Лена и люди - Елена Фанайлова 4 стр.

Я хочу,
Чтобы у нас были человеческие отношения

Куплю красное платье
Пч
Моё нью-йоркское протёрлось на жопе
Пч
Я слишком часто его носила
В Мюнхене с рюкзаком
В 2003 году
Когда мне Саша
По смс говорил:
Посмотри направо-налево
Ты увидишь нереальную красоту
Могилу Людвига и подвиг фашистов
Старые барочные церкви
Черные жемчужины
Пьеро в роли Христа
Запомни навсегда
Ничто не отслоится
От старого холста
Я смотрю эту карту по Интернету
Я вижу тебя на ней
Вас с Машкой
Поднимающихся на башню

Ты же боишься высоты
Но оставайся на ней
Иначе это будешь не ты
И я с тобою не справлюсь
И ты со мною не справишься

Старое красное платье было льняным
Новое будет шёлковым
Мы пойдём в нём с Алматом на вечеринку
И будем там лучшей парой
Рисунок тату обещает Эдик

Говорит Уме Турман
Отец её ребёнка
Специалист по разным единоборствам
Дэвид Кэррэдайн
В конце второй самой важной серии
Пытаясь её урезонить
Положи детка пжлст наземь
Свое оружие
Ну, вы сами знаете
Чем это закончилось

Но я попробую к нему прислушаться

ПУБЛИЧНАЯ ЖЕНЩИНА

1

Она встает на обе ноги
Она идет на перекличку
В программе Итоги
И прикрепляет табличку
Ей благодать ни за что даруется
Но боже мой она гримируется
Никак не может успокоиться
Она еще, дрянь, смеется

У нее черный лифчик и белые чулки
Лаковые каблуки
Ее окружают мертвые моряки
И жиголо танго
И прочие грустные мудаки
Она ведет себя как блядь
Ее невозможно понять невозможно забыть невозможно
Она меняет свои решенья
Какие ее связывают отношенья
Со всеми этими людьми,
Персонажами ее пьесы?
У них различные интересы.
Ни одного движения ложного.

Она надевает чулки и боди
Серебряной кольчуги нечто вроде,
А сверху носит Levi’s и худи.
Что говорят об этом люди?
Что в глазах ее лед
И никто ей не брат
Не медбрат, вот.

А по ночам она плачет как девочка
Ходит по ножам как чужая дочка
Плетет рубашки из крапивы
По лекалам французских пижам
Вынимает из-под ногтей булавки
Словом делает все что положено
Бедному ангелу нашей провинции
Женскому ангелу в отставке
Молится: хоть бы остались живы
Ее братцы сестрицы ее братцы

2

Он пишет однозначным почерком
Ей только что П
онравившимся:
Ты моя роза и язва
Ты моя жизнь и смерть
И чем ты бессмысленней
Тем больше тебя не стереть

С остальными я все искусственней
Все боле и более врозь
Ты моя тайная рана
Ты моя тайная связь

Как вырванный под наркозом
Корень, не действует наркоз.
Как говорит европейский разум:
Все это только джаз

Мы еблись без гондонов
Знаешь ли, мы еблись
Как разжалованные без погонов.
Сюрприз.

Но это можно разве что в прозе.
Я буду лучше тебя разве?
Не стой возле.
Не стой на таком большом морозе.

3

Согласен, она никто
Твоя королева ню
В красном дешевом белье
На черных лаковых каблуках
В драных шелках
Но девушка может одеться
За две копейки, если ее
Сопровождают ангелы танго
О мое сердце

В черно-красном белье
И дешевом фальшивом колье
Не имея сваровски в ближайшем киоске
Там продаются сердечки из красного камня.

Твоя королева фавелл
Ступает в Пушкинский переход
Мертвенная как мел
Один джин-тоник, другой джин-тоник, ей этого мало
Ей нужно величье другое обличье
Беличье птичье
Не бизнес ее от ментов

Как нам теперь с ней быть
Когда продают дивиди
Со всеми фильмами о любви
А потом говорят: уходи
Форгот, форгив, фаревелл.

