Имеются и текстуальные параллели романа Булгакова со словесным описанием Иерусалима, принадлежащим перу Виппера. Улицы Иерусалима были "узки и кривы", пишет Виппер; "в кривых его и путаных улицах", – вторит ему Булгаков. Виппер пишет о золотых остриях, окружавших плоскую крышу храма и ярко блиставших при солнечных лучах. Булгаков описывает глыбу храма "со сверкающим чешуйчатым покровом". Во дворе у храма размещались лавки и столы менял, сообщает Виппер; у Булгакова Иуда пробегает там же "мимо меняльных лавок". Виппер объясняет, что название Гефсимания означает "тиски для выжимания масла"; Булгаков описывает "масличный жом с тяжелым каменным колесом", когда Иуда попадает в Гефсиманский сад. "И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим", – говорит булгаковский Пилат Каифе. У Виппера этот водоем также называется "прудом Соломона". "Храмовый холм" Булгакова соответствует "храмовой горе" Виппера. У Булгакова речь идет о "дворце первосвященника Каифы", Виппер также называет дом первосвященника "дворцом". Булгаковский Пилат хотел подвергнуть Иешуа заключению в Кесарии Стратоновой, "то есть именно там, где резиденция прокуратора". Виппер пишет, что прокураторы Иудеи "имели резиденцию свою в Caesarea Stratonis" и т. д.
На наш взгляд, загадка изумительного по своей живописности и точности булгаковского описания древней столицы Иудеи решается не столь трудно. Как при описании перемещения героев своих романов по Киеву и Москве Булгаков держал в памяти всю топографию этих городов, так же, работая над "библейскими главами" "Мастера и Маргариты", он видел перед собой тот город, который реконструировал Ю. Ф. Виппер. Словом, как справедливо сказал Сергей Даниэль, "сторонники так называемого средового подхода к архитектуре найдут в текстах Булгакова, именно то, существование чего столь же реально, сколь и трудно для логических определений, – образ среды".
Список литературы
1. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. – М., 1975. – 502 с.
2. Булгаков М. А. Белая гвардия. Театральный роман. Мастер и Маргарита. – М., 1973. – 816 с.
3. Виппер Ю. Иерусалим и его окрестности времен Иисуса Христа. Историко-географическое описание с планом. – М., 1975. – 623 с.
4. Гёте И.-В. Об искусстве. – М., 1975. – 623 с.
5. Готье Т. Два актера на одну роль. – М., 1991. – 528 с.
6. Даниэль С. Архитектура в прозе Михаила Булгакова // Вопр. искусствознания. – М., 1994. – № 4. – С. 169–178.
7. Шарден Д. // Искусство. Книга для чтения по истории живописи, скульптуры, архитектуры. – М., 1961. – С. 200–201.
8. К.Р. Царь Иудейский. Драма в четырех действиях и пяти картинах. – СПб., 1914. – С. 184.
9. Лакшин В. Булгакиада. – Киев, 1991. – 64 c.
10. Петровский М. Мифологическое городоведение Михаила Булгакова // Театр. – М., 1991. – № 5. – С. 14–32.
11. Пушкин А. Евгений Онегин. Драмы. – Л., 1949. – С. 567.
12. Ревиль А. Иисус Назарянин. – СПб., 1909. – Т. 1. – XIX. С. 370.
13. Тан А. Москва в романе М. Булгакова // Декоративное искусство. – М… 1987. – № 2. – С. 22–29.
14. Эдершейм А. Жизнь и время Иисуса Мессии. – М., 1900. – Т. I. – 868 c.
15. Эльбаум Г. Анализ иудейских глав "Мастера и Маргариты" М. Булгакова. – Ann Arbor, 1981. – 137 c.
16. Яновская Л. Треугольник Воланда. К истории романа "Мастер и Маргарита". – Киев, 1992. – 189 c.
17. Pope R.W.F. Ambiguity and meaning in "The Master and Margarita": The role of Afranius // Slavic rev. – Seattle, 1977. – Vol. 36. – N 1. – P. 1–24.
Образ среды в прозе Михаила Булгакова
Исследователи творчества Михаила Булгакова постоянно отмечают репортерскую точность описания Киева и Москвы в произведениях писателя. Городские реалии в булгаковской прозе являются, можно сказать, полноправными "действующими лицами". Еще в 1923 г. в очерке "Киев-Город" Булгаков назвал его "городом прекрасным, городом счастливым", хотя описывал великую усталость города "после страшных громыхающих лет". А в раннем рассказе "Я убил" (1926) Булгаков вкладывает в уста героя доктора Яшвина слова: "Нет красивее города на свете, чем Киев".
