Европейские поэты Возрождения - Антология 28 стр.

ЭТЬЕН ДЕ ЛА БОЭСИ
Перевод Е. Витковского

"Сегодня солнце вновь струило жгучий зной…"

Сегодня солнце вновь струило жгучий зной,
Густой, как локоны Цереры плодородной;
Теперь оно зашло, повеял ветр холодный,
И снова Маргерит пойдет бродить со мной.

Мы не спеша идем тропинкою лесной,
И светит нам любовь звездою путеводной;
Когда прискучит сень дубравы благородной -
Нас поджидает луг и плеск воды речной.

И мы любуемся равниною просторной
Вдали от города, от суеты придворной -
О нелюдимый край, о сладостный Медок!

Здесь хорошо душе, и взору здесь приятно, -
Ты на краю земли, и дорог нам стократно:
Здесь наш злосчастный век, как страшный сон, далек.

"Прости, Амур, прости - к тебе моя мольба…"

Прости, Амур, прости - к тебе моя мольба,
Тебе посвящены мои душа и тело,
Любой мой помысел, мое любое дело, -
Но было нелегко во мне найти раба.

О, сколь изменчива коварная судьба!
С тобою, о Амур, я бился неумело,
Смеялся над тобой - но сердце ослабело:
Я сдался, я пленен - и кончена борьба.

Ты упрекнуть меня за этот бой не вправе,
Сраженье долгое - к твоей же вящей славе,
И то, что лишь теперь тебе хвалу пою,

Поверь мне, на тебя не бросит малой тени:
Презрен, кто упадет без боя на колени,
Победа радостна лишь в подлинном бою.

"Благословенна светлая весна…"

Благословенна светлая весна,
Сошедшая на землю своечасно.
Природа, в доброте вдвойне прекрасна,
Тебе дарит сокровища сполна.

И вот - тебе отныне отдана
Вся красота, что ей была подвластна.
Тревожится природа не напрасно:
Не слишком ли щедра была она?

Твоя рука насытилась, но снова
Тебе природа жертвовать готова,
Всю Землю предлагая под конец.

Тогда ты улыбаешься невольно:
Ты отвергаешь дар - тебе довольно
Быть королевою мужских сердец.

АМАДИС ЖАМЕН
Перевод Э. Шапиро

Сравнение с Фениксом

Подобно Фениксу, что, смерти приближенье
Почуяв, вновь и вновь восходит на костер,
Чтобы свершить судьбы извечный приговор,
Сжигая в пламени цветное оперенье,

Покорно я себя готовлю на сожженье,
Когда меня слепит Ваш лучезарный взор.
Сгораю день за днем, не в силах до сих пор
Понять, зачем рожден на новые мученья.

Жжет Феникса огонь пылающих лучей,
Я солнцем обожжен прекраснейших очей,
Где я краду огонь, подобно Прометею,

За что к седой скале навеки пригвожден,
И коршун злой, Амур, врываясь в тяжкий сон,
Казнит меня рукой безжалостной своею.

О том, что никто не свободен

Любой, кто б ни был ты, здесь рабство - твой удел,
Любой иль под ярмом, иль дни влачит в оковах,
Порою сладостных, порой, как жизнь, суровых.
В сем мире каждый - раб земных страстей и дел.

Один стать баловнем Фортуны не сумел,
Другой не приобрел себе владений новых.
Один - слуга господ, всегда карать готовых,
Другому не спастись от сладострастных стрел.

Один у суеты житейской раб послушный,
Другой - слуга толпы, пустой и равнодушной.
Законы тяжкие в суровости своей

Чураться нам велят обычая чужого.
Но мы могли б найти покой и счастье снова,
Изведав сладкий плен нежнейших из цепей.

ЖАК ТАЮРО

"Брожу ли по тропинкам я лесным…"
Перевод В. Дмитриева

Брожу ли по тропинкам я лесным,
Иль у реки скитаюсь в час заката,
Или в горах, где пахнет дикой мятой
И эхо внемлет возгласам моим;

Иль слушаю, угрюм и нелюдим,
Трель соловья, что так замысловата,
Или, когда душа тоской объята,
Берусь за лютню, горестью томим, -

Везде со мной ты шествуешь незримо…
Ты так близка, хотя неуловима,
Что руки я вослед тебе тяну

И тщусь обнять… Обманчивые грезы!
И сызнова я проливаю слезы,
В пучине мук я сызнова тону…

ЖАН ПАССЕРА

"Нету горлинки моей…"
Перевод Ю. Денисова

Нету горлинки моей.
Я не слышу песен милой,
Полететь бы мне за ней.

