Если меня обвинят в чем-то, что вызовет во мне желание защищаться, значит, это "что-то" - именно та скрытая во мне жемчужина, которая лежит и жаждет быть найденной.
11
Жить в любви
Когда вы начинаете открывать в себе подлинную любовь, то методы, которые вы использовали для манипуляций людьми с целью добиться того, что вы считали любовью, внезапно проясняются, становятся очевидными. Возможно, вы ожидали, что столкнетесь с чем-то неловким и постыдным; на самом же деле это часто оказывается забавным, и вы вдруг понимаете, что довольно легко прощаете себе свои человеческие качества. Вы осознаете, что прежние методы поиска ободрения были простым недоразумением, которое сейчас прояснилось, за что вы очень признательны.
Я разослала разным людям электронные письма, в которых расспрашивала об эффективности исследования. Ответы все приходили и приходили - у меня набралось полтысячи страниц этих ответов. Читая их, я была тронута тем, как глубоко люди страдали, как по-разному переживали свое горе и с каким восторгом они пробудились от казавшегося им жизнью сна к тому, что происходило на самом деле. Исследование казалось какой-то магической реальностью, в которую можно вернуться - вернуться домой - после долгого и удивительного путешествия; оно казалось домом, где можно сидеть у камина, рассказывать истории о счастливом окончании опасных приключений и смеяться со старыми друзьями. Если не верить своим стрессовым мыслям, то любовь и смех - это все, что вам остается.
В этой главе приведены лишь некоторые из полученных мной ответов.
Никаких поцелуев
Я преследовал Лену четыре года, и все безуспешно. Чинил ей компьютер, ел кольца лука, потому что ей они нравились, призывал на помощь все свое остроумие, притворялся, что не так уж сильно ее хочу. Ничего не помогало.
Затем нам представилась возможность провести вместе выходные. Она дала мне понять, что накладывает табу на любые разновидности интимного контакта. Мне нельзя было ни взять ее за руку, ни обнять, ни поцеловать в щеку - ничего. Как бы мне ни хотелось проявить свое расположение, я должен был бездействовать. Вместо этого я обратил внимание на свои мысли. И вот что обнаружил: все это я использовал, чтобы понравиться женщинам. И весь тот уик-энд я не чувствовал, что сдерживаю себя, - нет, я заметил, что эти простые физические действия просто рассеивали испытываемые мной нежные, необычные, интимные ощущения. Лишенные привычной разрядки, эти чувства продолжали пронизывать мое тело. К концу этого совершенно платонического уик-энда я, как никогда, был исполнен любви и счастья!
Главное же было в том, что когда я перестал искать ее любви, то ощутил, мягко говоря, огромное облегчение. Все мое тело расслабилось. Я просто не мог заставить себя поверить в то, что для счастья мне нужны отношения с ней или с кем-то еще. Исчезло ощущение изгнанности из собственного "я", я перестал искать счастье там, где его не было и быть не могло. Я просто перестал делать то, что делал всю свою жизнь. В итоге я впервые ощутил себя честным, завершенным человеком, который крепко стоит на ногах.
Я прекратил добиваться любви этой женщины и попросил прощения за то, что разными методами пытался убедить ее согласиться с моими мыслями о необходимости со мной сблизиться. Я искренне - и это меня потрясло - не хотел с ней серьезных отношений, мне было достаточно того, что я люблю женщину, которая не хочет состоять со мной в таких отношениях. Иронический завершающий аккорд этой истории: когда я перестал добиваться ее любви и одобрения, когда у меня не осталось причин быть с ней (да и вообще с кем бы то ни было), она посмотрела на меня и подумала: "Я всегда стремилась к свободе - я могу обрести ее со Стивеном. Да ведь он симпатяга!" Она потянулась ко мне и поцеловала.
С тех пор миновало четыре года, и мы уже год женаты. И наши нынешние отношения гораздо лучше тех, которые я все эти годы себе представлял.
Кулинария во имя любви
Раньше я думала, что когда я кормлю людей, то дарю им любовь - и в ответ они подарят свою любовь мне. Осознание этого меня потрясло. Я не знала, что с собой делать. Что еще я предложила бы людям, если бы не смогла готовить?
Начав понимать, что я рабыня, что вся моя жизнь посвящена тому, чтобы угождать другим, я была поражена, встревожена и напугана. Я чувствовала, что утратила что-то очень ценное. Заливалась слезами. Кто эта девушка, в которую я превратилась? Чего она хочет? Я не знала. Я растерялась.
Я знала, что должна полюбить себя, иначе так и не смогу увидеть чужую любовь. Но как мне себя полюбить? Я снова и снова упорно подвергала сомнению и разворачивала приходившие мне в голову мысли. Чем больше я их исследовала, тем меньше меня интересовало одобрение других людей. Я поняла: важно лишь собственное одобрение.
