"Божий вечер. Рождество…"
Божий вечер. Рождество.
Душ единое родство.
Я с ногами на диване.
Печка полнится дровами.
А на улице мороз
Любопытный тычет нос
В наши старенькие окна.
Закрываюсь в мамин локон
Раскрасневшейся щекой.
Тёплый, радостный покой…
Патефон, скрипя, поёт -
Пятьдесят четвёртый год.
"Поддержи меня, Держава…"
Поддержи меня, Держава.
Ведь страна не стала ржавой.
Ведь народ не стал уродом -
Власть наживы над народом.
Лживы подлые "герои",
Землю праведную роют,
Предают отцов и дедов,
Бесовскую страсть изведав.
Старики свечами тают,
В переходах голодают.
Злыми играми неистов
В мире царствует Антихрист.
Но его уходит время…
Прорастает божье семя
В русских душах избиенных.
Страшен суд за убиенных,
За растленных властью тьмы.
Православны братья, мы!
Духом святым величава -
Поддержи меня, Держава!
"Да отступят печали и беды…"
Да отступят печали и беды,
Распадётся над Родиной тьма.
Я её беспросветье изведал,
Хорошо, не сошёл в ней с ума.
И сума приготовлена, чтобы
По Отчизне скитаться бомжом,
Постигая несытой утробой
Демократии радостный жор.
"В телевизор наблюдаю…"
В телевизор наблюдаю
За потоком новостей
И впускаю иногда я
В дом непрошеных гостей.
Ни замков не вскрыв, ни рамы,
Вмиг в квартире – вот те на!
Прямо в душу прыг с экрана -
И душа осквернена.
"И зверполе, и гномов неспешный поход…"
И зверполе, и гномов неспешный поход,
О добыча земли, в ковылях – теплоход.
Первобытная тварь разлеглась у руля:
Что случилось с тобой, дорогая земля?
Ощетинилась копьями вражия цепь.
В изначалии это? А может, в конце?
Чьей жестокой рукой остановлен прогресс?
Птеродактиль кружит над руиной АЭС.
"Дозревает майский вечер…"
Дозревает майский вечер.
Разбросал закат хоругви.
Долетает издалече
Эхо дальнее округи.
Кто смеётся или стонет
За чертой небесной вехи?
Что душа родная вспомнит
В этом плаче или смехе?
Я открыт твоим просторам,
Бесконечная равнина,
Ощутив с немым восторгом,
Как душа тобой ранима.
Геометрия любви
Лес. Докучливые мошки.
Голубой дугой река.
Равнобедренные ножки,
Оголённые слегка.
Извелась бедняжка Катя,
Прижимаясь так и сяк,
От того, что падший катет
Не поднимется никак…
И не замкнут треугольник,
И бранится где-то мать…
Кавалер ведь алкоголик -
Это надо понимать.
"В эту полночь дремучим сознанием врос…"
В эту полночь дремучим сознанием врос.
Различают глаза бесконечие звёзд,
Их не могут достичь даже мысли.
Нет, не дремлют извечные выси…
Чуть приметное действо Вселенной идёт:
То звезда через вечность звезде подмигнёт,
Огонёк проплывает бродячий.
Много тайн мироздание прячет…
И, покорный незнанию я своему,
Лишь дремучим сознанием чувствую тьму
И себя ощущаю потерей
В океане полночных мистерий.
"Мой серый брат, волчара славный…"
Мой серый брат, волчара славный,
На лапах жизнь свою пронёс.
Хотел бы я легко и плавно
Бежать меж сосен и берёз.
К ручью скользить по обонянию
Студёных вод его испить.
С подругой на лесной поляне
На месяц первобытно выть.
Клыки вострить, за самку драться,
И зажигать в глазах огонь,
И жаркой кровью задыхаться
Своих стремительных погонь!
"Я странного нищего в церкви приметил…"
Я странного нищего в церкви приметил
В убогой одежде, а взор его светел.
