Итак, первый вопрос такой: то, что я называю переживанием смерти в настоящем (ПСН), - а именно моё видение прямо сейчас, что ни частичка меня не выживает прямо здесь, - можно ли это переживание вообще сравнивать с моей смертью в обычном смысле? Так ли оно радикально, так глубоко, так реально, как та другая, очевидная внешне, публичная смерть, которая ожидает меня в ближайшем будущем?
Поживём - увидим, напрашивается ответ. Но тем временем у меня появляется достаточно широкий ассортимент ключей к ответу, когда я сравниваю это моё переживание смерти в настоящем (ПСН) с богатством известных нам предсмертных переживаний (ПСП) людей, побывавших на грани смерти (или настолько за гранью, что их объявляли клинически мёртвыми), но, тем не менее, вернувшихся назад, чтобы рассказать свою историю. Их история настолько последовательна, что от неё нельзя отмахнуться как от сновидения или фальшивки, как от не проливающей никакого света на природу смерти. И если эта история, в общем и целом, согласуется с моей собственной - если ПСП согласуются с ПСН, - тогда это подтверждает моё заключение, что та смерть, которой я намеренно умираю сейчас, по крайней мере так же радикальна, глубока и реальна, как и та смерть, которой я скоро должен буду умереть.
Вот пять областей согласования ПСН с ПСП: не лишённых отличий, это правда, но тем не менее крайне значимых. На самом деле, мы обнаружим, что различия тоже показательны.
1. ПСН, или переживание смерти в настоящем, как и ПСП, или предсмертные переживания, является в сущности переживанием вне тела. Оба варианта включают в себя видение тела с некоторого расстояния. Верно, при ПСП обычно видят тело с головой, а при ПСН видят тело без головы. (Я подтверждаю последнее прямо сейчас, когда смотрю на этот торс и эти руки и ноги.) Но даже это различие перестаёт иметь силу, когда, вместо того чтобы смотреть вниз, я смотрю вовне, на Дугласа Хардинга в зеркале в полный рост, вон там: там у него есть голова так же, как у всех других вокруг, и, безусловно, я не более нахожусь внутри него, чем внутри них.
Стоит отметить, что Видящие вообще - в особенности те, кто следует великой традиции Адвайты-Веданты, - учат, что самореализация - это по сути открытие того, что, во-первых, я не есть тело и, во-вторых, я не нахожусь в теле. Наоборот, это оно во мне.
2. ПСН есть по сути переживание вневременного; и ПСП тоже - иногда, в некотором смысле, до некоторой степени. Для ПСП характерно, что время течёт очень медленно, или кажется, что оно почти остановилось; или же бежит так быстро, что вся жизнь человека просматривается за несколько мгновений. ПСП приближаются к Безвременному, ПСН бросается прямо в Него. Это прямое созерцание той области, где не происходит ничего, чему нужно время или что его регистрирует, созерцание глубин этого Безвременного Осознания, из которого безостановочно проистекают временные миры.
3. ПСН всеведуще. И ПСП тоже - в том отношении, что включает в себя ощущение, что вы добрались до сути вещей, что вас как-то допустили к тайнам Вселенной: это не столько получение информации обо всём (которую можно собрать), сколько чувство, что всё, несомненно, как и должно быть. ПСН, с другой стороны, гораздо менее чувство, это ви́дение - видение с предельной ясностью, уверенностью и точностью своей Пустой Природы, которая также Природа всех существ: так что нет ничего в мире, прошлом, настоящем или будущем, знакомом или незнакомом, что не было бы известно от и до, таким, какое оно есть в реальности. Что каждая вещь представляет собой на вид, обнаруживается по мере надобности. Всё, что больше этого, будет не знанием, а суетой человека, всюду сующего свой нос, - в сущности, невозможным и бесполезным бременем, которое гораздо ближе к разновидности невежества, чем знания. (Например, мне нет необходимости знать, как вы, мой читатель, выглядите, но мне необходимо знать, что вы такое. И я узнаю это, смотря прямо сюда, где я - вы.)
4. И ПСН, и ПСП обычно начинаются с путешествия по направлению к Свету. При ПСП может возникнуть ощущение движения по туннелю ("туннелю из концентрических кругов", по одному из рассказов) - быстрого движения наружу, как кажется, куда-то в далёкое место. При ПСН, с другой стороны, путешествие есть быстрое движение внутрь, сквозь концентрические круги, из далёкого места в самый Центр своего бытия, возвращение домой, конец своего Caмоотчуждения и эксцентричности. (См., например, гл. "Путь длиною метр" и Тесты (І) и (VII))
(Что касается самого света, я сомневаюсь, что тот свет, который воспринимают во многих ПСП, имеет много общего со Светом, воспринимаемым при ПСН Видящими. Надо признать, что из всех метафор, применимых к Осознанию, которое есть наша Истинная Природа, свет - самая любимая и лучшая; она же и худшая. Худшая, потому что ведёт к смешению этой Природы с восприятием света - физического света, который претендует на статус метафизического: чем ярче псевдофотоэстезия, тем она более духовно возвышенна. Осознание, которое нам всем известно, потому что мы являемся им, не нуждается в преобразовании в какую-либо часть того, что оно осознаёт, и не способно на такое преобразование; оно, безусловно, не измеримо в ваттах или силе света. У него нет никаких аналогов. Сказать, что оно относится к своему собственному классу, значит многого недосказать.)