Теперь, когда я готовлю кому-то еду, я искренне интересуюсь, понравилась ли моя стряпня, но я не завишу от чужого одобрения. Я не жду затаив дыхание реакции других людей и не сокрушаюсь, если они не в восторге от моих блюд. Если кто-то критикует приготовленную мной пищу, то теперь вместо того, чтобы обижаться и отвергать ранящие меня отклики, я задумываюсь - а может, этот человек прав? И тогда комментарии других людей нередко приносят мне пользу. Если все получилось хорошо, но чуть хуже, чем мне хотелось, я накрываю на стол без суеты и извинений, а потом просто наслаждаюсь общением. Раньше я такого себе и представить не могла. Это дарит мне покой и жизненное пространство, а также позволяет присутствовать во всем происходящем.
Тостер
Раньше вся моя жизнь была подчинена одной цели - угодить окружающим; теперь же я делаю то, что хочу делать, а не то, что, по моему мнению, я должна делать. Например, я предложила женщине из нашей церкви пожить у меня, пока она не подыщет себе квартиру. И однажды вечером я застала ее пьяной - она спала, а в тостере торчал застывший кусок хлеба. Я поняла, что не уверена в том, что она не сожжет мой дом. И предложила ей куда-то переехать. Раньше я так бы и продолжала жить в страхе и надежде на то, что она скоро найдет себе жилье и съедет. Теперь же я просто сказала, чего именно я опасаюсь. Она быстро подыскала себе подходящее пристанище и поблагодарила меня за ясное и уважительное обращение с ней.
Капризная дама
Я жил один и встречался с женщиной, которая имела обыкновение отменять свидания в последний момент, из-за чего я, как Чарли Чаплин в "Золотой лихорадке", вечно сожалел о своей ненужности и никчемности. Я говорил ей, мол, ничего страшного, мне и одному хорошо. Мне не было хорошо, но я боялся, что она совсем меня бросит, если я признаюсь, что она мне нужна. Я старательно выполнял все пункты исследования, истово ее осуждал, все записывал, задавал себе четыре вопроса, делал разворот, достигал осознания и все так же тосковал, когда она отказывалась со мной встречаться. И вот одним субботним вечером, возвращаясь в свой одинокий дом, я ощутил легкий трепет, словно предвкушение интересной встречи. Сначала я смутился. Может, ко мне кто-то должен прийти, а я забыл? Затем я понял: интересный человек, которого я вот-вот увижу у себя, сейчас как раз идет ко мне домой. Мелочь, казалось бы, но с тех пор прежнее ощущение жалости к самому, себе меня больше не посещало. Да и капризная девушка перестала отменять наши свидания и стала моей капризной женой.
В гости к старому другу
Какое-то время я активно исследовал свои мысли - в основном те, что имели отношение к моей бывшей жене. Открытия случались даже тогда, когда мое сознание не было занято исследованием. Однажды я отправился на ланч к моему славному другу, с которым мы не виделись месяцев семь или восемь. Я очень уважаю этого человека и всегда рад его видеть. Но на этот раз все изменилось. Разговор с ним стал для меня совершенно новым переживанием, я почувствовал, что между нами установились еще более близкие отношения, чем раньше. В его словах и действиях я ничего нового и необычного не заметил. Изменился я, и мои мысли уничтожали сами себя. Так, я заметил, что, рассказывая о своем недавнем достижении, которым очень гордился, я не переживал о том, оценит он проделанную мной колоссальную работу или нет. Посреди нашего разговора у него зазвонил телефон, он поднял трубку - и я отметил, что не воспринял это на свой счет. В общем-то, когда мой друг беседовал со своим партнером по бизнесу, я с особой остротой ощутил, насколько он мне симпатичен; я понял, что этот человек думает, что должен всегда отвечать на звонки.
Наблюдая за своей манерой разговора с ним, я остро осознал, как отличается эта наша беседа от всех предыдущих. Раньше я сидел как на иголках, подавшись вперед, и постоянно искал признаки того, что меня одобряют. Когда мне казалось, что ему не интересно то, что я говорю, меня это задевало и я отстранялся от него; когда он отвечал на телефонные звонки, я всегда чувствовал легкую обиду. А теперь все это прошло. Я понял, что мне от него ничего не нужно, что мне совершенно не важно, интересны ему мои слова или нет. Они были интересны мне, я одобрял себя, я был собой доволен. В сущности, почти все время я просто слушал своего друга. Кое-что из сказанного им меня очень увлекло, кое-что не очень, но все время нашей беседы меня переполняла любовь к нему - и это было единственно важно. А ведь я даже не делал Работу по отношению к нему!
