Во внутренней форме слов в разных языках проявляется универсальное и специфическое. Объективная внутренняя форма нередко совпадает: водопад (рус.) – waterfall (англ.) – chute d'eau (франц.) – wasserfall (нем.); снегопад (рус.) – snow-fall (англ.) – Schnee-fall (нем.). Ср. также: львиный зев (название цветка) и (нем.) Löwenmaul – букв, 'пасть льва'. Особый вид сходства представляют собой те случаи, когда признаки, не являясь полностью тождественными, относятся всё же к одному и тому же тематическому ряду: подошва горы и (нем.) Fuß eines Berges – букв, 'нога горы', копна волос и (нем.) Haarwald – букв, 'лес волос'.
Но сам подход сознания к миру всегда субъективен, поэтому совпадение признаков, положенных в основу номинации, может быть лишь частичным: глазное яблоко (рус.) и Augapfel (нем.) совпадают, но в английском языке eyeball (букв.) – 'глазной шар'. В названии растения подсолнечник есть общий элемент ('солнце'), повторяющийся во многих языках: ср. подсолнечник (русск.) – sunflower (англ.) 'солнечный цветок' – Sonnenblume (нем.) 'солнечный цветок' – tournesol, soleil (фр.) 'повёрнутый к солнцу'. Однако, как видим, внутренняя форма всё же не идентична. Ср. также название первого весеннего цветка: подснежник (русск.) – snowdrop (англ.) 'снежная капля' – Schneeglöckchen (нем.) 'снежный колокольчик' – perce-neige (фр.) 'пробивающийся сквозь снег'.
Выбор свойства для номинации чаще всего бывает субъективен. Поэтому в разных языках одни и те же предметы могут называться по их разным свойствам, и таким образом выявляется идиоэтнический, т. е. национально специфический, присущий только данному народу (данному коллективу) компонент субъективной внутренней формы: ср. цветок одуванчик в русских диалектах называется молоканка.
Один из распространённых цветков в Европе – лютик. В русском языке это название осмысляется как 'лютый (злой) + маленький' (суффикс – ик). В немецком языке в названии этого цветка на первый план выходят другие признаки – цвет и маслянистый блеск лепестков: Butterblume (букв.) 'масляный цветок'. Те же признаки отражаются и в английском названии: buttercup (букв.) 'масляная чашка'.
Другие примеры также показательны в этом плане: ср. глазунья (русск.) – Spiegeleier (нем.) 'зеркальные яйца' или Ochsenaugen (нем.) 'глаза быка'; веснушки (русск.) – Sommersprossen (нем.) 'летние всходы' – sun-spots (англ.) 'солнечные пятна'. Ср. также половик (русск.), где мотивирующая основа – пол, и Laufег (нем.) – мотивирующая основа 'бежать, двигаться'.
Эти примеры показывают, как одно и то же понятие осмысляется народами с разных сторон.
Особый интерес для выявления национального своеобразия, отражающегося в образе мира, представляют случаи, когда одна и та же внутренняя форма в близкородственных языках связывается с разными объектами номинации, напр., блесна (русск.) и blyszczka (польск.). В основу номинации в обоих языках положен один и тот же объективный признак – способность предмета блестеть, но польское слово кроме блесны обозначает ещё и бабочку с серебристой или золотистой меткой на крыльях.
Для говорящего и слушающего очень важно чувствовать связь между звучанием и значением слова, поэтому он нередко пытается реанимировать умершую или затухающую внутреннюю форму и даже приписать слову никогда не существовавшую у него внутреннюю форму. На этом основан феномен паронимической аттракции, т. е. смыслового сближения слов, близких по звучанию. Такое явление нередко называют народной этимологией. Попытка сблизить форму и содержание касается как заимствованных слов, так и тех, которые утратили внутреннюю форму. Много примеров такого рода находим у Н.С. Лескова: ср. мелкоскоп (микроскоп), буриметр (барометр) и др.
Б.Ю. Норман приводит примеры языковой игры, построенной на конструировании новой (потенциальной) внутренней формы слова: ср. доходяга – победитель в спортивной ходьбе (тот, кто дошёл); чушка – маленькая чушь; дворянка – порода дворовых собак; столбовая дворянка – д., привязанная к столбу; договор – квалифицированный вор-собачник и т. п.
