И далее Федотов продолжает: "Разумеется, отношение массы мирян и иерархии в этом вопросе - консервативно, может быть, более консервативно, чем в католичестве, - по той простой причине, что большинство и не подозревает трудностей, заключающихся в библейской проблеме. Но отсутствие вопроса не есть ответ... Несомненно, в будущей России, в условиях свободной культуры, этот вопрос будет одним из самых волнующих и острых. Едва ли мы ошибемся, предположив, что у нас образуется не одна, а несколько критикоэкзегетических школ, подобно тому, что имеет место на Западе. В борьбе этих школ будет созревать церковное общественное мнение, чтобы когда-нибудь прийти к общей церковной формуле... Вне условий научной компетентности не может быть и материала для подлинно ортодоксальных определений. Окостенелый консерватизм в науке, т.е. наука, отставшая на несколько столетий в трудных поисках истины, не имеет никаких прав на ортодоксию"[10].
Можно сказать, что эта задача остается актуальной и по сей день, причем не только для православных христиан, но и для России в целом. В двадцатом веке, когда на Западе развивалась в спорах и сомнениях библеистика как наука, христиане в России были озабочены другими, более насущными проблемами. Это не значит, что библейским текстом никто не занимался, но действительно широкой площадки для научных дискуссий и практических выводов не было и не могло быть.
Сегодня, по сути, перед российскими библеистами стоит задача создания собственной научной школы, а значит - творческого усвоения лучших достижений западной библеистики и осмысление собственного наследия. Это и будет подлинным продолжением линии дореволюционных библеистов, ведь как раз этим они и занимались на уровне своего времени. В том, что российская библеистика серьезно отстала от западной, есть и немалое преимущество: мы можем критически оценить путь, пройденный западными коллегами, избежать их ошибок и крайностей. Но для этого их прежде всего стоит постараться понять.
Вера и знание, традиция и наука подходят к Библии с разных сторон, ставят разные вопросы, предлагают разные решения. Они могут спорить друг с другом, могут друг друга дополнять, и нет никакой необходимости противопоставлять их по принципу "или-или". При этом, однако, их надо уметь различать: ответ "так пожелал Бог" удовлетворяет самым строгим требованиям веры, но бессмыслен с точки зрения науки, а строгий научный анализ древнего текста или материального объекта, в свою очередь, ничего не скажет нам ни о бытии Бога, ни о спасении человека для вечной жизни.
Эта книга говорит с позиций знания и науки, не забывая при этом о вере и традиции, но и не смешивая одно с другим. Безусловно, главное в духовной жизни верующего христианина вовсе не наука, а нечто другое - и об этом другом написано огромное множество книг, так что нет нужды повторять здесь сказанное в этих книгах о Боге, о спасении, о Церкви и о важнейших сторонах духовной жизни. Эта книга не отвечает на вопрос "что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную", ее цель гораздо скромнее - показать, как именно мы можем определить смысл неясного для нас библейского текста.
Разумеется, в одной книге невозможно затронуть все существующие вопросы, дать рекомендации по всем областям экзегетики, как невозможно привести и полный список литературы. Данный труд на это и не претендует. Но он, можно надеяться, расставит некоторые ориентиры, задаст систему координат, с которой может свериться каждый, кто пожелает идти дальше.
Я хотел бы выразить свою искреннюю благодарность всем, кто так или иначе способствовал появлению этой книги. Нет возможности назвать всех поименно, но прежде всего это редактор Тейя Грид, а также Галина Колганова, Марейке де Ланг, Михаил Селезнев, Алексей Сомов, Софья Ярошевич, другие мои коллеги по Институту перевода Библии (ИПБ) и Институту востоковедения Российской Академии наук (ИВ РАН), сотрудники Летнего института лингвистики (SIL) и все, кто знакомился с черновиком и высказывал свои соображения. Теоретическим основанием для этой работы послужили мои исследования, выполнявшиеся в ИВ РАН, а практическим - многолетняя работа в ИПБ, который, при содействии SIL и Объединенных библейских обществ (UBS), выделил средства для ее подготовки и издания. Отдельная благодарность сотрудникам Tyndale House в Кембридже, которые предоставили мне возможность поработать в их прекрасной библиотеке. А больше всех благодарен я своей семье: жене Асе, детям Ане, Даше и Сереже, без поддержки и понимания которых заниматься подобными исследованиями было бы решительно невозможно.
