Хигинс. Вздор! Светских разговоров я вести не умею, что верно, то верно, но это никого не трогает. (Садится на диван.)
Миссис Хигинс. Ты так думаешь? Светские разговоры! А не светские ты умеешь вести? Нет, милый, уходи, я решительно настаиваю на этом.
Хигинс. Не могу. Вы должны помочь мне в одном деле… связанном с фонетикой.
Миссис Хигинс. Нет, милый. К сожалению, твои гласные выше моего понимания. Я с удовольствием получаю от тебя хорошенькие открытки, стенографированные по твоей системе, но читать мне приходится написанные обычными буквами подстрочники, которые ты предусмотрительно прикладываешь.
Хигинс. Тогда считайте, что мое дело не связано с фонетикой.
Миссис Хигинс. Но ты же сам так сказал.
Хигинс. То есть оно связано, но вы к ней не будете иметь отношения. Я тут подцепил девушку…
Миссис Хигинс. А не значит ли это, что девушка подцепила тебя?
Хигинс. Ничего подобного. О любви здесь и речи нет.
Миссис Хигинс. Очень жаль!
Хигинс. Почему?
Миссис Хигинс. Ты еще ни разу не влюблялся в женщину моложе сорока пяти. Когда наконец ты поймешь, что на свете есть немало прелестных девушек?
Хигинс. Не собираюсь возиться с девушками. Мой идеал – женщина, насколько это возможно, похожая на вас. Ни одна девушка никогда мне всерьез не понравится: у меня свои привычки, а старые привычки трудно менять. (Порывисто вскакивает, начинает шагать из угла в угол, побрякивая ключами и мелочью в кармане.) Кроме того, все они дуры.
Миссис Хигинс. Знаешь, Генри, что бы ты сделал, если бы по-настоящему любил меня?
Хигинс. А, черт! Ну что еще? Женился бы, наверно, да?
Миссис Хигинс. Нет. Вынул бы руки из карманов и перестал носиться по комнате.
С жестом отчаяния он повинуется и снова усаживается на диван.
Вот пай-мальчик. А теперь расскажи мне о девушке.
Хигинс. Она сегодня явится к вам с визитом.
Миссис Хигинс. Не припоминаю, чтобы я ее приглашала.
Хигинс. Вы не приглашали. Пригласил я. Вы бы ее ни за что не пригласили, если бы знали, кто она.
Миссис Хигинс. Интересно! А почему?
Хигинс. Вот как обстоит дело. Она простая цветочница. Я подобрал ее на панели.
Миссис Хигинс. И пригласил ко мне в мой приемный день!
Хигинс(подходит к матери, стараясь задобрить ее). Не беспокойтесь, все будет в порядке. Я научил ее правильно говорить и дал точные указания, как вести себя. Ей строго-настрого велено касаться только двух тем: погоды и здоровья. Словом, ничего не значащие фразы: "Как поживаете?" – "Сегодня прекрасный день" – и никаких рассуждений на общие темы. Уверяю вас, это совершенно безопасно!
Миссис Хигинс. Безопасно! Безопасно говорить о нашем здоровье! О внутренностях! Может быть, даже о внешности! Как мог ты так наглупить, Генри!
Хигинс(нетерпеливо). Должна же она о чем-то говорить. (Вовремя берет себя в руки и снова садится.) Да не волнуйтесь вы, пожалуйста, из-за пустяков, все будет хорошо. Пикеринг тоже принимает в ней участие. Я держал с ним пари, что через полгода смогу выдать ее за герцогиню. Я работаю с ней всего несколько месяцев, но она уже сделала потрясающие успехи. Пари я непременно выиграю. У нее превосходный слух, и воспринимает она все куда лучше, чем мои ученики из буржуазных кругов, потому что ее приходится учить с самого начала, как учат чужому языку. Сейчас она уже говорит по-английски почти так, как вы по-французски.
Миссис Хигинс. Во всяком случае, это уже не так страшно.
Хигинс. И да и нет.
Миссис Хигинс. Как это понимать?
Хигинс. Видите ли, произношение она освоила. Но сейчас мне уже надо думать не только о том, как эта девушка произносит, но и о том, что она произносит. И вот тут-то…
Разговор их прерывает горничная, докладывающая о гостях.
Горничная. Миссис и мисс Эйнсфорд-Хилл. (Уходит.)
Хигинс. Чтоб их черт побрал! (Вскакивает, хватает со стола свою шляпу и спешит к двери, но прежде чем успевает до нее дойти, мать уже представляет его входящим.)