Но это всё не финал.

Кто она есть
Ни целовать ни выпить ни съесть
Бессмертная как Ван Дамм
Настоящая жесть

Я тебя никому не отдам

Не ходи по её следам
Не смотри ей в тоске вослед
Не ищи в ней благую весть
Как заезжий корнет

На ее лице только тень
Крыльев ангелов танго

Само ее лицо, поверь
Ничего не выражает

4

С ее тела падает жаркое платье
Сегодня буду звезды с неба срывать я
Бросать астероиды к этим ногам
А завтра стану прямой хулиганкой
Маленькой дрянью французской цыганкой
Светскою пьянью кабацкою львицей обаятельной блядью
И шерстка дыбом
Не чета вашим гламурным рыбам
Напевая проклятия как Вальсингам

Знаю он любит меня и желает
В смысле хочет но молчит
Иногда мне кажется: щас залает
Мой мальчик, мой друг и брат
Меч и щит
Приезжает парень на мазератти
С ее тела падает жаркое платье
Как с актрисы Светличной
У него на шее цепочка в палец
Говорит с акцентом: тебе нужно мужские объятья
Отвечает: пока погуляй как Мельмот-скиталец
Пойди на луну полай милый
Подумай о жизни личной

Мы потом разберемся с нездешней силой
Что стоит над нами как алое знамя
Пионерской клятвы военной мощи

5

Ка́рмен, пока ты будешь кривляться,
Мир наш пойдет ко дну.
Я не отдам и пятнадцати сольдо
За его свет, антр ну.
Ни за то, как свистят твои братцы
Перед корридой, ни как креститься
Начинает тореадор.
Кармен, пока ты будешь кривляться,
Нам закроют единственный коридор.

Ка́рмен, пока ты не отделяешь Личное от общественного,
Это опасно и это нечестно.
Никто из нас не выйдет отсюда живым,
Ты знаешь.

И знаешь ли, Кармен, между нами,
Ты никогда не казалась мне прекрасной
Но что-то необъяснимое
Интриговало меня в тебе
То ли свет на скуле, то ли карие глазки,
То ли смешная мальчишечья стрижка,
То ли детский шрам на губе

Ты глупа как пробка краткая юбка
Черные каблуки
И мне обсуждать с тобою голубка
Мужские дела не с руки
Красные коготки
Белые колготки
И солнечные трусы
Золотые сердца весы

Ты лучшая тварь вековых генераций
Горящее дерево на образах
Ка́рмен, пока ты будешь кривляться,
Я тысячу раз умру у тебя на глазах

Ты лучшая девушка старых традиций
Звезда европейских провинций
Но я увижу тебя с этим парнем
И я убью тебя, Кармен

Твои письма валяются и пылятся,
Словно ты в постели моего детства,
Покуда ты продолжаешь кривляться.
Я не просил тебя раздеться,
Но ты начала раздеваться.

Соберись тряпка соберись тряпка
В театральных занавесях паруса, хлопка
Скажи публике что она хочет

За тебя выступает твоя холопка

Ка́рмен, пока Пречистая Дева
Еще потакает нам
Пока ты еще моя королева
Дай доплыть пацанам

Дело поверь не во мне

Я должен стоять к тебе близко
Одним из твоего блядского списка
Я не должен пройти тебя мимо
Хоть это необъяснимо

Пока ты будешь кривляться
Но это известная старая пантомима
Пока нам читают Псалтырь и Святцы
Береги себя моя душенька лапка

ОСЕНЬ ПАТРИАРХА

Господь и Бог мой, Ты видишь: это декабрь, тюрьма.
Те, кого я люблю, в одночасье сошли с ума.
И как в блокаду в столице пустые дома.

У храма ХС стоит большая толпа.
Я хочу записаться в УПА.
Куда Ты дел любовь Свою, спрятал в подол?
Да нет, висишь над Москвой распятый, вроде всем далеко видать.