Высказать свои суждения о книге можно по адресу: a.desnitsky@gmail.com
Примечания к главе
[1] Антонини 1995, Стюарт 1997, Фи 1995. [2] Green 1995. [3] McKnight 1995. [4] Как минимум, одна уже переведена: Осборн 2009 (оригинал - Osborne 1991). К ней можно было бы добавить, прежде всего, Grant - Tracey 1988, Hayes - Holladay 1987 и Schokel 1988. [5] По ВЗ, прежде всего, LeMon - Richards 2009 и Stuart 2009; по НЗ - Boxall 2007, Conzelmann - Lindemann 1988, Ehrmann 2007, Lohse 1981. [6] Прежде всего, Десницкий 2004, 2007b, 2007с, 2008, 2009, 2010а, 2010b, 2010с. [7] Десницкий 2007а, прежде всего в разделе 4.2. этой книги. [8] См. прекрасную коллекцию дореволюционной русской библеистики на сайте библейской кафедры Московской духовной академии: http://www.bible-mda.ru/e-books/e-books.html. [9] См, напр., Глубоковский 1937, где автор, опираясь на мнение отцов Церкви, спорит с учеными, полагающими, что Послание к Евреям написал не апостол Павел. [10] Федотов 1932:16-17.
СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
ГЛАВА 1 ПРЕДМЕТ БИБЛЕЙСКОЙ ЭКЗЕГЕТИКИ
1.1. ЧТО ОЗНАЧАЕТ ЭТОТ ТЕКСТ?
1.1.1. Так что же написано в Библии?
В Библии написано..." - сплошь и рядом можно услышать такие слова. Но откуда мы знаем, что там написано именно то, что утверждается? Ведь изначально эти слова были сказаны на другом языке, в другое время, другим людям - можем ли мы быть уверены, что мы совершенно точно понимаем их значение? О какой Библии мы вообще ведем речь - о русском Синодальном переводе (далее СП)? Кстати, в протестантских и православных изданиях его состав тоже неодинаков. Но, может быть, в оригинале все звучит совсем иначе - по крайней мере, другой перевод в этом месте существенно отличается от СП?
Всякий может вырвать цитату из контекста, всякий может ее неретолковать по-своему, и кто нам поручится, что верно именно то понимание, а не это? Одни говорят о строгих научных данных, другие настаивают на авторитете многовековой традиции, третьи следуют собственным внутренним озарениям, четвертые - мнению авторитетного наставника, а есть еще и пятые, и шестые, и какие угодно, и все ссылаются на текст Библии и толкуют его настолько по-разному, что порой возникает вопрос: да есть ли у нее вообще какое-то одно значение? Жили же люди безо всякой экзегетики, и часто хорошо жили, праведной и насыщенной жизнью.
Действительно, библейская экзегетика нужна не всем, кто открывает с почтением и интересом толстый том со словом "Библия" на обложке. Может быть, кому-то будет достаточно выводов, сделанных великими людьми прежде него - ведь буквально о каждом стихе Библии написано и сказано невероятно много, и не так уж трудно будет любому читателю найти те слова, которые ему действительно помогут. А кому-то будет проще понимать Библию сердцем, не вникая в различные методы рационального анализа. Вполне возможно, что для такого человека именно это и будет правильным решением.
Но эта книга - для тех, кто хочет попробовать разобраться в разных методах анализа библейского текста. Они действительно очень различны, их выбор определяется во многом взглядами, вкусами, желаниями, навыками самого человека. Как правило, невозможно бывает указать здесь на единственно правильный подход, единственно верный вывод. Но можно попробовать показать, как работают эти подходы, на чем они основаны, какова сфера их применимости, к каким они приводят результатам. Выбор все равно останется за человеком, но этот выбор станет более осознанным и грамотным.
Так что же там написано в Библии? Вот, например, притча о неверном управителе (Лк 16:1-9)[1]. Слуга, поставленный над хозяйством своего господина, проворовался и знал, что скоро лишится доходной должности. Что будет он делать теперь? И вот, призвав должников своего господина, он стал списывать им часть долга. Фактически, он обманул своего господина, и вовсе не в пользу бедных, а в свою собственную пользу: когда его выгонят с работы, они наверняка помогут ему, припомнив, как вместо ста мер масла он снизил их долг до пятидесяти. И Христос приводит такого коррупционера в пример своим ученикам!