Миссис и мисс Эйнсфорд-Хилл – те самые мать и дочь, которые укрывались от дождя в Ковент-Гардене. Мать – хорошо воспитанная, спокойная женщина, но чувствуется, что она находится в постоянном напряжении, как все люди с ограниченными средствами. Дочь усвоила светский тон девушки, постоянно бывающей в обществе: бравада прикрашенной бедности.
Миссис Эйнсфорд-Хилл(мистеру Хигинсу). Здравствуйте!
Здороваются.
Мисс Эйнсфорд-Хилл. Здравствуйте.
Здороваются.
Миссис Хигинс(представляя). Мой сын Генри.
Миссис Эйнсфорд-Хилл. Ваш знаменитый сын! Я жаждала познакомиться с вами, профессор Хигинс.
Хигинс(мрачно, не двигаясь с места). Очень рад. (Облокачивается на рояль и небрежно кивает ей.)
Миссис Эйнсфорд-Хилл(доверительно-фамильярно, приближаясь к нему). Здравствуйте.
Хигинс(уставившись на нее). Я вас уже где-то видел. Где и когда – не имею представления, но голос ваш я тоже слышал. (Мрачно.) Впрочем, это совершенно безразлично. Что же вы стоите? Сели бы куда-нибудь.
Миссис Хигинс. К сожалению, должна признаться, что мой знаменитый сын совершенно не умеет вести себя. Не обижайтесь на него.
Мисс Эйнсфорд-Хилл(весело). Ну что вы! (Садится в елизаветинское кресло.)
Миссис Эйнсфорд-Хилл(слегка растерянно). Конечно, конечно. (Садится на тахту слева от дочери и справа от миссис Хигинс, которая повернула к ним свое кресло у письменного стола.)
Хигинс. Разве я нахамил? Простите, нечаянно. (Подходит к окну и, став спиной к гостям, созерцает реку и цветы Бетерси-парка с таким видом, словно перед ним вечные льды.)
Горничная возвращается с Пикерингом.
Горничная. Полковник Пикеринг. (Уходит.)
Пикеринг. Здравствуйте, миссис Хигинс.
Миссис Хигинс. Очень рада вас видеть. Вы знакомы? Миссис Эйнсфорд-Хилл, мисс Эйнсфорд-Хилл.
Обмен поклонами. Полковник ставит чиппендейловский стул между миссис Хигинс и миссис Эйнсфорд-Хилл и усаживается.
Пикеринг. Генри рассказал вам о цели нашего визита?
Хигинс(через плечо). Не успел досказать, черт побери.
Миссис Хигинс. Генри, Генри, прошу тебя.
Миссис Эйнсфорд-Хилл(приподнимаясь). Может быть, мы помешали?
Миссис Хигинс(встает и снова усаживает ее). Что вы, что вы! Напротив, вы пришли как раз вовремя. Мы хотим познакомить вас с одной нашей приятельницей.
Хигинс(обрадованный, поворачивается к ним). Черт побери, а ведь верно! Нам нужно, чтоб было несколько человек. Вы вполне сойдете.
Горничная возвращается, за ней следует Фредди.
Горничная. Мистер Эйнсфорд-Хилл.
Хигинс(чуть ли не в полный голос). А, черт! Еще одного нелегкая принесла!
Фредди(здороваясь с миссис Хигинс). Здрассте.
Миссис Хигинс. Очень рада вас видеть. (Знакомит.) Полковник Пикеринг.
Фредди(кланяется). Здрассте.
Миссис Хигинс. Вы, вероятно, не знакомы с моим сыном, профессором Хигинсом?
Фредди(подходя к Хигинсу). Здрассте.
Хигинс(разглядывает его так, будто перед ним вор-карманник). Голову даю на отсечение, что и вас я где-то уже видел. Только вот где?
Фредди. Что-то не припомню.
Хигинс(покорившись судьбе). Впрочем, это не имеет значения. Садитесь. (Пожимает руку Фредди и чуть ли не силой усаживает его на тахту. Сам переходит на другую сторону). Ну вот, мы и уселись. (Садится рядом с миссис Эйнсфорд-Хилл, слева.) О чем же, черт возьми, нам говорить до прихода Элизы?
Миссис Хигинс. Генри, на вечерах Королевского общества ты, вероятно, неотразим, но в менее торжественных случаях тебя трудно переносить.
Хигинс. В самом деле? Сожалею. (Внезапно просияв.) А знаете, наверно, действительно трудно. (Хохочет.) Ха-ха-ха!
Мисс Эйнсфорд-Хилл(которая находит Хигинса вполне приемлемым с матримониальной точки зрения). Я понимаю вас. Я сама не умею вести светские разговоры. Ах, почему люди так редко бывают откровенны и говорят не то, что думают?
Хигинс(мрачнея). И слава богу!
Миссис Эйнсфорд-Хилл(перехватывая реплику дочери). Но почему?
