Во всех случаях получаем возможность признания гражданина дееспособным по законодательству РФ (кроме последнего представленного примера, исключающего возможность признания гражданина право– или дееспособным по положениям, установленным ГПК РФ), т. е. применения ч. 5 ст. 399.
При этом анализ нового российского законодательства в совокупности с нормами международных договоров, несмотря на закрепление в международных нормах правила об определении дееспособности по "личному закону", указывает на возможность признания иностранного лица дееспособным по российскому законодательству в связи с отсутствием в нормах международного законодательства запретов или ограничений о признании гражданина таковым в стране суда в случае непризнания его дееспособным в стране, чьим гражданином он является или в которой постоянно проживает.
Представляется возможным сделать вывод об определении дееспособности иностранного гражданина, основываясь только на нормах гражданского процессуального законодательства РФ, не соответствующих полностью или в части нормам международным, императивно закрепляющим определение дееспособности по "личному закону".
Эту дилемму возможно привести к единому умозаключению, если разрешить следующий вопрос: является ли процессуальная правоспособность и дееспособность одной категорией с гражданской дееспособностью и правоспособностью, упоминаемых в международных договорах? Никакие правовые акты на этот счет по сей день не содержат комментариев.
В теории же сложились две взаимоисключающие правовые позиции.
Суждение о расширительном толковании нормы договоров о дееспособности обосновывают П. Каленский, В. Штейнер, Р. Ф. Калистратова, А. А. Рубанов, Д. Д. Аверин.
Так, А. А. Рубанов пишет: "Договоры о правовой помощи не содержат специальных коллизионных норм о гражданской процессуальной дееспособности. Однако они содержат общую норму относительно дееспособности: дееспособность лица определяется законодательством страны, гражданином которой является это лицо". С ним согласен Д. Д. Аверин: "В договорах говорится о "дееспособности лица", а не о гражданской и не о гражданской процессуальной дееспособности, и термин этот следует толковать как охватывающий гражданскую и гражданскую процессуальную дееспособность".
Н. И. Марышева не видит оснований для расширительного толкования нормы договоров о дееспособности лица и высказывается против такого подхода. Она отмечает, что в вопросах гражданского процесса суд в принципе применяет законы своего государства. Иностранные процессуальные нормы могут быть применены лишь тогда, когда на это специально указывается в законе или в международном договоре. Следующий ее аргумент – отсутствие в договоре о правовой помощи специального правила о применении к вопросам гражданской процессуальной дееспособности закона страны гражданства иностранного лица. Кроме того, по ее мнению, расширительное толкование нормы договоров о дееспособности противоречило бы ст. 1 договоров, которая имеет в виду поставить иностранцев в одинаковое процессуальное положение с гражданами страны суда и таким образом распространить на них все процессуальные нормы этой страны.
Принимая аргументы Н. И. Марышевой, необходимо, в свою очередь, признать верным определение гражданской процессуальной дееспособности на основе норм российского процессуального законодательства.
Таким образом, пытаясь разобраться в практичности новеллы процессуального законодательства РФ относительно процессуальной право– и дееспособности иностранных лиц, становится явным вывод о том, что законодатель, закрепляя в качестве общего правила способность иностранных граждан и лиц без гражданства иметь и осуществлять гражданские процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности по их личному закону (также на основе личного закона определяется правоспособность иностранной организации), создал видимость соответствия российского законодательства международному. Эту норму он подчиняет праву страны суда, т. е. российским процессуальным нормам, на основе которых в конечном итоге устанавливает определение процессуальной правоспособности и дееспособности иностранных лиц.
Возникает вопрос: почему же законодатель первоначально для определения процессуальной право– и дееспособности отсылает к установлению международных норм, а затем, вне зависимости от установленного, для разрешения этого вопроса императивно закрепляет право обращения только к процессуальным нормам РФ?
Исследованный институт играет важную роль в допуске иностранного лица к участию в процессе. Однако этого явно недостаточно для участия иностранца в качестве одной из сторон.
Участие иностранца в качестве стороны (истца, ответчика) связано с рассматриваемым в суде спорным материально-правовым отношением. Для того чтобы выступать стороной в конкретном деле, необходимо быть субъектом спорного материального правоотношения и иметь связь с правом требования и обязанностью, вытекающими из данного материального правоотношения. Один из основных признаков стороны – гражданско-правовая (юридическая) заинтересованность, заключающаяся в защите своих личных и имущественных прав и законных интересов.
