В заключение раздела о Затемнении отметим одну его разновидность, заостряющую момент скачкообразного перехода от "нуля" информации об исходе дела к демонстрации готового результата. Речь идет прежде всего о ДГ и П, где второй этап Затемнения с его неизвестностью о том, жива ли жертва, пластически являет собой как бы образ смерти, СОВМЕЩАЕТ ПРЕП и ОТК по отношению к последующему спасению.
К блокам Спасительная Акция и Возвращенный Покой
11. Успокоение
Функцией этого ТР является ПОДАЧА Возвращенного Покоя, точнее его ПРЕДВ, поскольку Успокоение есть начальная фаза будущего Покоя. Одновременно оно играет роль переходного звена между Спасительной Акцией и Возвращенным Покоем, из чего следует необходимость его СОГЛ с обоими этими блоками. Наконец, в развитие кольцевой симметрии между Возвращенным Покоем и Мирной Жизнью (о ней см. примеч. 18) данное ТР строится, во-первых, как КОНТР (зеркального типа) к Втягиванию в Опасность (= переходному звену от Мирной Жизни к Катастрофе), во-вторых, как ПОВТ начального Умиротворения.
Главную роль в Успокоении играет (50):
(50) (а) переход к совместному пребыванию всех героев в безопасном месте;
(б) возвращение к будничным способам поведения, которые вновь предстают как законные и уместные.
Две части формулы (50) – это две основные линии, по которым Успокоение служит начальной фазой Возвращенного Покоя.
По линии (50а) Успокоение обычно реализуется как процесс воссоединения с близкими в безопасном месте. Контраст между совместной безопасностью (при Возвращенном Покое) и дистанцированностью, пребыванием в опасном месте (в момент Катастрофы) и определяет характер контраста между Успокоением и Втягиванием в Опасность. Если последняя представляла собой дистанцирование жертвы от ее союзников и попадание в зону опасности, то Успокоение, напротив, есть возвращение к союзникам и в безопаснуюзону.
Воссоединение может выражаться (в зависимости от характера Катастрофы, распределения ролей между актантами, способа деления на зоны и т. д.) в виде доставки героя в безопасное место (К, А, П), самостоятельного возвращения (ДГ, КМР, ЧСБ), удаления носителя опасности (К, ДT, ДГ), ликвидации носителя опасности (А), присоединения к герою, находившемуся в опасной зоне, остальных персонажей (К, ДТ).
По линии (50б) ‘уместность будничных способов поведения’ Успокоение выражается в том, что при воссоединении применяются те или иные паллиативные, внешне разумные, условные, рутинные методы действия. Сама применимость подобных методов (которые не годились в условиях Катастрофы, требовавших радикального поведения) знаменует переход к стадии ВозвращенногоПокоя, когда "обычная жизнь берет свое".
Таковы, например, действия матросов в финале П, соответствующие предусмотренной уставом ситуации "человек за бортом".
Будничность, рутинность методов, применяемых при воссоединении, подчеркивается их сходством (СОГЛ) с действиями, которые были характерны для Мирной Жизни, но неадекватны в условиях Катастрофы.
Изящный пример СОГЛ рутинного поведения при доставке героя в безопасное место с таким же поведением на этапе Неадекватной Деятельности -
в А, где для доставки используется та самая лодка, которая заведомо не могла поспеть в критический момент (ср. П, где аналогичное ‘рутинное поведение’ есть, а СОГЛ отсутствует).
Сходный пример -
в К, где на этот раз не доставка жертвы, а удаление носителя опасности на этапе Успокоения успешно производится примерно теми же методами ("охотник подскакал и отогнал собак"), которые показали свою неэффективность на этапе Неадекватной Деятельности ("Назад! Назад!..", "скачет охотник, а впереди его две собаки…").
Примеры
В К Успокоение состоит из двух фаз: во-первых, опасная зона ликвидируется путем воссоединения жертвы с защитником непосредственно "на поле боя" и удаления носителя опасности; во-вторых, осуществляется доставка жертвы в полностью безопасное место и обретение постоянного Покоя: "Вася <…> закрыл его [котенка] от собак. Охотник подскакал и отогнал собак; а Вася принес домой котенка и уж больше не брал его с собой в поле".
