Если теперь вслед за Второзаконием исключить и это Основное писание, остается яхвистская историческая книга, которая, в противоположность первым двум, имеет повествовательную природу и с неподдельным интересом разрабатывает материал наследия. Лучше всего характеризует это писание история патриархов, которая принадлежит к нему почти вся; она появляется здесь не как введение, с которым коротко разделываются ради скорейшего перехода к последующим, более важным вещам, но как самая суть дела, подлежащая подробнейшей разработке. Законодательные элементы оказываются включенными только в одном месте, там, где они составляют историческую взаимосвязь, а именно - при провозглашении Закона на Синае (Исх. 20-23, 34)...
Закон же, историческим положением которого мы здесь интересуемся, относится к так называемому Основному писанию; по своему содержанию и происхождению он заслуживает того, чтобы называться Жреческим кодексом, и так и будет именоваться в дальнейшем. Жреческий кодекс превалирует над прочими законоустановлениями не только по объему, но и по значению, и во всех существенных вещах он имеет решающее значение и задает масштаб. По его образцу создали евреи при Ездре свою священную общину, и наши представления о Моисеевой теократии также составлены в соответствии с ним: в центре - скиния, во главе которой стоит первосвященник, жрецы и левиты в качестве ее органов, и узаконенный культ, который осуществляется как регулярное проявление жизни".
А.В, Карташев, "Ветхозаветная библейская критика"(речь, произнесенная в 1944 г. в Свято-Сергиевской Духовной Академии в Париже):
"Конечно, догматы церкви неподвижны, но разумное раскрытие и обоснование их и научно-апологетическое оборудование их должны быть подвижны в меру исторического движения человечества, ибо "суббота человека ради". И вот, надо признать, что неподвижный исторический консерватизм вселенской церкви (в лице всех ее вероисповеданий) уже слишком достаточно, почти два тысячелетия сопротивлялся какому бы то ни было отрицательному, профанному и критическому отношению к библейским материалам, чтобы можно было упрекать в особом легкомыслии и протестантство, и англиканскую и римско- католическую церкви, что они с половины XIX и в начале XX вв., в лице большинства своих самых сильных работников богословской науки, самых веских научных изданий, с дозволения своих высших цензурных органов, перешли к почти всеобщему принятию главнейших выводов ветхозаветной библейской критики...
Библейская критика - это сама историко-филологическая наука с ее критическими методами в приложении к Библии. Уместно ли такое применение научно-критических приемов к Священному Писанию, к слову Божию?... Для работы нашего научного разума рядом с этим восприятием на веру догматического учения, содержащегося в священных книгах, остается еще огромное поле деятельности, - такое же, как при изучении любых литературных памятников древности. Ибо Библия физически живет, как и другие книги, подвергаясь всем превратностям книжной судьбы особенно за долгие тысячелетия их рукописного существования...
В связи с вопросом о подлинности состава и материалов данного текста священных книг возникает проблема подлинности самых сообщаемых им сведений о жизни мира, человеческой истории и чудесах промысла Божия в последней... Никто теперь не будет искать в Библии уроков по естествознанию, по наукам точным и вообще по всяким наукам как таковым. Библия есть иная наука, наука духовная: о тайнах спасения. О вещах же позитивных, подлежащих ведению разума и рационального познания, она говорит разговорным, обыденным, а в силу древности и детским языком. Она, хоть и написана по вдохновению свыше, она написана людьми и для людей, а потому, и совершенно естественна, т.е. и ограничена и дефективна, вполне соответствена ограниченности и дефективности человеческой природы...
Критическая работа тут уместна потому, что она прилагается к подлежащему ее ведению человеческому элементу: он здесь полностью дан. Дан, ибо Библия есть не только слово Божие, но и слово человеческое в их гармоническом сочетании, точнее - слово богочеловеческое... Но смысл Писания переносный, духовный, пророческий, догматический при этом навсегда остается для нас в основе неизменным и обязательным в том виде и духе, как нам открыли его святые Апостолы и их духоносные преемники - отцы, столпы Церкви... Новая библейская наука, работая историко-критическим методом... ставит на очередь пред православными богословами все новые и постоянно меняющиеся задачи сочетания в каждом отдельном случае типологического смысла данного места Писания с заново уясняемой его буквой".