Она говорит что меня любит но мочит в упор с носка
Она говорит что он ее любит но он ей никто, тоска.
Он говорит что меня любит но моя любовь ему не нужна.
Этого ли Ты хотел, мой Господин, когда ночь нежна?

Что за хуйня
Любовь зла и слепа

Тайное дело в мире творится, мой Господин.
Я как в глазу
Твоем спица больше не сплю
(То есть Ты не один)
Ни днем ни ночью
Хочу быть Твоею дочью
Подбирая соплю

Москва заебала не могу ее защищать
Твои святые и то еле-еле держали щит

Не принадлежать вещам
Не принадлежать любви

Как говорят в попсе иностранной: хочет, но молчит

Я, мелкая вошь, сосущая кровь Твоих ран -
Не ставь между нами экран.
Я вошь на Твоем плаще
Я плащ для Тебя вообще
Который Ты попрал ногами
Как бесприданница в грязи
Провинциальных моногамий.
Потом встает и говорит: вези.

Я, нежная ложь, для всех наркотик и сон
Не давай мне вставать с колен
Не давай мне надеяться
Быть одной среди нас

Самое важное в мире -
Сердце моего братца
Сердце моей сестрицы
Хотя она бывала неласкова
И он бывал отвратителен
Не тому нас учили наши родители
Маршируя у Мавзолея с пробитой косткою
И фотомодель Паулина Прохазкова,
Ускользающая красота Твоего присутствия

♥

Что будет с Сербией за Дриной?
Лучше решайся, что будет со мной.

Знаю, я чистый Дункан МакЛаут,
Что кажется неуязвим.
Нет, я мертвый обериут.
Нет, я Зидан Зинедин.

Нет, я кавказский пленник в зиндане
Которого вряд ли откупит родня.
Пока я думаю о Зидане,
Он делает за меня.

Нет, я маленькая жирная крыса
В белой лаборатории.
Студенты распяли на пыточном столике
И трогают без наркоза

Нет, я нежная русская роза
Лучшая девушка этой провинции,
Утверждают местные алкоголики
Слушая музыку революции
И комментарии тайной полиции

2008–2009

По канве Брема Стокера

Я вспоминал тебя в Румынии
Простою девочкой и птичкою
Как обманувшее оптическое
Я ехал в поезде заранее
По делу прошлому юридическому
И видел разные пейзажи
Такое общее рисунком
Как ты была в соседнем доме
Так кратко видел эту карточку
Как будто ты прошла в вагоне
Как стюардесса в черном платье
И маленьких простых серьгах
Как на ресепшене в заброшенном Хайяте
На медленных каблуках
Среди облупившихся стен

Я был там ради господина,
Которого и ты любила,
И ради женщины, которой
Ты иногда кому-то кажешься
Или являешься в реальности

Там очень плохо с гигиеной,
Но хорошо с былым величием
И с прошлой музыкой военной.
Имперское как вампирическое.

Когда народ казнил правителя
Под лозунгами демократий,
В своем уме фотолюбителя
Я видел флаги цвета платий.

Я проезжал долину Муреща,
Пока ты двигалась по Вене.
Я ехал в поезде с товарищем.
Мы будем гибнуть откровенней.

Я видел дом его и кладбище,
Но не входил в его могилу.
И ты наверно догадаешься,
Поскольку ты его любила.

Я наблюдал дворцы наместника
В их утопическом кошмаре
Под каменными перекрытьями
Толпились неземные твари
Как в сновиденьях об инцесте.
И я немедля принял двести
И вышел во дворы с церквами
И крылья черные над вами

Я окликал тебя по имени
Но ты почти не отзывалась
Я чувствовал сквозняк из пламени
Который проходил по темени
Возможно под влияньем виски
Ни волоска меж нами милая
И в то же время мы неблизки

Поездка шла почти по плану
Но были и неожиданности.
Ну например что если надо
Приходится убить любимое,
Моя душевная отрада
(Была тюремная баллада
На этот счет одним написана)

Скажи мне, с кем ты целовалась
Нет ничего не говори
Умри-воскресни

И если наша жизнь потеряна
В огне невидимых светил,
Я сделаю как ты намерена

Я сделаю как ты просил

ИЗ ДНЕВНИКА ГОСПОДАРЯ ВЛАДА ЦЕПЕША

Я вспоминал тебя в изгнании
Ты путешествовала с другими
Во сне как чистый разум знания
Для общей смерти, дорогая.