Как будто спустился с высот небывалых:
Крестился, крестился, – и всё ему мало.
Луч солнца кудрявого чуба касался,
И нищий святым в этом храме казался.
Ещё молодой, но хлебнувший несчастий
Крестился отчаянно, истово, часто…
Шептал, костыли прислонив к аналою:
"Былое не злое, былое не злое…"
"Вот встаю поутру, тусклый свет…"
Вот встаю поутру, тусклый свет,
А со мною тебя уже нет.
Никогда не придёшь, не вздохнёшь,
В своей комнате свет не зажжёшь.
Оборвалась твоя маета,
И на кухне остыла плита.
Сиротливо застыла кровать -
Без тебя на ней некому спать.
Ход часов равномерен и пуст,
Не коснётся ни слуха, ни чувств.
А очки добрый взгляд твой хранят,
Словно сына увидеть хотят…
"Жду воскресенья, к природе уехать…"
Жду воскресенья, к природе уехать,
В царство берёз и весёлого смеха,
В пышные травы, в зелёную хвою,
Чтоб отдохнуть онемевшей душою.
Жду воскресенья, жду, как спасения,
Чтобы нырнуть мне в певучие сени,
Слушать, как дышит июльская роща,
Видеть, как облако ветер полощет.
Скоро гудок позовёт меня дальний -
Жду воскресенья божественной тайны.
"Меня жуёт голодный век…"
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки…
О. Мандельштам
Меня жуёт голодный век
От стоп моих до самых век.
В бессилье душу мою гложет
И разжевать никак не может…
Я веку противостою,
И волю вольную мою
Не растерзать и веку-зверю.
Оставь меня – свою потерю!
"Может, мне одиночество…"
Может, мне одиночество
Суждено за пророчество?
Лишь глаза одинокие
Видят цели далёкие?
Или кара – страдания -
За грехи мои дальние?
В каждом слове прозрения,
Одинок тем не менее…
"Диво дивное – вдохновенье…"
Диво дивное – вдохновенье,
Откровенье всея и вси…
Рук волшебное мановенье?
Дуновенье небесных сил?
Распахнулась воображенью
Даль немереная мечты
Сквозь все тяготы и лишенья
Распустилися строф цветы.
Испишусь, задохнусь – отпряну!
Ещё цену не зная сам…
Посмотрю на тетрадь-поляну -
Не поверю своим глазам!
"Вещее Благовещенье…"
Вещее Благовещенье.
Празднество христиан.
Перед порогом вечного
Чувствую свой изъян.
В дымке белёсой, тающей
Души родных скользят.
Я не готов туда ещё.
Я поверну назад.
Только у кромки вечного
Жизнь оглядишь свою.
Вещее Благовещение
В сердце тебя храню.
"За прозрачностью вуали…"
За прозрачностью вуали
Вы не спрячетесь, мадам.
Я с рожденья виртуален,
Нынче – здесь, а завтра – там…
Распаленье, раздвоенье
У меня всегда в крови.
Упаду я на колени -
Только чуточку любви,
Только ножки оголенье,
Смелый вырез декольте.
Я в любви не знаю лени,
Пусть года уже не те…
Раскаляюсь, добиваюсь
Нежность губ и дрожь грудей
И в пространстве растворяюсь
Лёгким облачком страстей.
"Осторожно повеяло осенью…"
Осторожно повеяло осенью
И дорожным простором дохнуло.
Сердце сжалось мучительно: "Брось её", -
Вдруг из прошлого ты мне шепнула.
Нежно обняла нежным объятием,
С кроткой болью в глаза посмотрела
И оставила, как пред распятием,
Чтоб рождённое чувство сгорело.
Но из прошлого вынесен временем
Я в бурливую ширь настоящего,
Окрылён нашей близости веяньем,
Новым чувством восторга пьянящего…
"Ночное плаванье людей…"
Ночное плаванье людей
И в свете лунном
Сверканье молодых грудей
В песчаных дюнах.