Булгаков воспел этот Город не только в первом своем романе и первой, поставленной в театре пьесе. Он дал его живой и любовно выполненный портрет в очерке "Киев-Город", заставил грезить о нем в константинопольском пятом "сне" пьесы "Бег" генерала Чарноту, ядовито укорил в "Мастере и Маргарите" киевлянина Поплавского, который, "польстившись на московскую жилплощадь, испытал соблазн отречься от своего прекрасного города", писал Владимир Лакшин (цит. по: 1, с. 5).
В Киеве прошли детство и юность писателя, Булгаков вместе с Киевом пережил трагические годы. Много позже, уже будучи жителем Москвы, писатель не раз приезжал сюда, всякий раз вспоминая лучшую пору жизни, годы учения, первую любовь. В романе "Белая гвардия" и в пьесе "Дни Турбиных" – Киев старый, дореволюционный, Киев времен Гражданской войны, картины жизни киевской интеллигенции.
15 мая 2001 г. в день 110-й годовщины со дня рождения Булгакова в киевском музее на Андреевском спуске состоялась презентация книги Мирона Петровского "Мастер и Город" (4), в которой автор утверждает, что Киев в произведениях писателя меньше всего заключен в прозе, посвященной Киеву. "Художник пользовался Киевом как своего рода палитрой. Не только Иерусалим, Рим и Париж, которых он никогда не видел, но и Москва, которую хорошо знал, написаны с киевской натуры. Сама модель мира у Булгакова была киевоцентричной".
В каждом произведении писателя воздвигался какой-нибудь Город, который являлся художественным двойником Киева, считает М. Петровский (4). Киев у Булгакова находится не в изображениях самого города и не в названиях киевских реалий, т. е. не в теме, а в самой структуре мышления, в типологии булгаковского творчества. Булгаков, заключает М. Петровский, можно сказать, мыслил Киевом, ибо он окунает свои кисти в Киев, что бы ему ни предстояло изобразить.
Еще в 1985 г. Киевское бюро путешествий и экскурсий организовало маршрут по булгаковским местам, а в 2001 г. в Булгаковском доме-музее прошла международная конференция "Булгаковский ковчег", в которой принимали участие булгаковеды из разных стран. Директор Булгаковского музея в Киеве Анатолий Кончаковский в фотоальбоме, созданном в соавторстве с Дмитрием Малаковым, рассказывая о Киеве Михаила Булгакова, упоминает о росписи художника П. А. Сведомского "Иисус перед Пилатом" в трансепте Владимирского собора в Киеве. Исследователь считает, что, работая над романом "Мастер и Маргарита", Булгаков обращался к своей зрительной памяти, и она подсказывала ему сцену из киевской панорамы "Распятие Иисуса Христа" и росписей Владимирского собора (1, с. 72–73).
В этом же Владимирском соборе есть роспись художника В. А. Котарбиньского "Христос на кресте", где изображена огромная черная грозовая туча, под "дымным брюхом" которой видны на вершине холма только "три пустых столба" (см. роман "Мастер и Маргарита, гл. 16 "Казнь"). Словом, первообраз Киева дает себя знать в иных средах. Как новый роман вбирает в себя прежний, так в образе одного города проступают черты другого.
Московские булгаковеды прежде всего ищут в прозе писателя московские реалии. Так, Б. Мягков считает, что все события "Мастера и Маргариты" разворачиваются в сравнительно небольшом секторе старой Москвы, ограниченного дугой Садового кольца и двумя радиусами – Тверской улицей и Пречистенской набережной (2). Что касается Кремля и Красной площади, то они в романе не фигурируют, хотя Маргарита с Мастером гуляли у Кремлевской стены на набережной, а затем героиня сидит на скамейке в Александровском саду спиной к Кремлю и лицом к Манежу.
Прототипом клиники профессора Стравинского, в которую увозят на излечение поэта Ивана Бездомного, явилась больница Министерства путей сообщения, корпуса которой расположились в районе Покровского-Стрешнева. Большинство адресов романа "Мастер и Маргарита" попали на его страницы из жизни самого Булгакова в Москве. Все любители творчества писателя знают дом 10 по Большой Садовой, где жил писатель в 1922–1923 гг. и где в романе поселился Воланд.
