Учитывая сказанное, все подлежащно-сказуемостные предложения можно разделить с точки зрения модальности на два больших класса: предложения с подлежащим, выраженным Я, и остальные предложения (без Я), условно – Я-предложения и Он-предложения. С точки зрения субъективной модальности между ними существуют принципиальные различия.
"В рамках информативно-экспрессивного подстиля (газет. – Г.С.) существуют два противоположных друг другу, противопоставленных типа субъекта – Я-субъект и Он-субъект. Я-субъект выступает создателем ситуации, [...], создает в тексте особое представление референтной ситуации, в частности, представляет свою версию описываемого. Я-субъект выступает обязательно как говорящий и тем самым действующий субъект, у него есть свое внутреннее "эго", о качестве которого читающий, как правило, осведомлен, наконец, Я-говорящий ориентируется на некоторого арбитра (аудиторию), и эта аудитория размещается вовне дискурса. Он-субъект включен в ситуацию, созданную Я-субъектом. Он-субъект не всегда выступает как говорящий, не всегда реализует ту или иную интенцию. [...] Он-субъект имеет свое внутреннее "эго", о котором читающий часто ничего не знает (цели Он-субъекта, его искренности и т.д.). Он-субъект ориентируется на арбитра (аудиторию), который может быть расположенным как вовне дискурса, так и внутри его".
Если расположить Я– и Он-предложения по степени субъективной модальности, то они займут противоположные полюсы шкалы: наивысшей модальностью обладают Я-предложения, наименьшей – Он-предложения. В промежутке располагаются виды предложений, тяготеющих к тому или иному полюсу. Так, к полюсу наивысшей эксплицитной субъективной модальности приближаются предложения, субъект которых выражен словосочетаниями с притяжательными местоимениями мой (Мой доклад назначен на вторник), предложения с субъектом мы (степень модальности несколько ослабляется, говорящий включает себя в некоторое множество). К предложениям с косвенными средствами выражения модальности следует отнести предложения с субъектом ты (вы) и соответственно с субъектом, выраженным словосочетаниями с притяжательными местоимениями твой, Ваш. Местоимения ты и я настолько тесно координированы в языке, что ты вызывает представление о я. "Ты" может сказать только говорящий.
Распространены предложения, модальность которым придает оценочная лексика, в частности в позиции субъекта, например: Агрессор раздумывает. Разумеется, слово "агрессор" выражает оценку. Оценка же принадлежит говорящему, который квалифицирует субъект действия (состояния) как агрессивный. Говорящий выражает свое отношение к содержанию высказывания, т.е. субъективно-модальное значение.
"Оценку, – пишет Е.М. Вольф, – можно рассматривать как один из видов модальностей, которые накладываются на дескриптивное содержание языкового выражения. Высказывания, включающие оценку или другие модальности, содержат дескриптивную компоненту и недескриптивную, то есть модальную компоненту, причем первая описывает одно или несколько положений дел, а вторая высказывает нечто по их поводу".
По отношению к субъективной модальности оценка предстает как видовое понятие. Субъективная модальность, выражающая отношение говорящего к содержанию высказывания, включает в себя и оценочное отношение (истинность – неистинность, важность – неважность, хорошо – плохо и др.). Специфика же оценки заключается часто в непрямом выражении модальности, косвенно обнаруживающей присутствие субъекта речи.
"Важнейшей особенностью оценки является то, что в ней всегда присутствует субъективный фактор, взаимодействующий с объективным. Оценочное высказывание, даже если в нем прямо не выражен субъект оценки, подразумевает ценностное отношение между субъектом и объектом. Всякое оценочное суждение предполагает субъект суждения, то есть лицо (индивидуум, социум), от которого исходит оценка, и его объект, то есть предмет или явление, к которому оценка относится".
Для формирования и проявления модальности в предложениях рассматриваемой структурной схемы наряду с субъектом большое значение имеет и предикат (способы его выражения). С точки зрения степени модальности здесь прежде всего выделяются высказывания со сказуемыми – глагольными формами 1-го лица настоящего времени, тождественные Я-предложениям и непосредственно обнаруживающие говорящего: Сижу задумчив и один...(Тютчев).