Текст притчи, казалось бы, вполне понятен, здесь нет ни одного неясного слова или выражения, все поступки и все детали предельно ясны. Но смысл самой притчи ускользает от нас: ведь не побуждает же Христос Своих учеников обманывать работодателей или владельцев вверенного нам имущества? Один толкователь скажет, что на самом деле воля господина и заключалась в том, чтобы его имущество было роздано бедным, и управитель просто угадал эту тайную волю. Другой не согласится: в притче нет ни малейшего намека на такое понимание! - и скажет, что притча вовсе не рассказывает об образцовом человеке, что это всего лишь житейский пример, призванный проиллюстрировать некую важную мысль. В данном случае даже проворовавшийся торгаш прекрасно осознает, что людская привязанность и благодарность важнее любых сокровищ. Третий дополнит: на самом деле, управитель прославил имя своего господина, раздавая его богатство, и в этих условиях господин уже не сможет его прогнать, иначе он сам оказался бы в глазах окружающих менее щедр, чем его слуга - так управитель спас свое положение. Четвертый предложит такую гипотезу: нет, управитель не обделял господина, просто прежде он привык брать проценты с долга лично для себя, и вот теперь он от этой мзды отказался. Пятый скажет: на самом деле, эта притча говорит о том, что все мы должники перед Богом, не сумевшие правильно распорядиться Его богатством, и угоден Ему окажется тот, кто поможет другим людям уменьшить сумму долга. Эти толкования различны, хотя некоторые из них можно и согласовать друг с другом - какое же выбрать за основу?
Но это был еще простой случай - здесь, по крайней мере, кристально ясен текст. А вот в Быт 6:1-4 рассказывается история, в которой все слова по отдельности понятны, но складываются они в странные сочетания: некие "сыны Божьи" стали брать себе в жены "дочерей человеческих", причем в это самое время стали рождаться некие "исполины". О ком идет здесь речь? Одни утверждают, что под "сынами Божьими" подразумеваются падшие ангелы, с которыми юные язычницы вступали в ритуальный брак, а другие - что это потомки Сифа, благочестивого сына Адама и Евы, которые стали брать себе в жены девушек из рода Каина. Совершенно разные толкования!
А в 1 Кор 7:21 неясности возникают уже на уровне отдельных слов. В этом месте апостол дает совет рабам, принявшим христианскую веру. Как им поступить, если представилась возможность получить свободу? Церковнославянский текст Библии говорит: "Аще и можеши свободен быти, больше поработи себе". Современный русский перевод "Радостная Весть" (далее РВ) утверждает ровно противоположное: "Если можешь стать свободным, используй эту возможность". СП здесь двусмыслен: "Если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся". Так какой совет был дан рабам: освобождаться, еще больше порабощать себя или смотреть, что будет лучше в данной ситуации? Какой перевод правилен?
И, наконец, пример текста, в котором читателю на первый взгляд непонятно совсем ничего: Мал 2:15. Этот стих в СП начинается с вопросов: "Но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух? что же сделал этот один?" Из контекста довольно трудно попять, кто этот один и что именно он сделал, и какой дух в нем пребывал. Если заглянуть в древнееврейский текст, он будет еще более загадочным, дословно: "и-не-один сделал и-остаток дух к-нему и-что один". Современные переводы предлагают самые разные толкования. В одних идет речь о том, что Единый Бог сотворил и мужчину, и женщину: как телесную, так и духовную их сущность. Другие указывают, что Бог сотворил их единым целым. Третьи говорят, что дух человека принадлежит сотворившему его Единому Богу, Который ожидает от него праведности. Четвертые говорят, что на самом деле здесь речь идет об ожидании самого человека. Пятые считают, что здесь вообще идет речь о единственном человеке, Аврааме, дух которого оставался верным Богу, когда он ожидал обещанного потомства. А шестые утверждают, что текст просто безнадежно испорчен и не имеет смысла... Трудно найти два современных перевода книги Малахии, которые бы понимали этот стих совершенно одинаково! И таких стихов (особенно в пророческих книгах Ветхого Завета) не так уж и мало.
Как поступают люди, столкнувшись с подобными отрывками? Чаще всего они берут первое попавшееся толкование или выбирают из нескольких возможных толкований такое, которое им больше понравилось. Наверное, по-своему это хорошо и правильно, но самый смысл экзегетики и заключается в том, чтобы представить читателю критерии выбора, научить его взвешивать аргументы разных сторон и принимать продуманные решения. Эти решения по-прежнему будут в значительной степени субъективными, но читатель будет, по крайней мере, понимать, на чем они основаны.