Хигинс. То, что, как люди полагают, они обязаны думать, видит бог, уже достаточно мерзко. А то, что они на самом деле думают, вообще ни в какие ворота не лезет. Вы полагаете, вам будет приятно, если я сейчас возьму и выложу все, что думаю на самом деле?
Мисс Эйнсфорд-Хилл(весело). Неужели это так неприлично?
Хигинс. Неприлично? Куда, к черту, неприлично! Просто непристойно!
Миссис Эйнсфорд-Хилл(серьезно). Я уверена, что вы шутите, мистер Хигинс.
Хигинс. Видите ли, все мы в той или иной мере дикари. Предполагается, что мы цивилизованны и культурны – разбираемся в поэзии, философии, науке, искусстве и прочее, и прочее. Но скажите, многие ли из нас знают, что представляют собой хотя бы одни эти названия? (К мисс Хилл.) Ну что вы, например, понимаете в поэзии? (К миссис Хилл.) Что вы знаете о науке? (Указывая на Фредди.) А вот он, что он смыслит в искусстве, науке и вообще в чем бы то ни было? А что я сам, черт побери, знаю о философии?
Миссис Хигинс(предостерегающе). Или об умении вести себя в обществе.
Горничная(открыв дверь). Мисс Дулитл. (Уходит.)
Хигинс(поспешно вскакивает и бежит к матери). Мама, это она. (Становится за креслом матери и, поднявшись на цыпочки, глазами показывает Элизе, кто из дам хозяйка дома.)
Элиза, изысканно одетая, производит такое впечатление своей красотой и элегантностью, что все невольно встают. Направляемая сигналами Хигинса, она с заученной грацией подходит к миссис Хигинс.
Элиза(произносит слова с педантичной чистотой, приятным, музыкальным голосом). Здравствуйте, миссис Хигинс. Мистер Хигинс передал мне ваше приглашение.
Миссис Хигинс(приветливо). Да, да! Я очень рада вас видеть.
Пикеринг. Здравствуйте, мисс Дулитл.
Элиза. Если не ошибаюсь, полковник Пикеринг?
Миссис Эйнсфорд-Хилл. Я уверена, что мы с вами уже встречались, мисс Дулитл. Я помню ваши глаза.
Элиза. Здравствуйте. (Грациозно опускается на тахту, заняв место, которое только что освободил Хигинс.)
Миссис Эйнсфорд-Хилл(знакомя). Моя дочь Клара.
Элиза. Здравствуйте.
Клара(возбужденно). Здравствуйте! (Садится рядом с Элизой, пожирая ее глазами.)
Фредди(подходя). Я уже имел счастье…
Миссис Эйнсфорд-Хилл(представляя). Мой сын. Фредди.
Элиза. Здравствуйте.
Фредди кланяется и, совершенно покоренный, опускается в елизаветинское кресло.
Хигинс(внезапно). Ах, черт побери, теперь я вспомнил!
Все уставились на него.
Ковент-Гарден. (Сокрушенно.) Вот нелегкая!
Миссис Хигинс. Генри! (Заметив, что он собирается сесть на ее письменный столик.) Не садись на мой письменный стол – сломаешь.
Хигинс(хмуро). Прошу прощения.
Направляется к дивану, но по дороге спотыкается о каминную решетку и роняет щипцы. Ругаясь сквозь зубы, приводит все в порядок и, завершив наконец свое неудачное путешествие, обрушивается на диван с такой силой, что диван трещит. Миссис Хигинс наблюдает за ним, но сдерживается и молчит. Долгая тягостная пауза.
Миссис Хигинс(прерывая молчание). Как вы думаете, будет сегодня дождь?
Элиза. Незначительная облачность, наблюдавшаяся в западной части Британских островов, постепенно захватит и восточные районы. Судя по барометру, существенных перемен в состоянии атмосферы не предвидится.
Фредди. Ха-ха-ха! Как смешно!
Элиза. Что тут смешного, молодой человек? Держу пари, я все сказала как надо.
Фредди. Восхитительно!
Миссис Эйнсфорд-Хилл. Надеюсь, в этом году не будет неожиданного похолодания! Кругом столько случаев инфлюэнцы. А наша семья так подвержена ей – каждую весну все заболевают.
Элиза(мрачно). Тетка у меня померла, так тоже сказали – от инфлюэнцы.
Миссис Эйнсфорд-Хилл сочувственно прищелкивает языком.
(Тем же трагическим тоном.) А мое такое мнение – пришили старуху.
Миссис Хигинс(озадаченно). Пришили?
