48. Неверность
Поля, леса густые!
Спокойствия предел!
Где дни мои златые,
Где я Лизету пел.
Судьбы моей премену
Теперь я вам пою:
Лизетину измену
И верность к ней мою.
В глазах ее всечасно
Любви огонь блистал;
Казалось, так же страстно
И дух ее пылал;
Но взор младой Лизеты
Стремился лишь пленять.
Ах! как в такие леты
Уметь уж изменять!
Приятны разговоры,
Улыбка, страстный вид,
И самы нежны взоры -
Всё в ней притворно льстит.
Но всё в ней прелесть нова!
Ах! пусть она б была
Или не так сурова,
Или не так мила.
Лесок, где я тоскую,
Где счастье зрел мое!
Напомни мне драгую,
Я всё люблю ее.
Ее неверность знаю,
Тьму горестей терплю,
Всечасно ей пеняю;
А всё ее люблю.Конец 1770-х годов или 1780
49. Чижик
Милый чижик желтобокой!
Кверху, друг мой! не взлетай,
Не клади гнезда высоко,
Но в густой траве свивай.
Ты взгляни, как ястреб гладный
Над тобой уже парит,
Как, твоей он крови жадный,
Когти на тебя острит.
Вырос илем над горою;
Но там, зной ли дышит - жжет,
Буря ль налетит с грозою -
Ломит ветви, листья рвет.
А в долине ива мшиста,
Бури не боясь, стоит.
Там струя, катяся, чиста
В жарки дни ее поит.
Так зачем и мне крушиться,
Что вельможей не рожден?
Тот пусть ищет век томиться,
Кто тщеславием вскружен.
Я же низменной стезею
От мирских сует уйду.
Труд деля с драгой семьею,
Счастье в бедности найду.Конец 1780-х годов или 1790
50. На смерть Юлии
Уже со тьмою нощи
Простерлась тишина,
Выходит из-за рощи
Печальная луна.
Я лиру томно строю
Петь скорбь, объявшу дух.
Прийди грустить со мною,
Луна, печальных друг!
У хладной сей могилы,
Под тенью древ густых,
Услышь мой вопль унылый
И вздохов стон моих.
Здесь Юлии любезной
Прах милый погребен.
Я лить над ним ток слезной
Навеки осужден.
Подобно розе нежной,
Ты, Юлия! цвела;
Ты в жизни сей мятежной
Мне друг, мне всё была.
Теперь, тебя теряя,
Осталось жизнь скончать,
Иль, скорбью грудь терзая,
Всечасно умирать.
Но песни сей плачевной
Прервать я должен стон:
Слезами омоченной
Немеет лиры звон.
Безмолвною тоскою
Сильняй теснится дух;
Прийди ж грустить со мною,
Луна, печальных друг!Между 1788 и 1792
51. Старость и младость
Хвалят старое вино:
Правда, веселит оно.
Выхваляют стара друга:
Правда, сердце он дели́т;
Но млада, мила подруга
Мне обоих заменит.
Может быть, за правду эту
Свет и насмеется мне,
Да вольно́ ж смеяться свету.
Что приятно в старине,
Тем отнюдь я не гнушаюсь:
Скуку и печаль стараюсь
В старом утопить вине;
С старым другом вечно буду
Душу отводить душой;
А с подругой молодой
Свет весь и себя забуду.
Хвалят старое вино:
Правда, веселит оно.
Выхваляют стара друга:
Правда, сердце он делит;
Но млада, мила подруга
Мне обоих заменит.Начало 1790-х годов
52. Потеря дня
Солнце за горою село,
Лес зеленый потемнел.
С Лизой день не видясь целый,
В горести Милон сидел.
Стадо, вкруг его стесненно,
На густой траве легло;
Он, печалью отягченный,
Гнать его забыл в село.
Шорох каждого листочка
Радостно тревожил слух,
И дыханье ветерочка
В трепет приводило дух.
Но уж тень кругом сгустилась,
Ветр листка не шевельнет;
В мраке и надежда скрылась:
"Нет, уж Лиза не прийдет!"
"Солнце! ты зачем светило? -
Воздохнув, Милон сказал. -
Я не видел Лизы милой;
Этот в жизни день пропал.