Такое грезится лишь в снах,
Лишь в самом дерзком…
Смешало море на волнах
Мужское с женским…
И никому не разделить
Любви с природой.
Как сладко в юности любить,
Не зная брода…
"В своей любви неутолимой…"
В своей любви неутолимой
Будь прозорливой и счастливой.
Веди меня поводырём
Благословенным сентябрём.
Ищи пристанище любое,
Где насладимся мы любовью.
С твоей роскошной наготой
Сольюсь безумной слепотой.
"Ощущеньем блоковским пронизан…"
Ощущеньем блоковским пронизан.
Жизнь моя трепещет на ветру.
Драматична времени реприза.
Со щеки слезу ивою сотру.
Утешенья злы и неумелы.
Неизвестность манит и страшит:
"Я с тобой в незнамые пределы!
Пусть судьба рассудит и решит!"
В жёсткий мир, с трагическим изломом,
Поцелуй твой тёплый уношу.
Ни враждой, ни завистью, ни злобой -
Горькой дымкой Родины дышу.
"Ах, как много пушистого снега…"
Ах, как много пушистого снега
В этом пушкинском городе грёз!
Лёгкий контур сквозит человека,
Мягок праздничный день и белёс.
Принимаю погоду за благо.
Приминаю пуховую тишь.
Мне хвостом завиляла собака:
"Может, вкусненьким чем угостишь?"
В жаркой пасти исчезла конфета.
Ничего больше нет, не проси.
Ах, как много весёлого света!
Сколь в душе нерастраченных сил!
"Закат не поднимет светило…"
Закат не поднимет светило.
Судьбу изменить не дано.
С какой-то грустною силой
Залягу на самое дно.
И руки еще не повисли
Широкой крестьянской кости,
Но разума чистые мысли
Не могут во тьме прорасти.
Когда по сусекам не густо
И холодно близким вдвоём,
Кому оно нужно – искусство?!
И личность, сгоревшая в нём?
"Ты ушёл в крещенские морозы…"
Николаю Рубцову
Ты ушёл в крещенские морозы
С тёплой человеческой душой.
Чист и светел в окруженьи прозы
Мир твоей поэзии большой.
В нём обитель скромная и пристань.
Лошадь на вечернем берегу.
Те стихи, как вехи в поле мглистом,
Я в душе тревожно берегу.
Январи приходят и уходят,
Унося ледовую тщету.
Верю, что останется в народе
Отстоявший право на мечту.
"Равнина и ранима, и темна…"
Равнина и ранима, и темна,
Разъезжена эпохой торопливой.
Церквушку держит свечкою она
За упокой судьбине терпеливой.
Костьми легли достойные сыны,
А молодым нет никакого дела…
Она свои досматривает сны -
Сокровища из дальней старины -
И чувствует, как жизнью оскудела!
II
Душа небесна и земна
"Справедливость русской сказки…"
Справедливость русской сказки
Да умножится в веках.
На молитвенной закваске,
На отеческих хлебах.
Нам завещан русский опыт,
И нельзя забыть о том:
Зло наказано должно быть
Скорым праведным судом…
"Перелески сквозные…"
Перелески сквозные
Облетел сквознячок.
Поднял листья резные
Боровик старичок.
Синь наполнилась криком
Улетающих стай,
И в смиреньи великом
Даль сомкнула уста.
"Созревает капля на сучке…"
Созревает капля на сучке,
Скоро оборвётся, дождевая…
Словно драгоценность на руке:
Яркая, весёлая, живая.
Солнце светит, дождик моросит,
Разрушает тишину сорока.
Так и жизнь на краешке висит
Каплею отпущенного срока…
"Поутру так земля хороша…"
Поутру так земля хороша.
Молодеет душа.
В сад к подростку-стрижу
По росе выхожу.
Выткал солнечный свет
Золотое руно,
А в кустах, как в глубинах, тенет
Ещё влажно, темно.
Не задену росинок, пыльцы не сотру
Поутру…
"Отцвела, отболела, родная…"
Отцвела, отболела, родная,
Не подашь мне заветную весть.