Элиза. Факт! Боже ж ты мой, с чего бы это ей помирать от инфлюэнцы? Прошлый год она дифтеритом болела – и то как с гуся вода. Она аж посинела, я своими глазами видела. Все уж думали, ей крышка, а папаша мой возьми ложку да и начни ей в глотку джин лить, так она сразу очухалась и пол-ложки откусила.
Миссис Эйнсфорд-Хилл(потрясенная). Господи!
Элиза(нагромождая улики). Ну, скажите на милость, с чего бы такой здоровенной тетке вдруг помереть от инфлюэнцы! А куда девалась ее новая соломенная шляпа, что должна была достаться мне? Стибрили! Вот я и говорю: кто шляпу стибрил, тот и тетку пришил!
Миссис Эйнсфорд-Хилл. А что это значит – пришил?
Хигинс(поспешно). О, это модное светское выражение. Пришить человека – значит убить его.
Миссис Эйнсфорд-Хилл(Элизе, в ужасе). Неужели вы серьезно думаете, что вашу тетушку убили?
Элиза. Велико дело! Да эта публика могла пристукнуть ее за шляпную булавку, не то что за целую шляпу.
Миссис Эйнсфорд-Хилл. И все же вашему отцу не следовало вливать ей в горло алкоголь. Это действительно могло убить ее.
Элиза. Кого? Ее? Да для нее джин – что материнское молоко для младенца. Моему ли папаше не знать, что за штука джин? Он на своем веку немало за галстук залил.
Миссис Эйнсфорд-Хилл. Вы хотите сказать, что ваш отец много пил?
Элиза. Пил? Лакал без передышки, черт бы его подрал!
Миссис Эйнсфорд-Хилл. Как вы, должно быть, страдали!
Элиза. Нисколечко! Как я замечала, это ему только на пользу шло. Да он и не то чтобы подряд глушил, запоем. (Весело.) Так, бывало, загуляет время от времени. Он, когда выпивши, куда лучше становится. Вот сидит он без работы, а мать дает ему четыре пенса и велит домой не приходить, пока он не напьется, потому что тогда он веселый да ласковый. Многим женщинам приходится своих мужей поить, а то, пока они не выпивши, с ними и житья нет. (Окончательно почувствовав себя как дома.) Тут ведь какой переплет получается. Вот, к примеру, человек совесть имеет, так трезвого она его ух как заедает, и он от этого на стенку лезет. А долбанет стаканчик-другой, горя как не бывало. (К Фредди, который корчится от сдерживаемого смеха.) Эй, молодой человек! Вы чего ржете?
Фредди. Ах, эти модные светские выражения. До чего же здорово они у вас получаются!
Элиза. А если здорово, так чего зубы скалить. (Хигинсу.) Разве я сказала, чего не следует?
Миссис Хигинс(опередив сына). Нет, что вы, мисс Дулитл!
Элиза. Слава тебе господи! (С увлечением.) Я ведь что говорю…
Хигинс(поднимаясь и глядя на часы). Гм…
Элиза(взглянув на него, понимает намек и встает). Простите, мне пора идти.
Все встают. Фредди направляется к двери.
Мне было так приятно познакомиться с вами. До свиданья. (Прощается с миссис Хигинс).
Миссис Хигинс. До свиданья.
Элиза. До свиданья, полковник Пикеринг.
Пикеринг. До свиданья, мисс Дулитл. (Пожимает ей руку.)
Элиза(кивком головы прощаясь с остальными). И вам всем до свиданья.
Фредди(распахивая перед ней дверь). Вы идете через парк, мисс Дулитл? Позвольте мне…
Элиза. Че-его? Пешком топать? К чертям собачьим!
Все потрясены. Я в такси еду!
(Выходит.)
Пикеринг, задохнувшись от изумления, падает в кресло. Фредди выбегает на балкон, чтобы еще раз взглянуть на Элизу.
Миссис Эйнсфорд-Хилл(все еще не оправившись от потрясения). Все-таки я никак не могу привыкнуть к этой новой манере выражаться.
Клара(с досадой бросаясь в елизаветинское кресло). Ну полно, мама, полно. Вы так старомодны, что люди подумают, будто мы никогда нигде не бываем.
Миссис Эйнсфорд-Хилл. Вероятно, я действительно очень старомодна, но, надеюсь, Клара, ты не будешь употреблять таких выражений. Я уже привыкла к тому, что мужчин ты называешь "пройдохами", на каждом шагу говоришь "мерзость" и "свинство", хотя я лично считаю это неприличным и неженственным. Но то, что мы сейчас слышали, – это уж слишком! Как вы считаете, полковник Пикеринг?
Пикеринг. Меня не спрашивайте. Я несколько лет провел в Индии, и за это время манера держаться так изменилась, что, право, иногда не знаешь, где находишься – на званом обеде в респектабельном доме или в пароходном кубрике.