Рощица! моя отрада,
Как в тени гулял я с ней;
Без нее твоя прохлада
Хлад несет душе моей.
Рощица! пора проститься;
Стадо милое! пойдем;
Поспешай ты насладиться
От меня бегущим сном.
Окропился уж росою
Луг, где с Лизой я гулял,
А горючею слезою -
Место, где напрасно ждал".<1797>
П. М. Карабанов
Петр Матвеевич Карабанов родился в 1764 году в Смоленске, умер в 1829 году в Петербурге. По окончании Московского университета Карабанов занялся литературной деятельностью. Первое печатное произведение его - ода "Злато" ("Растущий виноград", 1785, август). Карабанов служил при дворе, был членом Российской академии и "Беседы любителей русского слова". Сотрудничая в журналах "Зеркало света" (1786–1787), "Лекарство от скуки и забот" (1786), "Новые ежемесячные сочинения", "Зритель" (1792), "С.-Петербургский Меркурий" (1793), "Новости", он публиковал официозные произведения - оды, торжественные хоры и песни на победы русской армии, на рождение, крещение, бракосочетание и кончину высокопоставленных лиц. Карабанов перевел трагедию Вольтера "Альзира, или Американцы" и ряд научных и богословских сочинений. При жизни поэта сборник его "Стихотворений" издавался дважды (М., 1801; М., 1812). Перу Карабанова принадлежат семнадцать лирических песен; некоторые из них он написал на "голоса" известных песен, пять положено на музыку О. Козловским. Кроме публикуемых текстов в XVIII веке популярностью пользовались следующие романсы Козловского на слова Карабанова: "Стремлюсь к тебе всечасно…" и "Лети к моей любезной…". Позже приобрела известность благодаря музыке Чайковского пастораль Карабанова "Мой миленький дружок, любезный пастушок…" (дуэт Прилепы и Миловзора из оперы Чайковского "Пиковая дама").
53
Ох! Как-то мне жить!
Ох! Как не тужить!
Отъезжаешь,
Покидаешь,
Мил-сердечной, меня? (2)
Голубчик ты мой,
Разлучаюсь я с тобой!
Здесь не будешь,
Позабудешь,
Что была я твоя. (2)
А я, молода,
Буду помнить всегда,
Как со мною,
С молодою,
Миловался дружок. (2)
Дорожкой пойду
Во зеленом саду,
И листочки,
И цветочки
Все поблекнут, мой свет. (2)
А где ты с другой,
Свыкнешься, дорогой,
В дни осенни
Дни весенни
Там проглянут для вас. (2)
Вздохни обо мне
На чужой стороне;
Вздохнувши,
Вспомянувши,
Прослезися хоть раз. (2)
А я для тебя
Иссушу всю себя;
По разлуке
Буду в скуке
Лишь тебя вспоминать. (2)1780-е годы
54
Гренадеры, молодцы,
Други, братья, удальцы!
Ой, калина, ой, малина!
Станем, братцы, вкруговую,
Грянем песню удалую,
Грянем песню, в добрый час,
Благо хлеб-соль есть у нас,
Запоем мы трыцко, хватско
Про житье-бытье солдатско:
Что под дождичком трава,
То солдатска голова,-
Весело цветет, не вянет,
Службу царску бойко тянет.
Жизнь мужицкая, прости!
Ради службу мы нести.
По позыву и по воле
Умереть готовы в поле.
В ком хоть мало есть ума,
Не страшна тому сума:
Он ружье, патронник, лямку -
Как ребенок любит мамку,
А бывало, братцы, встарь,
Хоть дубиной приударь -
Ни из чести, ни из платы
Не пойдет мужик в солдаты.
Пальцы рубит, зубы рвет,
В службу царскую нейдет;
А когда служить сберется,
То как с жизнью расстается,
Тут жена, и брат, и сват,
Гришка, Сидор и Кондрат
Как по мертвом зарыдают,
До кружала провожают.
Всей деревней заревут:
"Ваньку в рекруты сдают!"
"Ах! прости навеки, Ваня,
Вот ужо те будет баня!"
А теперь - чего тужить,
Как с охотой не служить?
Слава богу! есть отставка,
По два рублика прибавка.
Ай, спасибо, наша мать,
Ради в поле умирать!
Жизнь солдатска нам забава,
Польза, счастье всем и слава!