Эта история, пока она длилась, была грандиозной
Пять лет назад в течение двух недель в моей жизни случилось вот что: мой отец наложил на себя руки, я лишилась работы, мой муж переехал к женщине, недавно поселившейся в соседней квартире. Он и его новая любовница стали постоянным напоминанием о случившемся со мной; это как китайская пытка водой. Я видела их во дворе, видела, как они приходят и уходят, стригут траву, ухаживают за ее газоном, а не за моим, сидят на крыльце, когда я прихожу домой или ухожу. Мне даже казалось, что я чувствую их в спальне - в шести метрах от моей кухни.
Я умоляла его вернуться. Грозила ему кармическим возмездием за то, что он от меня ушел. Просила ту женщину отправить его домой. Упрашивала его мать повлиять на него и сделать так, чтобы он ко мне вернулся. Посылала к нему детей, и они просили его вернуться. Я буквально падала на колени в их дворике и умоляла его не бросать меня в такое время. Я была такой страдалицей! Я хотела, чтобы он вернулся ко мне и все оставшееся время заглаживал свою вину. Я хотела, чтобы он страдал так, как страдала я.
Но он не захотел, не захотел мне угождать, он был влюблен и чудесно проводил время. И только составив список, я поняла, что, пытаясь наказать его, я на самом деле наказываю себя! И не только себя, но и своих детей. Если бы я просто предоставила ему возможность делать то, что ему нужно было делать, я бы смогла жить дальше, а не пытаться заставить его мучаться (да и кому захочется вернуться к тому, кто хочет заставить его мучаться?). "Он должен ко мне вернуться" - правда ли это? Не думаю. Как я реагирую, когда в это верю? Я впадаю в ярость, страдаю, злюсь, питаюсь манипулировать. Развороты получались просто потрясающие, особенно "Я должна вернуться к себе". Этот разворот меня как молнией поразил. У меня была целая жизнь на возвращение к себе, и у моих детей тоже. Как только я по-настоящему это осознала, раны от разрыва с мужем стали заживать. Я уже нетранжирила раннее детство своих малышей на сожаления о нем. Я стала больше играть с ними, стала чаще читать им разные книжки и рассказывать сказки.
Мой муж должен был принять решение и сделать то, что велело ему сердце, а не моя программа действий. Исследование помогло мне осознать, что он отвечает за свое счастье, а я - за свое. И никакие самодовольные страдания не в силах это изменить. Страдания прекратились тогда, когда я всерьез начала подвергать сомнению свои мысли. В конце концов я осознала, что несчастной меня делает не муж, а собственные мысли. Я прекратила попытки мучить других, перестала пытаться манипулировать. Перестала добиваться всеобщей симпатии, выставляя напоказ свою несчастную судьбу. Вместо этого я поняла, что он бросил меня один раз, а я за эти четыре года ежедневно бросала себя тысячи раз.
Исследование освободило меня и прочистило мой разум до такой степени, что теперь я могу смеяться над собой и быть счастливой за него. Это была грандиозная история - но как же мне стало хорошо, когда я с ней разделалась!
Потому что я здесь
Я часто грозилась бросить его; теперь я осознаю, что это не мое дело. Я понимаю, что, пока я с ним, мне нужно быть с ним, - что мне по-настоящему нужно будет от него уйти только тогда, когда я действительно уйду. И пока что я с ним. Это так здорово! Это едва ли не лучшее из случившегося со мной с тех пор, когда я начала подвергать сомнению свои мысли. Это дает мне столько свободы. Больше никаких тревог в стиле "Что я здесь делаю? Что со мной такое?". Я живу с ним, потому что живу с ним. Точка. По крайней мере, я могу положиться на это в самую трудную пору, когда мысли множатся как сумасшедшие. Это остров покоя, твердая земля у меня под ногами.
Сердитая коллега
Одна из моих коллег по работе часто сердится. И ей всегда удавалось вызвать у меня защитную реакцию. Но на этой неделе, когда она явилась ко мне со своим злобным недовольством, мне без труда удалось сохранить спокойствие. Я знала, что ее гнев не имеет ко мне никакого отношения, и смогла принять ее с любовью. Когда я сказала ей, что она имеет право жаловаться, ее гнев прошел и она криво улыбнулась - как озорной ребенок, шалости которого наконец разоблачили.