Жаль тебе любви своей,
Мне ведь тоже все постыло:
Нету горлинки моей.

Верен ты, но я верней.
Полюбил я до могилы,
Полететь бы мне за ней.

Так зови и слезы лей!
Жалуюсь и я уныло:
Нету горлинки моей.

Нет прекрасней и светлей,
Но вернешь ли птицу силой?
Полететь бы мне за ней.

Так зову я много дней.
Счастье, ты мне изменило!
Нету горлинки моей.

Полететь бы мне за ней.

"Я знаю: все течет, все бренно изначала…"
Перевод В. Дмитриева

Я знаю: все течет, все бренно изначала,
Ряд грозных перемен страну любую ждет,
И все, что родилось, когда-нибудь умрет,
И есть всему конец, как есть всему начало.

Я знаю: суждено нам, людям, счастья мало,
И вслед за светлым днем день горестный придет,
И постоянства нет, как жизни без забот,
Ведь сохранять его лишь небесам пристало…

Но с верой предков я расстаться не хочу,
"Меняйте короля, законы!" - не шепчу,
Хоть не могу взирать спокойно и беззлобно,

Как трижды за шесть лет несчастная страна,
И завоевана и опустошена,
Добычей делалась вражды междоусобной.

"Тюлена больше нет… Скончался он, увы!.."
Перевод В. Дмитриева

Тюлена больше нет… Скончался он, увы!
Так воскресим его! Вполне возможно это.
Преемником шута вы сделайте поэта:
Поэты и шуты - родня, согласны вы?

Ведь оба - бедняки, беспечнее их нету;
Обоим дела нет до суетной молвы;
Обоих рассердить легко - уж таковы!
Импровизируют и шутки и сонеты.

Хоть на одном - берет, а на другом - колпак,
Не видно, кто из них - поэт, а кто - дурак:
Ведь рифма звонкая - такая ж погремушка.

Одно различие найду, пожалуй, сам:
Весьма благоволит к безумцам и шутам,
А нас не жалует Фортуна-потаскушка.

ВОКЛЕН ДЕ ЛА ФРЕНЕ
Перевод В. Аленикова

Идиллии

"Амур, в молчанье лук бери…"

Амур, в молчанье лук бери;
Там лань моя, моя дикарка
При свете утренней зари
Выходит за ограду парка.

Вот на лужайке легкий след!
Не промахнись, готовься смело,
Нацель ей в сердце арбалет,
Чтоб посмеяться не посмела.

Ты слеп, стрелок! Твоя вина:
Ты метко целился, и что же?
Она свободна, спасена,
А я лежу на смертном ложе.

"На мягких травах, на лилеях…"

На мягких травах, на лилеях
Мою Филиду сон лелеял,
А возле милого чела,
Иной не ведая заботы,
Играли резвые эроты,
Ласкались нежные крыла.

Красой младенчески воздушной
Я любовался простодушно,
Но мне шепнул рассудок тут:
Зачем, безумный, время тратишь?
Ты дорогой ценой заплатишь,
Не воротить таких минут.

И вот беззвучно, бессловесно
Я наклонился к ней, прелестной,
И алых губ коснулся я -
С тем наслаждением блаженным,
Что только душам совершенным
Подарят райские края.

Альбрехт Дюрер.

Прогулка. Ок. 1496–1498 гг. Гравюра на меди

МАРК ПАПИЙОН ДЕ ЛАФРИЗ
Перевод А. Парина

"Мой друг Шапле, тебе ль успех не привалил?…"

Мой друг Шапле, тебе ль успех не привалил?
Не ты ли переспал с возлюбленной моею?
Ты послан, чтобы мне Амур не сел на шею,
Чтоб вере в господа я посвятил свой пыл.

Но, как ни поверни, Амур мне все же мил:
Когда, потупив взгляд, я в церкви цепенею,
Я вспоминаю вновь любовные затеи,
И сердце усмирить мне не хватает сил.

Уставясь вверх, шепчу: "Когда бы мне за веру
Всевышний даровал сладчайшую Венеру,
Я б не стеснялся с ней, чтоб не прослыть глупцом!"

Судачит весь приход, как страстно крест целую,
Как рьяно я молюсь с восторженным лицом.
Но им и невдомек, каких святых зову я.

"Неужто никогда, пройдя круги невзгод…"

Неужто никогда, пройдя круги невзгод,
Не поплыву к любви рекой неторопливой,
Легонько теребя волос твоих извивы,
Покусывая твой гвоздично-алый рот.

Давая ощутить мужского тела гнет,
Сжимая ртом сосцы - как две тугие сливы,
Касаясь языком ресниц твоих ревнивых
И чувствуя рукой, как кровь в тебе течет.

