Вихрем кружась, там, пеной покрывшись, вода потемнела,
Быстро долбленный корабль подняла и помчала по морю.
В радость то было героям. Тогда поспешно к Ясону
1320 Теламон подошел, схватил его руку рукою,
Обнял крепко, к себе прижав, и в волнении молвил:
"О Эсонид! не сердись на меня, если по неразумью
Так я впал в заблужденье! Я сам огорчен и немало
Дерзкою той и несдержанной речью. Но бросим на ветер
1325 Эту ошибку и будем опять как прежде друзьями!"
Сын Эсона ему ответил разумною речью:
"Милый, конечно, меня оскорбил ты негожею бранью,
Всем заявив, что обидел я благородного мужа.
Я, однако, в ответ не скажу жестокого слова,
1330 Даже столь оскорбленный. Ведь ты на меня рассердился
Не из-за стада овечьего, не за имущества долю,
А из-за друга Геракла. Надеюсь, за каждого тоже
Вступишься передо мною, коль нечто еще раз случится".
Молвил. Они помирились и сели, где раньше сидели.
1335 А за тех двоих по Зевесовой воле был должен
Град возвести, соименный реке, в стране у мисийцев
Полифем Элатид, а Геракл на царя Еврисфея
Снова был должен трудиться. Но прежде того пригрозил он
Всю Мисийскую землю совсем обезлюдить, коль участь
1340 Гила не будет раскрыта, в живых он или же умер.
И за Гила в залог Гераклу отобраны были
Лучших мужей сыновья, и клятвой они подтвердили,
Что никогда не бросят искать пропавшего Гила.
Вот почему вопрошают киосцы доныне про Гила
1345 Феодомантова сына, и дальний Трахин опекают,
Дивно созданный город, в котором Геракл оставил
Юношей тех, что ему из Мисии отданы были.
Ветер, неистово дуя, корабль уносил днем и ночью.
Он нисколько не стих с появленьем зари. Увидали
1350 Вдруг неожиданно берег они, вдающийся в море.
Берег тот из залива на вид казался широким.
Солнце взошло, и они к нему на веслах пристали.
ВТОРАЯ КНИГА
Был там загон для скота и шатер владыки Амика.
Он у бебриков правил надменно. Мать его нимфа
Посидону его родила, взойдя с ним на ложе, -
Мелия, нимфа Вифинская. Спесью Амик был наполнен:
5 Для иноземцев закон непотребный им был установлен,
Чтобы никто уйти не посмел, кулачного боя
С ним избежав, и соседей кругом немало погибло.
Вот и теперь, к кораблю подойдя и вызнать желая,
Кто на нем и куда плывет, обратился он грубо,
10 Речь свою в присутствии всех произнесши такую:
"Слушайте вы, бродяги морские, что знать надлежит вам.
Установлено так, что никто из мужей чужеземных,
Если в страну сюда к бебрикам прибыл, назад не вернется,
Прежде чем руки свои не скрестит с руками моими.
15 Так вот и вы мне представьте того храбреца, кто решится
Биться в кулачном бою один на один здесь со мною.
Ежели мой закон с презреньем презреть возомните,
Вслед за вами беда ужасная быть не замедлит".
Так надменно сказал им. Они же внимали
20 В гневе жестоком. Особенно вызов задел Полидевка.
Первым среди друзей он встал и громко промолвил:
"Кем бы ты быть ни хвалился, постой-ка теперь, не являй нам
Злую силу свою. Принять твою речь мы согласны.
Сам с тобой добровольно готов я тут же сразиться".
25 Так он с презреньем сказал. А тот взглянул, покосившись,
Льву подобен, которого люди в горах окружили.
Ранен острым копьем он, но нет до толпы ему дела.
Взором он ищет того, кто, убить не сумев, его ранил.
Скинул плащ Тиндарид, на диво сотканный, тонкий,
30 В дар от одной из лемниянок взял он его на прощанье.
Темный свой двойной, с застежками плащ и тяжелый
Посох отбросил Амик - всегда он носил этот посох,
Срезанный в местных горах из дикорастущей оливы.
Тут же быстро вблизи, приглядев удобное место,
35 Оба они товарищей в ряд на песке усадили.
Оба несхожими были на вид ни статью, ни телом.
Был подобен Амик Тифйю губителю, сыну
Геи-Земли, - чудовище жуткое это когда-то
В гневе на Зевса она родила. Тиндарид был подобен
40 Той небесной звезде, чьи лучи прекраснее блещут
Всех других, сияющих с ней на ночном небосводе.
Был сын Зевса таков, опушенный первой бородкой,
С ярким блеском в глазах, но гнев увеличивал силу,
Словно в звере. Взмахнул он руками, желая проверить,
45 Столь ли гибки они, как некогда раньше бывали,
Не повредили ли им усталость и трудная гребля.