В силу принципа национального режима все процессуальные вопросы в отношении иностранных граждан разрешаются так же, как и в отношении граждан своего государства, т. е. на основе закона суда. Так, при обращении иностранца в суд для реализации права на предъявление иска необходимо соблюдение объективных и субъективных предпосылок, а также условий для реализации права на предъявление иска. Кроме того, вопрос о наличии или отсутствии у истца права на удовлетворение иска разрешается на стадии разбирательства дела в судебном заседании путем исследования доказательств.
Иностранцы как лица, участвующие в деле, обладают конкретным комплексом процессуальных прав и обязанностей. От права на обращение в суд нельзя отказаться, даже если один из участников указал на это в договоре. Такое право гарантировано Конституцией РФ, поэтому договором нельзя установить иное, противоречащее Основному закону.
Точно так же, как и в обычном порядке, в производстве, осложненном иностранным элементом, кроме истца и ответчика защищать свои интересы посредством обращения в суд имеют право и третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора. При этом последние вступают в дело до постановления судом решения и пользуются всеми правами и несут обязанности истца. В отличие от них третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело до постановления судом решения на стороне истца или ответчика, если такое решение может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Такие лица пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности стороны, кроме права на изменение основания и предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований, отказ от иска, признание иска, заключение мирового соглашения, а также на предъявление встречного иска и требования принудительного исполнения решения суда.
Так же как и российский гражданин, иностранный гражданин или иностранное юридическое лицо, на права и обязанности которого по отношению к одной из сторон может повлиять решение по их спору, заняв положение третьего лица в деле, наделяется всеми необходимыми процессуальными правами для защиты своего права или охраняемого законом интереса.
Иностранцы могут также подавать заявления по делам особого производства, участвовать в производстве по делам, вытекающим из публичных правоотношений.
После принятия Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" участником избирательных споров может стать иностранный гражданин (граждане), которые в соответствии со ст. 4 указанного Закона могут обладать активным избирательным правом на проводимых в Российской Федерации муниципальных выборах, если они постоянно или преимущественно проживают на территории муниципального образования, в котором проводятся указанные выборы, при условии, что участие иностранных граждан в выборах предусмотрено международными договорами Российской Федерации и соответствующими им федеральными законами.
Еще одним проявлением национального режима является возможность иностранцев участвовать в гражданском процессе лично или через представителей. Личное участие в деле иностранного гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя.
Итак, судебное представительство есть не что иное, как предусмотренный правовыми нормами способ (механизм) реализации участником судебного процесса своих процессуальных прав и обязанностей в случаях отсутствия у него гражданской процессуальной дееспособности или иной невозможности осуществлять собственными действиями процессуальные права и обязанности стороны или третьего лица.
Как всякое правоотношение судебное представительство возникает на основании юридических фактов, в силу которых одно лицо становится представителем другого лица. Такие юридические факты могут быть весьма разнообразными.
Так, например:
– некоторые участвующие в деле лица могут не обладать гражданской процессуальной дееспособностью (несовершеннолетние; лица, признанные судом недееспособными);
– юридические лица, возглавляемые коллегиальными органами, также не могут непосредственно участвовать в рассмотрении дела;
– гражданин желает получить квалифицированную помощь при разбирательстве гражданского дела в суде.
Кроме вышеперечисленных причин, которые распространяются как на граждан РФ, так и на иностранных граждан, следует выделить особо актуальные для иностранных лиц обстоятельства, затрудняющие личную явку участника в судебное заседание в другом государстве (стране суда).
Российское законодательство не знает практически никаких ограничений в отношении представительства как граждан своего государства, так и иностранных граждан, в отличие от законодательства других государств. Так, параграф 78 Гражданского процессуального кодекса Германии гласит: "В ландгерихтах и во всех судах вышестоящих инстанций стороны должны представляться через адвоката, действующего в качестве уполномоченного (адвокатский процесс), допущенного к деятельности в суде ведущим процесс". Хотя следует отметить, что в проект АПК было впервые внесено предложение о допуске гражданина к представительству только при наличии юридического образования, а АПК РФ 2002 г. закрепил положение об ограничении представительства юридических лиц руководителями организаций, лицами, состоящими в штате, и адвокатами.
Представителями в суде РФ могут быть любые дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела, за исключением лиц, указанных в законе, а не только адвокат.
Иностранные граждане в РФ могут поручить представлять свои интересы Инюрколлегии, которая осуществляет представительство по делам с участием иностранцев, или иной юридической фирме, обладающей лицензией на это. Следует согласиться, что наиболее квалифицированную помощь иностранец получает через адвоката, хотя, анализируя законодательство, можно прийти к выводу, что интересы иностранного гражданина может представлять также любой дееспособный иностранный гражданин.
