Явление пятое
Те же и Ансельм.
Ансельм. Что это, господин Гарпагон? Вы так взволнованы…
Гарпагон. Ах, господин Ансельм, перед вами несчастнейший человек в мире! Как раз, когда нужно подписывать с вами контракт, у меня столько неприятностей, столько тревог! Меня всего обворовали – отняли имущество, отняли честь. Вот этот злодей, этот изверг посягнул на священнейшие права, прокрался ко мне под видом слуги, стащил у меня деньги и соблазнил мою дочь.
Валер. Да никто о ваших деньгах и не помышляет! Перестаньте вы чушь городить.
Гарпагон. Да, они обручились. Это уж прямо вас касается, господин Ансельм; ваша святая обязанность – подать на него в суд, преследовать его судебным порядком и выместить на нем всю нанесенную вам обиду.
Ансельм. Насильно я ни за что не женюсь. Сердце, отданного другому, мне не надо, но из участия к вам я готов взяться за ваше дело, как за свое собственное.
Гарпагон. Вот комиссар, он – честный комиссар, он ничего не упустит, все исполнит, что по долгу службы следует. (Комиссару, указывая на Валера.) Сударь! Прошу составить обвинительный акт таким образом, чтобы все его злодеяния были выставлены в самом черном свете.
Валер. Какое преступление в том, что я полюбил вашу дочь? Почему я должен нести кару за то, что мы обручились? Когда вы узнаете, кто я такой…
Гарпагон. Слыхал я эти сказки. Много развелось теперь воров благородного звания и всяких обманщиков, что в мутной воде рыбу ловят и прикрываются первым попавшимся именем, лишь бы оно было известно.
Валер. Смею вас уверить, я слишком честен для того, чтобы присваивать себе чужие имена. Весь Неаполь может засвидетельствовать мое происхождение.
Ансельм. Осторожнее! Сначала подумайте, а потом уже говорите. Вы можете попасть впросак: перед вами человек, которому знаком весь Неаполь. Я вас выведу на чистую воду.
Валер (с гордым видом надевая шляпу). Я ничего не боюсь. Если вам знаком Неаполь, то должен быть знаком и дон Томазо д’Альбурчи.
Ансельм. Конечно, знаком. Мне ли его не знать?
Гарпагон. Дон Томазо, дон Мартино – мне-то какое до них дело? ( Увидав, что горят две свечи, одну из них задувает.)
Ансельм. Пожалуйста, не перебивайте. Послушаем, что он скажет.
Валер. Я хочу сказать, что он – мой отец.
Ансельм. Дон Томазо?
Валер. Да.
Ансельм. Полноте! Придумайте что-нибудь поудачнее, а этим нас не обманете и себя не спасете.
Валер. Прошу вас быть осторожнее в выражениях. Я вас не обманываю и могу это доказать.
Ансельм. Как! Вы осмеливаетесь утверждать, что вы – сын дона Томазо д’Альбурчи?
Валер. Да, осмеливаюсь – и готов подтвердить это где угодно.
Ансельм. Неслыханная дерзость! Так знайте же – и да будет вам стыдно, – что шестнадцать лет назад, если не больше, этот человек погиб в море с женой и детьми, когда бежал из Неаполя от беспорядков и преследований вместе с другими благородными семействами.
Валер. Да. Но знайте же и вы – и да будет вам стыдно, – что его семилетнего сына и одного из слуг подобрал испанский корабль, и этот спасенный сын – я! Капитан корабля пожалел меня, приютил и воспитал как родного сына. Потом я вступил в военную службу. Вскоре я узнал, что мой отец, которого я считал умершим, жив. Я отправился на поиски, и здесь небо уготовило мне встречу с прелестной Элизой. Ее красота пленила меня. Моя страстная любовь, а также суровость ее отца вынудила меня проникнуть под чужим именем в этот дом, а на поиски родителей я отправил другого человека.
Ансельм. Но чем вы докажете, что это не сказка, а быль?
Валер. Доказательства и свидетели налицо: капитан корабля, рубиновая печать моего отца, агатовый браслет, который мать надела мне на руку, и старик Пьетро – тот самый слуга, который спасся вместе со мной во время кораблекрушения.
Мариана. Ах, теперь и я могу подтвердить, что вы не обманщик! Из ваших слов явствует, что вы – мой брат.
Валер. Я – ваш брат?
Мариана. Да. Сердце мое забилось при первых же твоих словах. А как матушка-то будет рада! Она часто рассказывала мне о наших злоключениях. Бог не попустил и нашей гибели при кораблекрушении, но мы променяли смерть на неволю: нас спасли корсары. Через десять лет, и то случайно, мы вырвались на свободу и вернулись в Неаполь. Оказалось, что все наше имущество продано, а об отце ни слуху ни духу. Тогда мы перебрались в Геную – там матушке удалось собрать жалкие крохи, оставшиеся от расхищенного наследства, но ее родня дурно обошлась с нею; она приехала сюда и здесь еле-еле сводит концы с концами.
Ансельм. О Небо! Нет предела твоему могуществу. Обнимите меня, дети, и порадуйтесь вместе с вашим отцом.
Валер. Так вы – наш отец?
Мариана. А матушка вас оплакивала!