Царь Амик пренебрег испытаньем. Он молча, поодаль
Стоя, надменно смотрел на соперника. Сердце стремилось
Кровь у него из груди пролить как можно скорее.
50 Между тем к их ногам Ликорей, Амика прислужник,
С двух сторон положил по паре ремней сыромятных,
Были сухими они и еще подсушены очень.
Дерзкое слово промолвил Амик, обратясь к Полидевку:
"Сам охотно без жребья вручу я, какой ты захочешь,
55 Чтобы после меня не считал в пораженье виновном.
Их по рукам обмотай и, узнав, ты скажешь, конечно,
Сколь я искусен в умении резать воловьи шкуры
На ремни и кровью кропить ими щеки мужские".
Так он сказал, а тот в ответ ничего не промолвил,
60 Лишь улыбнулся слегка и те ремни, что лежали
Возле ног у него, молча поднял. Вышли навстречу
Брат его Кастор и с ним могучий Талай, сын Бианта,
Руки ремнями ему обернув, ободрили словами,
Пущую силу придав. Амику же вышли на помощь
65 Орнит с Аритом. Не знали, глупцы, что готовят на гибель.
После того как они, против стоя, в ремнях оказались,
Тотчас перед собою подняв тяжелые руки,
Бросились, силой своей грозя, один на другого.
Бебриков вождь, подобно тому как морская свирепо
70 Мчится волна, на быстрый корабль нападая, а мудрый
Кормчий его отклоняет, спасая привычным искусством
Всякий раз, как волна о борт ударить стремится, -
Так Амик, грозя, Тиндарида теснил, не позволив
Даже помедлить тому. Полидевк невредим оставался.
75 Он умел уклоняться проворно быстрым движеньем.
Понял он быстро законы жестокого боя, и всюду,
Где сильней удар, где слабей, вставал неизменно,
Чтобы руки свои скрестить с руками Амика.
Как корабельные брусья, гвоздям враждебные острым,
80 Плотники мастерски, один приладив к другому,
Бьют молотками, и поочередно гул раздается, -
Громко так трещали у них подбородки и щеки.
Скрежет зубов несказанный кругом раздавался, но драться
Не прекращали они дотоле, пока у обоих
85 Дух не зашелся внезапно в тлетворной тяжкой одышке.
Встав немного поодаль, с лица они стерли обильный
Пот, и оба едва овладели усталым дыханьем.
Снова друг на друга взглянули, быкам двум подобно,
Что из-за телки, пасущейся рядом, злобно дерутся.
90 Первым Амик, быкобойцу подобен, на цыпочки вставший,
Ноги расставил широко и сильной рукой размахнулся
Над Полидевком. Но тот устоял под натиском страшным,
Голову вбок отклонив, и плечом кулак его принял.
Сам же немного на шаг от него отступил он и сильно
95 В ухо ударил с размаха, внутри раздробив ему кости.
Сразу Амик на колени от боли упал. Закричали
Все герои минийцы. Душа от него отлетела.
Бебрики не презрели вождя внезапную гибель.
Все они вместе, схватив обычные палки и копья,
100 Сразу всей толпой помчались бить Полидевка.
Но друзья заслонили его, мечи свои вынув.
Первый Кастор мечом напавшего в темя ударил,
И голова от плеча до плеча пополам раскололась.
Сам Полидевк поразил огромного Итимоная
105 И заодно Миманта. Он Итимоная ударил
В подреберье легкой ногой, опрокинув на землю,
А подошедшему близко Миманту удар кулаком он
В левую бровь нанес, и было оторвано веко,
Раненый глаз один совсем обнаженный остался.
110 Орит, гордыней и силой достойный соперник Амика,
Тут же в пах поражает Талая, сына Бианта.
Он, однако, его не убил, только кожу немного,
Не касаясь кишок, в животе копье прокололо.
Также Арит Ифита, стойкого сына Еврита,
115 Палицей крепкой сухой с разбега сильно ударил.
Но не достался Ифит в добычу смерти - напротив,
Ариту гибель была уготована Клития дланью.
Вот тогда-то Анкей, отважный отпрыск Ликурга,
Взяв секиру большую, а в левую руку медвежью
120 Темную шкуру схватив, стремительно прыгнул в средину
Бебриков. Вслед за ним устремились вперед Эакиды,
С ними бежал Ясон, боевой охваченный страстью.
Словно в отары овец, несметные в крепких загонах,
Серые волки зимней порой проникают, пугая,
125 Тайно от пастухов неусыпных и псов чутконосых,
Взоры бросают вокруг, где сгрудились испуганно овцы,
И выбирают спеша, на какую им кинуться первой,
Рыща около них, - вот так напугали герои
Бебриков буйных толпу, обрушась внезапным ударом.