<1795>
Н. П. Николев
Николай Петрович Николев (1758–1815) воспитывался в доме известной писательницы XVIII века, президента Российской академии Е. Р. Дашковой и с детства оказался в атмосфере литературно-музыкальных интересов, характерных для наиболее культурного слоя русского дворянского общества. Этим объясняются и его собственные ранние стихотворные опыты: уже в тринадцатилетнем возрасте он написал "Сатиру на развращенные нравы нынешнего века". Юный поэт увлекался театром и музыкой. Ослепнув и выйдя в середине 1780-х годов в отставку из гвардии, Николев целиком отдается литературной деятельности. В 1792 году он избирается действительным членом Российской академии, в 1811 году - почетным членом "Общества любителей словесности" при Московском университете. Перу Николева принадлежат многочисленные оды и сатиры, басни и песни, либретто комических опер ("Розан и Любим", "Приказчик", "Феникс", "Точильщик"), трагедии ("Сорена и Замир", "Пальмира"), комедии ("Самолюбивый стихотворец", "Испытанное постоянство" и др.). Некоторые арии из его комических опер стали популярными. Николев был близок к кружку Н. И. Панина, и его произведения проникнуты настроениями дворянского либерализма. Как поэт-песенник он принадлежал к сентименталистскому направлению в русской поэзии. Свое "Собрание разных песен" он посвятил "российскому Шолье" - Нелединскому-Мелецкому. В "Творениях", вышедших в свет при жизни поэта, опубликовано 60 песен. Несколько текстов написано на мелодии модных французских песен или популярных песен других поэтов, большая же часть - на "голоса" народных песен, которым поэт старался подражать. Сам поэт противопоставлял свою поэзию классицистической:
Строй, кто хочет, громку лиру,
Чтоб казаться в высоке;
Я налажу песню миру
По-солдатски, на гудке.
Песня Николева "Девушка по сеням похаживала…" уже своей первой строкой указывала на источник - песню "Вдовушка по сеням похаживала…". На напев песни "Дорогая моя матушка…" поэтом сочинены даже две песни: "Кто меня несчастней может быть…" и "Ах, когда б я то предвидела…". Но народность этих песен - чисто внешняя. Вообще надо сказать, что, несмотря на все старания Николева приохотить современников к своим песням, лишь немногие из них вошли в быт. Николеву приписывается популярная песня "Взвейся выше, понесися…", но для этого нет достаточных оснований (см. см.).
55
На голос: "О! ma tendre musette! etc."
"Престань источник слезный,
Престань, Лизета, лить!
В глазах твоих любезный,
И должно всё забыть".
- "Внимай меня, вселенна,
Внимай, любезный мой,
Что я на то рожденна,
Чтоб в плен отдаться твой.
Чтоб чувствовать и мыслить
Всегда одно с тобой;
Одни утехи числить,
Одною жить душой.
Тебе вручила душу,
Тебя клялась любить;
И клятвы не нарушу,
Доколе буду жить.
Не льстят мне честь и слава,
Не в них ищу отрад,
Мой трон, моя держава -
Один твой милый взгляд!
Сули престол мне света,
Чтоб отдала тебя;
Ах, нет! твоя Лизета
Умрет, тебя любя!"<1790>
56. Русская песня
Вечерком румяну зорю
Шла я с грусти посмотреть,
А пришла всё к прежню горю,
Что велит мне умереть.
Горе к речке заманило;
Села я на бережок -
Сердце пуще приуныло,
Мутен чистый стал поток.
Я, вздохнувши, тут сказала:
Лейся, речка, как слеза!
И, сказавши, показала
Полны слез мои глаза.
Струйки чисты зашумели,
Будто сжалясь надо мной;
Но утешить не умели,
И осталась я с тоской.
О души моей веселье,
Для кого мне жизнь мила!
Я последне ожерелье
За тебя бы отдала.
А когда б была богатой
И большою госпожой,
Все алмазы были б платой
За свидание с тобой.
Как сокровища я света,
Берегу к тебе любовь;
Ею лишь во мне нагрета
Будто пламенем вся кровь.
Горячее солнца знойна
Сердце к милому горит,
И душа лишь тем покойна,
Что в себе его хранит.
Вас, струйки́ мои любезны,
Вас прошу в тоске моей!