А за окнами ветер, стеная,
Водит стылую зимнюю песнь.
Ходит старенький кот по квартире
И глядит в человечьи глаза.
Где ты, мама?! В каком ещё мире? -
До тебя дотянуться нельзя.
И нельзя задержать и минуты
Беспощадного времени ход.
Только холод безвестия лютый.
Только смёрзшийся глиняный свод…
"Люблю не этих…"
Люблю не этих.
Зову не тех.
Изменчив ветер
Земных утех…
То гладит нежно,
То валит с ног…
А я по-прежнему
Одинок…
"Утро тихое – песня спетая…"
Утро тихое – песня спетая
Тишиной лесной в голове звенит,
И куда иду, сам не ведаю,
Ароматом трав и цветов пьянит.
Спят и бабочки, и кузнечики,
Мгла белёсая полосой,
Клёны алые, как подсвечники,
Перемигиваются росой.
Распускается свет над копнами,
Новый день встаёт молодой.
В этот ранний час сил накопленных
Переполнен я красотой.
"У подножья небесной крепости…"
У подножья небесной крепости
Мой Господь! Укрепи меня…
Увязаю в житейских нелепостях,
Одного лишь себя виня.
Не по мне заграницы тусклые -
Ближе курские соловьи.
Слишком много взвалил я грустного
На усталые плечи свои…
Диковатое время, ушлое.
Угасает родная свеча…
И спешит молодёжь в наушниках,
И никто не подставит плеча.
"Тот день стал сказкою…"
Тот день стал сказкою.
Уроки бросили,
На площадь Красную
Всем классом бросились…
Гагарин в космосе!
Встречать Гагарина!
На зависть косности
Тот день подарен нам.
Везёт отважному,
Удача ломится…
К кортежу важному
Прорвалась троица.
С улыбкой дерзскою
Тяну в испарине
Ладошку детскую
К руке Гагарина.
"Довольствуюсь малым…"
Довольствуюсь малым
Я в жизни своей:
Зарёй нежно-алой
Из гущи ветвей
Да ивой плакучей
Над чистым ручьём,
Где с самою лучшей
Сидели вдвоём…
О бедности ложной
Гоню я молву,
Ведь знаю, роскошно
Я в жизни живу.
"На волжской пенистой волне…"
На волжской пенистой волне,
На водяных качелях
Нет раскалившемуся мне
Приятней развлеченья…
В прохладной толще водяной,
Где все смешались краски,
Я, как последний водяной
Из старой русской сказки.
Скольжу всей грудью по волне
Да напеваю песню:
"Плыви, русалочка, ко мне
И порезвимся вместе".
"Углубляюсь в век двадцать первый…"
Углубляюсь в век двадцать первый
Я дорогой неровных дней,
И гудят натруженно нервы.
Ну, а сердцу ещё больней
За страну, за детей дичающих,
За свою неспособность помочь…
Заблудились в каменных чащах,
Где ярка неонова ночь,
Где вода стерильно-невкусна,
Где живая душа в тоске,
Где искусственны даже чувства
В электронных мозгах микросхем…
"Грозы ноябрьской раскат…"
Грозы ноябрьской раскат
Раздался вдруг из снежных высей,
И чередою странных мыслей
Смутил домашний мой уклад.
Казалось, запоздавшим эхом
Сама гроза удивлена,
Так рассмеялась грозным смехом
Стихия, спутав времена…
И молния, как привиденье,
Клинком своим пронзила стынь;
Небес короткое прозренье
Под снегом главным и густым.
"Барсик, он милашка…"
Барсик, он милашка,
Любит брюшко греть.
Каждую букашку
Может разглядеть.
Лёгкости кровинка.
Нежный домосед.
Ни одна травинка
Не качнётся вслед…
Не хватает лишку,
Рыбку ест сырцом.
Выжидает мышку
Под родным крыльцом.
С обоняньем в паре,
Мир ему открыт.
