Сэр Роберт Чилтерн. Это жестоко, Гертруда!
Леди Чилтерн. Это справедливо, Роберт. Знаешь ли ты, что она похвалялась, будто ты обещал ей поддержать своим влиянием - своим именем! - эту аргентинскую спекуляцию, о которой ты сам говорил как о бессовестном мошенничестве?
Сэр Роберт Чилтерн(кусает губы). Я, возможно, и ошибался. Мы все иногда ошибаемся.
Леди Чилтерн. Но только вчера ты говорил мне, что получил доклад комиссии и что она решительно осуждает этот проект!
Сэр Роберт Чилтерн(ходит взад и вперед по комнате). У меня есть основания думать, что члены комиссии были предубеждены или во всяком случае плохо информированы. И кроме того, Гертруда, политика и частная жизнь - это разные области. В них действуют разные законы, они преследуют разные цели.
Леди Чилтерн. И в той, и в другой человек должен оставаться человеком. Я не вижу разницы.
Сэр Роберт Чилтерн(останавливается). Ну так считай, что в данном случае - в этом вопросе чисто практической политики - я изменил свое мнение. Вот и все.
Леди Чилтерн. Все?..
Сэр Роберт Чилтерн(жестко). Да!
Леди Чилтерн. Роберт! Это ужасно, что я задаю тебе этот вопрос, но… ты говоришь мне всю правду?
Сэр Роберт Чилтерн. Почему ты спрашиваешь?
Леди Чилтерн(после паузы). Почему ты не отвечаешь?
Сэр Роберт Чилтерн(садится). Гертруда, правда - очень сложная вещь, а политика - очень сложный механизм. Там все связано, все цепляется одно за другое. Бывает, что тебе оказали услугу и за это надо отплатить такой же услугой. В политике часто приходится идти на компромисс. Все так делают.
Леди Чилтерн. На компромисс?.. Роберт, почему ты сегодня говоришь совсем не то, что я привыкла от тебя слышать? Почему ты вдруг так изменился?
Сэр Роберт Чилтерн. Я не изменился. Но обстоятельства иногда сильнее нас.
Леди Чилтерн. Никакие обстоятельства не могут быть сильнее нравственного закона!
Сэр Роберт Чилтерн. Ну а если я скажу тебе…
Леди Чилтерн. Что?
Сэр Роберт Чилтерн. Что меня вынуждает необходимость, абсолютная необходимость.
Леди Чилтерн. Не может быть необходимостью то, что бесчестно. А если для тебя это необходимость, то разве такого я люблю тебя?! Но это не так, Роберт, скажи, что это не так! Зачем тебе это делать? Что это тебе даст? Деньги? Но нам не нужны деньги. Да еще такие сомнительные! Деньги из нечистого источника пятнают человека. Власть? Но власть сама по себе ничто. Только власть делать добро дает удовлетворение. Так зачем же тебе это нужно?.. Роберт, скажи, зачем ты хочешь совершить эту низость?
Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда, ты не имеешь права так говорить. Я уже объяснил тебе, что это просто разумный компромисс. Не больше.
Леди Чилтерн. Роберт, все это хорошо для других, для тех, кто в жизни ищет только корысти. Но не для тебя! Ты не то что другие. Ты всегда стоял особняком. Грязь жизни тебя не касалась. Для всех, как и для меня, ты был идеалом чести и благородства. Так останься же этим идеалом! Не отказывайся от этого высокого наследия, не разрушай эту башню из слоновой кости. Роберт, мужчина может любить женщину, даже если она ниже него, даже если она запятнана, опозорена, обесчещена. Но для нас, женщин, любовь - это преклонение; и если нет преклонения, нет и любви. Ах, не убивай моей любви к тебе, Роберт!
Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда!
