Кроме зависти к пенису у девочки присутствует зависть к материнской груди. Это отражает идеализацию зрелого материнского тела, зависть к матери и соперничество с ней, которые могут стать более очевидными в эдиповых отношениях и могут привести, как предполагает Гринэйкр (1950), к иллюзорному ожиданию ощутить превосходство после подросткового возраста. Этот аспект женского развития был недооценен исследователями, исключая Мелани Кляйн, которая отмечала ранние инфантильные фантазии и конфликты, связанные с завистью к груди (1952b, 1957). Аналитические наблюдения девочек долатентного периода выявили убедительные доказательства влияния зависти к материнской груди (или вообще зависти ко всему, чего у них нет, так свойственной детям) на развитие. Зависть к груди может быть такой же или даже сильнее, чем зависть к пенису (Tyson, 1989b).
ПОЛО-РОЛЕВАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ
Как мы уже отмечали, поло-ролевая идентичность относится к сознательным и, особенно, бессознательным способам взаимодействия с другими людьми, отражающим половую идентичность человека. То, что мы можем классифицировать, как женские ролевые идентификации, начинается в удивительно раннем возрасте. По наблюдению Столлера (1976), безусловно, женские манеры, жесты и способы взаимодействия проявляются у девочки еще до того, как она начинает ходить. Это не только указывает на раннее формирование первичного ощущения женственности, но и является ранним началом женской поло-ролевой идентификации.
Другое важное проявление поло-ролевой идентичности - это желание заботиться о ребенке (F. Tyson, 1982а). На это желание указывает, в частности, игра в куклы, начиная с двенадцати - восемнадцати месяцев. Фрейд рассматривал желание девочки иметь ребенка, как замену желанию иметь пенис и считал это типичным способом справиться с завистью к пенису в течение ранней генитальной фазы, однако, он также отмечал фантазии о ребенке в связи с трудностями анальной фазы (1916-1917, стр. 318-319). Не смотря на то, что желания и конфликты анальной и ранней генитальной фаз изначально могут проявляться в желании иметь ребенка, современное аналитическое мнение состоит в том, что это желание девочки - базовое выражение женственности. Действительно, Кестенберг (1956а) предполагает существование материнского "инстинкта". Перенс и его коллеги (1976) считают желание девочки иметь ребенка врожденной половой характеристикой. МакДевитт (1975) объяснял его, как способ справиться с осознанием отделенности и конфликтами фазы воссоединения.
Мы считаем, что желание иметь ребенка также свидетельствует о поло-ролевой идентификации, это мнение ни в коем случае не противоречит упомянутым ранее. Как выражение поло-ролевой идентичности, оно среди первых, возникающих задолго до ранней генитальной фазы и триадных эдиповых объектных отношений. На самом деле, по мере того, как проявляется ощущение первичной женственности и маленькая девочка все больше осознает свою принадлежность к женскому полу, она начинает идентифицироваться (часто бессознательно) с материнской манерой взаимодействия с окружающими и с материнским заботливым отношением к ней самой. Фантазии, наполненные желанием быть матерью с ребенком, впоследствии формируют основу ее женской половой роли и ее Эго-идеала. Поэтому в этот период желание маленькой девочки иметь ребенка и ее эротическая установка по отношению к отцу (Abelin, 1971; см. ниже) могут быть скорее проявлением поло-ролевой идентификации на парной доэдиповой стадии, чем отражением триадной эдиповой динамики.
После того, как девочка вступает в раннюю генитальную фазу, принятие женской половой роли становится главным условием для перехода к эдиповой стадии. Для формирования желаний и фантазий занять место матери в отношениях с отцом, она должна одновременно испытывать гордость от ощущения себя женщиной, как мать, и идентифицироваться с материнской ролью в отношениях с отцом. Вместо того, чтобы быть ребенком или папиной дочкой, она хочет быть хозяйкой дома и объектом любви, выбранным отцом. Здесь часто возникают фантазии о свадьбе. Опять же, это не нужно автоматически воспринимать, как признак эдиповых желаний; когда эти фантазии проявляются впервые, они чаще свидетельствуют о радости принятия участия в женских делах вместе с идеализированной материнской фигурой и разработке женской половой роли. Желание быть единственным объектом любви отца развивается из этих фантазий. По мере того, как девочка все более осваивает женскую половую роль с помощью этих фантазий, она борется за право взаимодействия с отцом в более зрелой женской манере, одновременно расширяя и углубляя идентификацию с матерью.