130 Словно пчелиный рой нежданно в скале обнаружив,
Дымом его пчеловоды иль пастухи выгоняют, -
Пчелы, попав врасплох, сперва сбиваются в улье,
Громко жужжа, а потом, задыхаясь дымом чадящим,
Прочь из скалы улетают все как можно скорее и дальше, -
135 Так и те не смогли дольше выдержать, бросившись в бегство
По Бебрикии, весть разнося о смерти Амика.
Глупые! Вовсе не знали они, что другое несчастье
Близится к ним неизбежно. Их виноградники гибнуть
Стали вместе с домами тогда под враждебным оружьем
140 Лика й мариандинов; вождя уже не было с ними.
Вечно сражались они за железоносные земли -
Ныне враги разорили дворы их и скотные стойла.
Без числа и без сметы герои овец закололи,
И один среди них промолвил слово такое:
145 "Только подумать, что сталось бы с ними в бессилье и страхе,
Если бы бог судил оказаться с нами Гераклу!
Я несомненно уверен, тогда бы тут никакого
Боя кулачного не было, только б Амик попытался
О законах сказать. Про эти законы и дерзость
150 Сразу бы он позабыл под ударом дубинки Геракла.
Ну а теперь, в нераденье его покинув на суше,
По морю плыть мы должны. Теперь от нас он далеко
И оттого суждено нам изведать жестокие беды".
Так он сказал. Но все случилось по воле Зевеса.
155 Там они всю ночь, оставаясь на месте сраженья,
Раны лечили, друзьям нанесенные, жертвы свершали
В честь бессмертных богов, а себе приготовили ужин.
Сон никого не сморил за кратером при жертвах горящих,
Но, увенчав себе русые головы лиственным лавром
160 (К лавру на берегу привязаны были канаты),
Пели согласную песню под формингу Орфея.
Славили песней они ферапнийского Зевсова сына.
Вкруг же поющих в безветрии берег морской веселился.
Лишь осветило холмы, росою покрытые, солнце,
165 С края взойдя земли, овцепасов оно пробудило.
Быстро они, отвязав от прибрежного лавра канаты,
И внеся на корабль добычу, сколько им нужно,
С ветром попутным поплыли к водоворотам Боспора.
Там волна, как крутая гора, несется навстречу,
170 Над парусами вставая. И ты никогда не уверен,
Что избежишь смертельной судьбы - волна нависает
Над кораблем внезапно, как туча, однако же сразу
Вниз опускается, если искусного кормчего встретит.
Так невредимо, хотя и в испуге, вперед они плыли,
175 Опыту Тифия вверясь. День прошел. А назавтра
Против Финейской земли причалы Арго привязали.
Сын Агенора Финей владел там прибрежным жилищем.
Самые страшные беды терпел он за прорицанья.
Даром вещим его наградил Аполлон, сын Латоны,
180 И потому Финей не страшился даже Зевеса,
Если людям хотел поведать священную волю.
Зевс за то, ему ниспослав долговечную старость,
Сладостный свет очей у него отобрал, не позволив
Яства вкушать обильные, их постоянно соседи
185 В дом для него приносили, услышав его предсказанья, -
Но внезапно, стремительно сквозь облака пролетая,
Гарпии изо рта. и из рук неизменно хватали
Клювами пищу его, порой не оставив ни крошки
Иль иногда оставляя хоть что-то для жизни убогой.
190 Кроме того, на еде оставался зловоннейший запах,
И никто не был в силах не только взять ее в горло,
Но и стоять вдалеке, так пахли эти объедки.
Сразу крик услыхав и шум мореходов прибьвзших,
Понял Финей, что прибыли те, с приходом которых
195 Он наконец, по пророчеству Зевса, насытится пищей.
С ложа встал старик, похожий на призрак бездушный.
Опираясь на посох, ногами дрожащими к двери,
Щупая стены, он шел, тряслись его руки и ноги.
Стар он был и слаб, от грязи ссохлось все тело.
200 Кожа с костями только одни у него оставались.
Выйдя из дома, он тут же сел в дверях на пороге -
Так подогнулись колени, окутал обморок темный.
Он подумал, что это земля под ним закружилась,
И погрузился в сон внезапный, слабый и тихий.
205 Лишь они увидали его, кругом обступили
И поразились. А он, с трудом собравшися с духом,
К ним обратился и речь произнес с таким прорицаньем:
"Слушайте вы, из всех эллинов лучшие! Ежели только
Правда, что это вы, кого повеленьем суровым
210 Властно ведет на Арго за колхидским руном предводитель
Ваш, Ясон. К прорицаньям своим еще я способен,
Разум мой не угас. Хвала тебе, о владыка
Сын Латоны! К тебе припадаю я в тягостных муках.
