Из разных мест
"Быть может, нас не существует…"
Быть может, нас не существует,
А только вечное пространство.
Да ветер, оголтелый дует
В оледененье странствуя.Быть может редкие наши улыбки
Есть признак воображенья,
А мы являемся чужими, зыбкими
И мёртвыми от рожденья.
1929 июль 25
Эвиоэли
(Чаруйно-легковейная песня)
Песня без лишних слов
На каждый день и час
Горящая, как свеча
Прозрачная, как стекло.Эвиоэли Лель лю
Лилиали люли,
Вельиля
Лю Алю
Ли в ле
Ле в ли…Песня любви и нег
Песня тоски и зла
Откровением мне была
Явленная в полусне.Эвиоэли Лель лю
Лилиали люли,
Вельиля
Лю Алю
Ли в ле
Ле в ли…Кружится плавно звук
Прыгает в такт язык
Лёгкий чаруйный зык
Попурри из веселья и мук.Эвиоэли Лель лю
Лилиали люли,
Вельиля
Лю Алю
Ли в ле
Ле в ли…
1929 август 28
"Пляшут по стенам моим…"
Пляшут по стенам моим
От лампы весёлые тени
Шалости свойственны им
Краше мечтательной лени.Вот закивала одна
Будто моей головою,
Остановясь у окна,
Ночной занялась глубиною.Сколько мигающих звёзд,
Сколько нелепых малюток.
Я протянусь во весь рост
Мир земной тесен и жуток.Руки подняв, точно я,
Тень подобралася к книгам
Из своего бытия
Она уносилася мигом.У тени есть новая тень
И также смеётся и плачет
А разобраться мне лень
Что двойственность странная значит.Быть может и я не живу,
Являясь причудливой тенью,
И где-нибуть мифом слыву
В мифическом странном селенье.
1929 ноябрь 12
Урна уныния
"Девушке с длинной косою…"
Посвящается И.К.
Девушке с длинной косою
Я думаю сердце отдать.
Милая, – речь за тобою,
Долго ль я буду страдать?Ты приходи на аллею,
Мне весело будет с тобой,
Я много болтать не умею –
И глупо болтать под луной.Пойдём по скрипучей дорожке.
Тут снег, и следов ещё нет,
Пускай твои милые ножки
Оставят таинственный след.Ты шею укутаешь мехом.
Зачем я не твой воротник?
Я к шейке с таким же успехом
И даже нежней бы приник.Пусть будут слова твои грубы,
Пейзажу совсем не под стать,
Но стану я в самые губы
Подолгу тебя целовать.Девушке с длинной косою
Я думаю сердце отдать.
Милая, – речь за тобою
Долго ль я буду страдать?
1929 январь 26
"Позабудь о себе, если пишешь стихи…"
Позабудь о себе, если пишешь стихи,
Не гоняйся за шумною славой,
Есть возможность – иди в пастухи,
Чтоб шептаться с травою кудрявой.Будешь рано вставать по утрам
И сгонять на луга своё стадо,
Будет солнце к своим берегам
Пробираться – и солнцу спать надо,Но заслышав твой звонкий рожок
Искромётные песенки-были,
Позабудет оно, пастушок,
Что часы его сна наступили.Ты иди на зелёный простор,
Чтобы свежесть в себя почерпнуть,
Весь войди в луговой разговор,
Обо всём остальном – позабудь.А тогда, как вернёшься домой,
Пой для города песни свои.
Здесь по клеткам сидят соловьи
И глядят за окошко с тоской.
1929 январь 26
Вечер
Вечер,
Веет
ветер…
Чуть жива
млеет
трава…
Тени
лежат.
Дрожат
колени…
И я,
затая
дыханье,
лелею
желанье
быть с нею
1929 февраль
Сонет
Себя не передать стихами,
Для передачи откровенья нет.
И борется с обильными словами
За новые слова поэт.И вот нашёл тяжёлыми трудами
Завоевав блистательный расцвет,
Желает объясниться с нами
И услыхать осмысленный ответ.Свой труд, отдав толпе на осужденье
Потерпит неудачу, униженье,
Никем не понятый – умрет.Но к истине прилежное стремленье,
Его прекрасное и пылкое горенье,
Народ со временем оценит и поймёт.
1929 апрель 24
"Я верю, отзвук лучших душ…"
Я верю, отзвук лучших душ
Храним в моей груди.