Д. Кэтчпол, "История традиций":[98]
"Возьмем, например, стих Мф 18:17: "А если и церкви не послушает, то да будет он (согрешивший брат Д.К.) тебе как язычник и мытарь". В этом высказывании речь идет о дисциплинарном очищении сообщества, что не вполне увязывается со смыслом двух притчей о пшенице и плевелах (Мф 13:24-30) и о неводе (Мф 13:47 и далее). Более того, это высказывание предполагает, что Его слушатели - евреи, и, кроме того, не одобряют и не приемлют язычников и мытарей. Все это противоречит тому, что известно об историческом Иисусе. Он вряд ли бы стал обособляться от язычников - как раз наоборот, Он показал Своими словами (Мф 8:11 и далее) и делами (Мк 11:15-17), что язычники будут приняты, и постоянно относился к ним как к людям, примеру которых должны следовать и евреи, откликаясь на призыв, на слово Бога (Лк 7:9; 10:12-14; 11:31 и далее). А то, что относится к язычникам, даже в большей степени относится к мытарям. Именно их сопричастность, их счастливая приобщенность Его дружеским трапезам, их искреннее покаяние - вот что Иисус готов был защищать со всей страстностью и несмотря на нападки уничтожающей критики (Лк 7:34; 15:1 и далее; Мк 2:15-17). Поэтому представляется маловероятным, чтобы стих Мф 18:17 был аутентичным: в самом деле, он, по-видимому, отражает позднейшее усвоение таких взглядов, которые для Самого Иисуса были неприемлемы".
♦ Возьмите критическое издание Нового Завета (Nestle-Aland или Greek New Testament) и, пользуясь критическим аппаратом, определите, в каких рукописях в 1 Ин 5:7-8 встречается полный вариант текста ("Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино" - ясное изложение церковного учения о Троице, т.н. Comma Johanneum), а в каких - краткий вариант, без упоминания Отца, Сына и Духа. Как вы можете объяснить это расхождение? Что оно говорит об истории текста? Какой вариант с большей вероятностью может считаться изначальным?
♦ Прочитайте первые две главы Книги Бытия. Видите ли вы здесь соединение двух изначально разных повествований? Где граница между ними? Как употребляются в этих отрывках слова "Бог" и "Господь Бог"? Какой из этих отрывков должен быть приписан Яхвисту, а какой - Элохисту? Подтверждает ли этот материал характеристики, которые дал этим двум источникам Ю. Велльгаузен (см. выше)?
♦ Прочитайте и сравните три синоптические версии одного наставления Христа ученикам: Мф 10:26-31, Мк 4:22, Лк 12:2-7. Если принимать гипотезу о первичности Мк, то какой материал следует отнести к источнику Q?
♦ Прочитайте и сравните меж собой псалмы, принадлежащие к разным жанрам: мольба (Пс 53), благодарение (Пс 29), хвала (Пс 149), наставление (Пс 13), вероисповедание (Пс 25)[99]. Что на этих примерах можно сказать об особенностях каждого из жанров псалмов? К каким жанрам вы бы отнесли псалмы 11, 22, 33, 55, 77, 99, 111? Можно ли отнести некоторые из них более, чем к одному жанру? Помогает ли жанровый анализ лучше понять текст псалма?
