Применяемый в некоторых случаях термин "родной язык" не является точным социолингвистическим понятием и не имеет ясного эмпирического референта [там же: 78]. Социолингвисты предлагают считать родным "язык, усвоенный в детстве, навыки использования которого сохраняются и во взрослом возрасте" [Беликов, Крысин 2001: 22]. В этом определении сохраняются элементы неопределенности, так как не совсем ясно, что представляют собой эти сохраняющиеся навыки. Также двусмыслен и термин "материнский язык", особенно в билингвальной ситуации, когда у матери и отца ребенка могут быть разные языки.
Наконец, особая ситуация возникает в случаях, когда "адекватное знание первого языка утрачивается, а второй язык осваивается в ограниченных пределах" [там же: 58]. Подобную ситуацию называют полуязычием [Полинская 1987]. Существует и несколько иная трактовка понятия полуязычный носитель языка, и она относится к индивидам, не полностью владеющим лишь своим родным (первым) языком.
Если один язык не мешает второму, а второй развит в высокой степени, близкой к степени владения первым языком, то говорят о сбалансированном двуязычии. На практике и одноязычные и многоязычные ситуации редко бывают сбалансированными. "В одноязычной ситуации баланс функций разных форм сосуществования языка невозможен по определению, так как данные формы и различаются именно функциями. Сбалансированные языковые ситуации также достаточно редки, что объясняется тем, что полной симметрии в социально-этнических условиях сосуществования двух языков в одном обществе практически не бывает" [Мечковская 2000: 103–104]. Тот язык, которым человек владеет лучше, называется доминантным; это не обязательно первый по времени усвоения язык. Несбалансированная языковая ситуация возникает, когда использование двух разных языков в тождественных ситуациях и функциях оказывается избыточным, функционально не оправданным. Соотношение языков может измениться в пользу того или иного языка, если будут созданы соответствующие условия: один из языков может частично деградировать, перестать развиваться, забыться, выйти из употребления; либо, наоборот, язык может возрождаться, поддерживаться, доводиться до уровня официального признания и употребления. Эти положения касаются не только отдельных говорящих, но и целых языковых сообществ.
В ходе развития теории языковых контактов было предложено несколько классификаций билингвизма.
Так, по мнению Г.М. Вишневской (1997), самыми распространенными типами билингвизма являются "естественный" и "искусственный", выделяемые на основании условий возникновения. Естественное двуязычие возникает в результате "продолжительного контактирования и взаимодействия носителей двух языков в процессе их совместной практической деятельности, без целенаправленного воздействия на становление данного умения в многоязычной сфере", а искусственное формируется "в результате активного и сознательного воздействия на становление данного умения вдали от основной массы носителей данного иностранного языка" [Муратова 1987: 172], т. е., как писал Л.В. Щерба, "в условиях отсутствия иностранного окружения" [Щерба 1939]. Г.М. Вишневская отмечает, что чаще всего мы сталкиваемся с искуственным типом билингвизма, при котором доминирующую роль играет родной язык говорящего, второй язык возникает как продукт изучения через посредство родного [Вишневская 1997: 23].
Изучение иностранного языка в аудиторных (искусственных) условиях вызывает ряд трудностей, препятствующих быстрому и адекватному овладению учащимися неродным языком, особенно усвоению нюансов разговорного стиля речи данного языка. Исследователи называют две основные тенденции, связанные с трудностями овладения иностранным языком в аудиторных условиях. Во-первых, овладение иноязычной речью неизбежно зависит от уровня развития родного языка и опирается на него. Сильное воздействие родного языка на изучаемый вызывает интерференции контактирующих языковых систем в речи билингва. Роль преподавателя в лучшем случае ограничивается простым сопоставлением и указанием на расхождения в языковых системах родного и иностранного языков [там же].
Так как второй язык в большинстве случаев выучивается школьным методом и к нему обычен подход с точки зрения первого языка, т. е. происходит постоянно сравнение семантических эквивалентов разных языков, овладение языком осуществляется через призму уже освоенной и осознанной системы своего языка [Завьялова 2001: 61].