Я вспоминал тебя в рассеяньи
Я вспоминал тебя в постели
Я вспоминал тебя живою
С отрезанною головою
И часто думал: неужели

Я вспоминал тебя как ласточку
Мою голубку и красотку
Твои вьетнамки и кроссовки
И белую льняную юбку
И черную шелковую кофточку

Как медленно пройдя меж пьяными
Ты на плечо мое ложилась
Обыкновенно, свет без имени,
И плакала и сторожилась

Какой-то нервной тенью ланью
Чужою длинною ладонью
Угрюмый тусклый огнь желанья
И сожаленья

Я вспоминал твою историю
Твое холодное несчастье
И солнечную акваторию
И женские твои запястья

И то, как раскрывалась медленно
Навстречу новому роману.
Какая ты смешная, милая.
Я точно помню эту рану.

И если наша жизнь поделена
На старых картах внешних сил,
Я сделаю, что было велено.

Я сделаю, что ты просил.

ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАН ХЕЛЬСИНГА

Я вспоминал ее в Голландии
На берегу у самой дамбы
Когда вступало наводнение
К коленам Господа и Дамы
Когда к Никольскому собору
Спешили моряки и девки
А я заканчивал уроки
В анатомическом театре

В столичном городе, в котором
Я понял после: сердце бьется.
Она была таким партнером,
Что редко человек дождется.

Ее лицо во тьме менялось
Ее душа во сне светилась
И как она не сомневалась
И как бесилась

Я помню колотые раны
И помрачение сознанья.
Она пересекала страны.
Она была мое созданье

Когда познанья в медицине
Я положил к ее спасенью.
И если жизнь казалась длинной,
То после говорю как циник:
Я лично видел Воскресенье.

Музыку я разъял как труп.
Она держала эти струны.
Затем мы основали клуб
Ее друзей с ее законным.

И если наша жизнь на милость
Каких-то варваров сдана,
Я сделаю, как ты стремилась.
Ты предупреждена.

И если наша жизнь утрачена
Как разоренная страна
Я сделаю как предназначено
Я стану слабым как она

ИЗ ДНЕВНИКА МИНЫ ХАРКЕР

1

Я наблюдала как тебя колбасило
В процессе усложнения сюжета.
Я ничего не приукрасила.
Порою я тобой гордилась
Как девочка дареным гаджетом
На дискотеку нарядилась.

В тебе не нужно сомневаться.
Твое притворство и коварство.
Ты господин, достойный царства,
Но отвергающий корону.

Не бойся, я тебя не трону.
Я врач войны, а не лекарство.

На лбу моем пройдут стигматы.
Ты вез меня через Карпаты
До самой пропасти, до замка
Как тяжкую и дорогую ношу
В огненном волчьем круге.
Нам нельзя сомневаться друг в друге.
В наличии у каждого
Креста кинжала и лопаты
В готовности исчезнуть заживо
Не бойся, я тебя не брошу

И если наша жизнь закончится
Не так, как мы предполагали,
Мы сделаем, как нам захочется:
Мы просто встретимся в Валгалле.

2

Я видела их всех
Они были очень смешные
Они думали, что способны
Уберечь меня от судьбы как от заразы
Но судьба человека
В холодном советском смысле
Не зависит ни от Бога
Ни тем более от людей
От их желания быть хорошими
Или что-то изменить.
Понадобится только мужество
Невыносимая твердость
Любовь сумасшествие милость
Чувство юмора
Ты должен делать что должен
Джентльмен выбирает безнадежное дело
Пока мадмуазель поет блюз
Ты будешь как военный моряк
В 12-балльный шторм
И вера и преданность друг другу
И готовность идти до конца
Без тени сомнений
За эти годы ничего не изменилось

ПРИЛОЖЕНИЕ: РУМЫНСКИЕ ПЕСНИ, ГОЛОСОМ ЭРЖЕБЕТЫ БАТОРИ

1

Черная кровь чернее вина
Черная ночь как черный платок
Если есть сила сильнее тебя -
Покажи мне ее, мой друг.

