных слов, осколки седьмого чуда
Упали в мою ладонь и тихо согрелись в ней.
Расплавились, как стекло, тягучей, прозрачной негой
Мгновений, где я вдыхал упрямство ее волос,
Где плыл аромат церквей, холодная ласка снега
И детская вера в то, что мир состоит из грез.
Мы оба играли гимн…Мечтая пленить друг друга
Кто внешностью, кто умом, кто формой, кто силой рук.
Для нас усмирялся дождь, о нас разбивалась вьюга,
Но вот наступил момент традиционно - вдруг!
Вдруг - обоженный взрыв, разом взломавший почву…
Установивший грань, как пограничный столб.
Мягкая тень греха пала меж нами ночью
И разлучила нас, к радости праздных толп.
Но в шестизначьи цифр нового телефона
Дышит среди мембран ложная жесткость фраз.
Истинны не слова - таинства полутона
Той, что прошла меж рифм, не поднимая глаз…
* * *
Черным мелом чертит вечер
Контур плеч на сером фоне…
Память стынет, время лечит,
Тонет облако в затоне.
Струны шепчутся о главном
Не открыто, а намеком.
Мир в неведенье бесславном
Прозябает одиноко.
Бесполезное занятье -
Сочинять стихи о светлом -
Муза ходит в черном платье,
Посыпая кудри пеплом.
Потому что слишком поздно.
Потому что век просрочен.
Потому что эти звезды
Не для нас смеялись ночью.
Да и ночь была чужою…
В хриплой трубке телефона
Гул неясный, по покрою
Поминального трезвона.
Все останется, как было:
Встреча, сон, полуулыбка…
Из трущоб плывет уныло
Чья-то пьяненькая скрипка.
Этот город постепенно
Все равно простит обоих -
Я целую след от Тени
На растресканных обоях…
* * *
В фужере плещут звезды,
Вино мадам Клико…
Все так безбожно просто
И дьявольски легко.
Но как отточен профиль -
Камеей на плите!
У женщины напротив
В скользящем декольте.
Отнекиваться глупо.
Где грань меж "нет" и "да"?
Распахнутые губы
Без капельки стыда…
Нежданная награда
В мелькнувшем сонме лиц,
И вечная прохлада
Под трауром ресниц.
В глазах звериный голод.
Неслышен сердца стук.
Какой могильный холод
Моих коснулся рук!
Я, с первым поцелуем,
Рванув одежды клок -
Серебряную пулю
Пустил себе в висок…
* * *
Не бывает любви условной…
В небе звезды застыли гроздью.
Бьет двенадцать, сегодня в дом мой
Обещала прийти гостья.
Длинноногая недотрога.
Кровь неровно стучится в венах…
Что-то стукнуло в раме окон
И прошло сквозняком по стенам.
Только свет зажигать не буду,
Даже если луна в тучах.
Если я не поверю чуду,
Хоть кому-нибудь станет лучше?
Я приму ее руки-тени
В ковш горячих моих ладоней.
Брошу все дела на неделе
Из-за глаз, что ночи бездонней.
Пусть не скажет она ни слова,
Я прочту сквозь ее молчанье
Отрицание - лобового,
Понимание - тонких тканей…
Озаренье иных мечтаний,
Неподвластного измеренья,
Разложение сочетаний,
Искажение точек зренья.
И она, улыбаясь тайно,
Мне напомнит, что все бывает…
Что уже остывает чайник,
Что уже шоколад тает…
На прощанье обернется,
Бросит взгляд на жилье поэта
И сюда уже не вернется.
И мы оба поверим в это…
* * *
Какая сказочная ночь!
Знак отрицанья и вопроса.
И темнота, как черный скотч,
В окошко тычет мокрым носом.
Веду безмолвный разговор
С чужою тенью. Дивный профиль…
Старинный мейсенский фарфор
Нам охлаждает горький кофе.
Стихи и белое вино,
Неспешный шепот рифм, усталость…
Все это было так давно,
Что, видимо, и не кончалось.
Все, что вершится - не во сне.
На зависть всем иным поэтам,
Пришли вы именно ко мне.
Я почему-то знаю это.
Движенье красок, нот и чувств,
То в небо ввысь, то вниз с откоса.
Как заслужил, чем расплачусь,
Я не настроен на вопросы.
В ночи сверкала бирюза
Меж звезд торжественно и броско…
Со свечки падала слеза,
Застыв немым комочком воска.
Рассыпался хрустальный смех
Сто лет назад. Но и поныне
Я вспоминаю это имя,
Но не для всех…
* * *
Я такой же предмет, как любая деталь интерьера.
Создаю антураж и коплю на поверхности пыль.
Мне присуща во всем утонченная гамма и мера,
Освещение, место, высокий классический стиль.
Я подчеркнуто вежлив, изысканно - официален,
Элегантен, улыбчив, доступен (на данный момент).
Если в голосе вдруг и мелькнет ощущение стали,
То и это зависит от веяния перемен.
Я могу объяснить все случайности этого мира
И указывать всем оптимальное время для гнезд.
Препарировать Сон. Разобрать по созвучиям Лиру.
Успокоить поэта, вдохнувшего Славы и Грез.
Я надежен как танк и трезвей, чем расчет дельтаплана,
И готов оплатить безналично представленный счет.
