Однако и "бесхитростная" описательность Сент-Бёва на поверку оказывается ходом, ведущим к значимому аналитическому пассажу. Обратимся еще к одному примеру – статье об "Исповеди" Руссо. Далеко не все в этой работе можно считать сегодня справедливым. В ней слышится отзвук голосов, обвинявших просветителей, и в том числе Руссо, во всех крайностях и последствиях Великой буржуазной революции. Сент-Бёв полагает, что, исповедуясь перед всеми без христианского смирения, Руссо поступает как врач, увлекательно описывающий несведущим пациентам симптомы душевной болезни. Но новаторский характер "Исповеди" в статье подмечен точно, и сделано это опять-таки при помощи биографического метода. Из описаний родных Руссо, его жизни в мещанской швейцарской среде, из анализа известного эпизода о совместном чтении вместе с отцом оставшихся после смерти матери занимательных романов Сент-Бёв делает удивительный по тонкости вывод. Приведем цитату из Руссо, откомментированную Сент-Бёвом: "Вначале отец "всего-навсего хотел научить меня грамоте на занимательных книжках; но вскоре я так приохотился к чтению, что мы стали с ним читать по очереди без передышки и проводили за этим занятием целые ночи. Мы никак не могли расстаться с романом, пока не дочитывали все до конца. Иногда отец, услыхав, что уже щебечут ласточки, пристыженно говорил: пойдем-ка спать, видно, я не меньше ребенок, чем ты"".
Обратите внимание на эту ласточку – это первая ласточка, и она возвещает новую весну в языке; появляется она только у Руссо. Вместе с ним наш восемнадцатый век начинает чувствовать природу
Точно так же именно Руссо первым в нашей литературе начинает чувствовать домашнюю жизнь, жизнь небогатых горожан, потаенную, сосредоточенную, в которой скапливается столько сокровищ добродетели и кротости".
То, что Сент-Бёв делает при помощи биографического метода, можно осуществить и по-иному, так, как написано во многих учебниках и статьях: вначале связать художественные открытия Руссо с сентиментализмом, в котором отразились настроения народных масс, не удовлетворенных официальным просвещением, затем изложить биографию и творческий путь Руссо, а при характеристике "Исповеди" подтвердить цитатами развитие у Руссо чувства природы и анализ внутреннего мира человека. Кому-то эта сухая схема, может быть, даже покажется предпочтительнее способа Сент-Бёва. Но насколько убедительнее "средствами искусства" приходит Сент-Бёв к выводам о роли Руссо как предтече французского романтизма! Сам автор говорит, что ему претят приемы лабораторного исследования или геометрическая схема. Его анализ "способен вызвать особое чувство волнения" и только на первый взгляд субъективен. В основе биографического метода справедливое представление о том, что автор произведения – живой человек с неповторимой биографией, события которой влияют на его творчество, с собственными мыслями, чувствами и даже болезнями, живущий в свое время, что, естественно, определяет выбор тем и сюжетов его произведений. Но личность писателя как творца не тождественна его произведению. Между тем у Сент-Бёва "творение в конечном счете оказывалось не целью, а средством познания". Преувеличение роли биографического автора с неизбежностью ведет к субъективности исследования, к созданию импрессионистического портрета художника.
Однако в биографическом методе упрощается категория автора, в котором скрывается целая система. Автор биографический не равен автору художественному, концепированному. Кто определит, в какой мере эпилепсия с характерными для этой болезни симптомами "застреваемости" и "вязкости" определила стиль Флобера? Какое событие жизни Достоевского обусловило появление в его романах несчастных детей? Другое дело, что для пользования биографическим методом необходимы энциклопедические знания и интуиция. Воскликнуть, как Сент-Бёв: "Это первая ласточка" во французской литературе XVIII века!" – может лишь исследователь, основательно знакомый с этой литературой. И писать так, чтобы литературоведческая работа приближалась к художественному произведению, – тоже особый дар. Может быть, поэтому биографический метод существует именно как метод, а не как научная школа. И все же у Сент-Бёва были талантливые продолжатели. Среди них первым стоит назвать Ипполита Тэна. Биографический метод явился своего рода "приготовительной школой", повлиявшей на возникновение психологического подхода и фрейдизма.
С использованием биографического метода могут строиться и современные исследования по компаративистике. Так, к примеру, сопоставление наследия Чосера и Толстого оказывается возможным не единственно по идейно-художественному типологическому признаку, но благодаря биографическому моменту "отречения", продиктованному в обоих случаях разочарованием в "суете житейской". То, что настроение кризиса давно известно в мировой культуре и слова Екклесиаста о "суете сует" почти повторяются в "Исповеди" Толстого, не снимает необходимости искать переворот в самой душе художника. Описание духовного кризиса Толстого потребовало от автора работы "переосмысления его привычного образа жизни, и не только личной, в том числе семейной, но и нового отношения к тому, что до этого момента было главной целью сочинительства".
Советы основоположника биографического метода получили широкий отклик в зарубежном и отечественном литературоведении. На протяжении веков образ "биографического автора" обрастал подробностями его реальной жизни от младенчества до смертного часа. И, как завещал Сент-Бёв, особая роль в академических и популярных штудиях всегда отводилась матери, оказывающейся непосредственной участницей творческого процесса. В школьном учебнике по литературе для учащихся 10-го класса, например, так вспоминается о родителях Николая Алексеевича Некрасова, выросшего в Поволжье в поместье отставного офицера: "Сын безжалостного помещика, строго каравшего своих крепостных крестьян даже за мелкие провинности, пронес боль за простого человека через всю жизнь. Этим он обязан матери, Елене Андреевне, урожденной Закревской – дочери южнорусского помещика, служившего в Варшаве. Там она увлеклась не слишком молодым, но волевым и энергичным офицером. Быстро сыграли свадьбу, быстро яркое увлечение сменилось отнюдь не яркой, а иногда просто тягостной семейной жизнью, когда вспышки гнева мужа заставляли трепетать весь дом. А судьбу матери сын описал в одном из важнейших стихотворений начала своего творчества "Родина" (1846)". С образом матери автор главы связывает и всю проблематику творчества Некрасова, и структуру его личности ("От отца он унаследовал независимость, от матери – тягу ко всему прекрасному и возвышенному"). Этот же "ход" повторяется и в других главах учебника. Л.Н. Толстой "не помнил матери, которая умерла, когда ему было полтора года…но одухотворенность и способности он унаследовал от матери, а жизнелюбие – от отца, Николая Ильича Толстого, участника войны 1812 года, после окончания кампании разорившегося, женившегося на богатой невесте и занявшегося хозяйством, не желая служить ни в конце царствования Александра I, ни при Николае I по чувству собственного достоинства. Далее делается вывод, что Толстой воскресил характеры отца и матери в героях "Войны и мира".
Элементы биографического метода всегда присутствовали при анализе творчества художников, особенно при анализе лирики, где авторское "Я" часто виделось читателю тождественным автору Мысль Б.М. Эйхенбаума об авторе как живом историческом факте, который надо уметь разглядывать, в лирике особенно привлекательна. Лирический герой А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова или А.А. Ахматовой начинал жить как реальный человек, ущемляя традицию и историческую реальность. В результате встречи биографического и художественного автора появляется новая реальность. С этим материалом превосходно работали представители биографического метода и культурно-исторической школы.
Вопросы к теме
1. На каких принципах строится биографический метод?
2. Как он соотносится с психологическим и культурно-историческим подходами?
3. В чем сила и ограниченность биографического метода?
4. Какие звенья коммуникативной цепи можно исследовать с помощью биографического метода?
Литература по теме
1. Жирмунский В.М. Биография писателя // Введение в литературоведение: курс лекций. – СПб., 1996.
2. Косиков Г.К. Современное литературоведение и теоретические проблемы науки о литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX–XX вв. Трактаты. Статьи. Эссе. – М., 1987.
3. Луков В.А. Сент-Бёв // Зарубежные писатели: библиографический словарь / Под ред. Н.П. Михальской. – М., 1997. – Ч. 2.
4. Пушкин А.С. Vie, poesies et pensees de Joseph Delorme //Поли. собр. соч.: в 10 т. – Л., 1978. – Т. 7.
5. Сент-Бёв Ш.О. Литературные портреты. Критические очерки. – М., 1970.
6. Трыков В.П. Литературные портреты. – М., 1999.
Дополнительная литература
1. Барахов B.C. Литературный портрет. Истоки, поэтика, жанр. – Л., 1985.
2. Горбунов А. Н. Отречение: Чосер и Толстой // Лики времени: сб. статей. – М., 2009.
3. Реми де Гурмон. Книга масок. – Томск, 1996.
4. Нефедов Н.Т. Возникновение биографического метода // История зарубежной критики и литературоведения. – М., 1988.
5. Цвейг С. Сент-Бёв // Собр. соч.: в 7 т. – М., 1963. – Т. 7.
6. Billy A. Sainte-Beuve. Sa vie et son temps. T. 1–2. – Paris, 1952.
Тема 5 Культурно-исторический метод
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: цивилизация, раса, среда, момент, характер народа, дух народа
Исторический подход оказался столь значимым для литературоведения, что позволил использовать в XIX веке общие наименования культурно-исторического метода и школы и сравнительно-исторического метода. Разница в понятиях "школа" и "метод" не должны нас слишком смущать. "Школа" – общность исследователей, объединенных сходными задачами, установками и научно-теоретическими постулатами, методом как способом похода к художественному материалу и его интерпретации.
Культурно-исторический и сравнительно-исторический методы обращаются прежде всего к региональным исторически значимым и национальным системам либо к современному социальному контексту. Исследователей интересуют связи произведения с исторической традицией либо их функционирование в рамках определенной социальной формации. Гегелевская формулировка "автор – произведение – потребитель" по-прежнему работает, но "автор" поставлен под контроль истории в ее временном или социальном выражении. Акцент на центральном звене системы – художественном произведении – преимущественная задача других классических или современных методов изучения литературы.