Леди Чилтерн. Я знаю, есть люди с ужасными тайнами в прошлом - бывает, что человек совершил когда-то бесчестный поступок, а потом за это надо расплачиваться другим бесчестным поступком - так не говори мне, что и ты такой! Роберт, скажи, есть ли в твоей жизни какой-нибудь тайный позор? Совершал ли ты когда-нибудь бесчестный поступок? Скажи, лучше скажи мне сразу! Потому что в этом случае…
Сэр Роберт Чилтерн. Что в этом случае?
Леди Чилтерн. В этом случае наша совместная жизнь невозможна, и нам будет лучше расстаться.
Сэр Роберт Чилтерн. Расстаться?..
Леди Чилтерн. Да, и навсегда. Так будет лучше для нас обоих.
Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда, в моей прошлой жизни нет ничего такого, чего тебе нельзя знать.
Леди Чилтерн. Я это знала, Роберт, я была уверена. Но зачем ты тогда говорил все эти ужасные вещи? Это так непохоже на тебя! Давай больше никогда не касаться этого неприятного предмета. Ты ведь напишешь миссис Чивли, что не станешь поддерживать этот мошеннический проект? А если ты ей обещал, то возьми свое слово назад, только и всего.
Сэр Роберт Чилтерн. Ты считаешь, что я должен ей написать?
Леди Чилтерн. А что еще остается делать?
Сэр Роберт Чилтерн. Я могу поговорить с ней лично. Это будет лучше.
Леди Чилтерн. Ты не должен больше видеться с ней. Ни видеться, ни говорить. Она недостойна разговаривать с таким человеком, как ты. Нет, напиши ей - сейчас, сию минуту, - и напиши так, чтобы она поняла, что твое решение бесповоротно.
Сэр Роберт Чилтерн. Написать сию минуту!..
Леди Чилтерн. Да, прямо сейчас.
Сэр Роберт Чилтерн. Но уже так поздно. Скоро двенадцать.
Леди Чилтерн. Это неважно. Она должна как можно скорее узнать, что ошиблась в тебе, что ты не способен ни на что низкое, непорядочное и нечестное. Вот, садись за этот стол и пиши. Пиши, что отказываешься поддерживать проект, за который она ратует, потому что считаешь его бесчестным. Так и напиши - бесчестным. Уж ей-то хорошо известно это слово. (Сэр Роберт Чилтерн садится и пишет письмо. Она берет его и читает.) Да, так будет хорошо. (Звонит.) Вот тебе конверт. (Он медленно надписывает конверт. Входит Мейсон.) Сейчас же отошлите это письмо в отель Кларидж. Ответа не надо. (Мейсон уходит. Она опускается на колени рядом с мужем и обнимает его.) Роберт, любовь делает человека мудрым. Я чувствую, что сегодня спасла тебя от чего-то такого, что могло принести тебе страшный вред, из-за чего люди перестали бы уважать тебя. Мне кажется, ты сам до конца не сознаешь, насколько благодаря тебе стала чище вся атмосфера нашей политической жизни - благодаря твоей неподкупности, твоему бескорыстию, твоему всегдашнему стремлению к серьезным целям и высоким идеалам! А я это понимаю и за это люблю тебя, Роберт!
Сэр Роберт Чилтерн. Мне необходима твоя любовь, Гертруда, без нее мне и жизнь не в радость!
Леди Чилтерн. Я буду всегда любить тебя, потому что ты всегда будешь достоин моей любви. Как не любить то, что безупречно! (Целует его и выходит из комнаты.)
Сэр Роберт Чилтерн некоторое время ходит взад и вперед по комнате; потом садится и закрывает лицо руками. Входит дворецкий и начинает гасить лампы.
Сэр Роберт Чилтерн(поднимает голову). Да, гасите свет, Мейсон, гасите!
Дворецкий продолжает гасить лампы. В комнате становится темно. Осталась только люстра над лестницей; свет от нее падает на гобелен, изображающий "Торжество любви".