Другая тенденция, связанная с трудностями овладения иноязычной речью в аудиторных условиях, заключается в том, что при изучении неродного языка в данных условиях "знания о системе изучаемого языка подаются на фоне одной лишь нормы – полной дидактической нормы данного языка". Для овладения другими нормами реализации системы неродного языка, как правило, нет естественных условий и достаточного количества времени. Так, создается ситуация, когда языковая компетенция сочетается с неполной коммуникативной компетенцией [Каспранский 1984: 68].
Кроме естественного и искусственного выделяют еще множество различных типов билингвизма; в основе этих классификаций лежат различные подходы.
Так, выделяют несколько факторов, влияющих на тип билингвизма: 1) степень билингвизма; 2) степень различия языков; 3) возраст обучения второму языку; 4) отношение ко второму языку [Jacikevicius 1970: 28].
З.Г. Муратова полагает, что ситуацию билингвизма можно охарактеризовать в трех планах: 1) с точки зрения функционирования компонентов двуязычия; 2) с учетом особенностей возникновения и развития билингвизма как социального явления; 3) с точки зрения степени владения языками [Муратова 1987].
М.М. Михайлов предлагает положить в основу выделения типов двуязычия следующие признаки: характер компонентов двуязычия, степень овладения ими, характер связи с мышлением, степень распространенности, характер распространенности, метод распространения, время овладения, способ овладения, форма функционирования двуязычия. Согласно этим признакам ученые выделяют следующие типы билингвизма: однородный и неоднородный; продуктивный, репродуктивный и рецептивный; непосредственный и опосредованный; массовый, групповой и индивидуальный; добровольное изучение и насильственное навязывание; детский и взрослый; стихийное усвоение и специальное изучение; устный, письменный и двуединый [Михайлов 1988: 13].
М. Уи, говоря о ситуациях двуязычия, подчеркивает, что они располагаются между двумя полюсами – между конфликтом и равновесием. Практически трудно найти случай как полного равновесия, так и полного конфликта без признаков их рассасывания. Двуязычный коллектив, как правило, стремится к урегулированию своего языкового конфликта, но за всяким сколько-нибудь удовлетворительным его сглаживанием обычно следует новая напряженность. С типологической точки зрения вырисовываются три типа двуязычных ситуаций: общее двуязычие (bilinguisme generalise), ориентированное двуязычие (bilinguisme oriente) [Уи 1972: 183]. Общее двуязычие представляется переходным этапом динамического процесса, движущего общество в направлении единоязычия. Сюда относятся языковые меньшинства, подверженные действию центробежных сил и находящиеся в "поле притяжения" других народов, в силу исторических причин обладающих престижем. Ориентированное двуязычие возникает в случае использования народом какого-либо языка-посредника и может быть признаком того, что в обществе намечаются процессы, которые в дальнейшем приведут к общему двуязычию.
М. Уи выделяет следующие типы билингвизма, возникающие в результате языкового контакта:
• билингвизм, проявляющийся одновременно с ограниченной культурной ассимиляцией в строго определенной технологической области: рыбной ловле, гончарном производстве и т. п. При этом наблюдается внесение из чужого языка в родной терминов, связанных с данной производственно-экономической деятельностью. Эта ситуация называется спорадическим билингвизмом;
• билингвизм на более глубоком уровне культурной ассимиляции, когда в орбиту освоения кроме указанных областей вовлекаются традиционные системы экономической и социальной организации этноса. Эта ситуация называется ориентированным билингвизмом. При нем использование родного языка все еще продолжается, хотя и в ограниченных масштабах. Одновременно осуществляется процесс широкого заимствования из чужого языка терминов, связанных с усваиваемой культурой;
• билингвизм, при котором новым языком начинают овладевать все члены этнической общности. В то же время происходит постепенное забвение вначале технологических терминов родного языка, а затем социальной, этнической и религиозной терминологии. Эта ситуация называется общим билингвизмом [Houis 1971: 156].
Степень владения языком лежит в основе классификации, предложенной Е.М. Верещагиным. Его классификация включает три уровня билингвизма: рецептивный (понимание речевых произведений, принадлежащих вторичной языковой системе), репродуктивный (умение воспроизводить прочитанное и услышанное) и продуктивный (умение не только понимать и воспроизводить, но и строить цельные, осмысленные высказывания) [Верещагин 1969: 22–25].