К специфическим для модальных высказываний следует также отнести предикаты считать, полагать, казаться, чувствовать (себя) и свернутые аналоги: по-моему, по мнению кого-либо и др. Такие предикаты вводят в высказывание открытую субъективную модальность, указывают на присутствие оценивающего субъекта: Она считается (кажется мне) хорошим специалистом.
Важную роль играют и косвенные формы личного местоимения 1-го лица, непосредственно называющие субъект восприятия (мне). К способам косвенного выражения модальности в предикатах следует отнести использование оценочной лексики. Оценка как один из основных аспектов взаимодействия человека с внешним миром особенно естественна при характеристике действия. Способы обозначения действия как объекта оценки во многом определяются семантикой оценочных лексем. Характерно при этом, что оценка действия является одновременно оценкой элемента ситуации и самой ситуации. Например: Я люблю над покосной стоянкою слушать вечером гуд комаров (Есенин).
Однако предикат может не содержать оценочных лексем и вносить при этом модальность в высказывание. Можно полагать, как справедливо считают некоторые исследователи, что в глубинной структуре любого высказывания (а не только оценочного суждения) содержится аксиологический предикат.
Лес шумит. Если исходить из того, что это высказывание принадлежит некоему говорящему, то можно приписать цитированному предложению различные цели. Например: Лес шумит. А вчера он был тихий, спокойный, не к добру это. Главное при восприятии этого высказывания, как и любого другого, – что хотел сказать говорящий? Помимо той информации, которая содержится в предложении, оно заключает в себе и речевую интенцию, намерение говорящего. Ничто не говорится просто так. Говорящий может стремиться привлечь внимание к описываемому факту, событию, вызвать какое-либо чувство, изменить что-либо в картине мира адресата, побудить к какому-либо действию. Это речевое намерение говорящего и составляет суть субъективной модальности высказывания, в данном случае не очень определенной из-за отсутствия контекста. Однако эта неопределенность может входить в замысел говорящего (например, создать ту или иную атмосферу; характеризовать состояние говорящего и т.д.). Позиция говорящего в этом высказывании непосредственно не выражена. Она выражена лишь фактом самого высказывания. Значение модальности (и соответственно глубинного аксиологического предиката): говорящий стремится привлечь внимание к ситуации, обозначаемой в предложении, не обнаруживая, не проявляя себя. Он как бы говорит: "Обратите внимание, это немаловажно, это может иметь последствия".
И во многих формах сказуемого, не содержащих оценочных лексем, модальность выражается. Например, сказуемое представлено таким сочетанием глагола или инфинитива, которые означают целостный признак – действие или состояние субъекта: Каштаны зазеленели первые / первыми; Обед стоял нетронутый / нетронутым.
В ситуации, отражаемой предложением Каштаны зазеленели появляется дополнительный признак (первые / первыми). Благодаря этому признаку картина дается не изолированно, а в сравнении: другие деревья зазеленели (или зеленеют) позднее. Ср.: Мальчик рос замкнутый / замкнутым – в сравнении с другим (другими) мальчиком (мальчиками). Введение дополнительного признака (детализация, усложнение картины) сопровождается (так или иначе) характеристикой, сравнением, в конечном счете оценкой ситуации. Оценка же косвенно свидетельствует о более явном присутствии говорящего, о более высокой степени модальности предложения.
Аналогичный характер имеют предложения, сказуемое которых представлено сочетанием знаменательного глагола, означающего бытие, обнаружение, мысль, отношение, восприятие, с существительным в творительном падеже: Он вообразил себя героем; Собеседник прикинулся добряком; Засуха обернулась пожаром. Главная семантическая нагрузка в этих предложениях падает на существительное, которое играет роль опредмеченного признака (Он => герой; Собеседник => добряк; Засуха => пожар), что сближает эти предложения с предложениями первой группы (см. выше) и свидетельствует об их оценочном характере. Оценочность (модальность) возрастает, когда глагол в составе сказуемого имеет оценочный характер: вообразил, прикинулся и др. Ср.: В министерстве он состоит консультантом и слывет, считается консультантом.