Лексические категории, осложняющие понимание
Для адекватного понимания слушающему (читающему) необходимо осознавать, что слово, которое он слышит или видит и осмысляет при чтении, может обладать далеко не единственным значением. В этом аспекте важно выделять семасиологические лексические категории, т. е. такие, которые в основном ориентированы на рецептивные виды речевой деятельности и поэтому имеют значение в большей степени для понимания письменной или устной речи, чем для говорения и письма. Лексическими категориями такого рода являются многозначность, омонимия и паронимия. Однако следует заметить, что поскольку процессы говорения и понимания неразрывно связаны, то кроме основных функций у семасиологических категорий есть и вторичные: они в определённой степени учитываются также и в продуктивных видах речевой деятельности, что и будет рассмотрено отдельно.
Многозначность (полисемия)
Понятие полисемии
"Определяйте значение слов, и вы избавите свет от половины его заблуждений". Эти слова А.С. Пушкина являются хорошей иллюстрацией к тезису о том, какое значение для понимания имеет такая категория, как полисемия.
Слово может иметь одно или несколько значений, т. е. быть однозначным или многозначным, обладать полисемией (от греч. polysemos – 'многозначный'). Однозначных слов сравнительно немного. Обычно однозначны термины (атропин, вольфрам, литий), а также одно значение имеют некоторые слова, называющие конкретный предмет, чаще всего обиходного характера (сахарница, шкаф, табуретка, брюки и т. п.,), или слова, которые выражают субъективную оценку качества, признака (малюсенький, крохотный, чудесный, мерзавец, гадко). Большинство употребительных слов многозначно. Полисемия объясняется тем, что в процессе развития языка слово, употребляясь в различных контекстах, "обрастает" новыми значениями.
Многозначные слова появляются потому, что человеческое познание беспредельно, ресурсы же языка ограниченны, поэтому мы вынуждены обозначать одним и тем же словом различные, но при этом как-то связанные понятия, предметы.
В многозначности слова проявляется фундаментальное свойство языка – его способность ограниченными средствами передавать безграничность человеческого опыта. Причина многозначности состоит не только в принципе экономии языковых средств. Более существенно то, что многозначность отражает важнейшее свойство познания и мышления – обобщённое воспроизведение действительности.
С собственно лингвистической (семантической) точки зрения, развитие многозначности объясняется законом асимметрии знака и значения, открытым С.О. Карцевским. Знак и значение обычно не покрывают полностью друг друга. Если бы каждое слово имело только одно значение, то язык стал бы простым "собранием этикеток". Один и тот же знак стремится обладать иными функциями, отличными от его собственной, а значение стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами. Знак и значение, форма и содержание асимметричны. Неустойчивое равновесие, в котором они находятся, объясняет природу языковых единиц, обладающих свойством быть одновременно и устойчивыми при выполнении коммуникативной функции, и подвижными, изменяясь в соответствии с условиями конкретного контекста. Приспосабливаясь к обозначаемой ситуации, лексические единицы изменяются постепенно и только частично, расширяя своё смысловое содержание, но оставаясь принципиально теми же единицами. Знак и значение, по С.О. Карцевскому, выходят из рамок, предназначенных им исходным симметричным отношением, и постоянно скользят по "наклонной плоскости реальности", что и приводит к многозначности.
Многозначность таких слов, как, напр., 1) идти и 2) роль, проявляется, когда мы говорим: 1) до метро я иди пешком, автобус туда не идёт, тебе идёт голубой цвет; или 2) в этой пьесе у него второстепенная роль, это не играет никакой роли, в его жизни она сыграла зловещую роль и т. д. Общее родовое значение, которому соответствовали бы частные видовые значения, у многозначного слова нередко отсутствует. Хотя очевидно, что у слова есть прямое значение, а все остальные выступают как переносные. Прямое значение – самое употребительное в сравнении с другими значениями, оно не зависит от контекста. Именно оно прежде всего приходит в голову большинству людей, когда, называя слово, спрашивают, что оно означает. Так, на вопрос о том, что такое стол, спрашивающий наверняка получит ответ, что это определённый вид мебели. Что же касается переносных значений, то они в гораздо большей степени зависят от контекста.
Считается, что в момент возникновения слово всегда однозначно. Новое значение является результатом переносного употребления слова, когда название одного явления употребляется в качестве наименования другого. Предпосылкой для употребления слова в переносном значении является сходство явлений и их смежность, вследствие чего все значения многозначного слова связаны между собой. Несмотря на многозначность, слово представляет собой семантическое единство, которое называется семантической структурой слова.
Характерной особенностью многозначности (в отличие от омонимии) является то, что значения, образующие семантическую структуру слов, в системе языка являются повторяющимися, типичными, закономерными, что во многом и обеспечивает возможность понимания. Так, во многих семантических классах слов отмечается параллелизм в развитии значений, например, бас – 1) 'самый низкий мужской голос'; 2) 'певец с таким голосом'; 3) 'медный духовой инструмент низкого регистра'. Такой же набор значений имеют слова баритон, тенор, альт и некоторые другие. Если слова обозначают животных, то обычно у них развиваются значения, связанные с именованием людей, напр., медведь – 'неуклюжий, неповоротливый человек', осёл – 'тупой упрямец' и т. п.
Итак, многозначность (полисемия) – это семантическое отношение внутренне связанных (т. е. взаимно мотивированных) значений, выражаемых формами одного слова и разграничиваемых в тексте благодаря разным, взаимоисключающим друг друга позициям слова.
Значение многозначного слова и контекст
Многозначные слова реализуют своё значение в контексте. Контекст является необходимым условием вербальной коммуникации. Взаимоотношения многозначной лексической единицы с контекстом исключительно разнообразны: ведь для того, чтобы различать значения полисемичного слова, необходимы соответствующие типовые "опознавательные контексты". Лингвистический энциклопедический словарь даёт типологию контекстов.
Различают собственно лингвистический и экстралингвистический контекст. Под экстралингвистическим контекстом имеется в виду ситуация коммуникации, включающая условия общения, время и место, предметный ряд, партнёров по коммуникации и их отношения друг к другу. Лингвистический контекст иначе называют вербальным. Если рассматривать вербальный контекст в функции, обеспечивающей адекватное понимание, то можно выделить несколько типов вербального контекста: 1) разрешающий, 2) поддерживающий, 3) погашающий, 4) компенсирующий, 5) интенсифицирующий.
Под разрешающим понимается контекст, снимающий полисемию, напр., в предложении На вечернем небе показалась яркая звезда многозначное слово звезда понимается только в одном значении – 'небесное тело'.
Поддерживающий контекст обеспечивает повторяемость значения определённой единицы в тексте, это относится, в частности, к употреблению терминов в научной речи.
Погашающий контекст создаёт значение единицы, не совпадающее с её значением в системе языка: Он с нею танцует особенно как-то, / Рука на весу, и глаза в полусне, / А я в этом деле действительно трактор – / Тут даже и пробовать нечего мне (А. Твардовский). В данном контексте полностью погашается значение слова трактор – 'самоходная машина для тяги, напр., сельскохозяйственных орудий' и актуализируется скрытая сема 'тяжёлый, неповоротливый'.
Компенсирующий контекст обеспечивает адекватное восприятие смысла при эллипсисе, т. е. в условиях, когда какой-либо элемент или элементы высказывания не выражены, пропущены.
Интенсифицирующий контекст способствует приращению смысла в процессе восприятия текста, как бы прибавляя новые значения к уже употреблённой единице. Так, напр., во многих произведениях русской поэзии слово звезда, вводимое в начале текста в значении 'небесное тело', затем начинает приобретать такие значения, как 'любовь', 'судьба', 'предназначение'. К интенсифицирующему контексту могут быть отнесены случаи появления "мерцающего" значения, когда в тексте реализуется одновременно несколько значений единицы. Так, напр., в стихотворении А.С. Пушкина "Я помню чудное мгновенье" слово гений выступает в двух значениях: а) 'воплощение идеала душевных свойств человека, высшее проявление чего-либо'; б) 'божество, дух, вдохновенье'.
