Наконец появляется Чарли. Мистер К. предлагает ей пойти поужинать в японский ресторан. Они возвращаются в отель, и тут мистер К. то ли засыпает, то ли снова теряет сознание. Когда он приходит в себя, в комнате находятся Чарли и ее юный приятель. Они занимаются сексом, а мистер К. вновь теряет сознание. Когда он очнулся, Чарли и юноши в комнате уже не было. Следует комментарий Сэлинджера о том, что герой крепко его держит и не собирается отпускать (8, с. 234).
Утром мистер К. снова направляется к реке и понимает, что ему нужен справочник для самоубийц, но таких справочников в библиотеках не держат. Тогда он идет в аптеку и покупает какие-то таблетки. В голове у него опять раздается перестук, как барабанная дробь. Он берет такси и едет в парк, хочет "подставить лицо предзакатному солнцу, чтобы с этим уйти" (8, с. 241). Размышляет о сыне, вспоминает родителей, Алли, брата Д.Б. и Фиби, а с супругой Мэри надеется скоро увидеться. Он воображает, что все они собрались вместе, в одной комнате. Мистер К. выплевывает горькие, уже пережеванные таблетки и отправляется в Музей естествознания, что рядом с парком.
Присоединившись к группе экскурсантов, среди которых и чета японцев, мистер К. вместе со всеми входит в морозильную камеру, куда помещают экспонаты животных во время смены экспозиции (8, с. 249). На подставках вдоль стен стоят чучела зверей, а к потолку поднимается облако бело-ледяного тумана. Когда все экскурсанты выходят из морозильной камеры, К. решает в ней остаться, но это заметила японка, которая смотрит на него с ужасом.
Все экскурсанты уходят, а мистер К. ложится на деревянный щит, на котором стоит на лапах огромное чучело медведя. Цель уже близка: "спина, ноги, лицо – все задубело, кроме головы" (8, с. 252). Итак, последнее пристанище – морозилка в центре Манхэттена. Тут его начинает кто-то тормошить. Это японка вернулась, расталкивает его и выводит на чистый воздух, на тротуар. Мистер К. не знает, "благодарить ее или проклинать" (8, с. 255).
Он снова в отеле "Рузвельт". То засыпает, то просыпается, то снова теряет сознание и видит сына, озаренного золотым сиянием. Сын еще маленький мальчик, они подбирают разные камешки и шишки в кемпинге и складывают в рюкзаки. Но мистера К. лихорадит, пот льет с него ручьями, дрожит все тело. Тут же предлагается якобы комментарий Сэлинджера: "Чтобы литературный персонаж расхворался? Это же абсурд" (8, с. 262).
Мистер К. спит. Ему снится, что он плывет на плоту с сестрой Фиби. Она прыгает в воду и дрейфует прочь от плота, ее длинные седые волосы стелются по воде, но вскоре намокают и тонут, а мистера К. вдруг затягивает в глубокую черную дыру. Когда он просыпается, чувствует, что лихорадка прошла, что он здоров. А тут снова комментарий Сэлинджера, который хочет, чтобы К. "убрался назад, в перо, из-под которого он вышел", и называет его "марионеткой на ниточках" (8, с. 267–268).
Следующая глава предваряет встречу героя и писателя, т. е. мистера К. и Сэлинджера. К. решает покинуть отель, но тут приходит горничная убирать в номере. Они беседуют, и женщина, которой уже перевалило за шестой десяток, вспоминает, что нашла в комнате старый блокнот для записей, и отдает его мистеру К. Блокнот потрепанный, с ветхими уголками, а в правом верхнем углу обложки имеются три буковки, выведенные от руки: J.D.S. (8, с. 274).
К. садится в автобус, который мчит его на север, в сторону местечка Корниш. Там он показывает инициалы на обложке блокнота почтальону в почтовом фургоне, и тот без малейшей заминки указывает, куда мистеру К. следует держать путь, т. е. к дому J.D.S. – Джерома Дэвида Сэлинджера. Он звонит в дверь и замирает. А за дверью стоит писатель и думает, что в течение долгих 60 лет его герой незримой тенью витал рядом с ним. Теперь он тут, за дверью, и писатель даже не представляет, как он выглядит (8, с. 282–283). В этой главе наряду с описанием того, что происходит в доме писателя, несколько раз излагаются мысли Сэлинджера, которые придумал Дж. Д. Калифорния.
Сэлинджер привел К. в свой кабинет, а сам сел за пишущую машинку. Пока К. рассматривает книги на полках, писатель берет тяжелое бронзовое пресс-папье в виде собаки и намеревается стукнуть им К. по голове, думая, что он слишком долго ждал его прихода. Они оба начинают плакать. Мистер К. в конце концов решает уйти и выходит за порог дома писателя.
Во время пребывания мистера К. в его кабинете Сэлинджер размышляет о том, что он-то настоящий, а К. – это плод его воображения, хотя и ставший стариком. Бронзовую собаку Сэлинджеру держать тяжело, и он боится ее выронить, полагая, что для К. собака будет последним, "что он увидит в своем родном выдуманном мире" (8, с. 291). Он покрепче сжимает собаку, чтобы ударить К., но тут соображает, что это его собственный сын, который "весь составлен из чернильных корпускул, пригнанных одна к другой", и великолепен, а он чуть было не взял грех на душу (8, с. 294). Он понимает, что отрекся от собственного сына, что заслуживает за это жестокой кары и говорит себе, что очень любит сына, что теперь он будет охранять каждый его шаг (8, с. 298).
Мистер К. между тем отправляется на автобусе из Нью-Йорка в Филадельфию. Там, в доме престарелых под названием "Земляничная поляна", живет теперь его сестра Фиби. Романный Сэлинджер по этому поводу размышляет о том, что К. и Фиби следует воссоединиться, ибо иначе К. "потеряет свою целостность" (8, с. 307). Мистера К. не пускают к Фиби, поскольку часы посещения закончены, и предлагают прийти завтра. К. возвращается на автовокзал, где, случайно взявшись рукой за журнальный стенд, падает вместе с журналами на пол и теряет сознание.
Наутро К. снова едет к сестре Фиби, от старости у неё голова плохо работает, и она спрашивает его, знают ли папа и мама, что он сбежал из дома для престарелых. Она не полностью отдает себе отчет в том, что происходит, но тоже убегает из своего дома для престарелых и едет с братом в Нью-Йорк. Там они поселяются в первом попавшемся отеле под названием "Мариотт", где К. то ли во сне, то ли в бреду видит всех своих родных и знакомых, а также – молодого человека за стойкой, который есть полная копия К. 60-летней давности. В предпоследнем комментарии Сэлинджер якобы признается в том, что былая сноровка ему изменила: он печатает одно, а выходит совсем другое, повторяется, путает действующих лиц, словом, полная неразбериха (8, с. 331).
Мистер К. и Фиби ночуют в гостинице "Мариотт", а утром отправляются в парк, туда, где карусель. "Лошадки те же самые, что и 60 лет назад" (8, с. 337). Они кружатся, и К. теряет сознание. Последний комментарий, приписываемый Сэлинджеру, таков: "Вот и конец. Остается буквально пара строчек, а я так и не знаю, как исправить то, что должно быть исправлено". Эти последние слова адресованы его сыну К. Он извиняется за все, напоминает К., что всегда его любил, что тот навсегда – в любом месте и при любых обстоятельствах – останется частицей его самого (8, с. 339).
Концовка романа представляет собой изложение многочисленных бредовых видений мистера К.
Критики и литературоведы уже начали рассматривать продолжение "Ловца во ржи", рассказывать о его авторе Фредрике Колтинге, о введении им в продолжение романа в качестве литературного персонажа писателя Сэлинджера и о судебном разбирательстве в связи с публикацией романа.
Судья района Манхэттен в Нью-Йорке Дебора Бэтс в своем заключении запретила как публикацию, так и рекламу и распространение книги Джона Дэвида Калифорнии (т. е. Фредрика Колтинга) на территории Соединенных Штатов Америки, пишет в газете "Нью-Йорк Таймс" С. Чан (35). Хотя имя Холдена Колфилда в этом продолжении "Ловца во ржи" ни разу не упоминается, у читателя книги не может быть абсолютно никакого сомнения в том, что мистер К. – это и есть Холден Колфилд, которому уже за 70, т. е. это ставший стариком один из самых известных литературных персонажей в американской прозе.
Юристы Ф. Колтинга пытались утверждать, что роман "60 лет спустя. Проходя через рожь" совсем не нарушает авторское право, поскольку это критическая литературная пародия, но судья Дебора Бэтс категорически отвергла этот аргумент. В связи с таким решением судьи Фредрик Колтинг написал в Интернете, что он потрясен, поскольку никогда не думал, "что в Соединенных Штатах могут запрещать книги" (35). А его юрист Эдвард Розенталь заявил, что такое решение не позволяет читателям ознакомиться с книгой и самим определить, добавляет ли роман Колтинга-Калифорнии что-либо к их пониманию писателя Дж. Д. Сэлинджера и его художественного творчества. Юрист Сэлинджера Марсия Паул вообще отказалась комментировать решение судьи Д. Бэтс.
Подлинный Дж. Д. Сэлинджер дважды обращался к органам американской юстиции за защитой своего авторского права: по поводу книги Я. Гамильтона "В поисках Дж. Д. Сэлинджера" (51) и по поводу продолжения романа "Ловец во ржи". Согласно "Закону об авторском праве" ("Copyright Act", 1976) в США существует несколько правил "честного использования" чужого произведения. Во-первых, говорится о "цели и характере" ("purpose and character") такого заимствования. Во-вторых, речь идет о том, какую часть работы используют. И, наконец, требуется сообщение об эффекте продажи на потенциальном рынке полученного произведения, т. е. его стоимости и о результатах продаж (71).
Закон также разъясняет, что разница между "честным использованием" ("fair use") и нарушением авторского права может быть неясной и почти не поддающейся определению. Ведь не существует специфического набора слов, выражений или высказываний, которые можно было бы безопасно использовать без всякого на то авторского разрешения. Словом, нет абсолютной границы, разделяющей "честное использование" и нарушение авторского права (71, с. 600).
В статье, напечатанной в журнале "Американская литература", Д. Пекченино пишет, что на сайте этого закона в Интернете сказано, что защита авторского права длится на протяжении всей жизни автора плюс еще 70 лет для работ, созданных после 1 января 1978 г. В 1998 г. это правило было несколько изменено. Теперь 70 лет уменьшили до 50 лет после смерти автора (71, с. 617). Что касается продолжения романа "Ловец во ржи", то Пекченино сообщает, что апелляционный суд признал в сентябре 2009 г. решение первоначального суда полностью соответствующим закону (71, с. 619).
Обсуждая появление романа "60 лет спустя. Проходя через рожь", критик Ричард Дейвис полагает, что попытка Колтинга-Калифорнии идти по стопам Сэлинджера – это "задача чрезвычайно трудная и неблагодарная" (37). Ведь, пытаясь писать "Ловца во ржи-2", Колтинг сам поставил себя в невыигрышную ситуацию. Рецензия Р. Дейвиса была опубликована еще до обращения Сэлинджера в суд, но критик был уверен в том, что писатель-затворник Сэлинджер бросит вызов Колтингу, а все бесчисленные поклонники "Ловца во ржи" будут встревожены тем, что какой-то тип из Гётеборга осмелился оживить иконографический образ Холдена Колфилда.
Р. Дейвис считает, что Колтинг-Калифорния, видимо, надеялся, что старческая версия Холдена Колфилда получится великолепной, поэтому его текст пестрит типичными выражениями Холдена. Здесь и "всё такое прочее" ("and all"), и другие выражения да словечки, употребляемые Холденом Колфилдом в романе "Ловец во ржи". Версия Колтинга-Калифорнии, по мнению Дейвиса, ошеломительно запутанная. Так, мистер К. вначале едва может ходить, а впоследствии преодолевает в Нью-Йорке значительные расстояния, хотя у него слабый мочевой пузырь, и он мочится в подъездах, на улице, в парке, даже в собственные штаны.
Согласно Дейвису, первоначально кажется, что роман "60 лет спустя. Проходя через рожь" – просто безобидная чепуха, на которую Сэлинджеру не стоило бы обижаться. Но Колтинг-Калифорния посылает мистера К. в Корниш на встречу с Сэлинджером, вводит образ писателя в текст, и тогда его продолжение романа становится и смешным, и нелепым. Неужели Колтинг воображал, что писатель-затворник, не позволяющий Голливуду и телевидению касаться своих художественных произведений, будет радоваться продолжению своего романа, удивляется критик и заключает: книга "60 лет спустя. Проходя через рожь" обречена на забвение (37).
Когда английский литературный критик Алиса Флуд печатала в газете "Гардиан" свое сообщение о выходе в свет продолжения "Ловца во ржи", она уже знала, что Сэлинджер выступил против публикации этой книги (41). Алиса Флуд вспоминает, что Сэлинджер не разрешал Голливуду создавать фильмы по его произведениям после того, как в 1950 г. киноверсия рассказа "Дядюшка Виггили в Коннектикуте" получила нелестные отзывы кинокритиков. Флуд рассуждает о том, что думает сам шведско-американский автор Джон Дэвид Калифорния о выпущенной им в маленьком издательстве "Windupbird Publishing" книге "60 лет спустя. Проходя через рожь".
Колтинг-Калифорния полагает, что персонаж его романа мистер К. все еще является Холденом Колфилдом, ведь он точно так же бродит по городу и точно так же имеет собственный взгляд на окружающую действительность. Мистер К. вроде бы уже стал старше и мудрее, но по-прежнему не знает ответов на многие загадки жизни. Созданный автором в книге Сэлинджер сравнивает Холдена Колфилда с листом бумаги, на котором начали писать рассказ, а затем положили его в коробку и глубоко закопали в землю. А теперь, спустя 60 лет, можно выкопать эту коробку и продолжать сочинять рассказ.
Дж. Д. Калифорния сообщил, что он написал продолжение "Ловца во ржи" только потому, что всегда думал о том, что же произошло с Холденом Колфилдом в его дальнейшей жизни. Он также добавил, что пытался относиться к статусу Сэлинджера и его Холдена Колфилда весьма почтительно, как к знаменитым американским иконам.
До начала суда Колтинг-Калифорния думал, что Сэлинджер будет доволен его книгой, ему очень хотелось узнать мнение писателя о том, как он изобразил Холдена Колфилда и его будущее. Алиса Флуд заключает свою статью так: "По-видимому, Калифорния вовсе не должен был молча ждать окончания этой волшебной сказки", т. е. реакции американского писателя на публикацию продолжения романа "Ловец во ржи" (41).
Вера Копылова в статье в газете "Московский комсомолец" пишет, что книга Дж. Д. Калифорнии – это плагиат, причем не только по закону, но и "по понятиям" (9). Английский текст романа "Вечером во ржи. 60 лет спустя" изобилует прямыми цитатами из "Ловца во ржи". Автор статьи считает, что история старого Холдена Колфилда, т. е. мистера К., написана замечательно, но "язык, образы, общий стиль принадлежат не Джону Калифорнии, а Джерому Сэлинджеру" (9). Если К. – это Колфилд, то о его жизнь почти с 17 и до 76 лет в романе ничего не сказано. Старик К. "остался таким же, как тот подросток, которого обожают многие поколения читателей во всех странах: прямолинейным, бесхитростным, с глубоким внутренним сознанием, которое пытается пристроиться к этому миру, но пока еще, благодаря чистоте своей юности, идет ему перпендикулярно" (9).
Старый мистер К. говорит языком подростка Колфилда, ибо Калифорния копирует текст "Ловца во ржи". "Но если ты и в старости Колфилд, то ты просто дед в маразме", – заключает В. Копылова (9). Она считает, что Фредрик Колтинг, т. е. Дж. Д. Калифорния, обожает роман Сэлинджера, но при этом персонаж его романа "Вечером во ржи. 60 лет спустя" занимается примитивным философствованием, которое всегда было чуждо Сэлинджеру.
Говоря о переводе романа Колтинга-Калифорнии на русский язык, Копылова отмечает, что переводчица Е. Петрова была вынуждена копировать перевод "Ловца во ржи", выполненный в свое время Ритой Райт-Ковалевой. Это мнение не совпадает с точкой зрения Александра Гузмана, ответственного редактора перевода книги Ф. Колтинга на русский язык. В комментарии к статье Копыловой он хвалит перевод Елены Петровой за принятие тех же стилистических решений, которые свойственны были Райт-Ковалевой.
В статье Олега Дарка в американском журнале "Русская литература" ("Russian Literature") говорится, что, когда Сэлинджер подал в суд на автора продолжения "Ловца во ржи", обвинив его в плагиате и грабеже, дело слушалось много месяцев. Автору вменено было не упоминать в тексте название романа Сэлинджера и заменить имя главного героя его первой буквой – К. (Холден Колфилд) (7). Дарк также напоминает, что имя "мистер К." в тексте у Дж. Д. Калифорнии вызывает ассоциацию с героем незаконченного романа Франца Кафки "Замок" (1922), в котором имя героя – К.
При чтении романа Колтинга-Калифорнии, замечает Дарк, не оставляет ощущение искусственности и одновременно малоизбирательности в придумывании "нового существования старому герою" (7). Так, встреча мистера К. и Стрэдлейтера, теперь двух стариков, получилась вялой, художественно маловыразительной. В романе два главных героя: мистер К. и "автор" (т. е. Сэлинджер), который согласно решению суда не имеет имени. А основной сюжет строится "на своеобразной любви-ненависти автора к герою" (7).
Самыми трогательными и трепетными страницами продолжения "Ловца во ржи" Дарк считает выделенные курсивом монологи романного Сэлинджера. Стремление мистера К. уйти из жизни критик объясняет тем, что герой постоянно ощущает в себе приток другой силы, чужого в себе, т. е. раздвоение. Встреча мистера К. с придуманным Калифорнией писателем Сэлинджером, по мнению Дарка, просто "стилизация под детективное расследование", причем стилизация нарочито нелепая, наивная и фарсовая (7). Концовка романа после встречи мистера К. со своей сестрой Фиби, впавшей в детство и слабоумие старушкой, чрезвычайно туманна. Что ждет мистера К. – санаторий, кладбище, инобытие? Дарк предлагает читателю "нужное подчеркнуть" (7).
В аннотации к русскому переводу романа Дж. Д. Калифорнии спрашивается: "Что же такое "Вечером во ржи. 60 лет спустя" – уважительное посвящение автору-легенде, объяснение в любви к его бессмертному творению или циничная эксплуатация чужого шедевра? Решать – вам". Думается, что ответ содержится в самом вопросе: это, несомненно, – эксплуатация чужого шедевра.
Мемуары Маргарет Сэлинджер "Ловец мечты"
Мемуары дочери писателя Маргарет Энн Сэлинджер выходили в американском издательстве "Washington Square Press" дважды, в 2000 и 2001 гг. Книга состоит из введения, трех частей и заключения (81). Во введении Маргарет благодарит свою мать Клэр и сестру отца Дорис за то, что они рассказали ей о событиях, происходивших в семье Сэлинджера до ее рождения. В первой части, озаглавленной "История семьи. 1900–1955", говорится о том, как ее родители познакомились, подробно описываются семьи каждого из родителей, а также излагаются факты из биографии отца. Послужной список Джерома Дэвида Сэлинджера повествует, что он стал солдатом американской армии весной 1942 г. в возрасте 23 лет. Последнее сражение, в котором участвовал старший сержант Сэлинджер, состоялось 2 мая 1945 г., а вскоре пехотный полк, в котором служил он, открыл командный пост в замке Германа Геринга. Офицеры и солдаты стали выполнять оккупационные обязанности. Старший сержант Сэлинджер попал в госпиталь, но через несколько недель поправился и продолжал работу по денацификации Германии еще много месяцев. Все это описано в одном из его рассказов, печатавшихся во время войны в нескольких толстых журналах.
Далее Маргарет рассказывает об антисемитизме в Америке, апогей которого приходился на 1939–1945 гг. Поскольку отец Сэлинджера был евреем, а его христианка-мать восприняла иудаизм, Маргарет особенно волновал этот вопрос. Она пишет, что после победы над фашизмом – а ее вместе одержали и христиане, и иудеи, воевавшие в одном строю, – расовая дискриминация в США пошла на убыль.