Желание иметь ребенка и игра в заботу и уход за ним продолжается как выражение женской половой роли. В течение ранней гениальной фазы эти фантазии часто становятся более детально разработанными не только из-за расширения идентификации с матерью (как и возросшая склонность к фантазированию), но также из-за ролевых изменений в отношении к отцу: теперь она хочет ребенка от отца. Как сказала одна девочка в возрасте четырех лет и пяти месяцев, после того, как мать родила ей сестру, "Но мне снилось, что папа подарил мне пять пупсиков".
ЭДИПОВ КОМПЛЕКС И НАЧАЛО СЕКСУАЛЬНО-ПАРТНЕРСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ
Эдипово развитие у девочки предполагает все большее и большее восприятие отца как объекта любви и создание разработанных фантазий о "чарующей фигуре ее фаллического отца" (Jacobson, 1964, стр. 114). Так девочка делает первый главный шаг на пути к окончательной гетеросексуальной ориентации.
По Фрейду, эдипово развитие девочки основывается на принятии своего неполноценного кастрированного положения, яростном отдалении от матери, растерянности и, затем, принятии отца, как любовного объекта, вследствие чего мать воспринимается, как соперница. Мы расширяем понимание женского эдипова комплекса в контексте развития половой идентичности. Тотальное отвержение матери девочкой происходит только в патологических случаях и может заставить девочку отказаться от преследования эдиповой привязанности к отцу. Мы считаем, что важно понимать, как привязанность к матери меняется и развивается.
Эти изменения основываются на задачах развития доэдиповой ранней генитальной фазы, из которой возникает нарциссически ценимое (вместо неполноценного) ощущение женственности и развивается женская половая роль. Все это основывается на доэдиповой привязанности девочки к матери. Когда девочка символически разрешает доэдипову амбивалентность в пользу матери и достигает необходимой степени постоянства либидного объекта, у нее появляется "нежная внутренняя мать". На этом этапе под ведущим влиянием ее женского Эго-идеала и желания расширить свою женскую половую роль, она может оказаться озабоченной фантазиями быть избранной отцом, не опасаясь быть покинутой матерью, и сверх того, уверенная в ее продолжающейся любви. По мере того, как девочка приобретает способность к триадным объектным отношениям, она утрачивает свою исключительную привязанность к матери. Она не отвергает ее; она хочет, чтобы отношения с отцом были не такими, как с матерью. Тревога теперь концентрируется вокруг страха потерять любовь, как отца, так и матери.
Несмотря на то, что в фантазиях девочка вытесняет мать, воображая себя предметом отцовской любви, она продолжает надеяться на поддержку идеализированного прекрасного материнского образа. На самом деле ее фантазии развиваются именно в связи с этим образом, и она чувствует обеспокоенность, если считает, что ее либидные желания относительно отца подвергают опасности анаклитическую связь с матерью. Одна девочка в возрасте трех лет и восьми месяцев проиллюстрировала это своим заявлением о том, что она хочет быть "женатым ребенком" - то есть, не хочет ждать, пока вырастет. Она, казалось, не предусматривала критицизма матери, несмотря на то, что была конкурентноспособной, но скорее искала материнской поддержки в различных вариациях своей фантазии. Определенный отказ и решение выявились, когда она попросила посмотреть на мамино свадебное платье и разрешить ей надеть его, когда она выйдет замуж.
Позитивное эдипово развитие девочки не всегда проходит так гладко, как предполагает данное описание. Достижение способности к триадным отношениям зависит частично от природных данных и от степени отзывчивости отца. Его восхищение поддерживает ее гордость и самоуважение, способствует ее идентификации с женским Эго-идеалом и усиливает эдипову консолидацию. Однако, если отец более обольщающий, чем восхищающийся, маленькая девочка может стать перевозбужденной, но все еще под влиянием конфликтов преданности и вины и, затем, может регрессивно снова вернуться к матери. Другие возможные трудности в отношениях дочери и отца (см. Leonard, 1966) включают в себя тенденцию у девочки идеализировать отца (или мужчин в целом) или видеть в нем чрезмерно садистичного и наказующего, если он часто отсутствует, неотзывчив или критичен.