В.Д. Бондалетов предлагает различать индивидуальный билингвизм как знание двух языков отдельными членами социума и массовый билингвизм как знание двух языков большим контингентом говорящих [Бондалетов 1987: 83].
В.И. Беликов и Л.П. Крысин различают три основных типа индивидуального билингвизма: субординативный, координативный и смешанный. По мнению авторов, при субординативном билингвизме говорящие воспринимают второй язык через призму родного: понятия соотносятся с лексическими единицами родного языка, а последние – с единицами второго языка. При координативном (чистом) билингвизме два языка совершенно автономны, каждому соответствует свой набор понятий, грамматические категории двух языков также независимы. Смешанный билингвизм подразумевает единый механизм анализа и синтеза речи, а сосуществующие языки различаются лишь на уровне поверхностных структур. Три выделенных типа билингвизма, конечно, представляют собой идеальные упрощения; у реального билингва преобладает один из них. Субординативный билингвизм по своей природе означает вторичное, неполное владение вторым языком и характерен для начинающих билингвов, но уже на ранних стадиях овладения языком ему сопутствуют элементы координативного и смешанного двуязычия. При эффективном двуязычии реально существуют координативное и смешанное двуязычие (а часто и элементы субординативного) с преобладанием одного из них [Беликов, Крысин 2001: 56–57].
Существуют два основных подхода к проблеме коллективного, или массового, многоязычия. При первом исходным объектом оказывается более или менее стабильное языковое сообщество, все или значимая часть членов которого являются многоязычными [Ludi 1990], при другом – сообщество, выделяемое на основании каких-то других, неязыковых критериев, как правило, государство, либо историческая, географическая или административная области [Romaine 1997].
Если индивидуальное многоязычие может существовать без коллективного (например, случаи пребывания индивида в иноязычной среде), то обратное, по-видимому, неверно для коллективного многоязычия первого типа. При втором подходе к многоязычию фиксируются ситуации, когда в различных областях государства употребляются различные языки при достаточно низком уровне индивидуального многоязычия.
Коллективное многоязычие также может быть классифицировано разными способами, преимущественно на основе социолингвистических критериев (охватывает ли многоязычие весь языковой коллектив, обладают ли языки разной или одинаковой престижностью, каково функциональное распределение языков и др.). Как представляется, наиболее существенными являются моменты, связанные с функциональным распределением языков.
В этой связи теоретически важным является введенное Дж. Фишманом понятие домена (domain). Домен – это "широко понимаемый контекст речевой деятельности человека – "институционализированный контекст", в котором один язык (один языковой вариант) является более предпочтительным и более "соответствует обстановке", чем другой. Домен – это пучок признаков, таких как место, тема и участники. Типичный домен – это семья. Если индивид говорит дома с другими членами семьи на бытовые темы – это семейный домен" [Бахтин 2001].
На основе территориального распространения выделяется также региональное и национальное двуязычие; на основе социально-культурного деления – частичное или групповое и т. д.
Билингвизм, как уже было отмечено, – явление многостороннее и может изучаться в разных аспектах. Кроме собственно лингвистического выделяются социолингвистический (непосредственно связанный с лингвистическим), педагогический и психологический аспекты исследования билингвизма.
Социолингвистическое определение билингвизма опирается на понятия языкового билингвизма и социально-коммуникативной системы. Билингвизм – это сосуществование двух языков в рамках одного языкового коллектива, использующего эти языки в различных коммуникативных сферах в зависимости от социальной ситуации и других параметров коммуникативного акта. Оба языка, обслуживая единый коллектив, образуют единую социально-коммуникативную систему и находятся в отношении функциональной дополнительности друг к другу [Швейцер, Никольский 1978: 111].
Отсюда следует, что билингвизм коллектива обязательно предполагает индивидуальный билингвизм его членов. Если в государстве используются различные языки, но при этом индивидуальное двуязычие отсутствует, то это означает, что население данной страны распадается на ряд одноязычных коллективов с собственной социально-коммуникативной системой. Разумеется, отсюда не следует обратное: индивидуальный билингвизм сам по себе еще не предполагает, что данный языковой или речевой коллектив является двуязычным. По мнению В.Д. Бондалетова, в социолингвистическом аспекте важен вопрос о функциональной нагруженности второго языка – о сферах его использования (в сопоставлении с первым языком), о степени свободы владения им (здесь различают несколько стадий – начальную, переходную, высшую), о конкретном наборе используемых социально-функциональных компонентов второго языка, т. е. его форм существования, о распределении коммуникативных функций между первым и вторым языками, о контингентах, охваченных двуязычием, о широте использования второго языка и его восприятии, об оценке двуязычия как социально-лингвистического феномена [Бондалетов 1987: 83–84].