Я им родня. Я им не чужд
На жизненном пути.От одного всю красоту,
Всю красочность речей
Я унесу в беспечность ту,
Мне предстоящих дней.И скорбь другого и тоску,
Мысль, что один совсем –
Я вечно в сердце берегу
И мучаюся тем.Они мои учителя
Безумец – их люблю.
Люблю, как выдумать нельзя,
Как будущность свою.
1929 май 10
1930
Подорожник
Посвящается В. Будникову
Хорошо хоронить у дороги себя
Закопав где-нибудь у куста.
Хорошо голубые дороги любя
Подорожником после стоять.Пусть вдали прогудят пробуждаясь гудки,
Пусть кипит и волнуется жизнь,
Подорожник живёт без красивых молитв,
С приближеньем обозов дрожит.Пусть затопчут его, он опять оживёт
Опылённые листья подняв,
И не сломит его торжество непогод,
Обывателя в обществе трав.И навек полюбив безначалье дорог,
В их пыли затеряется он.
Ожидая, что явится сгинувший Бог
В день невидных его похорон.
1930 январь 11
Город утром в мае
(отрывок)
В жёлтой пыли
Автомобили
Плыли…
Лошади в мыле,
Лошади в пене,
Мечтали о сене,
Овсе –
И все
Торопящиеся прохожие
На лошадей были похожи.
Они
Мечтали
О пище,
О лучшем жилище,
О том,
Когда будут светлее
Дни
Потом…
1930 январь 12
"Он пришёл изумительным странником…"
Он пришёл изумительным странником
С готовым запасом слов.
И на всех наводил панику,
И со всеми был спорить готов.Он народ собирал на площади,
Чтоб ему проповедовать ложь,
Больше всех понимали лошади,
Но людей увлечь не пришлось.Раз, подняв свои руки к небу
Он почуял нелепость фраз,
Никогда таким жалким не был.
Моментально для всех погас.Он пошёл, а над ним гремели,
Прежде вскинутые слова.
Кто-то крикнул: – Кого терпели!
Захлестнул его грозный вал.И когда подоспела помощь
Труп растерзанный подняли ввысь.
– Убиенный – кричали – как вспомнишь
О преступниках, помолись.
1930 январь-июнь
Оттепель
Под окнами стиснут снег,
Подтаявший,
Грязным налётом одетый,
Ходит по улицам
Снежный человек,
Ходит, разговаривая с ветром.
Жутко.
Скрипит на поворотах трамвай,
Я за нуждой
До сортира вышел,
А снежная человечья голова
К трубе примостилась
На крыше,
Дремлет.
Зима холодна.
Не по нутру человеку.
– Какого ещё
Ей нужно
Рожна –
Пробует он мерекать
Я на крыльце постоял
Почесав затылок.
Да, сдуру,
С чего иначе,
Запустил снежком…
И даже смешно было,
Что человек плачет,
Поди ж ты – ему не легко.
1930 январь 24
"Иногда обрывались струны…"
Иногда обрывались струны
На моём дорогом инструменте
Забывал я свой возраст юный
И мечтал о присутствии смерти.Свою гибель оплакивал часто
И за гробом шагал до могилы,
Принимал сам в себе участье,
Говорил:
– Дорогой, мой милый…А когда на могильном камне
Я чертил прожитое имя,
Мои тени являлись там мне,
Я подолгу беседовал с ними.
1930 февраль 15
"Я соткан из противуречий…"
Я соткан из противуречий,
Потерянную нить ищу,
И на непонятом наречьи
На неразумных клевещу.Чарунь души растёт в чаду том,
Черёмух дым иди дудешь,
Ивыль под ивами надута
Имух чаруе кое-где.Какая свежесть в шестикае,
Стою ль, хожу ль – я снова Ваш.
И в облаках, строка стекая,
Стихами капает некблажь.Комуиду глаголишь лепо,
На лето камни вороча,
Коммуну строю в чёрном пепле
На искры пламенем меча.Моих коммун, мои поэмы
Минутный бред моих баллад,
Иных видны ряды – и темы
Впотьмах иное говорят.Молчи, чаруяся в безречьи
И то найди, что я ищу,
Чем на непонятом наречье
На неразумных клевещу.