Другое препятствие в эдиповом развитии девочки - это ее чувства по отношению к матери. Трудности в разрешении конфликтов воссоединения могут задержать эдипово развитие. Когда начинается движение вперед, предшествующий конфликт может облегчить регресс. Тогда вместо того, чтобы вовлечь девочку в эдиповы стремления, ее зависть к матери или сознательное чувство вины за эдиповы желания приводят к страху потерять материнскую любовь. Вдобавок, из-за раннего начала формирования Суперэго у девочки, в ответ на усилия разрешить конфликт воссоединения, идеализация матери и самокритичность со стороны жестких интроектов могут нарушить ее уверенность в своей женственности. Слияние этих факторов может заставить ее отказаться от Эдипова соревнования и регрессировать в раннюю привязанность к матери, оставаясь замороженной в положении детской зависимости. Такие черты характера как покорность, уступчивость и мазохистичность становятся доминирующими. Необычный случай Фрейда с гомосексуальной женщиной иллюстрирует некоторые из этих положений (см. Tyson, 1989b, для разработки).
Неотъемлемой частью психоаналитических формул было постулирование, что негативный Эдипов комплекс предшествует позитивному. Девочка идентифицирует себя с отцом, принимает активную фаллическую роль в отношении к матери и соревнуется с отцом в достижении материнской любви в триадных объектных отношениях (см. Lample de Grut, 1927, Deutch, 1930, 1932, 1944, 1945; Freud, 1931; Breenswick, 1940; Patera, 1975). Фрейд отмечал, что привязанности девочки к отцу предшествует "период, определяемый негативным комплексом" - то есть, "фаза привязанности исключительно к матери с равной силой и страстностью. Кроме смены объекта любви, вторая фаза не привносит почти ничего нового в ее эротическую жизнь" (1931, стр. 225-226).
Несмотря на то, что колебания и конфликты в отношении выбора объекта являются частью идеи бисексуальности, парная доэдипова амбивалентная привязанность к матери у девочки, сопровождаемая восприятием отца как назойливого и приносящего беспокойство, должна отделяться от триадной, так называемой негативной эдиповой привязанности. И хотя доэдиповы отношения мать - дочь могут быть "сильными и страстными", Эдгамб и ее коллеги (1976) отмечают в аналитических исследованиях, что сила и страстность догенитальны и сфокусированы на контроле борьбы, а не на трехстороннем соревновании за объект. Поэтому можно заключить, что негативная эдипова ситуация - не обязательная часть женского развития. Мы соглашаемся, но добавляем оговорку. Мы находим, что если имеет место негативная эдипова привязанность к матери, она скорее последует за позитивной, а не предшествует ей и предполагает нарушение объектных отношений (см. Tyson, 1986a, для разработки).
Фрейд заметил, что разрешение эдиповой ситуации для девочки не столь безотлагательно, как для мальчика; эдиповы желания могут всего лишь медленно отодвигаться, подавляться или они могут оставаться в течение неопределенного срока времени. Мы согласны с тем, что, так как девочке нужно разрешить много конфликтов перед тем как перейти к позитивной эдиповой позиции, однажды достигнутая триадная гетеросексуальная конфигурация может продлиться. Однако, страх нарциссических повреждений или утраты материнской любви и усиливающееся давление чувства вины, исходящего из Суперэго, заставляет девочку подавить эдиповы либидные желания относительно отца. Таким образом, она сохраняет нежные отношения с обоими родителями. Однако, для девочки не является исключительным продолжать искать расположения отца. Это не только помогает укрепить ее удовольствие от ощущения женственности, но и облегчает выборочную идентификацию с отцом, что расширяет ее половую идентичность. Пока материнская зависть не пробуждает чрезмерное чувство вины, пока привязанность присутствует в уместных пропорциях и бессознательные инцестуозные желания не осознаются, девочка может удерживать позитивную эдипову конфигурацию до подросткового периода, когда подъем сексуальных импульсов может заставить ее использовать реактивные формирования против отцовской привязанности и искать внесемейные объекты.
Но, мы не должны смешивать тенденции девочки оставаться в позитивном эдиповом гетеросексуальном состоянии с неудачей в формировании Суперэго, как сделал Фрейд, когда он не смог определить ранние различия между развитием мужчин и женщин. Как мы разъяснили в нашей дискуссии о Суперэго, путь девочки в формировании Суперэго отличен от пути мальчика. Он начинается раньше и потребность разрешить амбивалентность, относительно вхождения матери в Эдипов комплекс, делает фундаментальный вклад в развитие. Более поздние модификации зависят от успешного развития и разрешения Эдипова комплекса, во время которого девочка совершает выборочную идентификацию с отцом.