В принципе слово предназначено для реализации в контексте только одного из своих значений. Эта предназначенность обеспечивает понимание реципиентом того, что хотел сказать говорящий. Но эмоционально нагруженные слова лишь частично соответствуют данному требованию. Так, слова-обращения, выражающие любовь / ненависть (голубчик, сволочь), могут употребляться не только в противоположных значениях, но и иметь двойной смысл в одном и том же контексте. В процессе употребления слово функционирует не само по себе, а как часть системы отношений с другими словами, с другими смыслами. Поэтому в конкретном словоупотреблении могут содержаться намёки на все другие значения этого слова, сквозь основное реализованное значение нередко просвечивают и другие возможные смыслы. Известный учёный А.Ф. Лосев утверждал, что даже "самый простой разговор одного человека с другим …возможен только потому, что каждое слово и каждый языковой элемент заряжены бесконечным количеством разного рода смысловых оттенков, и мы даже сами не замечаем, какое огромное количество этих оттенков выступает в наших словах, чтобы мог состояться самый обыкновенный разговор". По мнению многих учёных, слово обладает "памятью" о своих прежних употреблениях и благодаря этому в смысловом потенциале слова конденсируются групповые и индивидуальные оценки и ценности. Слово действительно реализует только одно значение в контексте, если данный контекст построен по законам вербально-логического мышления. Чувственно-образное мышление предполагает возможность наложения значений в одном контексте. Поэтому логическое изложение информации способствует уменьшению энтропии, а образное восприятие мира и его отражение в языке, напротив, приводит к её возрастанию, создаёт больше условий для непонимания, коммуникативных неудач. Причиной такого рода неудач может явиться многозначность слова.
Полисемия и коммуникативные неудачи
"Фрагменты" содержания многозначного слова чаще всего понятийно разнородны и не образуют единого пространства. Различные по значению лексико-семантические варианты (ЛСВ) многозначного слова должны дифференцироваться, поэтому они, как правило, употребляются дистантно, т. е. в сильных, взаимоисключающих друг друга позициях. Многозначность слова обычно снимается, как это было показано выше, за счёт контекста, интонации, актуального членения, учёта всей ситуации общения, но тем не менее по причине многозначности могут возникать коммуникативные сбои. Ср. примеры неверного понимания многозначного слова:
(1)
– Наша Таня всё копает и копает.
– Где? На даче, что ли?
– Зачем на даче. Она материал для диплома собирает.
(2)
– Ты слышал, у Миши проблемы с крышей?
– А он разве в частном доме живёт?
– Нет, конечно.
– А! Умом тронулся, что ли?
– Да нет же! Просто люди, которые прикрывали его на работе, больше не хотят этого делать.
(3)
– Вчера родители купили новый ящик.
– Рассаду сажать?
– Нет, сериалы смотреть.
(4)
– Что вам ближе: кино или театр?
– Театр.
– Вот как! А я думал, что кино.
– Нет, до кинотеатра далеко ехать, а театр за углом.
Как видно из примеров, причина непонимания – в "столкновении" прямого значения слова и его переносного употребления (копать землю – погрузиться в материал; ближе – расстояние и ближе – понятнее); слова общеупотребительного и жаргонного (телевизор – ящик). В примере (2) "столкнулись" сразу три значения слова крыша: прямое и два жаргонных.
Если в предложении два или более многозначных слова, то трудности интерпретации таких высказываний возрастают, появляются предложения, которые могут обозначать разные ситуации. Напр., высказывание Мы проехали остановку может означать два различных положения дел: 1) за определённое время мы преодолели расстояние между двумя условными пунктами; 2) мы не вышли вовремя в нужном месте, где производилась высадка пассажиров.
Небрежное использование многозначных слов может привести к комическому эффекту, на который автор совсем не рассчитывал. Так, например, двусмысленно звучит рекламное объявление одной из туристических фирм: Несколько часов в самолёте – и вы в раю! Использование многозначного слова рай оказалось некорректным в данном контексте из-за ассоциаций слова самолёт с катастрофой. У потенциального читателя данной рекламы может возникнуть представление не о прекрасном отдыхе, а о частых крушениях самолётов. Ср. также комизм (невольный) газетного заголовка: Если делать, то по-большому!