1930 март 23
Видение поэта
Посвящается Ф. Тяпкину
В пещере Геликона
Я некогда рождён.А.С. Пушкин
В пещере Геликона
Я некогда рождён
Под звуки граммофона
И отдалённый гром.Зевес на колеснице
Катался в небесах,
Напуганные птицы
Скрывалися в лесах.Родившемуся в Овне,
Шлю пламенный привет
Пусть каждый смертный помнит
К ним снизошёл поэт.Покуда Парки ткали
Мне жизненную нить
Стемнело в затхлом зале
Ко сну стало клонить.Явились сёстры Музы
И в тот вечерний час,
Надевши мне рейтузы
Втащили на Парнас.Тогда ещё малютка,
Я стал читать стихи,
Поэтам стало жутко
– Стихи его плохи.– Реальности в них мало,
А жизни – вовсе нет.
Лира его пропала,
Он сгубит инструмент.– Балуется ребёнок.
Созвучьями шалит,
Но слух довольно тонок,
Хоть неказистый вид.Спустив меня с Парнаса
Обратно в колыбель
Исчезли Музы, ясно –
Я отлетел в бесцель.По утру пробудившись
С Химерами играл,
С Ехиднами сдружившись
Их нежно обнимал.Склонила Афродита
Мой разум к красоте,
Амур в меня сердито
Спустил полсотни стрел.Я Сфинксу объяснялся
В нахлынувшей любви,
И всем Олимпом клялся
– Я полубог, как вы…Так рос в лесу поэтом,
Евтерпой вдохновлён.
Где ж делось детство это?
Ужель всё только сон?Чудесное виденье –
Тебя я сберегу,
Чтоб расцвести сомненьем
На ЛЕФом берегу.
1930 апрель 11
"Май был в конце. Отцветали яблони…"
Май был в конце. Отцветали яблони.
Сладкий запах сирени окуривал сад.
На террасе, в свету керосиновых ламп, они
Говорили о том, как красив был закат.Мирный чай их не был ничем нарушен,
Темы были бесцветны, скучны, легки.
С укоризной стрясала подпёртая груша
К ним на белую скатерть свои лепестки.В полусне разошлись. Затерялись мгновенно.
Ветер нежился. Вечер был долог и тих.
Наше звёздное небо – есть часть вселенной,
Небольшая частица среди других.
1930 май
"На свет манящий издали…"
На свет манящий издали
Я шёл с закрытыми глазами
Мне ярким и опасным пламя
Казалося, и тело жгли
Лучи. Но холодом сознанья
Я укротил их непомерный жар,
А потому величие стяжал
Когда дошёл к источнику сиянья.
Впервые в жизни я прозрел,
Увидя мир в особом свете,
И сам стал лучезарно светел
И в ярком пламене сгорел.
1930 сентябрь 4
"Не вырвешься, цепки объятья…"
Не вырвешься, цепки объятья,
Тобой искушённых много.
Тебя обнимают братья,
На землю сошедшего Бога.Братьев его речи звонки,
Они о любви, о свободе.
Он кроток. Стоит в сторонке
Шум до него не доходит.Чужд он, стремящимся ересь
Раскинуть для сплетен и толков,
Он вовсе не смыслит о вере,
Бог он сегодня и только.Братья клевещут, и ложью
Опутать стараются встречных
На волю ссылаяся божью
О средствах толкуют извечно.Грабят упорно и верно,
Лишь он пребывает в сторонке.
Постится… постится, наверно,…
Недаром высокий и тонкий…Недаром всё шепчут губы
Слова неизменно святые,
А братья и сыты и грубы,
Лживы из речи пустые.
1930 февраль– сентябрь
"Вновь луносинь…"
(Отрывок из поэмы "Некий Ни")
Вновь луносинь,
вечеропевность,
Вновь бредоговор
шорохошумы
И позабыта
тревогодневность
И гнетотягост-
ные думы.
"Влюблённомрачный,
затворноскрытный
Молчальнобледный,
страстнохудой,
В думополётах
скорополитный
К тебе влекомый
иду с мольбой…
Полупрозрачна,
наивно скрытна,
Дорогодалью
пройдёт Она,
Тревоготайной
путь озарит нам
Глаз огневая
голубизна.
Нарядосменна,
как ежедневность
Немалосетуй
на взлётодум,
Здесь позабыта
тревогодневность
Здесь бредоговор,
шорохошум.
1930
1931
Торжественная пустота
Вступление
Мы смотрим в небо –
Там
Трепещут звёзды.
Миры –
Наверное.
А дальше Пустота.
Но выше Пустота,
Щемящая до боли,
Сжимающая сердце,
Как тиски…Но Пустота – привычная.
Больнее –
Предчувствовать
Опустошение
Внутри.