Культурно-исторический метод способ изучения литературы, разработанный во второй половине XIX века французским философом, историком и литературоведом И.-А. Тэном. Тэн по праву считается главой школы, в которую принято включать ученых разных стран. Это Ф. Брюнетьер и Г. Лансон (Франция), Г. Брандес (Дания), В. Шерер (Германия), Ф. де Санктис (Италия). Русская культурно-историческая школа представлена А.И. Пыпиным, автором "Истории русской литературы". В XX веке сторонником культурно-исторического метода называют П.И. Сакулина. Все эти ученые признавали значение Сент-Бёва и его подхода к литературе, но в поисках дополнительных опор выдвигали требование историзма, возведенного в ранг метода.
Тэн Ипполит-Адольф (Taine, 1828–1893– французский философ, критик, историк литературы, писатель. Получив блестящее образование в Высшей Нормальной Школе, Тэн с юности увлекается античной и немецкой философией и мечтает о создании универсального научного метода, объединяющего позитивные знания, социальную психологию и искусство, – "закона развития систем". В концепции Тэна внимание к документу соединяется с представлением о закономерности и поступательности движения истории. Интерес к переломным эпохам отразился в исторических трудах – "Старый режим" (1867), "Анархия, якобинская диктатура, революционное правительство" (1878–1884). Заключительная часть цикла "Современный строй" осталась незавершенной.
Испытав влияние метода Сент-Бёва и унаследовав основные положения культурно-исторической школы ("История английской литературы" (т. 1–4, 1863–1864), литературно-критические статьи о Бальзаке (1858), Стендале (1854), Жорж Санд(1876) и др.), Тэн подчеркивает роль социального начала, рассматривая природу человека как "встречу" физиологического, социального и исторического факторов, становясь одним из теоретиков натуралистической эстетики. В книгах "Критические опыты" (1858), "Философия искусства" (1865–1869), "Об уме в познании" (т. 1–2, 1870) и др. Тэн ищет "общую идею поведения человека". В подходе Тэна к литературе главное внимание нацелено на связь с исторической реальностью, но также и на ее восприятие читателем.
Литература:
Тэн И. История английской литературы. Введение // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX–XX веков. Трактаты. Статьи. Эссе. – М., 1987.
Тэн И. Философия искусства. – М., 1933.
Тэн И. Новейшая английская литература в современных ее представителях/ Пер. Д.С. Ивашинцева. – СПб., 1876.
Наиболее последовательно это положение разработано И. Тэном. Автор статей по итальянскому, голландскому и греческому искусствам, статей о французских философах XIX века, многих исторических и философских трудов, а также литературно-критических работ, Тэн создает фундаментальную пятитомную "Историю английской литературы", в предисловии к которой излагает суть культурно-исторического метода. По словам Сент-Бёва, "История английской литературы" является историей английской расы и цивилизации "через ее литературу"-
Уже в этом определении просматривается сходство и различие подходов Тэна и Сент-Бёва. Не отрицая связи личности писателя с создаваемым творением, Тэн интересуется по преимуществу более общими историческими и национальными закономерностями. Убежденный сторонник позитивизма, один из основоположников натуралистической теории,
Тэн ищет систему, которая в искусстве, как и в науке, позволила бы опереться на прочные основы.
В знаменитом введении к "Истории английской литературы" Тэн говорит о том, что в современной критике "никто не шагнул" дальше и вернее, чем Сент-Бёв: в этом отношении мы все его ученики. Именно этот метод мы должны принять за исходную точку дальнейшего развития". Но Тэна занимает именно "развитие", где, по его мнению, для исследователя "открывается новый путь". Его интересует не только частная биография, но и поиски "общей идеи поведения человека", ибо в человеческих чувствах и идеях "есть некая система, и главной движущей силой этой системы являются известные общие черты… отличающие людей одной расы, одного века и одной местности". В литературном произведении Тэн ищет уже не только "психологию души его создателя", но и психологию народа и века.
"Три первоначальные силы, три различных источника" определяют, по мысли Тэна, характер литературы. Это – "Раса. Среда. Момент". Под расой он понимает врожденный темперамент, равно свойственный индивиду или целому народу. Раса может менять облик, рассеяться по разным странам и континентам, обосновываться в разных климатических зонах, бытовать в разные эпохи на разных ступенях цивилизации – она все равно обнаружит духовную общность.
Характер народа Тэн рассматривает "как концентрированное выражение" всей его истории, всего беспредельного прошлого, "как величину, обладающую определенными размерами и массой". "Самый богатый источник основных свойств расы, которые дают начало историческим событиям… его сила, как мы видим, происходит оттого, что это не просто источник, но как бы озеро или глубокий водоем, куда в течение многих веков несут свои воды другие источники". Раса у Тэна – понятие стабильное, мало изменчивое в веках, тождественное национальному характеру и национальному менталитету