СОДЕРЖАНИЕ
[64] Мень 2002:2:509-511. [65] Впрочем, не без исключений: уже Ж.Кальвин в комментарии на Бытие отмечал, что рассказ о сотворении мира, в частности светил, представляет нам взгляд древнего еврея, а не современного ученого, вооруженного телескопом. [66] См. подробнее Neil - Wright 1988, O.Neil 1991, Sheehan 2005. [67] Согласно Мень 2002:2:128-129. [68] Так изложил понимание своей задачи немецкий историк Л. фон Ранке (von Ranke 1874:3:vii), и это выражение стало девизом позитивистской исторической науки. [69] Историю поисков "исторического Иисуса" и современное состояние вопроса см. в Данн 2010 и Райт 2004. [70] Англ. criticism, нем. Kritik, но конкретные дисциплины часто носят название Geschichte - "история" (традиций, форм и т.д.). [71] Более подробно об этих дисциплинах и школах см. Hughes 2001 (для ВЗ), Маршал 2004 (для НЗ), Haynes - McKenzie 1993, а тж. отдельные статьи в словарях: Мень 2002, Coggins - Houlden 1990, Soulen 2001. [72] В англ. языке оба русских термина обычно соответствуют понятию textual criticism, хотя иногда встречается термин textology, в нем. Textkritik. [73] Подробнее см. Тов 2001 и Вайнгрин 2002 (для ВЗ), Мецгер 1996 (для НЗ). Об общих принципах текстологии см. Лихачев 1962 и Reynolds - Wilson 1991. [74] Подробнее см., в частности, Scanlin 1988. [75] Strauss 1837. [76] Noth 1986 и др. [77] Davies 1995, 2000. Обзор дискуссии о минимализме см в Zevit, 2002. [78] Ястребов 2008:9. [79] Ястребов 2008:354-363. [80] См. обзор современных теорий в сборнике Grabbe 1997. [81] Подробнее см. de Jonge 2008, Hayes 2009, Krenlz 1975. [82] Англ. source criticism. [83] Краткое изложение истории вопроса см. Мень 2002:1:583-585. [84] Евр. אֱלֹהִים, откуда и наименование "Элохист". [85] В евр. тексте русскому слову "Господь", как известно, соответствует четырехбуквенное имя Божье, точное произношение которого нам сегодня неизвестно, но обычно его реконструируют как "Яхве". [86] Wellhausen 1882. [87] См. изложение этой теории в Грилихес 1999; общий обзор см. Stein 1987. [88] См., напр., Levin 2009, Rendtorff 1993. [89] Нем. Traditionsgeschichte, букв, "история традиции", англ. tradition criticism. [90] Нем. Formgeschihte, букв, "история формы", или Literaturgeschichte букв, "история литературы", англ. form criticism, тж. нем. Gattungsforschung, англ. genre analysis - жанровый анализ (термин Г. Гункеля). [91] Нем. выражение Sitz im Leben, букв, "место в жизни", стало термином и часто употребляется в текстах, написанных на других языках, включая русский. [92] Hyatt 1971:63. [93] Childs 1974:7. [94] Hughes 2001:236. [95] Dibelius 1971:3. [96] Нем. Redaktionsgeschichte, букв, "история редакции", англ. redaction criticism. [97] Т.е. Книги Паралипоменон. [98] Маршалл 2004:199. [99] Классификация дана по Wendland 1998.
СОДЕРЖАНИЕ
2.4. СОВРЕМЕННАЯ БИБЛЕИСТИКА
Основное направление развития библеистики в XX в. можно было выразить одной простой фразой: "от позитивизма к постмодернизму". Если в начале этого века многим исследователям казалось, что не за горами тот день, когда возникнет некое единое понимание библейского текста, выверенное новейшими научными методами, то на его исходе картина оказалась совсем иной. Библию, по сути, читает кто угодно как угодно, сверяя ее прочтение с собственными представлениями об этой книге и об окружающем мире.
Можно сказать, что во второй половине века произошла некая радикальная смена парадигмы: от поиска реальности, стоявшей за текстом, к самому тексту и даже к реальности (или виртуальности?), порождаемой этим текстом. Как это получилось и есть ли вообще сегодня некие общепринятые методы? Об этом мы постараемся вкратце поговорить в данном разделе книги.
2.4.1. Герменевтика после критики
2.4.1.1. Критика критики
Естественно, что радикальная библейская критика, столь многое отвергнувшая в традиционном подходе к Писанию, сама стала объектом критики. Своеобразным "отрицанием отрицания" стал фундаментализм - течение, зародившееся на рубеже XIX-XX вв. в США. Теперь это слово применяют к любой религиозной группе, которая настаивает на безукоризненном исполнении правил своей религии и нередко активно навязывает ее всем остальным, но изначально фундаментализм родился среди протестантов, хотя эти воззрения разделяли и разделяют многие католики и православные. Само его название восходит к серии книг "The Fundamentals", опубликованной в 1910 г. М. и Л. Стюардом. Как нетрудно понять из названия, сторонники этого движения настаивали на некоторых фундаментальных истинах христианской веры: девственном рождении Христа, Его телесном воскресении, достоверности сотворенных Им чудес. В принципе, это позиция любой группы христиан, придерживающихся своей традиции.