Любовь к маме
Я обижалась на маму за то, что она так долго болеет. За то, что она стала таким бременем для меня и моего отца. Я страдала, поскольку считала, что она проявляла большую неблагодарность по отношению к тем, кто посвятил свою жизнь уходу за ней. После нескольких месяцев сомнений в этих мучительных мыслях я поняла, что я мошенничаю! Я ухаживала за мамой не из любви к ней, а из желания привлечь внимание к себе как к "доброй дочери-мученице"! Всю эту грандиозную историю я выдумала, чтобы добиться симпатии окружающих, а сама тем временем с трудом переносила мамин голос по телефону. Как только я осознала свои заблуждения, я смогла увидеть эту идеально прекрасную женщину, которая почти всю свою жизнь болела и которая была исполнена силы, свободы и любви. Я стала обожать маму. Я с радостью сидела у ее кровати и делала все, что было нужно. В этом состоянии любви я сидела с ней те три дня, пока она умирала. Я так счастлива, что смогла полюбить маму, когда она была еще здесь.
Мой бурный роман
Я мечтала о бурных встречах с любовником, хотела его прикосновений, хотела более острых сексуальных ощущений, чем с мужем; нарушая социальные нормы, я хотела вернуть в свою жизнь приключения. Я хотела, чтобы он видел во мне любящую приключения, сексуально привлекательную, молодую и красивую (мне далеко за тридцать), умную, хорошо формулирующую свои мысли и во всех смыслах желанную женщину. Я старалась быть совершенством, старалась удовлетворять все его (в основном сексуальные) потребности, быть всегда готовой к общению с ним, улаживать любые трудности без нервов. Чтобы скрыть измену, я окутала мужа пеленой обмана. Я боялась быть отвергнутой и боролась с этим страхом, делая вид, что удовлетворяю каждую потребность моего любовника. Я знала только один путь к его сердцу - быть такой, какой он хотел меня видеть. Как оказалось, это стало волшебным отворотным зельем. Я не завоевала его сердце. В сущности, все это оттолкнуло его от меня.
Тогда я себе не нравилась; я стала заложницей собственных ожиданий. Измена мужу была разновидностью ощущаемой мною нехватки доверия и надежности, безопасности. Я и себя предавала, когда так занижала самооценку. Я постоянно чувствовала себя виноватой. Постоянно выходила за собственные рамки и наказывала себя за это. Я просто не жила настоящим; я всегда хотела, чтобы все было не так, как было. Я хотела, чтобы муж был более диким, более сексуальным - как мой любовник, а любовник - более степенным и надежным - как муж.
От одного только осознания того, как отчаянно я добиваюсь любви и одобрения, моя жизнь начала меняться самым кардинальным образом. У меня вдруг оказалось больше любви, чем я могла принять. Когда любовник разорвал наши отношения, я поняла, что в конечном счете я могу принадлежать лишь самой себе. Мои отношения с людьми улучшились на всех уровнях.
Я всегда обижалась на мужа за его эгоцентричность; если такая мысль приходит мне в голову теперь, я немедленно подвергаю ее сомнению. Мне нравится осуждать его без всякого самоконтроля - так осуждает рассерженный ребенок, а затем исследовать каждую мысль и с каждой из них проделывать разворот. Мне нравится предоставлять ему возможность быть таким, какой он есть, и не хотеть его изменить. Мне стало гораздо легче говорить ему "Нет" и не чувствовать за собой вины.
Теперь я знаю, что любовь исходит из меня самой. Каждый миг ценен таким, какой он есть, и мои злые или мучительные мысли даже помогают мне заглянуть внутрь еще глубже. Например, раньше я думала: мне нужно, чтобы муж меньше путешествовал; теперь мне нравится и его пребывание дома, и его отъезды. Его занятия - это его дело, и это редко задевает обретающееся в моем сердце счастье.
Теперь меня могут оскорбить, обвинить, проигнорировать, обругать (у меня дети-подростки), а мое внутреннее спокойствие не всколыхнется. Пока я подвергаю сомнению собственные мысли, я могу оставаться мягкой и нежной.
Делать уборку или нет
Мой муж не любит делать дома уборку. И когда мне казалось, что он мне надоел, я часто думала, что нужно развестись и найти того, кто будет больше ценить и поддерживать меня. Теперь же я предана нашему браку больше, чем когда-либо раньше. Неважно, убирается дом или нет. Я осознала, что необязательно ему сверкать чистотой двадцать четыре часа в сутки. Все равно идеальной чистоты у нас никогда не было. Раньше дом не был идеально убран и мы часто ссорились; теперь он не идеально чист и я спокойна.
Разворот
"Любить то, что есть" я прочел за выходные, с трудом отрываясь на еду и сон. В воскресенье я начал ощущать, что жена и дети как-то подозрительно внимательны ко мне - словно у меня сегодня день рождения. Наконец я спросил у жены: "Что происходит? Что вы замышляете? Что вы такие добрые со мной?"
Жена изумленно на меня посмотрела, а потом рассмеялась. "Мы ведем себя так же, как всегда, - ответила она. - Это ты изменился, ты стал добрее!"