Мне почти ничего в этой жизни ни дико, ни странно,
Потому что Она сюда больше уже не придет.
Не войдет в старый дом, не поправит на окнах портьеры,
Не откроет рассвет, где в живую поют соловьи…
Я такой же предмет, как любая деталь интерьера
И я так же умру, не дождавшись Случайной любви…
* * *
Что за ночь была!
Звезды тусклые,
Как пророчества
Заратустровы.
А в глазах ее
Полумесяцем -
Пламя светится!
Искры бесятся!
Сожжены мосты,
Угли красные…
Все слова пусты.
Все - напрасные!
А к бровям ее
Обособленно -
Мягкий бархат льнет
Черным соболем!
И снега стеной
Старой крепости…
Я верчу судьбой
До нелепости.
А в кудрях ее
Златокованых -
Лунный луч поет
Заколдованно!
И в стихах теперь
Сны не вещие…
Меж примет-потерь
Все зловещие…
В суматохе лет
Чувства - тщение…
Но оставь хоть след,
Сновидение!
* * *
Н.
Издеваясь над теченьем дней,
Поезд несся из границ зимы,
Увозя совсем чужих людей,
Даже внешне не таких, как мы.
И качало их тайком купе
В шалой неге молодой весны,
Веселился тощий стол Распэ,
И мгновенья превращались в сны.
А когда разбил окно рассвет
И ушла последняя звезда,
Эта девушка сказала "нет",
Что, конечно, означало "да".
У бессонниц лишь одна беда -
Что ни ночь, то просто тихий бред.
И мужчина подтвердил "ну, да…"
Что, конечно, означало "нет".
Напрягались души и умы,
И, наверно б, страшным был конец…
Но спокойно развенчали мы
Всю романтику смешных сердец.
Эти двое развели мосты…
Все так ясно стало впереди.
Что за легкость - вплоть до пустоты,
Где-то в левой стороне груди…
* * *
Эти вишни впитали тепло ваших пальцев…
Ваши губы хранят аромат этих вишен,
И манят облака откровеньем скитальцев,
И луна обреченно ложится на крыши.
Мы не можем бродить этим городом вечно.
Наплевав на условности общей морали,
Мы должны расставаться легко и беспечно
Между трещин на легкой небесной эмали.
Улыбаться знакомым, заставшим нас вместе,
Но молиться в душе, чтоб они позабыли
То, что видели… И выцарапывать крестик
Каблучком башмачка на полуденной пыли.
Напряженно молчать - это необходимо.
Потому что слова все равно бесполезны
И поток временной давит неотвратимо,
Нас небрежно качая на краешке бездны.
Если верить всему - нам не стоило сбыться…
Раз уж атомы делят и сыпятся щепки,
То безумно легко было б нам разделиться,
Ощущая всю власть общепринятой лепки,
Ковки, кройки, строительства духа и тела
Для укладки в формат всем удобных канонов.
Гордый дух перемен налетит оголтело
И заставит идти без проблем и уклонов.
Дистилляция снов будет чаще и строже.
Нас избавят от слез, и стихов, и дебатов.
…Кровь раздавленных вишен упрямо похожа
На попытки души протолкнуться сквозь вату…
* * *
Фея леса - рыжая лиса,
Жадная и страстная колдунья…
Копятся чужие голоса,
Подтвердив грядущее безумье.
Обнажив обожествленный стих
В бесконечной смене декораций -
Если я чего-то и достиг,
То не для того, чтобы казаться
Чуть умней - пришедших до меня,
Чуть глупей - идущих вслед за мною.
Отблески небесного огня
Нас сравняют с веком и судьбою.
Фея леса - рыжая лиса…
В долгий час полуденного пьянства
Прошлый мир наложит на глаза,
Вечную печать непостоянства,
Откровеньем вскопанных могил,
Павших звезд в системе мирозданья,
Где страдал, мечтал и волком выл
О любви без веры и названья,
О земле, которой не пройду.
О душе, которой не встревожу -
Пусть хоть искрой в душащем бреду,
Но твоею искрой, святый боже…
Фея леса - рыжая лиса,
Пламень, разрывающий на части!
Предоставит Вечность полчаса,
Полпути в полупознанье счастья.
Обреченный этому костру
Отдавать последнее с ладони,
Я уже навечно - не умру,
Возродившись в царственной короне.
Положу свой меч на аналой
В поисках возвышенного крова
И приму монаршеской рукой
Дикий мир утерянного Слова…
* * *
Расстаемся… Ты это всерьез?
Я не помню банальнее фразы.
Мне всегда представляется сразу
Океан из упреков и слез…
Убеждаю себя - не спеши.
Поиграв отражением лунным,
Пробегусь по ладам семиструнным
Одинокой, бродяжьей души.
Миги горьких и радостных встреч
Подбирая на пыльной дороге,
Я прикинусь немым и убогим,
Отложив восхищенную речь.
И отпраздную день расставанья,
Опьяненно вглядевшись в закат,
Если это усилит стократ
Сердца стук и длину расстоянья.
Боль строки, никогда, в никуда
Вознесет первобытная песня.
Как зеленый осколок из перстня,
С поднебесья сорвется звезда.
И зарю возвестят соловьи,
Далеко, не на этой планете.
Жизнь увидев в возвышенном свете,
Я порву все стихи о любви…
* * *