Единственным, но очень важным специфическим элементом в современном фундаментализме, пожалуй, является принцип буквальной непогрешимости Писания: поскольку оно есть Слово Божие, то каждое его высказывание истинно в прямом и непосредственном смысле. Эта позиция тоже кажется традиционной, но на самом деле она таковой не является, ведь для раннехристианских и средневековых толкователей Библии аллегорический и иные непрямые смыслы Писания имели ценность никак не меньшую, а обычно даже и большую, чем смысл буквальный. Фундаментализм, напротив, настаивает на безусловном первенстве и непогрешимости именно буквы Писания, которую отцы Церкви нередко оставляли в стороне.
В результате сторонники этого направления, например, категорически отвергают теорию эволюции на том основании, что в Кн. Бытия сотворение животных описывается как единовременный процесс, не оставляющий места постепенному развитию. Да и сами шесть дней творения понимаются фундаменталистами обычно как шесть промежутков по 24 часа, а возраст Вселенной при таком подходе насчитывает примерно семь тысяч лет. Такой взгляд называется единственно соответствующим Библии, но, по-видимому, с тем же успехом можно было бы считать единственно библейским представление с плоской неподвижной Земле, над которой движутся Солнце, Луна и звезды, поскольку именно этим языком пользуются библейские авторы (да и все мы, когда говорим "солнце взошло" или "солнце село за горизонт"). На самом деле такой подход - другая крайность по сравнению с либеральной библейской критикой.
Но оспаривать выводы и методы библейской критики можно и с других позиций. Классическая библейская критика сосредотачивается на истории текста, ставит своей целью реконструкцию его изначального состояния. Но допустим, что некий исследователь творчества Пушкина или Шекспира займется изучением источников, которыми пользовался поэт, анализом его ранних черновиков, сравнением редакций - и при этом полностью упустит из виду конечное произведение! Разве не потеряет такой исследователь лес за деревьями?
У. Кассуто писал об этом так: "Комментарии, написанные в наше время на любую из книг Пятикнижия, в основном посвящены определению источников и изучению процесса, в котором они были соединены вместе. Они занимаются скорее фрагментами документов, которые обнаруживают в книге, чем самой книгой. Огромное значение, которое экзегеты придают источникам, отвлекает их внимание от изучения самой работы, возникшей из этих документов. По их мнению, изучение источников предпочтительнее книги, которую мы имеем. С моей точки зрения, более разумным будет противоположный подход"[100].
Это, конечно, никак не означает, что анализ истории текста - бессмысленное и вредное занятие, как полагают фундаменталисты. Нет, он может быть весьма интересен и полезен, просто он не отвечает на все вопросы, а только на некоторые, к тому же далеко не самые главные.
Один из виднейших специалистов в области ВЗ текстологии, Д. Бартелеми, далекий от фундаментализма и прекрасно знакомый со сложной историей библейского текста ученый, написал об этом так: "Одни книги были потеряны, другие основательно переработаны. Однако именно в таком виде дошло до нас слово Божие. И такова воля Святого Духа, чтобы мы получили ее в таком виде; критические исследования помогают нам понять процесс ее изменения, однако цель этих исследований совсем не в том, чтобы заменить нашу Библию ее самой ранней версией. Мы должны принять, что Библия, унаследованная первохристианами, - вполне сложившееся произведение, обладающее внутренним единством, и по вдохновению Святого Духа и под Его водительством она достигла такой зрелости, что составила священную библиотеку народов Нового и Вечного Завета. Адекватный самому Священному Писанию способ чтения - это "lectio divina", т.е. чтение, при котором оно рассматривается как произведение одного автора, и этим автором является Бог"[101].
Конкретный пример предлагает еще один исследователь, Дж. Кроатто: Книга пророка Амоса явно состоит из двух неодинаковых частей: с самого начала и до 9:10 включительно пророк обличает грехи Израиля и предвещает наказание, а стихи 9:11-15 говорят о грядущем восстановлении Давидовой династии и процветании Израиля. Ученый пишет: "Все говорит о том, что эти последние стихи были добавлены позднее. В самом деле, их образы, содержание и направленность в иную по сравнению со всей предшествующей книгой сторону достаточно убедительно это доказывают. Но к какому выводу нас это приводит? Просто отбросить эти стихи, как пророчества из другого времени, механически присоединенные сюда невнимательным редактором - это слишком легкий путь... В конце концов, книга Амоса в том виде, в каком она дошла до нас, это единый текст, и чтобы понять ее значение, так ее и следует читать. Неважно, что этот текст не принадлежал историческому персонажу по имени Амос. Но это текст Амоса"[102].