Занавес
Действие второе
Малая гостиная в доме сэра Роберта Чилтерна. Лорд Горинг, одетый по последней моде, полулежит в кресле. Сэр Роберт Чилтерн стоит перед камином, прислонившись спиной к каминной доске. Он, по-видимому, в сильном волнении и тревоге. В течение разговора он несколько раз принимается ходить по комнате.
Лорд Горинг. Дорогой мой Роберт, это очень неприятная история. Очень. Надо было все рассказать жене. Иметь тайны от чужих жен - это в наше время необходимая роскошь. Так, по крайней мере, мне не раз объясняли в клубе умудренные опытом старцы с лысиной во всю голову - уж они-то должны знать. Но пытаться что-нибудь скрыть от своей жены - это непростительное легкомыслие. Она все равно узнает. У женщин на этот счет поразительный нюх. Они все видят, кроме очевидного.
Сэр Роберт Чилтерн. Артур, я не мог сказать жене. Когда я мог сказать? Вчера, что ли? Это означало бы разлучиться с ней навсегда, потерять любовь единственной женщины, которую я боготворю, единственной женщины, которая смогла пробудить любовь в моем сердце. Нет, вчера это было невозможно. Она с ужасом отвернулась бы от меня… с ужасом и презрением.
Лорд Горинг. Неужели леди Чилтерн до такой степени добродетельна?
Сэр Роберт Чилтерн. Да, моя жена до такой степени добродетельна.
Лорд Горинг(снимает перчатку с левой руки). Очень жаль. Простите, дорогой, я не это хотел сказать. Гм! Но если так, то мне очень хотелось бы серьезно поговорить с леди Чилтерн. О жизни.
Сэр Роберт Чилтерн. Это бесполезно.
Лорд Горинг. Могу ли я попробовать, по крайней мере?
Сэр Роберт Чилтерн. Ради Бога. Но ничто не заставит ее изменить свои взгляды.
Лорд Горинг. Ну что ж, на худой конец будем считать это психологическим экспериментом.
Сэр Роберт Чилтерн. Такие эксперименты очень опасны.
Лорд Горинг. Все, милый мой, опасно. В ином случае и жить было бы не интересно… Да-а, Роберт, по-моему, вы должны были давным-давно ей все рассказать.
Сэр Роберт Чилтерн. Когда? Перед нашей помолвкой? Неужели вы думаете, что она вышла бы за меня замуж, если бы знала, откуда взялось мое богатство и с чего началась моя карьера, если бы знала, что я совершил поступок, который большинство людей назвали бы постыдным и бесчестным?
Лорд Горинг(медленно). Да, люди уж постарались бы назвать это самыми ужасными словами. В этом можно не сомневаться.
Сэр Роберт Чилтерн(с горечью). И это те же самые люди, которые каждый день совершают поступки куда похуже. У которых есть тайны похлеще моей.
Лорд Горинг. Потому-то они и любят разоблачать чужие тайны. Это отвлекает внимание от их собственных.
Сэр Роберт Чилтерн. Кому я причинил зло этим поступком в конце концов? Никому.
Лорд Горинг(пристально глядя на него). Только себе, Роберт.
Сэр Роберт Чилтерн(помолчав). Ну хорошо. Я обладал некоторыми секретными сведениями о действиях, которые собиралось предпринимать тогдашнее правительство. И я их использовал в личных целях. Но точно так же сколачивались почти все нынешние крупные состояния. Секретные сведения - обычный для них источник.
Лорд Горинг(постукивая тростью по своему ботинку). И публичный скандал - их обычный конец.
Сэр Роберт Чилтерн(ходит по комнате). Артур, и вы считаете, что это справедливо - ставить мне сейчас в упрек то, что я сделал восемнадцать лет тому назад? Справедливо, чтобы вся моя карьера рухнула из-за того, что я сделал, когда был чуть ли не мальчишкой? Мне тогда было двадцать два года, я был знатного происхождения и беден - два недостатка, которых в нашем обществе никто не прощает. Разве справедливо за ошибку, за грех молодости - если уж люди предпочитают называть это грехом - разве справедливо за одно это разбивать такую жизнь, как моя, - уничтожать все, ради чего я столько трудился, разрушать все, что я с такими усилиями создал?