Донесите капли слезны
Вы до милого скорей!
Донесите… Пусть узнает,
Сколько рвуся я по нем,
Сколько сердце унывает
О сокровище своем!
Так скажите: "Но с тоскою
Хоть и много видишь слез,
А не всё, не всё с собою
До тебя поток донес.
Их еще осталось море
Без тебя ей проливать;
А в отраду, в лютом горе,
Дорогого призывать".
Но напрасно в вас, потоки,
Погружаю голос мой;
Вам пути хотя широки,
Стон останется со мной.
Сколько чистых струй ни вьете
Быстрым бегом в берегах,
Слез моих не унесете -
Всё они в моих очах!
Очи что ни повстречают,
Всё постыло, всё беда!
Рощи и луга скучают;
Темно в полдень мне всегда.
Ветерок ли рощу тронет,
Где в печали я хожу,-
Тотчас в думу… милый стонет…
И от страха я дрожу!
Выйду ль на лужок от скуки -
Грусть за мною по пятам;
Всем веселье - мне лишь муки:
Где ступила, горе там!
Люди с солнцем - людям ясно,
А со мною всё туман!
Без тебя оно напрасно,
Без тебя мне жизнь обман.
Нет, уж нет души со мною -
Неужель, ах! ту забыл,
Звал котору дорогою,
И клялся, что ты любил?
Нет, не верю!.. нет, не львицей
Вскормлен ты, любезный мой!
Той ли будешь ты убийцей,
Отдан чей тебе покой?
Нет, не верю… ах! заставишь
Сердце верить и тому,
Если сроку не убавишь,
Возвратишься ты к нему!
Я поверю!.. Жизнь разрушу,
А тебе лишь тем отмщу,
Что, любя тебя как душу,
Смерть мою тебе прощу.<1792>, <1798>
57
Полно, сизенький, кружиться,
Голубочек, надо мной!
Лучше вдаль тебе пуститься,
Вдаль… туда, где милый мой.
Полети к нему скорее,
Долети к душе моей;
Проворкуй ему жалчее,
Что не вижу ясных дней.
Как листок от ветра бьется,
Бьется сердце так мое,
К другу движется… несется
Горе с ним забыть свое…
Ах! не туча развилася,
Льет не сильный дождь, гроза -
То по друге пролилася
Горькая моя слеза!
Всё я голосом унылым,
Всё, что встречу, то прошу:
Дай увидеться мне с милым!
Для него я лишь дышу.
Для него не умираю,
Горем мучася моим;
Не на муки я взираю,
На мое свиданье с ним.
Не тяжелы вздохи числю,
Их не можно перечесть,
Я о том… о том лишь мыслю,
Чтоб к нему себя донесть.
Он всё то, что в свете мило…
Мило сердцу моему!
Нет его… и всё постыло,
И не рада ничему!
Без того, по ком рыдаю
И кого прошу у всех,
Не найду и не желаю
Ни сокровищ, ни утех.
Чтобы с милым повидаться,
Бурно море преплыву;
Чтобы с милым мне расстаться,
Смерть я жизнью назову.
Ах, лети и всё до слова,
Голубок, ему скажи;
Возврати мне дорогого,
Душу в теле удержи!
Умереть его дождуся,
Силы все на то сберу;
На него я нагляжуся
И от радости умру.<1793>
58
Душеньки часок не видя,
Думал, год уж не видал!
Жизнь мою возненавидя,
Жизнь, прости навек! - сказал.
Но лишь встретился с душою,
Снова стала жизнь мила;
С новой, с новой красотою
Вся природа процвела.
Милы стали речки снова
И песчаный бережок,
Где душа для дорогого
Опускает поплавок,
Где бежит на уду рыбка
К милой, к милой красоте;
На устах мне чья улыбка
Краше розы на кусте.
Краше розы… ей дивлюся,
Видя нежну, хорошу́!
Ей любуюсь, веселюся,
Цвета запахом дышу.
Но не розу я срываю,
На сердечке мысль не та:
Я целую, лобызаю
Душу милую в уста.
Снега личико белее
И румянее зари;
Очи кари дня светлее,
И алмаза не дари…
В взгляде милой я встречаю
Ясна солнышка лучи;
С нею вечно не скучаю,
С ней денек мне и в ночи.