ЛАТЕНТНЫЙ ПЕРИОД
В течение латентного периода девочка перерабатывает более ранние конфликты, консолидирует и разрабатывает все аспекты своего полового развития. С помощью латентных преобразований половая идентичность расширяется и укрепляется. С развитием социальных отношений девочка вступает в контакт с более широкими группами сверстников и находит больше возможностей поиска новых объектов для идеализации и идентификации. Так как общение со сверстниками может стать конкурентным и пробуждать бывшую ранее неуверенность, девочка, для того, чтобы поддержать свою уверенность в ощущении женственности, может использовать и преувеличивать стереотипные и несколько поверхностные аспекты женственности. И, наоборот, мальчишеское поведение, замеченное у некоторых девочек латентного периода, может свидетельствовать о приобретении мужских черт. Это может также быть компенсацией для девочек, у которых чувство женственности, по какой-либо причине, непрочное и недооцененное.
Фрейд (1933) считал, что приобретение взрослой женственности требует от девочки отказаться от инфантильных желаний иметь пенис и подавить осознание генитального удовольствия - то есть она должна отказаться от мастурбации. Эта идея - результат его ошибочного мнения о том, что стимуляция клитора обостряет зависть к пенису, он сравнивал клитор с "маленьким пенисом". Однако, клинический опыт ясно показал, что ни мастурбация, ни склонность к генитальной чувствительности не исчезают у здоровой латентной девочки (см. Borenstein, 1953; Freiberg, 1972; Kloere, 1976). Из-за жесткого запрета Суперэго, непосредственная стимуляция гениталий может встречаться реже, но существует много способов маскировки, которые включают непрямую стимуляцию, например, ритмическая активность или тактильная стимуляция при езде на велосипеде или на лошади, катании по перилам или частом мочеиспускании. Бессознательная мастурбационная вина и страх генитального ущерба также могут быть вытеснены, иногда за счет ипохондрического страха телесного ущерба, встречающегося у некоторых латентных девочек. Девочки могут отделять сознательные и бессознательные мастурбационные фантазии от акта мастурбации, таким образом обеспечивая важную умеренность для разработки и консолидации чувства женственности по мере того, как доэдиповы и эдиповы конфликты, желания и темы пола обрабатываются в завуалированной форме.
Поло-ролевая идентичность становится более разработанной в течение латентного периода, периода практики половых ролей. В течение этих лет девочки претендуют быть матерями, няньками, домохозяйками, учительницами, деловыми женщинами, танцовщицами, любовницами и так далее, с разными уровнями понимания по мере того, как их поло-ролевая идентификация начинает учитывать аспекты социально принимаемого поведения, и они идентифицируются с женщинами, отличными от их матерей. Однополый идеал или однополое поведение - которое в наше время так часто встречается у родителей - могут быть скорее источником тревоги, чем комфорта дал латентной девочки, так как ее личная и половая идентичность еще недостаточно устойчива.
Сексуально-партнерская ориентация не сильно проявляется в латентном периоде, и в отношениях со сверстниками скорее есть тенденция к бисексуальной ориентации. Девочке может нравиться определенный мальчик, но она обращает большее внимание на отношения со сверстницами, рефлексируя аспекты доэдиповых и негативных эдиповых объектных отношений. Депочки формируют маленькие группировки или парочки лучших подруг; если в их пару вторгается соперник, это причиняет много несчастья и боли. Попытки сгруппироваться по три человека обычно не удаются.
ПОДРОСТКОВЫЙ ПЕРИОД
Сочетание в женщине мужских и женских черт, ее половая роль и сексуально-партнерская ориентация консолидируются в результате разрешения ожидаемых подростковых конфликтов развития. Окончательное соединение всех этих черт обычно устанавливается к концу подросткового периода.
На конечную возможность женщины найти удовлетворительное и нарциссически ценимое ощущение своей женственности и переживать сексуальное удовольствие сильно влияет ее отклик на задачи развития, о которых предвещает начало менструации. И действительно, Ритво (1976) предполагает, что менструация имеет все характерные черты нормального кризиса развития и, что она может быть стимулом иди помехой развитию. Она служит организатором более зрелого чувства женственности и основой, вокруг которой выстраивается пересмотренный образ тела, образ, который должен интегрировать принятие тела и удовольствие от его женственности, сексуальности, активности и потенциала деторождения. (Многие писали об этом, но см. особенно Kestenberg, 1961; Elee 1967; Hart & Sarnov, 1971). Важный пересмотр образа своего тела сопровождает менструацию.