А вот "особняк Маргариты" "составлен" из двух разных зданий: для описания внутренней планировки писатель воспользовался домом Калужских, находившемся в Малом Власьевском переулке между нынешними домами 7 и 9. А внешний вид "особняка Маргариты" повторяет архитектуру красивого готического особняка в Ножовом переулке (в советское время – улица Палиашвили) (2).
Правда, Л. Паршин (3) считает "особняком Маргариты" двухэтажный, каменный дом с садом, чугунной решеткой и воротами в Малом Власьевском переулке (в советское время – улица Танеевых), хотя "особняк не готический и фонаря с трехстворчатым окном не видно".
Рустам Рахматуллин, называя роман "Мастер и Маргарита" "злорадной книгой, то есть книгой сорадования злу" и "противоевангелием", приходит (в отличие от автора этих строк) к выводу, что булгаковский Ершалаим является зеркальным подобием Москвы (6, с. 3). "В череде зеркальных подобий Москвы и Ершалаима у Булгакова текстуально выявлено подобие между Пашковым домом и "бывшим дворцом царя Ирода Великого", в котором писатель поселяет Понтия Пилата (6, с. 3). Р. Рахматуллин считает, что оба здания, в Москве и в Ершалаиме, являются "параллельным чертежным переносом". Что касается Храма и Храмовой горы в Ершалаиме, то это не что иное, как Кремль и Успенский собор в нем, согласно Р. Рахматуллину. В подтверждение своей гипотезы автор приводит таксонометрию Иерусалима, как он считает, якобы относящуюся ко времени Христа.
Список литературы
1. Кончаковский А., Малаков Д. Киев Михаила Булгакова. – Киев, 1990. – 283 с.
2. Мягков Б. Булгаковская Москва. – М., 1991. – 222 с.
3. Паршин Л. Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова. – М., 1991. – 207 с.
4. Петровский М. Мастер и Город: Киевские контексты Михаила Булгакова. – Киев, 2001. – 368 с.
5. Радзишевский В. Гром не грянет – музей не откроется. Булгаковский ковчег на киевском приколе // Лит. газета. – М., 2001. – 23–29 мая. – С. 9.
6. Рахматуллин Р. Небо над Москвой: Второй Иерусалим Михаила Булгакова // Ex. libris Н.Г. – М., 2001. – С 3.
Литературные источники черновых вариантов "древних" глав "Мастера и Маргариты"
Цель настоящей главы – наглядно показать, каким образом М. А. Булгаков с самого начала работы над своим "романом о дьяволе" (так он тогда называл роман "Мастер и Маргарита") использовал в "древних" главах материалы Евангелий, книг Ф. В. Фаррара и Э. Ренана, а также – Библейскую энциклопедию архимандрита Никифора и "Иудейскую войну" Иосифа Флавия.
Здесь, видимо, следует назвать имена двух отечественных булгаковедов, которые полагают, что Иисус Христос и булгаковский Иешуа – фигуры прямо противоположные. Это писатель Камил Икрамов и священник Михаил Ардов. Причем если первый полагал, что Иешуа концептуально противостоит Христу, то второй убежден. что слово и буква Евангелий в романе "Мастер и Маргарита" грубо искажаются. (Подробнее см. об этом далее в нашем материале "Древние главы "Мастера и Маргариты" в восприятии булгаковедов").
Опубликование в 1992 г. заведующим сектором отдела рукописей Российской Государственной Библиотеки В. Лосевым черновых редакций романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" под названием "Великий канцлер" (1) ввело в научный оборот часть рукописного наследия писателя и позволило исследовать те литературные источники "романа в романе" об Иешуа и Пилате, которыми писатель пользовался в 1928–1929 гг., в 1932–1934 гг., в 1934–1936 гг., и в 1937–1938 гг., то и дело возвращаясь к работе над своим "романом о дьяволе".
Черновики 1928–1929 гг. включают рассказ о суде Пилата над Иешуа и о распятии (1, с. 216–234). Поскольку Иешуа у Булгакова охотно отвечает на вопросы, задаваемые Пилатом, а согласно трем Евангелиям Христос на допросе у Пилата произнес только два слова: "Ты говоришь", Булгаков при описании данного сюжета, считает В. Лосев, взял за основу Евангелие от Иоанна, где Иисус Христос охотно отвечает на вопросы Пилата. И далее В. Лосев пишет, что Булгаков трактовал Евангелие от Иоанна вольно, "сообразуясь со своими творческими идеями" (1, с. 517). Кроме этого, заведующий сектором рукописей сообщает, что в черновых материалах романа "Мастер и Маргарита" сохранилась короткая выписка Булгакова: "Назарет. Этот городок есть Эн-Назира, Назарет…(Фаррар, стр. 80)" (1, с. 480). Эти слова в издании труда Ф. В. Фаррара, которым мы пользовались, находятся на другой странице, а далее по тексту следует: "Этот городок… где Сын Божий, Спаситель мира, провел почти тридцать лет своей земной жизни" (10, с. 30).