Лорд Горинг. Жизнь никогда не бывает справедливой, Роберт. И, пожалуй, это даже лучше для большинства из нас.
Сэр Роберт Чилтерн. Всякий, в ком есть честолюбие, вынужден бороться оружием своего времени. Оружие нашего времени - деньги. Деньги - кумир нашего времени. Для того чтобы в наше время чего-то добиться - положения, власти, - нужны деньги. Деньги, деньги - любыми средствами!
Лорд Горинг. Вы слишком низко себя цените, Роберт. Поверьте, вы и без денег добились бы того же.
Сэр Роберт Чилтерн. Да, может быть, - к старости. Когда во мне угасла бы жажда власти, когда я уже не смог бы ею наслаждаться. Когда я уже был бы измученным, усталым, разочарованным. Нет, мне нужен был успех, пока я молод. Да и когда он больше всего нужен, как не в молодости? Я не мог ждать.
Лорд Горинг. Да, вы добились успеха еще молодым, это верно. Никто в наши дни не делал такой блестящей карьеры. В сорок лет - заместитель министра иностранных дел! Трудно желать большего.
Сэр Роберт Чилтерн. А если теперь у меня все отнимут? Если я все потеряю из-за громкого публичного скандала? Если всякая общественная деятельность будет мне заказана?
Лорд Горинг. Роберт, как вы могли продаться за деньги!
Сэр Роберт Чилтерн(взволнованно). Я не продавался за деньги. Я купил успех дорогой ценой. Вот и все.
Лорд Горинг(серьезно). Да, вы дорогой ценой за него заплатили. Но кто вас впервые навел на эту мысль?
Сэр Роберт Чилтерн. Барон Арнхайм.
Лорд Горинг. Этот мерзавец!
Сэр Роберт Чилтерн. Нет, это был человек тонкого и острого ума. Человек с большой культурой, с огромным обаянием, с изысканными манерами. Один из самых умных людей, каких я только знал.
Лорд Горинг. А я предпочитаю честных дураков. В пользу глупости можно многое сказать. Я преклоняюсь перед глупыми людьми. У меня с ними, надо полагать, какое-то духовное родство… Но как ему удалось повлиять на вас? Расскажите все по порядку.
Сэр Роберт Чилтерн(бросается в кресло возле письменного стола). Однажды вечером, после обеда у лорда Рэдли, барон заговорил об успехе и о том, что для его достижения в наше время есть определенные правила, что это совершенно точная наука. Своим вкрадчивым, тихим голосом он излагал нам самую страшную из всех философий - философию могущества и власти - и проповедовал нам самое чудесное из всех евангелий - евангелие золота. Должно быть, он заметил, какое впечатление произвел на меня, потому что спустя несколько дней я получил от него письмо, в котором он приглашал меня зайти к нему. Он жил тогда на улице Парк-Лейн в том доме, где живет сейчас лорд Вулком. Я помню, как он меня встретил - со странной улыбкой на своих бледных, искривленных губах, как повел меня в свою великолепную картинную галерею, показал мне собранные им гобелены, эмали, драгоценные камни, резные изделия из слоновой кости, словом, дал мне почувствовать всю прелесть роскоши, среди которой жил, а затем сказал, что роскошь - это только фон, только декорация в пьесе, но на самом деле единственное, ради чего стоит жить, - это власть, власть над другими людьми, власть над миром, что это высшее наслаждение, доступное человеку, и единственная радость, которая никогда не приедается. А затем добавил, что в наше время путь к власти только один - богатство!
Лорд Горинг(медленно произносит, упирая на каждое слово). Очень мелкая философия.