В ДГ воссоединение достигается возвращением маленькой девочки к сестре: полное восстановление прежнего положения налицо и по линии ‘простых занятий’: "…собрала грибы и побежала к сестре".
В ЧСБ воссоединение жертвы с защитником и возвращение в безопасную зону – того же типа, что и в предыдущем случае: "Булька <…> стремглав влетел в калитку, в дом и забился под мою постель".
В ДТ Успокоение складывается из удаления носителя опасности, воссоединения героев путем присоединения потенциального защитника к герою в бывшей опасной зоне, покинутой им в ходе Уклонения, и их общения в безопасной обстановке, что КОНКРЕТИЗИРОВАНО как обмен шутками; последний СОВМЕЩЕН с выражением умудренности опытом в смысле оценки подлинных ценностей: "Когда медведь ушел, тот слез с дерева и смеется: "Ну что, – говорит, – медведь тебе на ухо говорил?" – "А он сказал мне, что – плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают"".
В А Успокоение выражается в воссоединении путем доставки пострадавших в безопасное место, причем частичное воссоединение и пребывание в безопасном месте реализованы уже на этом этапе (лодка с матросами – это в миниатюре корабль со всеми участниками событий): "В несколько минут лодка подплыла к мальчикам и привезла их на корабль".
Рассмотрим теперь два особых случая Успокоения – один максимально развернутый, другой, напротив, ослабленный и затушеванный.
В КМР Успокоение и Возвращенный Покой разработаны, как уже говорилось, очень детально. Весь эпизод состоит из четырех этапов, расположенных по принципу НАРАСТАНИЯ элементов совместного пребывания в безопасном месте и погруженности в будничные занятия и радости жизни. Это:
(а) новое обретение простых ценностей (шапка, грибы) и возвращение в безопасное место (домой);
(б) пользование безопасностью и некоторыми из простых ценностей (дом, хлеб), но еще без общения с близкими ("дома никого не было");
(в) дальнейшее Успокоение и усиление элементов безопасности и простых радостей (сон на печи);
(г) максимум простых радостей (жареные грибы) и воссоединение (общение с близкими за трапезой).
Помимо НАР, в выразительной организации эпизода участвуют еще два приема – ОТК и ретардация типа Затемнения.
ОТК состоит в том, что финальному звену (мальчик вместе со всеми ест грибы) предпослано противоположное состояние (все вот-вот съедят без мальчика принесенные им грибы).
Финальному фрагменту с грибами предшествует Затемнение, СОВМЕЩЕННОЕ – в виде сна – с предыдущим этапом НАРАСТАНИЯ радостей. Сон играет роль не только завесы, снятие которой позволяет увидеть готовый результат – жареные грибы (давая четкий контраст к предыдущему состоянию грибов), но также и того механизма, в котором каузально СОВМЕЩЕНЫ компоненты ВН-ПОВ типа Утрата достигнутого (‘утрачивает грибы, так как засыпает’).
В целом весь эпизод Успокоения и Возвращенного Покоя с его НАР, ВН-ПОВ к утрате грибов, Затемнением и последующим отказным переходом к их повторному обретению совершенно изоморфен основному эпизоду рассказа – описанию грозы в лесу, потери грибов, обморока и спасения. Налицо проведение одного и того же тематико-выразительного комплекса сначала в серьезном, драматическом, а затем в шуточно-идиллическом ключе.
Подобная двухступенчатая конструкция применена и в рассказе "Пожарные собаки":
собака скрывается в горящем доме (Затемнение) и выносит оттуда девочку, затем вторично исчезает в огне (второе Затемнение) и выбегает, держа в зубах куклу.
По сути дела, аналогичное облегченное повторение кульминационного драматического эпизода имеет место и в ДТ:
финальный обмен репликами – это:
(а) еще одно "проигрывание" первого поединка (шутки воссоздают ситуацию миновавшей беды);
(б) еще одна победа героя в поединке, на этот раз не таком страшном (с товарищем, а не с медведем; на словах, в тоне шутки).