Сказуемое может быть представлено сочетанием двух одинаковых личных форм разных глаголов, что характерно для экспрессивной, непринужденной речи. Сюда относятся многообразные случаи. Например: хохочет заливается; стоит не шелохнется; звонит надрывается. Модальное значение, вносимое в предложение такими сказуемыми, связано с характеризующей, квалифицирующей функцией вторых глаголов, что косвенно обнаруживает присутствие говорящего.
Модальны, как правило, сказуемые, выраженные глагольным фразеологическим сочетанием, что связано с их экспрессивностью, оценочностью. У фразеологизмов коннотативный элемент превалирует над денотативным. "Аксиологический компонент отражает человеческий фактор в семантике единицы, входит в структуру значения подавляющего числа идиом и представляет собой важнейшую характеристику фразеологизма".
Экспрессивность, оценочность фразеологизмов предопределяет модальность предложений, в которых они используются. При этом "чем эффективней оценка, тем теснее она связана с индивидуальной позицией субъекта". По-видимому, все экспрессивно окрашенные варианты сказуемого в той или иной степени модальны, так как обнаруживают индивидуальную позицию субъекта.
Сказуемые, представленные формой глагола, вводимой сравнительным союзом, характеризуют признак как кажущийся, подобный тому, что обозначено глаголом: Ты словно спишь; Он будто с ума сошел; Она как будто онемела. Модальность подобных предложений проявляется как рефлексия говорящего в определении предикативного признака. Таким образом, предикат (сказуемое) вносит весомую лепту в модальность предложений, которая зависит от способов (средств) выражения предиката, от его лексического наполнения – прежде всего от экспрессивной, оценочной лексики.
Но не меньшее значение имеет и грамматическая (особенно временная) характеристика сказуемого. Ср.: Лес шумит и Лес шумел. С точки зрения модальности между предложениями в настоящем времени и в прошедшем – глубокая, принципиальная разница. В первом предложении действие совпадает с моментом речи, т.е. моментом речи говорящего, который находится в той же временной ситуации, что и субъект действия, т.е. внутри нее. Можно сказать: Послушай – лес шумит, но нельзя сказать: Послушай – лес шумел. Здесь линии говорящего и субъекта действия расходятся. Говорящий остается в настоящем времени, а действие субъекта относится к прошедшему. Действие не совпадает с моментом речи, говорящий находится вне ситуации, отображаемой в предложении.
Это принципиальное различие сказывается на модальности предложений. Лес шумит – событие изображается как непосредственно наблюдаемое (говорящим). Лес шумел – событие не изображается, а описывается. Уровень непосредственного наблюдения сменяется уровнем описания, обобщения. Говорящий находится вне временной ситуации и описывает ее извне, отстраненно.
Таким образом, временная ось тесно связана с модальностью: настоящее время коррелирует с субъектом речи, помещая его в ту же временную ситуацию, прошедшее – исключает его из временной ситуации. что касается будущего времени, то оно ближе к настоящему, что объясняется реальной возможностью осуществления действия в настоящем. Можно сказать: Послушай – лес будет шуметь. Субъект речи остается внутри временной ситуации.
До сих пор мы рассматривали в основном нераспространенные предложения. Однако большие изменения в модальность предложений вносят распространители – детерминантные и присловные. Для реализации описываемой структурной схемы достаточно обозначить субъект и его предикативный признак. Это, как правило, максимально (но не абсолютно) объективированное предложение (за исключением, разумеется, Я-предложений), например: Плыли облака. Любое же распространение предложения, конкретизируя ситуацию, косвенно свидетельствует в пользу присутствия говорящего (наблюдателя). Конкретизация ситуации – добавление признаков предметов, обстоятельств действия, деталей обстановки и т.п. – показывает, что событие, факт не только обозначаются, называются, но и описываются, изображаются с большей или меньшей полнотой. И сама полнота изображения обнаруживает присутствие наблюдателя (говорящего). Только он, наблюдатель, мог увидеть и назвать детали. чем выше степень детализации, тем модальнее предложение. Ср.: Лес шумит и Мрачный лес шумит или Лес шумит горестно, как будто вздыхает о чем-то. Ясно, что во втором и третьем предложениях модальность выше. Они могут принадлежать только говорящему.