5. Можно также найти много параллелей между отдельными ПСП и ПСН. Я сейчас имею в виду не переживания, о которых сообщают (как кажется) практически все вернувшиеся с грани смерти, а те, о которых рассказывают лишь некоторые. Сюда входят чувство "невесомости", "безграничное ощущение расширения", "громадный простор, где просто нет ничего", "удивительный покой и единение", "ощущение пребывания в центре вещей" и "способность незаинтересованно взглянуть на любимых людей, не испытывая чувства вины". Марго Грей пишет:
Многие опрошенные чувствовали, что свет был… предвестником хороших новостей, "посланцем радости", провозглашающим конец времени тьмы и предлагающим обещание начала новой жизни. С этого момента свет больше не служил проводником и не окутывал человека тёплым и светящимся сиянием. Он теперь озарял "мир внутри", воспринимаемый через ворота смерти, и понимался как источник, из которого проистекает вся жизнь и любовь.
Большинство Видящих, я думаю, подтвердили бы, что всё это - в определённой степени и в то или иное время - могло бы быть описанием их собственного опыта.
Этот включающий пять частей, но отнюдь не исчерпывающий список сходных черт ПСН и ПСП достаточен для моей цели, состоящей в том, чтобы указать, в какой мере переживание того, что вы внезапно оказались, случайно или из-за болезни, на самой грани смерти, напоминает переживания, испытываемые, когда вы выбираете отправиться туда не во время кризиса и не в чрезвычайной ситуации и позволяете себе броситься за край в саму Бездну.
Таким образом, подводя итог, мы можем описать ПСП, или предсмертные переживания, и ПСН, или переживание смерти в настоящем, как различные, но взаимосвязанные действия той Удивительной Милости, о которой мы говорили ранее. К чести первых нужно сказать, что они по своей сути эйфористичны, тогда как последнее по сути нейтрально, прозаично и лишь изредка сопровождается мистическим восторгом. С другой стороны, наряду с этим несомненным плюсом есть по крайней мере пять минусов: (1) ПСП - это "милость", которая даруется только раз, в конце жизни, тогда как ПСН даруется столь часто в жизни, сколь это нужно и желаемо; (2) ПСП - это обычно видение внешнего Света или Реальности, тогда как ПСН неизменно делает внутренним То, что оно видит (или, скорее, является им); (3) ПСП охватывает последовательность событий во времени, тогда как ПСН охватывает Вневременное, Вечное; (4) ПСП, как правило, так или иначе оставляет вопрос о нашем конечном Я нерешённым, тогда как ПСН не оставляет в нём сомнений; (5) ПСП, как правило, так или иначе оставляют связанный с этим вопрос нашей конечной судьбы нерешённым, тогда как ПСН решает его навсегда и для всех: оно наконец называет Смерть блефом.
Удивительная Милость? Что ж, сразу после написания предыдущего отрывка у меня случайно состоялся разговор с моим другом Сарой Нейгл. Она рассказала мне то, о чём я понятия не имел: что в 1968 году, после четырёхчасовой операции на лёгких, она обнаружила, что парит под потолком послеоперационной палаты и смотрит вниз на своё тело и на медсестёр, заботящихся о нём. Это было, сказала Сара, приятное переживание, совершенно безболезненное. Но оно было бледным по сравнению с переживаниями вне тела, которыми она наслаждается сейчас, когда разворачивает стрелу своего внимания на 180° и смотрит в самые глубокие глубины своей бессмертной Природы.
Итак, достаточно о моём первом вопросе: является ли это ПСН, эти "смерть и воскресение" сейчас посредством простого смотрения внутрь, чем-то реальным - реальной смертью, реальным воскресением, реальным восхождением на Небеса? Ответ - ДА. ПСП стучат в дверь Небес и украдкой заглядывают внутрь. ПСН входит туда.
Теперь ко второму из двух рассматриваемых в этой главе вопросов: если ПСН ведёт меня сразу к истинной жизни после смерти, то что в ней так непохоже на жизнь до смерти, что в ней такого особенного, такого божественного? На первый взгляд, ничего; на самом деле, всё. Раскрывая этот ответ, оставшаяся часть этой главы будет посвящена исследованию реальной уникальности и уникальной реальности Небес.