Неужто никогда не слышать, опьянев,
Как нега изнутри мурлычет свой напев,
И не сжимать тебя в объятьях, дорогая,

Ловя на ощупь дрожь округлого плеча,
И вдосталь не испить из сладкого ключа,
Шалея, горячась, паря, изнемогая?

"В чем дело? Ты меня считаешь дураком?…"

В чем дело? Ты меня считаешь дураком?
Стремительную страсть, шальную без оглядки,
Пытаешься унять то поцелуем кратким,
То словом ласковым, то вежливым кивком.

Мы на людях. Ну как обнять тебя тайком?
Они глядят на нас - так поиграем в прятки.
Беседовать начнем, изучим их повадки
И усыпим их слух пристойным пустяком.

Когда беседа их пойдет сама собой,
Используем хоть миг, дарованный судьбой,
И напрямик пойдем стезею наслаждений!

Взирая на гостей с бесстрастьем старика,
Я глазом не моргну, когда моя рука
В восторге ощутит тепло твоих коленей.

ГИЙОМ ДЮ БАРТАС

Из поэмы "Неделя, или Сотворение мира"

День первый
Отрывок
Перевод Ал. Ревича

Несет прохладу ночь, дневной смиряя зной,
И нивы освежив и небеса росой,
Отдохновение дарует нам, усталым,
Заботы наши скрыв под черным покрывалом.
Распахивает ночь широкие крыла,
И весь безмолвный мир их тень обволокла,
И льется тишина и ласка струй дремотных
По жилам и костям натруженных животных.

О ночь, нам без тебя не жизнь была бы - ад,
Где жажда и тоска, где горести царят,
Где тысячи смертей, где мукам нет предела,
Где и душа страдать обречена и тело.

Тому, кто осужден за грех на тяжкий труд,
На поиски в горах каких-то ценных руд,
И тем, кто у печей стоит, подобных аду,
Всем горестным сердцам дарует ночь отраду.

И тем, кто борется с напором быстрины,
Влача на бечеве груженые челны,
Вдоль пенных берегов шагая до упаду, -
На жестком сеннике дарует ночь отраду.

И тем, кто в дни страды руно равнин стрижет,
Кто падает без сил в конце дневных работ,
Усладу ночь дарит в объятиях подруги,
Дает забыть во сне усталость и недуги.
Когда приходит ночь, когда весь мир почил
Под сенью влажною огромных черных крыл,
Лишь дети новых Дев бессонны в эту пору,
Они устремлены к небесному простору,
Они ведут людей за облачный покров,
Взмывая на крылах своих летучих строф.

День второй
Отрывок
Перевод Ал. Ревича

Поклон тебе, земля, вместилище плодов,
Здоровья, злаков, руд, народов, городов,
Земля-кормилица, о, как ты терпелива!
В недвижности своей ты хороша на диво,
Благоуханная, одетая в наряд,
Где вытканы цветы и ленты рек пестрят.
Поклон тебе, земля, о корень сокровенный,
Стопа животного - его зовут вселенной,
Избранница небес, подножие дворца,
Чьих ярусов не счесть, чьей выси нет конца.
Поклон тебе, сестра и мать царя природы,
Владычица всего: огни, ветра и воды
Подчинены тебе. Как ярко озарил
Тебя простор небес сиянием светил,
И солнечный огонь, плывя по небосводу,
Струит сквозь облака свой жар тебе в угоду,
И, остужая зной, доносится с морей
То ласковый зефир, то яростный борей,
Вода морей и рек тебя омыла щедро,
По венам, словно кровь, в твои струится недра.
Мне горько сознавать, что лучшие из нас
Тебя, моя земля, не жалуют подчас,
Ведь лучшие умы считают, что зазорна
Работа пахаря и тех, кто сеет зерна,
Что участи такой достоин лишь глупец,
Чьи руки словно сталь, а разум как свинец.

Сонет о великой победе Давида
Перевод В. Дмитриева

Победа над собой - нелегкая победа:
Труднее одолеть себя, чем сто врагов.
Коль с плотью ты своей сразиться не готов -
То слава далека, ты это твердо ведай.

Давид, что победил хвастливого соседа,
Прославился везде, герой былых веков.
Но все же, раб страстей, он шел стезей грехов
И на себя навлек неосторожно беды.

О, если бы Давид боролся сам с собой
И победил себя, характер свой крутой -
Тогда бы я сказал: "Сему примеру следуй!"

Он лавры заслужил, венчавшие его,
Но было бы славней иное торжество -
Победа над собой… Трудна сия победа!