Еще пример (принадлежит О.И. Москальской): Лесорубы работают и Лесорубы рубят деревья. При общем денотативном значении предложений угол зрения в них разный. В первом случае ситуация увидена в целом (крупным планом), во втором – детализировано: говорящий показывает (видит) отдельно и субъект действия, и действие, и объект. Детализация (распространение) меняет угол зрения и соответственно смысловую структуру предложения. Структурную схему можно рассматривать как отражение обобщенной, абстрактной ситуации. Структурная схема принадлежит всем говорящим, ее реализация и распространение – конкретному говорящему.
"Русская грамматика" (1980) рассматривает временные, пространственные, причинные, целевые и др. распространители-детерминанты. Однако с точки зрения модальности предложения релевантно разделение всех детерминантов на пространственные и временные. Референтом высказывания является, как известно, ситуация, т.е. часть отражаемой в языке действительности. Ситуация образуется в результате координации материальных объектов и их состояний. Существуют две общие формы такой координации – пространство и время. Детерминация – как пространственная, так и временная – значительно повышает ресурсы модальности предложения. Если исходить из антропоцентрического текстового хронотопа в определении Ю.С. Степанова, то и пространство (Я – здесь) и время (Я – сейчас) тесно связаны с говорящим. Пространственные детерминанты обязательно, но неявно предполагают наблюдателя. Обозначаемое в высказывании пространство вычленяется и фиксируется именно с точки зрения наблюдателя. Над городом плыли облака. Положение облаков отмечается по отношению к наблюдателю, находящемуся внизу. В случае пространственных детерминантов позиция наблюдателя определяется в зависимости от предлогов, которые можно рассматривать как операторы, определяющие положение предметов в пространстве с точки зрения наблюдателя. За лесом вставало солнце. Наблюдатель находится перед лесом.
"Предлог перед во фразах типа Перед деревом стоял мотоцикл помещает мотоцикл между наблюдателем и деревом и существенно ближе к дереву, чем к наблюдателю. Предлог за во фразах типа За деревом стоял мотоцикл помещает дерево между мотоциклом и наблюдателем, причем расстояние от мотоцикла до дерева представляется существенно меньшим, чем расстояние от дерева до наблюдателя. Глагол вилять (во фразах типа Дорога непрерывно виляла) помещает наблюдателя непосредственно на пространственный объект, по которому он перемещается (часто на транспортном средстве); в ситуации, обозначаемой глаголом виться (Тропа живописно вилась по склону горы), наблюдатель смотрит на пространственный объект со стороны или как бы со стороны".
Точно так же, как пространственные детерминанты, с позицией наблюдателя (говорящего) связаны и временные детерминанты, к которым условно относим причинные, целевые, условия, уступки и др. "След" говорящего улавливается в том, что он объясняет, комментирует и т.п. основное событие, по отношению к которому он занимает особое положение. Объяснение причин, условий, следствий и т.п. непосредственно связано с точкой зрения говорящего (наблюдателя). Комментарий, объяснение могут принадлежать только говорящему. Это иная семантическая плоскость, иной угол зрения по сравнению с семантической сферой основного состава подлежащно-сказуемостного предложения. Детерминанты – и пространственные, и временные – находятся в семантической зоне говорящего. Не случайно детерминант находится как бы "над" событием, отдельно от него, относясь ко всему составу предложения и занимая в нем особое положение. Особый статус детерминанта можно объяснить тем, что он находится в иной семантической плоскости – зоне говорящего, правда, без явных признаков его присутствия. И связь детерминанта с предложением, по-видимому, субъективно-модальной природы. Обе части предложения объединяются принадлежностью говорящему, однако модальность детерминанта выше, отчетливее, что и выделяет его, подчеркивает его особое положение.
Присловные распространители также обладают значительными ресурсами модальности. Ср.:
1. Ученик рисует.
2. Ученик рисует собаку.
3. Ученик рисует синюю собаку.