Библейский греческий язык в писаниях Ветхого и Нового завета - Николай Глубоковский, читать онлайн бесплатно (полностью) 6 стр.

б) Происхожденіе.-Литературное преобладаніе Аѳинъ (ок. 500-300 г.г. до р. Хр.) повело къ тому, что ея діалектъ-аттическій-постепенно вытѣснилъ формы языка, употреблявшіяся другими племенами греческаго народа, а распространеніе греческаго языка было много подвинуто покореніемъ и колонизаціею Востока при Александрѣ В. и его преемникахъ. Однако при этомъ процессѣ распространенія и самъ аттическій діалектъ потерпѣлъ измѣненія по вліянію рѣчи и обычаевъ тѣхъ народовъ, среди которыхъ онъ распространялся, пока наконецъ возникъ космополитическій типъ греческаго языка, извѣстный въ качествѣ "общаго діалекта" (η κοινή, т. е. διάλεκτος); мѣстомъ его преимущественнаго господства столѣтія за два или болѣе до христіанской эры служила имперія Птоломеевъ и ихъ столица Александрія. Здѣсь жило множество выселившихся изъ отечества евреевъ, для которыхъ природный или прадѣдовскій языкъ еврейскій со временемъ сталъ столь непривыченъ, что для удовлетворенія ихъ нуждъ былъ изготовленъ (приблизительно между 285 и 150 г.г. до р. Хр.) греческій переводъ священныхъ книгъ (такъ наз. LXX-ти толковниковъ). Почтеніе къ еврейскому подлиннику Ветхаго Завѣта скоро было перенесено на этотъ переводъ, а всеобщее употребленіе его среди внѣпалестинскихъ іудевъ много способствовало утвержденію и сохраненію представленнаго въ немъ типа греческаго языка. Потерпѣвши измѣненія, неизбѣжныя при употребленіи въ различныхъ мѣстностяхъ и промежуточными (переходными) генераціями, этотъ греческій языкъ сталъ органомъ для откровенія Божія, которое даровано міру чрезъ Іисуса Христа.

Самое происхожденіе сего языка дѣлало его правоспособнымъ для такой провиденціальной миссіи. Онъ воплощалъ возвышенныя понятія еврейской и христіанской вѣры въ языкѣ, который обезпечивалъ для нихъ доступность среди людей дѣловыхъ и занятыхъ житейскими интересами. Онъ былъ пригоденъ для подобнаго употребленія, поскольку не потерялъ уваженія образованной публики (см., напр., Дѣян. XVII, 22 слл., 26 слл.), а между тѣмъ былъ языкомъ повседневной жизни и-потому-являлся удобнымъ для распространенія сѣмянъ Евангелія проповѣдію его повсюду, гдѣ говорили по-гречески. Онъ замѣтно разнится отъ языка писателей въ родѣ Филона и Іосифа Флавія, которые, хотя и были еврейскаго рода, но обращались въ своихъ писаніяхъ къ образованнымъ классамъ и стремились къ спеціально-греческой элегантности выраженія. Онъ явно занимаетъ среднее мѣсто между вульгаризмами простонародья и выработаннымъ стилемъ литераторовъ своего времени. Въ немъ мы имѣемъ поразительную иллюстрацію того [ср 1 Кор. I, 27 слл], какъ промыслъ божественный возвышаетъ къ особой почести то, что называютъ "общепринятымъ" (κοινος).