Ради Гикесия Зевса, который нещаден к несчастным,
215 Ради Феба молю вас и самой ради Геры -
Тех, кого более всех должны вы славить в дороге, -
Мне помогите! Спасите несчастного мужа от скверны!
Не отплывайте отсюда, покинув меня в небреженье!
Ведь не Эриния только пятой на глаза мне ступила
220 И неизбывную старость велела влачить мне до века, -
Горе другое, горше всех, надо мною повисло:
Гарпии пищу мою из самых уст похищают.
В дом мой слетясь отовсюду погибелью несказанной!
И не придумаю я, помочь чем. Легче, наверно,
225 Сам от ума своего я скрыл бы заботу о пище,
Чем от них: таковы стремительны птицы в полете.
Если даже они хоть малость еды оставляют -
Мокрая, пахнет она, и запах стоит нестерпимый;
Даже издали став, никто из людей бы не вынес,
230 Пусть даже сердце его выносливей было железа.
Но нужда непреложная ждать меня вынуждает
И, дождавшись, в гадкий живот вмещать эту пищу.
По прорицанью, Борея сыны от меня их прогонят
И защищать меня станут, являясь мне не чужими.
235 Если Финей я, известный людям добрым достатком
И прорицанием прежде, то я порожден Агенором,
Их же родную сестру, когда я фракийцами правил,
Взял я с приданым в свой дом, Клеопатру, законной супругой".
Агенорид прорек. Печаль жестокую каждый
240 Претерпел из героев, всех сильней - Бореады.
Слезы смахнув, подошли они оба поближе, и молвил
Зет, своею рукой взяв за руку скорбного старца:
"Бедный! Скажу, что несчастней тебя людей нет на свете!
Все же беды такие откуда к тебе привязались?
245 Не оскорбил ли богов ты случайно опасным безумьем,
Прорицанья давая? Из-за чего они гневны?
Ум содрогается наш, однако помочь мы желаем,
Если всецело на нас божество эту честь возложило.
Людям земным угрозы всегда заметны бессмертных.
250 Вот почему мы не прежде прогнали бы Гарпий прибывших,
Даже очень желая, чем ты бы не дал нам клятвы
В том, что мы этим деяньем не станем богам ненавистны".
Так он промолвил: Тотчас зрачки свои поднял пустые
Старец и, очи раскрьвз широко, Бореаду ответил:
255 "Смолкни, дитя, не смей допускать себе в разум такое!
Сын Латоны пусть знает, который меня благосклонно
Прорицать научил! Пусть дурноименная знает
Кера и облако это слепое, прикрывшее очи!
А подземные боги пусть мертвому милость не явят!
260 Вам от богов ничуть за помощь гнева не будет".
Оба затем после клятвы ему помогать пожелали.
Юноши стали пир готовить тут же поспешно
Старцу, добычу последнюю Гарпий. Братья же оба
Встали, чтобы мечами примчавшихся гнать, лишь прибудут.
265 Вот, едва только старец еды коснулся рукою,
Гарпии, бурям ужасным подобно иль молнии вспышкам,
Из облаков налетев, к еде торопливо примчались,
С криком жаждая пищи коснуться. Тут Бореады,
Их над едою увидев, громко оба вскричали.
270 Те же, все пожрав, шумя полетели над морем
Вдаль назад, за собой оставляя все то же зловонье.
Вслед за ними сейчас же вместе два сына Борея
Бросились вслед, мечи обнажив. Неустанную силу
Зевс им ниспослал; без Зевса они не могли бы
275 Вдаль пролететь, ибо Гарпии мчались в вихрях Зефира
Вечно, когда к Финею и от Финея носились.
Будто по склонам горы искусные в травле собаки,
Коз ли, оленей по следу найдя, по пятам настигают.
Так Калаид и Зет, почти настигавшие Гарпий,
280 Чуть ли не пальцами рук хотели за них ухватиться.
И, вероятно, бы их растерзали богов против воли,
На Плавучих догнав островах, лежащих далеко, -
Если бы их Ирида проворная не увидала.
Быстро с небес сквозь Эфир пролетев, она объявила:
285 "Дети Борея, нельзя поражать этих Гарпий мечами,
Псов великого Зевса. Сама я готова вам клятву
Дать, что больше не будут к Финею они приближаться".
Так сказав, водою Стикса она поклялася
(Он у богов самый страшный из всех в почете особом),
290 Что никогда отныне не будет их в доме Финея
Агенорида. Ведь именно так назначено свыше.
Речь такую услышав и клятву приняв, повернули
На корабль назад Бореады. А народ называет
Те острова Строфадами, что "Поворотные" значит;
295 Раньше "Плевтами" их, иначе "Плавучими", звали.
Вместе с Иридой и Гарпии прочь улетели поспешно -
В недра они опустились Минойского Крита. За ними
Ввысь Ирида взлетела к Олимпу на быстрых крыльях.