Черновики 1928–1929 гг., по свидетельству В. Лосева, сохранились лишь во фрагментах. Лист текста второй главы с ее названием вырезан ножницами, отчего эту главу публикатор предлагает условно называть "Евангелием от Воланда". Текст начинается с вопроса Пилата, заданного "по-римски" (выражение "по-римски" имеется в Евангелиях, например, в Евангелии от Иоанна, гл. 19, стих 20), хотел ли Иешуа в Ершалаиме царствовать. Иешуа в черновой рукописи Булгакова также отвечает прокуратору "по-римски" (1, с. 216). В книге доктора богословия, архидиакона и каноника Вестминстерского и ординарного капеллана королевы Английской Ф. В. Фаррара "Жизнь Иисуса Христа", шестое издание которой в переводе с английского А. П. Лопухина вышло в Санкт-Петербурге в 1898 г., находим детальные сведения о том, какие языки знал Иисус Христос. Фаррар считал, что это были языки арамейский, греческий и сирийский. Что касается латинского языка, то Фаррар замечает, что знакомство Спасителя с латынью "гораздо более сомнительно, хотя и не невозможно" (10, с. 52). Видимо, поэтому Булгаков и пишет о говорящем "по-римски" Иешуа: "Слова он знал плохо" (1, с. 216). Далее Иешуа у Булгакова (в полном соответствии с мнением Фаррара) бегло говорит по-гречески, причем положительно отвечает на вопрос, читал ли он греческие книги. В окончательном же тексте романа Иешуа и Пилат говорят, главным образом, на латинском языке, т. е. Булгаков в этом случае опирается на тексты Евангелий.
Пилат спрашивает Иешуа, что именно тот сказал "про царство на базаре" (1, с. 217). Иешуа отвечает, что он говорил про царство истины. Слова Пилата "Что есть истина?", как известно, приведены только в Евангелии от Иоанна (гл. 18, стих 38). В книге Фаррара этот эпизод снабжен следующим комментарием: "Пилат видел в стоявшем перед ним узнике невинного, одаренного высокой душой мечтателя, и больше ничего" (10, с.
525). Таким же предстает Иешуа в мыслях Пилата в первой булгаковской черновой рукописи.
Тот факт, что в "древних" главах романа "Мастер и Маргарита" автор описывает Иешуа как идеализированного человека и отдает в связи с этим предпочтение Евангелию от Иоанна, восходит, на наш взгляд, к книге Эрнеста Ренана "Жизнь Иисуса" (9). Изображая Христа не божеством, а идеализированным человеком, Э. Ренан объясняет свой подход тем, что он "часто пользовался при составлении жизнеописания Иисуса четвертым Евангелием" (9, с. 331). В "Жизни Иисуса" имеется "Прибавление", которое Э. Ренан так и назвал: "О том, как следует пользоваться четвертым Евангелием при составлении жизнеописания Иисуса" (9, с. 294). На наш взгляд, Булгаков, начиная работу над своим знаменитым романом, воспользовался, по всей вероятности, советами, данными Ренаном в его "Прибавлении".
Э. Ренан считал, что последние дни Иисуса, несомненно, имеют исторический характер, отчего и отдавал предпочтение при их описании четвертому Евангелию, ибо в нем, по его словам, "поражает именно жизненность, реальность образов" (9, с. 319). Так, пишет он, разговор Пилата с Иисусом составлен "по предположениям, но с довольно точным знанием взаимных отношений обоих лиц" (9, с. 321). Словом, Евангелие от Иоанна, по мнению Э. Ренана, "в отношении правдоподобия заслуживает предпочтения перед повествованием синоптиков" (9, с. 328).
Образ Левия Матвея у Булгакова также в какой-то степени восходит к книге Э. Ренана "Жизнь Иисуса". Во введении, в котором говорится главным образом об оригинальных документах истории происхождения христианства, Ренан рассказывает, что сборник сентенций евангелиста Матфея – Logia – написан автором на семитическом диалекте еврейского языка. Сочинение Матфея, по мнению Э. Ренана, представляет собой именно изречения Иисуса, которые занимают бо́льшую часть первого Евангелия.