Другой особый случай Успокоения представлен в П. Если в только что рассмотренном случае идилличность Возвращенного Покоя была всячески подчеркнута, то здесь, напротив, она в значительной мере снята и сведена к нескольким скупым и разрозненным штрихам. Это снятие идиллии является результатом того, что Возвращенный Покой не образует, как в других рассказах, линейно изолированного заключительного этапа, а фактически переплетен (СОВМ) с окончанием Спасительной Акции. Технически это осуществлено следующим образом.
Во-первых, доставка жертвы в безопасное место, ведущая к финальному воссоединению, СОВМЕЩЕНА с Затемнением, а именно с его второй фазой, когда физическая завеса уже устранена, но исход Спасительной Акции долгое время остается двусмысленным:
"…вынырнуло тело мальчика. Его схватили и вытащили на корабль. Через несколько минут у него изо рта и из носа полилась вода, и он стал дышать".
Диссонантный характер этой доставки виден хотя бы из сравнения с А, где на борт доставляются уже заведомо живые и невредимые мальчики. Что доставка в П не только КОНКРЕТИЗИРУЕТ Возвращенный Покой, но и СОВМЕЩАЕТ его с элементами Спасительной Акции, видно и из того, что на этом этапе происходит даже НАРАСТАНИЕ числа участников последней (вслед за капитаном и его сыном в нее включаются "двадцать молодцов матросов").
Во-вторых, абсолютным финалом сюжета является не собственно успокоение, то есть радость и спад напряжения, а двойственная сцена, СОВМЕЩАЮЩАЯ облегчение с эмоциональным взрывом и надломом:
"Когда капитан увидал это, он вдруг закричал, как будто его что-то душило, и убежал к себе в каюту, чтоб никто не видал, как он плачет".
Эти ‘слезы радости’ КОНКРЕТИЗИРУЮТ, как мы помним (см. п. II.3.1), то запоздалое выражение аффекта спасителем, которое реализует тематический элемент ‘интуитивность, вынужденность, нерассудочность’ Спасительной Акции. Особенность П состоит, однако, в том, что это запоздалое проявление аффекта отнесено буквально в конец, то есть туда, где в других рассказах уже царит полное спокойствие. Это видно из сравнения с той же А, где аффект (падение артиллериста на палубу) также имеет место после решительного поступка (выстрела), но еще до выявления его результатов.
В-третьих, ослаблено и финальное ‘воссоединение’ всех персонажей:
в нем не участвует капитан корабля – отец мальчик и его спаситель, причем его отсутствие подчеркнуто ОТКАЗОМ: он не отсутствует с самого начала, а покидает сцену перед тем моментом, когда должно наступить полное благополучие.
Скажем несколько слов о выразительном решении финального эпизода П, придающем органичность и компактность набору его различных, отчасти противоречивых элементов.
Прежде всего это СОВМ предельно позднего проявления аффекта (капитан плачет) с нарушением совместности (капитан убегает) в некую связную ситуацию, в которой капитан, ‘убегая, плачет’.
Это СОВМ органично вписано в сюжет П.
Оно СОГЛАСОВАНО с мужественностью, несентиментальностью, "жесткостью" капитана, уже проявившейся в сцене Спасительной Акции (моментальное принятие рискованного решения, никаких эмоций, никаких лишних жестов), что и дает выбор конкретной формы вышеуказанного СОВМ – причинно-следственной конструкции ‘убегает, чтобы не показать слез’.
Психологическое СОГЛ, в свою очередь, подкреплено моторным: если в первой сцене капитан "вышел из каюты", то во второй он "убежал к себе в каюту".
А это СОГЛ по месту (каюта) представляет собой компромиссное СОВМ финального разъединения персонажей (т. е. элемента непокоя) с типичным для финала возвращением героев на исходные позиции (для капитана такой позицией и является его каюта).
VI. О пространственном компоненте поверхностной структуры
Обратимся к поверхностной реализации спациальной архиструктуры (31). Рассмотрим, как конкретно воплощаются те смены пространственных состояний, которые в ней намечены (см. также недавнюю публикацию: Жолковский, Щеглов 2015: 13–15). При этом мы ограничимся лишь одним участком спациального сюжета – от начала рассказа до кульминации; пространственные изменения, следующие за кульминационной ситуацией (30), нас здесь интересовать не будут (некоторые сведения о них см. в п. II.3.5). В каждом рассказе мы проследим за последовательностью спациальных состояний, по-разному подводящих к одному и тому же итоговому – (30).