в) Исторія.-Однако было время, когда истинная природа этого библейскаго языка, какъ своеобразнаго идіома, въ нѣкоторыхъ кругахъ не признавалась. Такое отношеніе является удивительнымъ въ виду уклоненій отъ классической нормы, какія бросались въ глаза на всякой страницѣ Новаго Завѣта. При томъ же самый образованный среди Апостоловъ открыто заявляетъ объ отсутствіи у него прелестей классической рѣчи (1 Кор. II, 1. 4. 2 Кор. XI, 6), а компетентные судьи насчетъ греческаго языка среди древнихъ христіанъ, напр., Оригенъ (Противъ Цельса VII, 59 сл.: Philocaha IV по изд. Robinson'a стр. 42 сл.) и св. Іоаннъ Златоустъ (Бесѣда 3 на 1 Кор. I, 17), не только съ готовностію признавали сравнительную литературную низъменность библейскаго языка, но и находили въ этомъ фактѣ доказательство божественнаго снисхожденія къ низшимъ слоямъ наряду съ превосходящимъ достоинствомъ содержанія, поскольку-лишенный чаръ литературной полированности-онъ все-же смогъ возобладать надъ образованными классами. Руководящіе ученые періода реформаціи (Еразмъ, Лютеръ, Меланхтонъ, Беза), въ главнѣйшемъ, держались именно этого правильнаго мнѣнія, но въ началѣ XVII вѣка послѣднее встрѣтило рѣшительное несогласіе; отсюда родились споры, извѣстные подъ именемъ "пуристическихъ", которые тянулись больше столѣтія и велись временами съ немалою горячностію. Во многомъ эта страстность вызывалась тѣмъ, что отрицаніе классической чистоты новозавѣтнаго греческаго языка казалось ихъ оппонентамъ унижающимъ для священнаго автора той или другой новозавѣтной книги. Но если-бы эти черезчуръ ревностные поборники священнаго достоинства писаній пошли даннымъ путемъ съ полною рѣшительностію, то они, конечно, совсѣмъ упразднили бы право новозавѣтнаго канона считаться произведеніемъ говорившихъ по-гречески іудеевъ І-го в., а этимъ уничтожалась бы содержавшаяся тутъ филологическая очевидность, что въ эту именно эпоху вошла въ область человѣческой мысли новая и преобразующая энергія, гдѣ мы видимъ, какъ "буее Божіе премудрѣе человѣкъ есть" (1 Кор. I, 25).

Особенности новозавѣтнаго языка наиболѣе удобно изложить по связи съ разными элементами, входящими въ его составъ; именно: I) позднѣйшій или "общій" разговорный греческій языкъ; II) еврейскій или разговорный арамейскій языкъ; III) латинскій и другіе иностранные языки; IV) религіозные или отличительные христіанскіе элементы. Наряду съ этими заслуживаютъ нѣкотораго вниманія еще слѣдующіе пункты: V) сжатый обзоръ особенностей отдѣльныхъ писателей и VI) нѣкоторыя изъ лингвистическихъ проблеммъ въ Новомъ Завѣтѣ съ указаніями къ ихъ разрѣшенію. Особенности первыхъ четырехъ категорій могутъ быть распредѣлены на А) лексическія и Б) грамматическія, при чемъ къ первымъ относятся а) новыя слова и б) новыя значенія, а вторыя обнимаютъ а) особенности формы и б) особенности конструкціи или синтаксическія. Но прежде всего должно быть отмѣчено, что есть немало неясности еще для многихъ детальныхъ пунктовъ; предѣлы же настоящаго трактата заставляютъ ограничиться лишь немногими характерными представителями для большей части примѣровъ и частностей.