Барсик, просто барин.
Сытый сибарит.
"Век прикида и пригляда…"
Век прикида и пригляда
Электронных скрытых глаз.
Только поле мне отрада -
Нет домов и жарких трасс.
Там мечты мои врастают
В золотую тишину,
В небеса на птичьи стаи
Я с надеждою взгляну.
Любопытства нету рядом,
И никто не мелет вздор.
Нет со мной чужого взгляда -
Только ветер да простор.
"Мысли тревожные вьются…"
Мысли тревожные вьются,
Тени не сходят с лица:
Всадники революции
Апокалипсиса.
Снова они готовы
Копыта вдеть в стремена
Кровью вписать новой
Адские имена…
"Матереет зимний вечер…"
Матереет зимний вечер,
Полночь звёздная близка.
Обниму тебя за плечи,
И рассеется тоска.
Хорошо, когда ресницы,
Как свидетели любви,
А за ними взгляд резвится,
Словно дразнит мой – лови!
Так минуты эти любы,
И не грезил о таком…
Я поймаю твои губы
В поцелуе дорогом.
За окном февральский ветер
Рой снежинок гонит прочь.
Переходит зимний вечер
Плавно в женственную ночь…
Каркуша
Ни свет ни заря прилетела,
Обрушила вмиг тишину.
До нас никакого ей дела -
Меня разбудила, жену.
Я выскочил в чуткое утро
Нахальную птицу унять.
А утро прекрасное мудро
Зарёй продолжало сиять.
И что ему глупая птица?
У них никакого родства.
Заря, золотая жар-птица,
Вороне отнюдь не сестра.
"Я лет своих не отбыватель…"
Я лет своих не отбыватель,
Они к трудам моим строги.
Я не умов завоеватель,
А добрый подданный строки…
Она в судьбе моей верховна,
Её всю жизнь боготворю.
А раз светла строка, духовна,
Тебя, Господь, благодарю…
"Созвездие – словно ёлочка…"
Созвездие – словно ёлочка,
А небо – Божий край.
Лети, родная звёздочка,
Да только не сгорай!
Над лесом, над жилищами,
Как свет из-под пера…
Пути тебе расчищены
Для веры и добра.
Стою, смотрю с надеждами
На празднество небес,
По-детски жду по-прежнему
Рождения чудес…
"Куда же сердцу деться…"
Куда же сердцу деться?
Стучит оно, стучит,
Покуда память с детством
Меня не разлучит.
Возьмёт своё природа,
И позабуду я,
Откуда сам я родом
И кто моя родня?
Душа, воспрянув птицей,
Нацелится во тьму,
Тогда и сердцу биться
Вдруг станет ни к чему…
"Наша жизнь – временное пристанище…"
Наша жизнь – временное пристанище
И минуты, и часа, и дня…
И её каждый миг ускользающий,
Как взлетевшие искры огня.
Истощается жизнь, делать нечего,
Но душа – не заложница тьмы…
Просияла в преддверии вечного,
Расцвела за порогом земным…
Лилии
Тонкой поэзии линии
И вдохновенья штрихи,
Лилии, белые лилии -
Божьей природы стихи.
Для восхищения нашего,
Лодочник, в заводь рули.
Заводи чудно украшены
Строками чистой любви…
Выйду у старого луга.
Думать всё буду в пути,
Как красота их упруго
Будет под солнцем цвести.
В утренней ранней идиллии -
Грешный! Я грежу иль сплю?! -
Лилии, белые лилии,
Я вас всем сердцем люблю.
"На дискотеках поздних…"
На дискотеках поздних
Под визги мелюзги
Вбивают рока гвозди
В усталые мозги.
Звук пустотою страшен
Для неокрепших душ,
И каждый ошарашен
От выкриков кликуш.
На дискотеках поздних,
Где пахнет наркотой,
Прижаться очень просто
То к этой, а то к той…
Здесь нету кавалеров,
Рассудок глух и нем.
И никаких барьеров,
И никаких проблем…