Ансельм. Да, дочь моя, да, сын мой, я дон Томазо д’Альбурчи. Небо спасло меня от гибели в морской пучине и от разорения: все деньги были при мне. Шестнадцать с лишком лет считал я вас всех погибшими и наконец, после долгих скитаний, вздумал искать счастья в новом браке, в новой семье, вздумал жениться на кроткой и благородной девушке. Возвращаться в Неаполь я не рискнул и решил покинуть его навсегда. Мне удалось заглазно продать имущество, и я поселился здесь под именем Ансельма, чтобы прежнее мое имя не напоминало мне о былых невзгодах.
Гарпагон. Так это ваш сын?
Ансельм. Да.
Гарпагон. В таком случае потрудитесь уплатить мне десять тысяч экю, которые он у меня украл.
Ансельм. Он? У вас украл?
Гарпагон. Да, он.
Валер. Кто это вам сказал?
Гарпагон. Жак.
Валер (Жаку). Ты это говорил?
Жак. Вы же видите, что я молчу.
Гарпагон. Комиссар записал его показания.
Валер. И вы думаете, что я способен на такую подлость?
Гарпагон. Там уж способен ли, нет ли, а денежки мои подай!
Явление шестое
Те же, Клеант и Лафлеш.
Клеант. Успокойтесь, батюшка, и никого не обвиняйте. Я кое-что узнал о вашей пропаже и пришел вам сказать, что если вы позволите мне жениться на Мариане, то деньги будут вам возвращены.
Гарпагон. Где они?
Клеант. Не тревожьтесь: они в надежном месте, я за них отвечаю, и вообще все зависит от меня. Я только жду вашего решения. Предоставляю вам на выбор – или отдать мне Мариану или проститься со шкатулкой.
Гарпагон. Ты ничего из нее не вынул?
Клеант. Ничего. Матушка Марианы уже объявила, что ей все равно, вы или я, – как сама Мариана хочет. Итак, дело за вами.
Мариана (Клеанту). Вы еще не знаете, что теперь этого согласия уже недостаточно: небо возвратило мне не только брата (указывая на Валера), но и отца. (Указывает на Ансельма.) Что-то он скажет?
Ансельм. Неужто я вернулся к вам, дети мои, для того, чтобы противиться вашим желаниям? Сознайтесь, господин Гарпагон, что для молодой девушки сын всегда будет больше по сердцу, чем отец. Не заставляйте же меня тратить лишние слова, возьмите пример с меня и соглашайтесь на обе свадьбы.
Гарпагон. Пока я не увижу моей шкатулки, я ничего не скажу.
Клеант. Она цела и невредима.
Гарпагон. На приданое денег у меня нет.
Ансельм. У меня найдутся. Об этом не беспокойтесь.
Гарпагон. Вы принимаете на себя все расходы по обеим свадьбам?
Ансельм. Да, принимаю. Вы удовлетворены?
Гарпагон. Да, но вы должны сшить мне к этим свадьбам новое платье.
Ансельм. Идет. А теперь можно и повеселиться.
Комиссар. Стойте, господа, стойте, не торопитесь. А кто мне заплатит за составление акта?
Гарпагон. На что нам ваш акт?
Комиссар. Выходит, я даром трудился?
Гарпагон (указывая на Жака). Вот вам вместо платы: можете его повесить.
Жак. Как же после этого жить на свете? Скажешь правду – бьют палкой, солжешь – хотят повесить.
Ансельм. Уж вы его простите, господин Гарпагон!
Гарпагон. А комиссару заплатите?
Ансельм. Так и быть. Ну, детки, поспешим обрадовать вашу матушку.
Гарпагон. А я поспешу к моей милой шкатулочке!
Примечания
1
Гарпагон. – Имя "Гарпагон" имеет своим корнем латинское слово "harpago" – гарпун. Так назывались якоря, которыми во время морского боя подтягивали вражеские корабли. В переносном смысле это слово означает "хапун", "загребущие руки".
2
Покажи, руки!.. Другие! – Эта комическая сцена восходит к пьесе Плавта "Горшок", где скупой Эвклион, осмотрев обе руки слуги, велит ему показать еще "третью".
3
…видеть не могу хромого пса! – Роль Лафлеша исполнял Луи Бежар (младший), который прихрамывал.
4
Пистоль - старинная золотая монета ценностью около десяти франков.
5
Ливр и денье - старинные французские денежные единицы, приблизительно соответствующие современному франку и сантиму.
6
…это только из восьми процентов. – Этот процент значительно выше установленного в те времена законом.
7
Омальская саржа - ткань, выделываемая в алжирском городе Омале.
8
…любовников – Гамбо и Масеи. – Старинная популярная повесть "История любви Гамбо и Масеи" часто служила сюжетом для рисунков на гобеленах и обойных тканях.
9
Сошки - подставки для мушкета при стрельбе с упора.
10
Панург - персонаж романа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль".
11
…турецкого султана женила бы на республике Венецианской. – Выражение, заимствованное из романа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль" (кн. III, гл. 41). С XVb. Турция и Венецианская республика находились во враждебных отношениях.
12
Приам - престарелый троянский царь.
13
Нестор - старейший греческий царь, участник Троянской войны (греч. миф.).
14
Анхиз - старец, отец троянского героя Энея (греч. миф.).
15
…бежал из Неаполя от беспорядков… – Можно предположить, что речь идет о неаполитанском восстании 1647–1648 гг., руководимом Мазациелло.