I. "Общій" или разговорный греческій языкъ.

A. Въ лексикальномъ отношеніи мы находимъ:

а) Новыя слова. Немногія новозавѣтныя слова, обычно почитаемыя за позднѣйше греческія, суть слѣдующія: ἀβαρής, ἀγαλλιάομαι, ἀγνόημα, ἀδηλότης, ἅθεσμος, α̇θετέω, ἀκαιρέομαι, ἀκατάλυτος, ἀκατάπαυστος, ἁλεκτοποφωνία, ἀλληγοπέω, ἀμετάθετος, αμετανόητος, ἀνάδειξις, ἀναθεωρέω, ἀναντίρρητος, ἀναπολόγητος, ἀνάχυσις, ἀντιδιατι,θημι, ἀντοφθαλμόω, ἀνυπότακτος, ἁπαράβατος, ἀπελπίζω, ἀπερισπάστος, ἀποθησαυρίζω, ἁποκαραδοκία, ἀποκεφαλίζω, ἀπρόσιτος, ἀστοχέω, ἀτενείζω, βραβεῖον, γογγύζω, γονυπετέω, δεισιδαιμονία, διαγνωρίζω, δαιγρηγορέω, διαυγάζω, διαφημίζω, διερμηνεύω, διθάλασσος, δυοδεύω, δίψυχος, δουλαγωγέω, δυσερμήνευτος, ἐγγίζω, ἐγκακέω, ἑγχρίω, ἑθνικός, ἑκδαπανάω, ἐκδικέω (etc.), ἐκθαμβος, ἐκπλήρωσις, ἑκτένεια, ἐξαρτίζω, ἑξισχύω, ἐπιθανάτιος, ἐπισκηνόω, ἐπιχορηγέω, ἑτερόγλωσσος, εὐαρεστέω, εὐδοκόω, εὐθοδρομέω, εὐκαιρέω, εὕκοπος, ἠμιώριον, ἥρεμος, θηριομαχέω, θριαμβευω, ἰματισμός; ἱσότιμος, καθημερινός, καταβαρέω, καταγωνίζομαι, κατάκριμα, κατάλυμα, καταντάω, καταπονέω, κατοπτρίζομαι, κενοδοξία, κερματιστής, κωμόπολις, μεθερμηνεύω, μεταμορφόω, μετριοπαθέω, νεωτερικός, οδηγός, οἰκοδομή, ὀψώνιον, παλινγενεσία, πάντοτε, παραχειμασία, παρείσακτες, παρεισέρχομαι, παρεπίδημος, περιλάμπω, περιοχη, πορισμός, προελπίζω, προσεγγίζω, πρόσκαιρος, προσκληρόω, ρ̇ᾳδιούργημα, σημειόω, σκωληκόβρωτος, στρατολογέω, στρατοπεδάρχης, συνκατάθεσις, συνβασίλευω, συνμερίζω, συνοδία, συνπνίγω, συνυποκρίνομαι, τελώνιον, τετράδιον, τετράρχης, τρίστεγος, υι̇οθεσία, υπερπλεονάζω, ὐπογραμμός ὐπολιμπάνω, ὐποτύπωσις, φίλαυτος, φυλήδονος, χειρόγραφον. Нѣкоторые (образованія) глаголы на -όω (напр., ἀνακαινόω, δολιοω, δυναμόω, χαριτόω), на -ιζω (напр., αἰχμαλωτίζω, ἀναθεματίζω, ἀνεμ́ζω), на -εύω (напр., αἰχμαλωτεύω, γυμνιτεύω, μαθητεύω, μεσιτεύω) либо позднѣйшаго сочиненія, либо суть модификаціи прежнихъ окончаній.

Приведенные выше примѣры могутъ служить образцами разности между вокабулярами Новаго Завѣта и классическихъ писателей. Но должно помнить, что по несовершенству нашихъ познаній мы пока не можемъ еще сказать, сколь много словъ, повидимому позднихъ, было собственно возобновленіемъ вышедшихъ на время изъ употребленія древнихъ словъ, (а это явленіе не рѣдкость во всѣхъ языкахъ); равно оказывается неяснымъ и то, какъ долго такія слова ходили въ разговорной рѣчи, оставаясь чуждыми языку литературы.