Введем некоторые дополнительные понятия и сокращения.
• БО – безопасная зона;
• ПО – потенциально опасная зона, т. е. зона, где вероятно появление источника Катастрофы;
• АО – актуально опасная зона, т. е. зона в непосредственной близости к источнику Катастрофы;
• Ж – жертва (или жертва-спаситель), т. е. персонаж, попадающий в Катастрофу;
• Д – другие персонажи, т. е. зрители, зрители-помощники, спаситель;
• стрелка (→) – знак превращения одного объекта в другой (практически речь всегда идет о том, что на месте бывшего ПО появляется АО, и тем самым лицо, находившееся в ПО, теперь оказывается в АО);
• тире (-) – знак местонахождения объекта в некоторой зоне: например, Д – БО означает, что "другие" находятся в безопасной зоне;
последовательные спациальные состояния сюжета разделяются точкой с запятой;
чтобы запись представляла спациальные изменения как последовательность статичных состояний, превращение АО → ПО заключается в круглые скобки.
Как вытекает из (30), запись последнего (т. е. кульминационного) состояния во всех рассказах одна: Д – БО, Ж – АО. Практически все описания состоят из трех звеньев (см. ниже, Табл. 3): I соответствует Мирной жизни, а II и III так или иначе соотносятся с Втягиванием в Опасность, Усилением Опасности или иными элементами Катастрофы.
Строго говоря, во многих случаях следовало бы между БО и АО констатировать не одно промежуточное звено (ПО), а целый ряд звеньев (ПO1, ПО2…). Так, в А БО – палуба, ПО1 – "бассейн" в парусе, ПО2 – открытое мope, AО – море с акулой. Мы, однако, для простоты опускаем эти промежуточные звенья, распределяя их между тремя основными ступенями: в частности, в А мы относим парус к БО.
В К и А имеет место спациальное развитие: Ж, Д – БО; Ж – ПО, Д – БО; (ПО → АО), Ж – АО, Д – БО. Эта единая схема реализована в них по-разному.
В I звене А для КОНКРЕТИЗАЦИИ БО использован готовый предмет: корабль с его твердой палубой (в противоположность неверным волнам); в К этого нет: поле безопасно для котенка лишь постольку, поскольку он находится рядом с детьми.
II звено в А реализовано как постепенное перемещение Ж; в К – как перемещение Д (дети отходят от котенка); в А и для ПО также использован готовый предмет – море.
III звено в обоих рассказах реализовано весьма сходно (появляется и приближается носитель опасности) с тем различием, что котенок, в отличие от мальчиков, не пытается бежать.
ЧСБ и (в основных чертах) ДГ построены по другой схеме: Ж, Д – БО; (ПО → АО), Ж, Д – БО; Ж – АО, Д – БО.
В I звене оба рассказа построены так же, как К и А, но дальше развитие идет по-разному: здесь сначала ПО (улица, рельсы) превращается в АО (появляются колодники, поезд), а затем Ж попадает в АО.
В этом III звене ЧСБ и ДГ очень сходны: жертва и носитель опасности движутся оба, навстречу друг другу.
Но ДГ содержит, помимо трех обязательных звеньев, еще два спациальных состояния, также поддающихся записи в наших терминах.
Это те передвижения обеих девочек в виду поезда, которые образуют игру на ОТК-ДВ, описанную в п. V.5. Полная запись для этого рассказа выглядела бы так: Ж, Д – БО; [Ж, Д – ПО;] (ПО → АО), Ж, Д – АО; [Ж, Д – БО;] Ж – АО, Д – БО, где в квадратные скобки заключены дополнительные звенья, отсутствующие в ЧСБ. Как легко видеть, они симметричны: второе (выход из опасной зоны) устраняет результаты первого (попадания в нее).
Заканчивая разговор о ЧСБ и ДГ, отметим еще ряд их особенностей: