2.5. Респектабельный (фр. respectable 'почтенный, достойный уважения'). В контекстах типа респектабельный господин, респектабельный вид это слово содержит оценку лица, относительно которого применяется эта характеристика: такое лицо должно не просто быть почтенным и вследствие этого вызывать уважение (такое понимание следует из имеющихся словарных толкований), но и отвечать определенным требованиям по своему внешнему виду, социальному положению, манере поведения и т. п. (вероятно, определениереспектабельный неприменимо, например, к человеку, которого говорящий считает тщедушным, иди неряшливо одетым, или "простоватым", или излишне суетливым, с размашистыми жестами, визгливым голосом и т. п.). Вопрос: должны ли эти требования в том или ином виде отразиться в самом толковании прилагательного или же это условия его сочетаемости? Возможно и первое, и второе решение этого вопроса, однако какое бы из них мы ни выбрали, суть его должна составить оценка характеризуемого лица говорящим. И она должна быть более подробной, чем та, которая содержится в словарных толкованиях (например, у С. И. Ожегова: "почтенный, достойный, вызывающий уважение"; ср., однако, несинонимичность сочетаний респектабельный ученый – почтенный ученый, возможность выражений достойный поступок; поступок, вызывающий уважение, и неправильность сочетания *респектабельный поступок).
2.6. Шоу. Это сравнительно недавно заимствованное слово вошло в русский язык со значительно суженным значением (ср. англ. show 'показ; зрелище, спектакль; выставка; витрина; внешний вид; показная пышность, парадность' и др.), при этом одно из значений английского оригинала – 'показная пышность, парадность', – по всей видимости, послужило основанием для оценочного осмысления заимствования: с первых же случаев своего употребления шоу имело пейоративный смысл. Ср. такие примеры:
Еще за несколько дней до начала этого телевизионного шоу министр юстиции Роберт Кеннеди поспешил объявить показания Валачи сенсационными ("Правда", 1 окт. 1963);
"Фламинго" [казино] завлекает "титанами шоу-бизнеса", которые увеселяют с рассвета до рассвета… ("Неделя", 1964, №6),
а также частые в современных публицистических текстах сочетания типа рекламное шоу, помпезное шоу и под. Эта пейоративность иногда интерпретируется в лингвистических описаниях как "сниженная экспрессивная окраска" (см., например [Крысин 1968: 175]). Между тем, дело здесь в оценке говорящими того, что обозначается словом шоу, и сниженная экспрессивная окраска – следствие этой оценки.
Шоу в контекстах, подобных тем, что приведены выше, имеет приблизительно следующее значение: 'театральное, эстрадное или телевизионное представление, с точки зрения говорящего излишне парадное, пышное, преследующее пропагандистские, коммерческие и т. п. неблаговидные цели'.
2.7. Имидж (англ. image 'образ; изображение; подобие'). Слово имеет определенную специфику смысла и употребления по сравнению с его английским прототипом. Ср. такие контексты:
[Ив Монтан] подырывает своему имиджу этакого рубахи-парня и не устает повторять, что он знает, что такое "пристойная нищета", что он "солидарен с людьми, которые трудятся" ("Литературная газета", 1984, 21 мар.);
Конечно, воздействие этих "масс-культурных" моделей, этих имиджей не дает нам исчерпывающего, полного объяснения… почему подобные типы [речь идет об одном из отрицательных эпизодических персонажей "Печального детектива" В. Астафьева] плодятся с щедростью поганых грибов ("Литературная газета", 1986, 27 авг.).
Ассертивная часть толкования этого слова повторяет одно из значений английского оригинала ('образ'), но очевидно, что этим не исчерпывается значение заимствования: в приведенных контекстах ясно ощущается отрицательная оценка обозначаемого явления. Эта оценка, однако, весьма неопределенна и тонка и с трудом поддается "переводу" с уровня интуитивных ощущений на язык толкований. Рискну все же сделать такой перевод. Результат его вылядит примерно так: Y– имидж Х-а ~ 'лицо X воплощает себя в образе Y, и говорящий отрицательно оценивает этот факт, считая Y фальшивым, ложным ит.п.'
В основе оценки, которая может составлять часть лексического значения иноязычного слова, как правило, лежит определенный взгляд на вещи, угол зрения, под которым говорящий рассматривает данное явление, понятие, тот или иной предмет. Поэтому лексические значения, содержащие такую оценку, не могут быть правильно истолкованы без учета подобного угла зрения, аспекта. Проиллюстрируем это следующим примером.
2.8. Слово бюст во втором из двух своих значений определяется в современных толковых словарях как 'женская грудь' (см., например, [СО, MAC, СИС 1987] и др.). Помимо того, что указанными словарями не учитывается некоторая устарелость слова (в этом значении) для современного русского языка, приведенное толкование позволяет употреблять бюст 2 в высказываниях типа *Молодая мать кормила бюстом ребенка, что явно расходится с языковой нормой. Для того чтобы исключить подобное ошибочное словоупотребление, в толкование должен быть введен компонент, отражающий угол зрения на данный объект: бюст – это, разумеется, женская грудь, но с точки зрения строения женского тела (не с точки зрения функции). Кроме того, назвать бюстом можно, скорее, большую, высокую, пышную, крепкую и т. п. грудь, и менее вероятно применение этого слова к маленькой, исхудавшей, ссохшейся и т. п. женской груди. Иными словами, оценка объекта говорящими присутствует и здесь; она составляет коннотацию слова бюст (лингвистически содержательные замечания о значении слова бюст и его сочетаемости см. в статье [Иорданская 2004]).
3. Выводы
Оценка как тип содержательной информации об иноязычном слове может фиксироваться в его семантике, составляя компонент его значения, или же при описании условий употребления слова, его прагматики. Те или иные виды эмоциональной окраски слова, контекстно-стилистические особенности его употребления являются в этом случае следствием, вытекающим из наличия в семантике и прагматике слова оценочного компонента.
Словообразовательная активность иноязычного слова как один из критериев его освоения языком
Освоение иноязычного слова новой для него языковой системой – процесс постепенный и во многих случаях длительный. Достаточно часто иноязычные элементы так и остаются не до конца освоенными "чужаками": например, они могут отличаться особенностями произношения (ср. несмягчение согласных перед [э] в словах типа несессер, сеттер, темп и под.), не включаются в систему падежного склонения (депо, какаду, кофе, радио, такси и под.), не имеют никаких производных. Последнее обстоятельство – отсутствие производных – особенно характерно для несклоняемых существительных и неизменяемых прилагательных, хотя здесь многое зависит от степени употребительности слова.
Если иноязычное слово адаптируется грамматической системой языка: существительные приобретают падежные и числовые формы, включаются в тот или иной класс по признаку грамматического рода, прилагательные приобретают словоизменительные свойства русских прилагательных, глаголы оформляются по образцу тех или иных глагольных классов и спрягаются по существующим в русском языке моделям, – то это, как правило, расширяет возможности образования производных от таких грамматически освоенных заимствований.
В докладе рассматриваются словообразовательные возможности слов, заимствованных русским языком в конце XX – начале XXI в.
Среди этих слов преобладают имена существительные, а из них большая часть – склоняемые. Это, например, общественно-политическая лексика: брифинг, импичмент, инаугурация, истеблишмент, популизм, саммит, спикер и др., финансовая и экономическая терминология: бартер, брокер, ваучер, дефолт, дилер, инвестиции, консалтинг, маркетинг, менеджер, менеджмент, монетаризм, приватизация, риелтор, спонсор, субвенция, франчайзинг и др., технические термины: дисплей, дигитайзер, драйвер, интерфейс, компьютер, ксерокс, модем, мониторинг, пейджер, принтер, сканер, телефакс, файл, хакер и др., термины спорта: армрестлинг, аэробика, бодибилдинг, боулинг, виндсёрфинг, допинг, кикбоксинг, могул, овертайм, скейтборд, сноуборд, фристайл и др., лексика таких сфер деятельности, как средства массовой информации, мода, шоу-бизнес, музыкальное искусство, кино, художественное творчество: бутик, гламур, имидж, имиджмейкер, клип, клипмейкер, попса, промоутер, римейк, триллер, шоумен и др., общебытовая лексика: гамбургер, сауна, скотч, степлер, хот-дог, шоп-тур и др.
Несклоняемые существительные немногочисленны, однако, несмотря на их грамматическую неосвоенность русским языком, они весьма употребительны: евро, киви, кутюрье, ноу-хау, масс-медиа, паблисити, портфолио, профи, хиппи, шоу, ток-шоу; из менее употребительных, но всё же встречающихся на страницах прессы, в теле– и радиоэфире: боди, роялти, прет-а-портё, уоки-токи и нек. др. Наибольшие словообразовательные возможности-у склоняемых существительных-неологизмов с согласным в конце основы. Они легко образуют относительные прилагательные с помощью суффиксов – н(ый), – ов(ый), – ск(ий), например: бартер – бартерный, ваучер – ваучерный, компьютер – компьютерный; маркетинг – маркетинговый, консалтинг – консалтинговый, допинг – допинговый; брокер – брокерский, риелтор – риелторский, спонсор – спонсорский. Существительные, содержащие в своем составе суффикс -изм, образуют прилагательные с суффиксом -истск(ий): монетаризм – монетаристский, популизм – популистский, существительные с основой на -uj – прилагательные с суффиксом -онн(ый): инвестиция – инвестиционный, приватизация – приватизационный, субвенция – субвенционный, деноминация – деноминационный и т. п.
Некоторые из склоняемых существительных коррелируют с глаголами, либо образованными от этих существительных в русском языке (например, компьютер – компьютеризовать, компьютеризировать; ср. также разговорно-профессиональный глагол ксерить 'копировать что-либо на ксероксе', образованный с усечением комплекса -окс в иноязычной именной основе), либо заимствованными параллельно с однокоренным существительным (например, сканер – сканировать).
Среди перечисленных выше склоняемых существительных-неологизмов есть и такие, которые "неохотно" образуют производные. Это касается, например, слов с финальным компонентом -мент: импичмент, менеджмент. Они не имеют производных (однокоренное со словом менеджмент – менеджер – заимствовано параллельно, два эти слова не находятся в отношениях "производящее – производное"), хотя образование на их основе относительных прилагательных вполне вероятно. Большая часть названий новых видов спорта с финальным комплексом -инг также малоактивна в словообразовательном отношении: прилагательные типа армрестлинговый, боулинговый, виндсёрфинговый имеют статус лексических раритетов, встречающихся в узкопрофессиональном речевом обиходе.
При реализации словообразовательных возможностей иноязычного неологизма имеет значение не только характер его морфологической структуры и его грамматическая освоенность русским языком, но и то, насколько слово употребительно. Попадая в фокус социального внимания, делаясь частотным в средствах массовой информации и в речевом обиходе, некоторые новые заимствования могут порождать производные гораздо более активно, нежели структурно сходные с ними слова, которые, однако, не столь популярны.
Например, на основе термина приватизация, который был широко употребительным в 90-х годах XX в., создано целое словообразовательное гнездо производных: деприватизация, реприватизация, приватизационный, приватизатор, приватизировать. Похожая картина – с терминами ваучер (ваучерный, ваучеризация, ваучеризировать), инвестиция (инвестиционный, инвестор, инвестировать, реинвестиция, реинвестировать), деноминация (деноминационный, деноминировать) – ср. с этим слово с той же финалью, но, несомненно, более редкое – инаугурация, которое имеет лишь одно производное – прилагательное инаугурационный, но, например, не теоретически возможный глагол *инаугурировать. Неоднократно отмечалась функциональная и словообразовательная активность недавно появившегося слова пиар: пиарить, пиарщик, пиаровский и т. п.
Фактор коммуникативной актуальности слова, его широкой употребительности может оказаться сильнее фактора его грамматической неосвоенности: некоторые несклоняемые иноязычные существительные, попадая в активное употребление (иногда – лишь в определенной социальной среде), преодолевают свою грамматическую ущербность и образуют производные. Таково, например, слово хиппи, от которого в жаргонно-просторечной среде образовались такие производные, как хипповый, хипповать, хиппарь, хиппист, хиппистка, хип-пушка, хиппизм, хиппня, хипповский (см. [Юганов, Юганова 1997: 238-239]).
Иногда высокая частотность в речи неизменяемого имени способствует тому, что оно превращается в изменяемое. Так, англицизм попс, первоначально имевший в русском языке статус неизменяемого прилагательного (музыка в стиле попс), довольно быстро перешел в разряд склоняемых существительных, получив ударную флексию -а и включившись в парадигму имен существительных женского рода: попса, попсы, попсой ит.д. В таком статусе этот неологизм уже имеет производные, употребительность которых, правда, ограничена средой музыкантов, деятелей шоу-бизнеса: попсовый, попсовйк (представитель массового, коммерческого искусства), поп-сятина [Юганов, Юганова 1997: 177-178].
Своеобразное противоречие между грамматической неосвоенностью иноязычного лексического элемента и его широкой употребительностью может в значительной степени сниматься в случае, когда такой элемент приобретает свойства словообразовательной морфемы. Это можно проиллюстрировать на примере слова шоу. В современном русском языке употребительно не только это несклоняемое существительное, но и сложения с ним: шоу-бизнес, шоу-группа, шоу-программа (включающие шоу слова шоумен и ток-шоу целиком заимствованы из английского языка – ср. showman, talk show).
В других случаях новые словообразовательные морфемы формируются на основе неизменяемых иноязычных прилагательных типа ретро (ср.: стиль ретро – ретростиль) путем вычленения повторяющихся комплексов из состава заимствований, однотипных по своей морфологической структуре, а также путем появления у полнозначного слова функций словообразующей морфемы. Так в русском языке наших дней появились иноязычные морфемы аудио– (аудиокассета, аудиопродукция), видео– (видеофильм, видеопрокат; ср. употребление видео в субстантивном значении: Купили новое видео), рок– (рок-музыка, рок-опера; ср. музыка в стиле рок; На сцене – сплошной рок), панк– (панк-культура, панк-мода, панк-музыка; ср.: панки и представители других молодежных групп) и нек. др. Эти морфемы пополняют быстро растущий ряд иноязычных морфем типа авиа-, авто-, био-, гидро-, космо-, моно-, нейро– (в иной интерпретации это – аналитические прилагательные: см. [Панов 1971]; см. также [Крысин 2001]); – дром, – ман, – пат, – филия, – фоб и др. Ср. также возникающие на наших глазах, совсем "свежие" словообразовательные комплексы -мейкер (наряду с состоящими из иноязычных компонентов словами типа имиджмейкер, клип-мейкер, ньюсмейкер нами зафиксировано полушутливое слух-мейкер – о том, кто распускает слухи), – гейт (ср. уотер-гейт и более поздние по времени ирангейт, кремльгейт и под.).
Таким образом, функциональный фактор оказывается более сильным, чем фактор структурный: при необходимости обозначить нечто с помощью словообразовательных дериватов язык преодолевает структурные ограничения, обусловленные недостаточной адаптацией иноязычного элемента к языковой системе.