Но этотъ списокъ примѣровъ позволяетъ видѣть нѣкоторыя общія характеристическія черты новозавѣтнаго вокабуляра; таково, напр., употребленіе въ немъ терминовъ, которые въ раннѣйшемъ греческомъ языкѣ были явно литературными и даже поэтическими. Къ даннымъ уже словамъ этого рода можно присоединить еще слѣдующія: ἀδάπανος, α̇δημονέω, θἰσθητήμιον, ἀλυσιτελής, ἁμάω, ἅμεμπτος, α̇μέριμνος, ἁναθάλλω, ἀνακράζω, ἀνήμερος, ἁπαλλοτριόω, ἀπέραντος, ἁπόδημος, ἀποφθέγγομαι, ἁποτομία (–μως), ἀποψύχω, ἀσάλευτος, ἀσχήμων, ἅτακτος, ἀτιμαθζω, αὐγάζω, αὐθάδης, αὕξω, αὐτόχειρ, αὐχέω, ἅφαντος, ἀφρίζω, βαρέω, βαστάζω, βρέχω, βρώσιμος, γενετή, δέσμιος, διαυγής, διηνεκής, δόλιος, ἕκδηλος. ἐκμάσσω, ἐκτελέω, ἐμβατέυω, ἑμπαίζω, ἑμφανίζω, ἑνάλιος, ἐπαιτέω, ἐπακρυάομαι, ἐπικέλλω, ἐπισφαλής, ἐρείδω, ἐριθίζω, ἐσθής, εὐδία, εύσχημοσύνη, εὐφροσύνη, ἥπιος, ἡχέω (ή͂χος), θανάσιμος, θεοστυγής, θύελλα, θυμομαχέω, ι̇κμάς, ἱμείρομαι, (ὁμ.), καχόω, καύχημα, κενόω, κλαυθμός, κλέος, κλύδων, κολλάω, κραταιός, κυρόω, λάμπω, μαγεύω, μαστίζω, μητρολῴας, μόχθος, μαθειλός, μωμάομαι, ςυστάζω, ο̇δύνη, οἰκτιρμός, ὅρασις, αὐρανόθεν, πανοικεί, πανπληθεί, παραλογίζομαι (etc.), παροτρὐνω, πενιχμός, πιάζω, πολυποίκιλος, προπετής, ῥιπίζω, ῥυπαρός, σαπρο̇ς, σκορπίζω, συμπαθής, τηλαυγῶς, τρόμος, τρύβλιον, τυρβάζω, ὑπερήφανος, φαντάζω, φέγγος, φιμόω, χειμάζωομαι, χειραγωγέω, χλιαρός, ὠδίνω.

Изъ этихъ примѣровъ ясно, что позднѣйшій греческій-согласно народному влеченію къ сильнымъ выраженіямъ- любитъ слова сложныя и многосложныя. Для нихъ можно указать еще слѣдующіе образцы: ἀνεκδιήγητος, ἀςεκλάλητος, ἀνεξερεύνητος, ἀνεπαίσχυντος, ἀνταποκρίνομαι, δυσβάστακτος, ἐμπεριπατέω, ἐξαγοράζω, ἐξακολουθέω, ἐξανατέλλω, ἐξομολογέω, ἐπιγαμβρέω, ζωογοςέω, καταβραβεύω, καταδυναστεύω, κατασοφίζομαι, κατισχύω, λιθοβολέω, ματαιολογία, μετοικεσία, οἰκοδεσποτέω, ο̇λιγόψυχος, πατροπαράδοτος, προσαναβαίνω, προσαναπληρόω, προσανατίθημι, προσκαρτερέω, προσπορεύομαι, συναναμίγνυμι, συνευωςέομαι, συνκαταψηφίζω, συναντιλαμβάνομαι, συνυποκρίνομαι, συνυπουργέω.

Библейскіе писатели простираютъ это пристрастіе еще дальше,-и вотъ сему свидѣтели: ἁγενενεαλόγητος, αἱματεκχυσία, ἀλλοτριοεπίσκοπος, ἀνεξείκακος, ἀνθρωπάρεσκος, διενθυμέομαι, ἐκζητέω, ἐκμυκτηρίζω, εκπειράζω, ἐξαστράπτω, ἐπαναπαύω, ἐπιδιατάσσομαι, ἐπιδιορθόω, ἐπισκευάζω, ἐπισυντρέχω, ἱερουργέω, κατακληροδοτέω, κατακληρονομέω, καταλιθάζω, κατεξουσιάζω, κατεφίστημι, κατοικητήριον, μισθαποδοσία, ὀρθοτομέω, ο̇ρκωμοσία, ο̇χλοποιέω, παραπικραίνω, περιαστράπτω, ποταμοφόρητος, προενάρςομαι, συναιςμάλωτος, ὐπερεκπερισσῶς, ὐπερεντυγχάνω, χρηστολογία, χρυσοδακτύλιος. Сверхъ сего, есть немало словъ, которыя-какъ и вообще въ позднѣйшемъ греческомъ языкѣ-образованы приставленіемъ впереди предлога (напр., ἑπί, διά, παρά, πρό, πρός, σύν, ὺπέρ) къ употреблявшемуся уже слову. Наоборотъ, сложныя слова, болѣе обычныя въ классическій періодъ, иногда замѣняются простыми: напр., ἐρωτάω вмѣсто ἐπερωτάω (Мрк. VIII, 5), κρύπτω вм. ἀποκρύπτω (Мѳ. XI, 25), ἁθροίζω вм. συναθροίζω (Лк. XXIV, 33), δειγματίζω вм. παραδειγματίζω (Мѳ. I, 19), οχλέω вм. ἐνοχλέω (Дѣян. V, 16), τρέφω вм. ἁνατρέφω (Лк. IV, 16).