Бабка сказала, ты будешь со мной.
Мать вздохнула и отвернулась.
Отец помолчал и пожал плечьми.
Брат рассмеялся прямо в лицо.
А дед мой умер так давно,
Что его уже ни о чем не спросить.

Кому мне верить, карты молчат,
Подруги советуют: позабудь.
Гадалки показывают два пути.
Попы говорят: дорогая, ты блядь.

Я взяла тебе старый цыганский крест
Я достала старый цветной платок
Из бабкиного сундука
Если есть сила сильнее тебя
Покажи мне ее мой друг
Я подожду пока

Снег засыпал все проходы в горах
То ли то ревность то ли страх
То ли твои подруги
В белом-белом небе жутко кричат
Как волшебные птицы

Брошу косынку – река протечет
Брошу расческу – вырастет лес
Брошу булавку – город встает
Закурю сигаретку – парень придет
Начнет сладкие песни

Ну я послушаю речи его
Достану ножик, к губам приложу
И отправлю гулять восвояси

Для нас есть место у Бога в руке
У Мадонны в потайном узелке
У Христа под плащом
Но мы здесь боюсь совсем ни причем
В холодном и высшем смысле

2

Приносила господину зелена стакан вина
Он не плакал не смеялся принимал его на грудь
Стороною вытер тыльной запотевшие усы
Мама, что во поле пыльно? – так он смотрит на часы
Он совсем не верит чуду, у него в груди война
Но куда писать я буду? – напиши куда-нибудь

Крест на нем лежит румынский и турецкий ятаган
Он не знает, где ночует, и не помнит, что курил.
Я просила, но устала: положи к моим ногам,
Что награбил в Македонии, в Стамбуле разорил

Пистолеты под кроватью, под подушкою ножи
Забери меня отсюда или больше не держи
Зеркала мои в тумане, перевалы замело.
Как поют во тьме цыгане, что случилось, то пришло.

Подносила господину вина черного как ночь
На снегу остались капли, как он выбросил стакан
Никого нельзя утешить, никому нельзя помочь
Только мертвым в белой церкви, но на то другой закон

Подносила господину вина красного что кровь
Подставляла белу шею, отворяла ворота
Страшен Божий суд над нами, но страшнее красота
Маленького мира в смертной оптике Креста

Кто же может уходящему сказать мою любовь

3

Золотые весы в груди у моего мальчика
У моего мальчика в сердце золотые весы
Он умный как чёрт и нежный как девушка
Он тяжелый как меч и лёгкий как пуговица
Он гибкий как лёд, который вот-вот проломится
Но он отлично, просто великолепно держится

О закрой мою душу своею душою душа моя
О закрой моё сердце своею рукою душа моя
О закрой моё солнце грудью душа моя
Не то нас поубивают наши родители
О закрой мою голову головою душа моя
О закрой мою тень своею, душа моя,
И моё дерево своим деревом
И реку мою своею рекой
И всё тело моё своим телом

Спокойно, мне нужно сосредоточиться
Стань как стена за мною
Стена Плача Иерусалимская
О не бойся более Бога с той поры душа моя
Он любит любящих
Постои за меня как за Его творение

Стань за мною как волшебное воинство
На защиту города от неприятеля:
Щит ко щиту, ни волоска меж ними
О закрой мою душу своею душою душа моя
Так душа моя твою душу просит,
Королева вызывает союзника
Шлёт гонца в сопредельное королевство

Сердце моё, много мне твоего сердца
Но нужно мне ещё более
Сердце моё, много тебе твоей любви
Но тебе нужно ещё более