Царствие Небесное - это реальная страна с точным местоположением: ровно 180° (не 175° или 185°) от того направления, куда сейчас обращено ваше лицо. В действительности оно гораздо более реально, чем Земля. Хотя и очень похожее на Землю во всех отношениях, оно - сама противоположность ей. Всё, что касается этого места, странное. (Или это Земля странная, а Небеса нормальные?) В довершение ко всему, вас встречают там с распростёртыми объятиями, но условие постоянного проживания (а именно непрерывное смотрение внутрь) таково, что немногие выполняют его.
Отметив правила входа на Небеса, мы разберём девять пунктов контрольного перечня аспектов, в которых жизнь там действительно очень особенная. Цель в том, чтобы напомнить себе, как попасть туда, что искать там, когда мы там окажемся, и как приспособиться к этому, обосноваться там и получать удовольствие от всего этого. Именно напомнить, а не открыть и не вновь открыть для себя. Вы и я уже были там раньше, очень давно.
Чтобы вам разрешили вернуться, вы должны умереть: умереть самой глубокой из смертей, пройти весь путь до полного уничтожения. (Этим, повторяю, я хочу сказать, что вы должны не поверить, понять или почувствовать, что от вас не осталось ничего там, где вы находитесь, но увидеть это ярко и по собственной воле, и таким образом развеять все сомнения.) Это несгибаемое правило. Запрещается проносить с собой хоть малейшую часть того, что принадлежало вам на Земле. Начав всё заново, став как маленький ребёнок, на Небесах вы видите то, что вы видите, вместо того чтобы видеть то, что вас научили видеть, вы смиряетесь перед фактами, вы действительно смотрите. На Земле вы учились презирать и ненавидеть очевидное: здесь вы дорожите им. Потому что явная очевидность есть сам свет Небес, их отличительный знак, их лейтмотив, их радость. Всё, что вам нужно сделать, чтобы попасть в это место, - стать простым, как Бог. Блестяще, мудро, нелепо, прямолинейно наивным. Нелёгкая задача! Но вашим вознаграждением будет то, что вы найдёте здесь желание своего сердца.
Нижеследующая подборка привлекательных сторон и особых черт Царствия Небесного (его можно назвать рогом изобилия плодов подчинения очевидному) далеко не полная. На самом деле, эти плоды бесконечно разнообразны, их огромное количество и для них всегда сезон. Вы можете собрать их гораздо больше для себя.
1. В царствии небесном вы перевёрнуты с ног на голову
С этого самого по себе тривиального факта стоит начать по трём достаточно разным причинам. Он сулит такие Небеса, которые - совершенно не напоминая напыщенную, предсказуемую и мучительно скучную церковную службу - полны открытий и развлечений, которые есть продвижение в точность вместо расслабления в священной неопределённости: шутка в том, что Небеса более приземлены, чем Земля. Он наглядно указывает на тот принцип, что во всех отношениях Небеса совсем в другой стороне, противоположной Земле, и они ставят Землю на голову. И он служит для того, чтобы показать, как невероятно трудно увидеть то, что ясно показано, как слеп к очевидному обычно бывает будущий иммигрант в это место.
Здесь требуется тест. Если вы делаете набросок кого-то в комнате, вы, конечно, обнаруживаете его или её ноги внизу наблюдаемой сцены. А если вы решите затем нарисовать себя, вы обнаружите?.. Помните, на Небесах вы можете не быть художником, но стараетесь как можно лучше зафиксировать то, что вы видите, а не то, что вы предполагаете.
2. В царствии небесном вы никогда никому не противостоите
Для вас всё здесь асимметрично. Нет неожиданных встреч лицом к лицу, нет выяснения отношений с глазу на глаз (даже собраний нет), нет лобовых столкновений. Здесь вы никогда не отвергаете лицо, которое взывает к вам, говоря "Нет, спасибо, у меня уже есть одно", и не захлопываете перед ним дверь. У вас уже нет одного, по причине чего вы раскрываете объятия и впускаете его - не потому, что вы любящий человек (вы вовсе не такой, вы - Пространство для людей), а потому, что вы сотворены для любви, вы так созданы. Не то чтобы вы взяли клин и сорвали свою входную дверь или сняли её с петель, она просто никогда не была там подвешена: взгляните и убедитесь в этом сейчас - вы распахнуты всем ветрам и всем посетителям, захвачены, оккупированы.