Другою характеристическою чертой новозавѣтнаго греческаго языка (какъ новѣйшаго греческаго и вообще народной рѣчи) является непропорціонально большое количество такъ называемыхъ уменьшительныхъ словъ въ его вокабулярѣ; среди нихъ мы находимъ: ἁρνίον, ηυναικάριον, ἐπίφιον, θυγάτριον, ἰςθύδιον, κλινάριον, κλινίδιον, κοράσιον, κυνἅριον, ὀνάριον, ὀψάριον, (παιδίον), παιδάριον, πινακίδιον, πλοιἅριον, ποίμνιον, προβἅτιον, σανδάλιον, στρουθίον, αχοινίον, φορτίον, ψιχίον, ὠτίον; встрѣчается даже уменьшительное отъ уменьшительнаго-βιβλαρίδιον. Нѣкоторыя изъ этихъ словъ совсѣмъ потеряли всякую уменьшительную силу, если только они когда-либо имѣли ее (ср., напр., θηρίον, κρανίον и пр.). Вмѣсто ὠτάριον (Мрк. XIV, 47. Ін.XVIII, 10) и ὠτίον (Мѳ. XXVI, 51) Лука (XXII, 50) ставитъ οῦς.

б) Но позднѣйшій греческій языкъ, какъ онъ представляется въ Новомъ Завѣтѣ, не только расширилъ вокабуляръ введеніемъ новыхъ словъ (или возобновленіемъ давно вышедшихъ изъ употребленія);-сверхъ сего онъ еще болѣе или менѣе измѣнилъ значенія многихъ терминовъ, удержавшихся отъ классическаго періода. Это видно по приводимымъ значеніямъ слѣдующихъ словъ: ἀκαταστασία "политическій безпорядокъ", ἁνάκειμαι и α̇ναπίπτω "возлежать за столомъ", ἀναλύω "разрѣшаться (отъ жизни)", α̇ναστρέφομαι "вести себя" (жить), ἀντίλημψις "помощь", ἁποτάσσομαι "прощаться", "отказываться", ἀφανίζω "помрачать", γενήματα "плоды земные", δῶμα "крыша", ἕντευξις "прошеніе", ἑντροπή "стыдъ" (посрамленіе), ἐρεύγομα "высказывать", ἐροτάω "спрашивать", εὐσχήμων "почетный" по положенію ("благообразный"), εὐχαριστέω "благодарить", ζωοποιέω "возбуждать къ жизни", "оживлять", "животворить", καταστολή "одежда" (одѣяніе), ξύλον "дерево", τἀ περίεργα "чародѣйства", περισπάομαι "быть отвлеченнымъ" (заботами и пр.), πτῶμα (безъ всякихъ присоединеній) "трупъ", ῥύμη "улица", στέλλομαι "удаляться", στιγμή "мгновеніе", συγκρίνω "сравнивать", "истолковывать", συςίστημι "устанавливать", "доказывать", σχολή "училище" (школа), σώματα (безъ всякихъ присоединеній) "рабы", τρώγω=ἑσθίω, φθάνω "спѣшить", "поспѣвать" (прибывать), χορτάζω "насыщать" (о лицахъ), ὑπάρχω почти тоже, что ἐμί, χρηματίζω "быть названнымъ" или "позваннымъ" (получить повелѣніе). Когда измѣненіе не столь ясно, какъ въ отмѣченныхъ случаяхъ,-и тутъ иногда перемѣна въ частотѣ употребленія указываетъ на разность-по крайней мѣрѣ-въ оттѣнкѣ. Иллюстрація сему въ употребленіи βλέπω, θεωρέω и ο̇ράω для выраженія понятія видѣнія; ἕρχομαι, πορεύομαι и ὑπάγω для означенія хожденія; λαλέω и λεγω касательно говоренія. Съ этой стороны и въ древнія и въ новѣйшія времена бывали въ словахъ такія варіаціи соотвѣтственно вѣкамъ и мѣстностямъ.