Позднее мы вернемся к трем из приведенных здесь примеров, чтобы принять какие-то решения на их счет, но сначала надо поговорить о том, как мы вообще определяем значение библейского текста, от чего зависит и чем определяется выбор одного из нескольких возможных значений.
1.1.2. Экзегеза и эйсегеза
Любой древний текст нуждается в истолковании: читатель ожидает от специалистов неких пояснений и комментариев, раскрывающих точное значение неясных слов и выражений. Но когда этот древний текст получает статус Священного Писания, он обретает новое измерение. Теперь его читатели и почитатели не столько стремятся понять, что значил он когда-то, в момент своего создания, сколько заинтересованы в его применении к своей собственной ситуации.
Применительно к Библии такое истолкование обычно называют экзегезой, от др.-греч. εξηγησις "толкование", букв, "выведение" (смысла из текста). Надо сразу заметить, что экзегеза - далеко не единственный вид толкования, ее иногда противопоставляют эйсегезе, от др.- греч. εισηγησις "введение" (смысла в текст). Говоря очень упрощенно, экзегеза задается вопросом "что на самом деле этот текст имеет в виду", а эйсегеза - "о чем мы можем подумать в связи в этим текстом". Эйсегеза - это не только недобросовестное толкование (что тоже не редкость), это и любое переосмысление текста. Часто по такой модели строится проповедь, где библейские персонажи и события становятся поводом для разговора о насущных проблемах современных верующих.
Поэтому эйсегеза - это далеко не всегда плохо. Но эта книга имеет дело с экзегезой; теоретические и методологические рассуждения о том, как следует ей заниматься, принято называть экзегетикой. Другое известное слово - герменевтика, или наука истолкования, от др.-греч. ἑρμηνεύω "истолковываю, перевожу". Часто эти два слова используют как синонимы, но обычно их все-таки разграничивают: экзегетика занимается истолкованием конкретных мест, а герменевтика - обсуждением общих вопросов (как происходит понимание, что на него влияет, какие из этого следуют выводы и т.д.). Такой терминологии мы будем придерживаться и в этой книге.
Иногда экзегетикой также называют истолкование текста в его изначальном контексте, т.е. поиски того смысла, который предположительно вкладывал в него автор, а герменевтикой - его прочтение другими аудиториями, т.е. выведение из него новых смыслов. Но в нашей терминологии такой подход следовало бы назвать эйсегетическим, а не герменевтическим. Впрочем, употребление этих терминов в любом случае достаточно условно.
Можно ли считать экзегетику наукой? Видимо, до некоторой степени можем: она оперирует объективными данными и ее выводы могут быть проверены критерием фальсифицируемости, т.е. принципиально возможно доказать неправильность тех или иных выводов. Правда, при этом экзегетические выводы практически не бывают верифицируемыми, т.е. невозможно объективно доказать их правоту. Но примерно то же самое можно сказать и о большинстве других гуманитарных наук: история или филология обычно не подразумевают экспериментальной проверки теорий. Зато можно установить, существуют ли факты, принципиально противоречащие данной теории, и если их нет, теория может быть признана имеющей право на существование.
В то же время в экзегетике многое зависит от самого человека - среди множества возможных методов и моделей он выбирает одно и отвергает другое, в зависимости от собственных склонностей, интересов, стоящих перед ними задач. В этом отношении экзегетика может напоминать скорее искусство или ремесло, нежели строгое научное знание.
К тому лее необходимо понимать, что экзегетические методы - инструмент, и как всякий инструмент они могут использоваться поразному. В своих "Диалогах об Антихристе" B.C. Соловьев предположил, что Антихрист получит ученую степень Тюбингенского университета за свою новаторскую работу по экзегетике; и когда кардинала Й. Ратцингера (будущего римского папу Бенедикта XVI) пригласили прочитать в Нью-Йорке лекцию о современной экзегетике, он начал ее именно с этого примера[2]. А когда он, спустя годы, написал целую книгу о Христе[3], он и там привел этот пример, настолько он ему показался важным.
В самом деле, мы знаем, как чтение и толкование библейских текстов может служить оправданием для самых неприглядных действий - все изуверские сектантские практики обычно основываются на тщательно отобранных и перетолкованных цитатах из Библии. Молено вспомнить и о том, как истребление индейцев в Америке оправдывались ссылками на книгу Иисуса Навина, а жесткости рабства или крепостного права - на слова апостола Павла "рабы, повинуйтесь господам своим" (Ефес 6:5).