Практическое значение этого открытия для ваших отношений с другими огромно и интегрально: в действительности оно сводится к тому, что вы не находитесь ни в каких отношениях ни с одним человеком: вы есть один. В противоположность эгоистичной, сентиментальной и очень разборчивой любви (так называемой), так культивируемой на Земле, это истинная любовь к Небесам, и это любовь ко всем. Здесь неразличающая любовь - сама Природа человека.
3. В царствии небесном вы недвижимый движитель всего
Здесь, например, можно мгновенно сдвинуть в одну или другую сторону ту гору или платан, или поднять их до небес и вновь опустить, по вашему желанию и без усилий. На Земле, всё, что вы делаете, - это сдвигаете свою голову и киваете ею: здесь вы не найдёте головы, которой можно бы было повертеть по сторонам. Выгляните из окна прямо сейчас, и позвольте себе одно или два небесных чуда! Посмотрите внутрь и убедитесь: что находится в Центре, прямо там, где вы сейчас, если не неподвижная точка и ступица вращающегося мира? И посмотрите вновь и убедитесь, как эта точка взрывается и на глазах становится беспредельным Пространством, которое вмещает всё движение в мире, но само неподвижно.
Практическое предложение: наблюдайте, становитесь ли вы, - настолько, чтобы увидеть непоколебимую недвижимость и пребывать в ней, - всё менее и менее усталыми, всё менее и менее обеспокоенными.
4. В царствии небесном вы никого не боитесь
На Земле люди разглядывают вас, и это страшно. За теми "окнами души" таятся василиски, или духи, и ничто так не разъединяет и не отчуждает. Любая попытка изгнать их - сделать глаза нормальными и увидеть их как населённые призраками не более, чем носы или брови, - запрещена: вам говорят, что в этом случае вы будете видеть людей как только объекты, а не субъекты, сведёте их к вырезанным из картона фигуркам. Так что вы продолжаете быть преследуемыми духами, и вам не по себе, или хуже того.
На Небесах всё совсем не так. Никакие гоблины не обозревают вас угрожающе через те крохотные окошки. Они вовсе не превращаются в добрых фей или безличную любовь-свет. Глаза здесь не более чем то, что они очевидно и есть, - сгустки желеобразной ткани. И в действительности их обладатели - посмотрим правде в глаза - очень похожи на интересные фигурки, вырезанные из картона. Это не значит, что они лишены индивидуальности, сознания или духа. Как раз наоборот. Это на самом деле значит, что весь этот дух находится с вашей стороны тех глаз, тех лиц. И здесь он неизмеримо более обширен, реален и легко находим, чем раньше. (Посмотрев на то, что является вашей стороной этой страницы сейчас, на Осознанное Пространство или Вместилище, которое есть вы, вы можете увидеть, что на нём нет этикетки или прикрепляемого ярлыка с вашим именем, нет личной метки, как в прачечной, которая бы указывала на то, что оно ваше, а не моё; и вы можете увидеть, что оно достаточно большое, достаточно ясное, достаточно безличное и достаточно пробуждённое, чтобы подойти всем.) Соответственно, на Небесах вы можете сказать каждому, кого встретите: "Здесь я наслаждаюсь вашим лицом как своим. Здесь у меня есть вы как объект и я есть вы как субъект, и поэтому я принимаю на себя и вашу внешность, и вашу реальность. Что может быть более сокровенным, чем эта двойная сокровенность? Как я могу бояться вас, который есть я сам?"
5. В царствии небесном вы вдохновлены
Откуда на Небесах приходят вспышки озарения, яркие идеи и предчувствия? Что приводит в действие ваши красный, зелёный и жёлтый цвета? Что принимает решения, которые люди называют "вашими", будь они важными или пустяковыми? Здесь, ища изо всех сил, я не могу найти ни принятия решений, ни того, кто их принимает, ни моих собственных идей, чувств и впечатлений - ярких или смутных, - ни вообще ума: но только это обнажённое Сознание или Пробуждённость, которое оказывается абсолютно невежественным, бесполезным, некомпетентным, идиотским. (Нет, я не скромничаю, ей-богу!) Тем не менее то, что нужно, поднимается из глубин как раз тогда, когда должно. На Небесах вы открываете для себя этот тихий подъём из Бездны. Испытайте его, научитесь доверять ему и продолжайте полагаться на него всё больше и больше. Вот вдохновение для не-индивидов, которое никогда не подведёт!
На Земле, напротив, вы черпаете силы - или думаете, что черпаете, или пытаетесь черпать, - из своих собственных личных ресурсов, ресурсов одного человека, и получаете результат, которого можно ожидать. На Небесах у вас нет ключа к разгадке или ресурсов, на которые вы могли бы притязать, и вы получаете все ключи, которые можете использовать. Это всё равно что стоять в свете рампы мира, когда вы поражены амнезией, но вас чудесно суфлируют тёмные глубины оркестровой ямы.