Сверхъ того, много словъ, обычно бывшихъ прежде переходными, получили возвратный или средній смыслъ; напр., ἀπέχω (Лк. XV, 20), ἀπορίπτω (Дѣян. XXVII, 43), αὐξάνω, αὕξω (Мѳ. VI. 28. Еф. II, 21), ἐνυσχύω (Дѣян. IX, 19), ἐπιβάλλω (Мрк. IV, 37), κλίνω (Лк. IX, 12), παραδίδωμι (м. б. Мрк. IV, 29), στρέφω (Дѣян. VII, 42) и ихъ сложныя. Съ другой стороны, нѣкоторые средніе глаголы стали употребляться переходно или причинно: напр., βλαστάνω (Іак. V, 18), βλασφημέω (Мѳ. XXVII, 39), γονυπετέω (Mѳ. XVII, 14), διψάω и πεινάω (Mѳ. V, 6), ἑμπορεύομαι (2 Петр. II, 3), εὐδοκέω (Мѳ. XII, 18), μαθητεύω (Мѳ. XXVIII, 19). Интереснымъ случаемъ распространенія такого употребленія является фраза: ὃ γὰρ ἀπέθανεν… ὃ δὲ ζῇ (Рим. VI, 10).

Б. Эти факты направляютъ наше вниманіе къ грамматическимъ особенностямъ, какія представляетъ языкъ Новаго Завѣта на ряду съ позднѣйшимъ греческимъ вообще. Особенности этого класса-для формы ли то, или для конструкціи-менѣе многочисленны, чѣмъ тѣ, которыя-согласно общему закону возрастанія языка-затрагиваютъ его вокабуляръ.