Н.Б. Мечковская, говоря о социолингвистическом аспекте двуязычия, подчеркивает, что два языка не могут быть функционально тождественны. Например, в семейном общении обычно преобладает один язык, хотя все члены семьи могут в принципе хорошо владеть и другим языком данного двуязычного социума [Мечковская 2000: 105]. Таким образом, представляется возможным говорить о том, что в речевой практике за пределами семейного общения также наблюдается тенденция к дифференцированному выбору языка в зависимости от ситуации общения, темы, собеседника. Так происходит функциональная специализация языков в индивидуальной речевой практике. Применительно ко всему двуязычному социуму это оборачивается тенденцией к функциональному разграничению языков.
Широко распространенным видом двуязычных социально-коммуникативных систем являются системы, состоящие из местного языка и языка-макропосредника, служащего средством межнационального общения в пределах данного государства. Двуязычие этого типа встречается в странах с различным социальным строем, и причины его возникновения, как правило, довольно разные.
По сравнению с предыдущими авторами, рассуждения которых о двуязычии не вызывают сомнений, определение Т.П. Ильяшенко представляется дискуссионным. Согласно его утверждению двуязычие – это "явление социального плана, характеризующее языковую ситуацию", в отличие от языковых контактов, которые "характеризуют языковые отношения" [Ильяшенко 1970: 23]. Некоторые ученые определяют понятие двуязычия в связи с другими явлениями. Так, Г. Зограф связывает этот термин с понятием "многоязычие" и определяет его как использование нескольких языков в зависимости от "соответствия коммуникативной ситуации" [Зограф 1990: 303].
Психологический аспект двуязычия состоит в том, что с точки зрения индивида два языка – это два вида деятельности, в которой участвуют одни и те же органы. Поэтому адекватная психологическая теория должна объяснить и такое состояние, когда индивид пользуется каждым из двух языков раздельно с полной эффективностью и, напротив, когда в одном из этих языков проявляется интерференция со стороны другого. Исследователи, занимающиеся психологическим аспектом двуязычия, сходятся в мнении, что большинство членов двуязычного социума не в состоянии одинаково владеть двумя языками, использовать их в любых ситуациях, с легкостью переключаться с одного языка на другой, не смешивая при этом системы разных языков. Любое взаимодействие языков означает, что в контакт и конфликт входят два видения мира. Переход от одного языка к другому может вызвать в мышлении глубокие потрясения. По мнению Т.Г. Стефаненко, причины этого конфликта – потрясения наряду с прочими в определенной степени связаны с различиями коммуникативного плана. Для индивидуалистических низкоконтекстных западных культур большое значение имеет содержание сообщения, а в высококонтекстных восточных культурах люди в большей степени склонны обращать внимание на контекст общения. Для коллективистических культур характерна и большая, чем для индивидуалистических, дифференциация эмоциональных категорий, богатство языковых средств для выражения эмоций [Стефаненко 1999: 154–158].
Надо заметить, что в рамках психолингвистического исследования билингвизма наиболее разработанной областью является изучение ментального лексикона билингва. Главная полемика в этом направлении осуществляется между сторонниками гипотезы "двойного хранения", согласно которой билингв обладает двумя относительно независимыми ментальными лексиконами [Kolers 1963], и сторонниками гипотезы "единого хранения", постулирующей наличие единого ментального лексикона [Ehri, Ryan 1980]. Компромиссное решение было предложено М. Паради, выдвинувшим так называемую гипотезу тройного хранения. Согласно М. Паради билингв обладает двумя относительно независимыми ментальными лексиконами (хранящими слова в единстве их плана выражения и содержания) и единым "языково-независимым" уровнем понятийных (концептуальных) репрезентаций, соотносимых с единицами обоих лексиконов [Paradis 1994].