Мы не живём
Опустошённые, мы существуем
Не в силах
Вырваться,
Не в силах
Прогореть…Всё теплится огонь
Свечи оплывшей,
Всё теплится
Таинственный огонь…
Ничтожные,
Мы гордо
Смотрим в небо.
Кляня
Тебя
Торжественная Пустота!..
1931
Универмаг
В универмаге выдавали лоскуты,
Носки, купальные костюмы, майки
И без толку толпились домхозяйки
И с толком, но для большей суеты.Замучают в конец хвосты,
Забудешь голод в ожиданьи сайки,
Одно приятно, что не без утайки
За девушкой следишь и любишь ты.В очередях неведомая прелесть,
Приятна вонь селёдок, яблок прелость,
Шум не приметен – ежели она,Случайно подарит улыбкой
Толкнёт, иль скажет что-нибудь ошибкой,
Всецело очереди предана.
1931 январь 19
Интеллекто
Он проживал в убогой мансарде.
По грязной лестнице опускался вниз,
Где свет, качаясь на шнурке, повис
Между причудливо развешенных гардин
Он проживал в убогой мансарде,
Всеми оставленный, один на один.
Он чутко прислушивался к звукам снизу
Со всеми этажами скорбел и жил.Вдруг марш похоронный – живым вызов –
Хоронят опившегося – ханжи…
Слёзы жены елейно-приторны,
Навзрыд причитает, скорбит она:
– Сколько раз говорила, не пей вина!..
Прошли. Ступени ногами просчитаны
Вновь на лестнице тишина.Он вышел на улицу. Помойная яма
Бросилась прежде всего в глаза.
Собака унюхала что-то, упрямо
Копается в яме, раскапывает снег,
Малыш семенит, устал и озяб,
Ведёт его за руку седой человек…Дорога утоптана ног толпами.
Взгляды беспомощней – ожидал чем…
Предчувствием мрачным шёл томим
По сгусткам крови и застывшей моче.
А когда, снова поднялся на свой этаж
Свет, засветив на чердаке,
Почуял, что нельзя быть Никем,
Корпеть и ждать в своём уголке,
Писать и твердить "Когда ж?"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
1931 февраль
"Гул отдалённого топота…"
Гул отдалённого топота,
Жалобы истончённые,
Они погибают без ропота
Заранее обречённые.Безгласно о прошлом рыдали,
Шествовали победно –
Они ничего не ждали,
Они исчезали бесследно.– Ваше время в забвенье канет –
Послушайте меня, шагающие –
Вы последние могикане
Вымирающие…Они ничего не слышат
Заглушенные гулом топота.
Идут и на ладан дышат
В пути помирая без ропота.
1931 март
"Передвигают по столам тарелки…"
Передвигают по столам тарелки.
Стук ложек. Чавканье. Неровный гул.
Плакаты драные. На дрянный стул
Валю пальто. На платье у соседки
Гляжу – затейливый узор приметив.
Уродства не сокроют тонкие отделки.
Я быстро ем, в лад темпам пятилетки
И ухожу, внимания не встретив.
1931 июнь 5-6
"Я проходил аллеями…"
Я проходил аллеями
Сумерки нависли
Казались лиходеями
Навязчивые мысли.Топтал ногами травы,
Что были при дороге.
Корил дурные нравы,
Раздумывал о Боге.Деревья шелестели,
Трепетали листики,
В никудышном теле –
Изобилье мистики.
1931 июнь 18
"Посмотришь со стороны…"
Посмотришь со стороны
Влюбишься необычно,
Друзья поражены,
Самому не привычно.
– Как можно без причин,
Без причин не понятно,
Но даже маленькая
Личин-
ка
и та
приятна.
1931 июль
"Большая горбатая жаба…"
Большая горбатая жаба
На камне сидела.Травы шумели.
В речонке журчала вода.На солнце темнело
И нежилось тело.Весело было.
Пелось, как никогда.Раздулася жаба,
Мух глотала.Обмывало камень
Водой проточной…Но ещё не мерещилось,
Не пугалоКружево дней
С червоточиной…
1931 июль 26
"И бранных слов ты не услышишь…"
И бранных слов ты не услышишь
В минуты гнева и несчастья.
Но будешь подыматься выше
Высокомерного участья…Со временем, считая годы,
Ты удивишь своих потомков,
Костюмом, вышедшим из моды,
И пребыванием в потёмках.
1931 июль 27