а) Изъ особенностей формы нѣкоторыя встрѣчались въ разныхъ діалектахъ раннѣйшаго греческаго языка; таковы: βούλει, ὅψει, διδόασι, τιθέασι, ἑδαφιοῦσιν, ἠδυνάμην, ἥμελλε, ἡβουλήθην въ аттистическомъ; дат. п. γήρει, род. и дат. п. на -ης, -ῃ отъ именъ на -ρα (напр. μάχαιρα, πρῴρα, πλήμμυρα, σπεῖρα), наст. вр. γίνομαι, γινώσκω, также εἵτεν (εῖτα) по-iонійски; ἁφέωνται (вм. ἁφεῖνται)‚ ἥτω (вм. ἕστω)‚ ὅρνιξ (вм. ὅρνις) употреблены по-дорійски; ἑδυνάσθην-другая форма для ἡδυνήθην, ἑκάμμυσα (καμμύω), ῥήσσω (ῥάσσω)-эпическія; αποκτέννω (-κτείςω) по-эолійски. Корни другихъ особенностей могутъ бытъ въ народномъ предрасположеніи къ регулярности въ окончаніяхъ; напр., измѣненіе глаголовъ на -μι въ глаголы на -ω; окончаніе -σαι во 2-мъ лидѣ ед. ч., въ родѣ δύνασαι, καυχᾶσαι; спряженіе οῖδα,-δας,-δατε и пр., форма аориста ἕδωσα, ἕζησα, ἡμάρτησα, ῆξα отъ ἅγω и ῆξα (?) отъ ἥκω и под. Здѣсь есть наклонность къ опущенію приращенія въ давнопрош. вр., а особенно къ тому, чтобы давать 2-му аористу окончанія 1-го аориста, напр., εἵδαμεν, –αν, εἰπαν, ἕπεσα, –αν, ῆλθαν, ἐλθἅτω и пр., равно и въ прош. несоверш. отъ ἕχω мы находимъ εῖχαν и εἵχοσαν (такъ и ἑδίδοσαν, ἐδολιοῦσαν), обязанныя, безъ сомнѣнія, любви къ ассимиляціи по формѣ. Нѣкоторыя существительныя имѣютъ разные роды, напр. ὁ и ἡ-βάτος, ληνόχ, λιμος; ό τὸ-ἕλεος, ζῆλος, ῆχος (?), θεμέλιος-λιον, πλοῦτος, σκότος; ὴ νίκη и τὸ νῖκος, и даже двоякое склоненіе, напр., отъ δεσμός мн. ч.-μοί и μά, отъ ἕλεος –ου и –ους, σκότος –ου и –ους, равно и существительныя съ окончаніемъ на –ἀρχος, –αρχης (напр., ἑκατόνταρχος и ἑκατοντάρχης); другія обнаруживаютъ расположеніе къ формамъ несокращеннымъ, напр. ο̇στέα, ο̇στέων. Вѣроятно, тою же тенденціей къ ассимиляціи объясняется пристрастіе къ конечному -ν и въ существительныхъ, напр., άρσεναν, μῆναν, ἁσεβήν, ἁσφαλήν, συγγενῆν, χεῖραν-и въ глаголахъ, напр., 3-е л. мн. ч. прош. совр. вр. γεγοναν, ἕγνωκαν, εἵρηκαν, ἑώρακαν (ἑόρακαν), πέπτωκαν (πέπωκαν). Сему благопріятствовало и постепенное потемнѣніе разности между прош. совр. вр. и аористомъ (см. ниже подъ б), при чемъ, можетъ быть, этой именно причинѣ обязано появленіе окончанія –κες и –κας во 2-мъ лицѣ ед. ч. прош. сов. вр. Двойственное число исчезло, и самое слово δύο тяготѣетъ къ тому, чтобы сдѣлаться несклоняемымъ. Частицы покоя (ποῦ, ὅπου и пр.) вытѣсняли и замѣняли частицы движенія (ποῖ, ὅποι и пр.); εῖς широко употреблялось вмѣсто и въ значеніи τις, а πότερος (–ρον) исчезло (кромѣ Ін. VII, 17).

Неотчетливость или варіаціи произношенія сказываются въ неправильностяхъ написанія, - въ такихъ случаяхъ, какъ удержаніе μ въ разныхъ формахъ и производныхъ отъ λαμβάνω (напр., λήμψεσθαι, ἁνάλημφις и пр.); пренебреженіе къ ассимиляціи при сложеніяхъ съ ἐν и σύν, удвоеніе или неудвоеніе ν, ρ и нѣкоторыхъ другихъ буквъ (звуковъ), напр., γένημα; непостоянство касательно подвижного ν, элизіи и конечнаго ς въ ἅχρις, μέχρις, οὕτως. Смѣна разныхъ буквъ (звуковъ), напр., μαστός и μασθός, ζβέννυμι и σβέννυμι, σφυρίς и σπυρίς, αὐθείς и αὐδείς, ποταπός и ποδαπός, особенно же для гласныхъ εʹ, ε, η, ι, равно αι, ει усматривается тенденція къ такому сглаженію различій, которое увѣнчивается въ "итацизмѣ" и новогреческомъ произношеніи.

Многія изъ этихъ неправильностей-и въ формѣ и въ произношеніи-усвоены издателями новозавѣтнаго текста въ согласіи съ употребленіемъ древнѣйшихъ существующихъ манускриптовъ, но насколько онѣ,-въ каждомъ данномъ случаѣ,-принадлежатъ собственно авторамъ или позднѣйшимъ писцамъ,-этотъ вопросъ можетъ быть рѣшенъ лишь послѣ того, когда другія почти современныя писанія будутъ изданы съ равною тщательностію въ такихъ деталяхъ, а равно при свѣтѣ накопляющихся свидѣтельствъ изъ надписей, папирусовъ и другихъ памятниковъ.

Библейский греческий язык в писаниях Ветхого и Нового завета - Николай Глубоковский 6 стр.

Меню