Сэр Роберт Чилтерн. Тогда я так не думал. Да и сейчас не думаю. Богатство дало мне огромную силу. В самом начале жизни оно дало мне свободу, а свобода - это все. Вы никогда не были бедны, и вам незнакомо честолюбие. Вам не понять, какие горизонты открыл передо мною барон. Людям редко выпадает такая удача.
Лорд Горинг. К счастью для них, если судить по результатам. Но скажите, как он все-таки уговорил вас сделать этот… эту… ну, одним словом, то, что вы сделали?
Сэр Роберт Чилтерн. Уже прощаясь со мной, он сказал, что, если я сумею раздобыть для него какую-нибудь секретную информацию - никому не известные и действительно ценные сведения, - он сделает меня очень богатым человеком. Я был ослеплен блестящими перспективами, которые он мне посулил, а нужно сказать, честолюбие и жажда власти во мне были непомерные. Месяца полтора спустя через мои руки проходили кое-какие секретные документы…
Лорд Горинг(глядя на ковер у своих ног). Правительственные документы?
Сэр Роберт Чилтерн. Да.
Лорд Горинг(вздыхает, проводит рукой по лбу и поднимает глаза). Не думал я, Роберт, что вы - именно вы - можете оказаться таким слабым… не устоять перед такого рода соблазном, которым искушал вас барон Арнхайм.
Сэр Роберт Чилтерн. Слабым? Ах, бросьте. Я уже устал слышать эти избитые фразы. Мне самому противно, когда я произношу их, говоря о других. Слабым? Вы в самом деле думаете, что только слабые люди поддаются соблазнам? Уверяю вас, есть такие соблазны, что для того, чтобы им поддаться, нужна сила, сила и мужество. Поставить всю жизнь на карту, всем рискнуть в какое-то одно мгновение - не важно, ради власти или ради удовольствия, - нет, это не слабость! Тут нужно дьявольское мужество. У меня оно было. В тот же вечер я сел и написал письмо барону Арнхайму - то самое письмо, что сейчас в руках у этой женщины. Он нажил на этом без малого миллион.
Лорд Горинг. А вы?
Сэр Роберт Чилтерн. Я получил от него ровно сто десять тысяч фунтов.
Лорд Горинг. Вы продешевили, Роберт.
Сэр Роберт Чилтерн. О нет. Эти деньги дали мне именно то, чего я хотел: власть над людьми. Я тотчас прошел в парламент. Барон и впоследствии время от времени давал мне финансовые советы. За пять лет я почти утроил свое состояние. Мне удавалось все, за что бы я ни брался. Во всем, связанном с деньгами, мне настолько везло, что иногда даже жутко становилось. Помню, я где-то прочитал, в какой-то старинной книге, что когда боги хотят погубить человека, они исполняют его желания.
Лорд Горинг. И вы никогда не жалели о том, что сделали?
Сэр Роберт Чилтерн. Никогда. Я боролся оружием своего времени - и победил.
Лорд Горинг. Вам только казалось, что вы победили.
Сэр Роберт Чилтерн. Да, тогда мне так казалось. (После продолжительного молчания.) Вы, верно, презираете меня, Артур, теперь, когда я вам все рассказал.
Лорд Горинг(с глубоким чувством в голосе). Мне жаль вас, Роберт, жаль от всего сердца.
Сэр Роберт Чилтерн. Не скажу, чтобы я когда-нибудь испытывал угрызения совести. Во всяком случае не в обычном смысле этого слова. Нет. Но я много раз пытался откупиться… умилостивить судьбу. За эти годы я пожертвовал на благотворительные цели вдвое больше, чем получил тогда от барона Арнхайма.
Лорд Горинг(поднимает на него глаза). На благотворительные цели! Бог ты мой! Представляю, сколько от этого было вреда, мой дорогой Роберт!
Сэр Роберт Чилтерн. Не говорите так, Артур. Не надо.