Так, Регламентами постоянно действующих третейских судов установлено: "Стороны могут вести свои дела в третейском суде как лично, так и через представителей. Представителями могут быть любые лица, в том числе и иностранные граждане, выбираемые сторонами и имеющие от соответствующей стороны надлежаще заверенную доверенность на ведение дела".
Представителем может быть любой адвокат. Следует отметить, что деятельность адвоката иностранного государства в РФ законодательно закреплена. В ст. 2 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" от 26 апреля 2002 г. сказано, что адвокаты иностранных государств, осуществляющие адвокатскую деятельность на территории Российской Федерации, регистрируются федеральным органом исполнительной власти в области юстиции в специальном реестре, порядок ведения которого определяется Правительством РФ. Без регистрации в указанном реестре осуществление адвокатской деятельности адвокатами иностранных государств на территории Российской Федерации запрещается.
Во исполнение указанной статьи только 19 сентября 2003 г. было принято постановление Правительства РФ "Об утверждении Положения о ведении реестра адвокатов иностранных государств, осуществляющих адвокатскую деятельность на территории Российской Федерации", в котором содержится порядок ведения реестра адвокатов иностранных государств, осуществляющих адвокатскую деятельность на территории РФ.
По мнению Н. А. Васильчиковой, в делах с участием иностранных граждан в качестве представителей должны выступать только адвокаты. Участие иностранных граждан в процессе имеет свои особенности, и только адвокаты могут оказать квалифицированную юридическую помощь. В связи с этим можно сделать вывод, что автор предлагает ограничить иностранных граждан в реализации права на представительство.
Обращаясь к реалиям современного законодательства, позицию Н. А. Васильчиковой нельзя признать верной, поскольку такой подход повлечет нарушение не только принципов и других норм, установленных ГПК (ст. 398, 6), но и конституционных норм.
Рассматривая вопрос об особенностях представительства иностранных граждан, можно говорить о других существующих и возможных ограничениях. Так, в Законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" содержится одно исключение, которое заключается в невозможности допуска адвокатов иностранных государств к оказанию юридической помощи на территории Российской Федерации по вопросам, связанным с государственной тайной.
Существуют также другие категории дел, по которым слушание дела проводится в закрытом судебном заседании, так как необходимо сохранение тайны, ставшей известной в связи с разбирательством дела, как-то: в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц; обеспечения тайны усыновления; неразглашения коммерческой или иной охраняемой законом тайны. Кроме того, в целях охраны тайны переписки и телеграфных сообщений личная переписка и личные телеграфные сообщения граждан могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с согласия лиц, между которыми эта переписка и телеграфные сообщения происходили. По вышеназванным категориям дел закон не устанавливает в отношении представителей никаких ограничений.
На этот счет лишь в ст. 10 ГПК содержится положение о том, что лица, участвующие в деле, иные лица, присутствующие при совершении процессуального действия, в ходе которого могли быть выявлены сведения, на которые прямо указывается в законе, предупреждаются судом об ответственности за их разглашение. На наш взгляд, в целях наибольшей четкости и ясности процесса, в частности для дел с участием иностранных лиц, необходимо ч. 3 ст. 10 дополнить словами "и приобщает подписку об этом к протоколу судебного заседания".
Еще одной особенностью представительства иностранных граждан является возможность представления консулом граждан своего государства. В настоящее время данные функции возлагаются на консулов Венской конвенцией о консульских сношениях 1963 г., двусторонними консульскими конвенциями, а также внутригосударственным законодательством (консульскими уставами и другими нормативными актами).
Согласно Венской конвенции 1963 г. основная задача консулов заключается в том, чтобы защищать в государстве пребывания интересы своего государства, его граждан и юридических лиц.
Кроме прочих обязанностей, консул следит за тем, чтобы представляемое государство и его граждане пользовались всеми правами, которые им принадлежат согласно законам государства пребывания и действующим международным конвенциям. В случае необходимости он ходатайствует об учреждении опеки или попечительства над гражданами своего государства, выступает без доверенности и в качестве представителя наследников, отказополучателей и их правопреемников по всем наследственным делам. Если требуется, консул подает в соответствующие служебные учреждения ходатайства о рассмотрении споров и претензий, касающихся наследственного имущества умерших граждан представляемого государства.
Из содержания Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. и двусторонних консульских конвенций усматривается возможность представления интересов иностранных граждан консулом в суде без выдачи ему на то доверенности. Так, например, если проанализировать ст. 9 Консульской конвенции между Российской Федерацией и Йеменской Республикой, в которой среди консульских функций называется функция защищать в государстве пребывания права и интересы граждан представляемого государства, его юридических лиц, а также права и интересы представляемого государства в целом, то можно прокомментировать ее двояко:
1) консулу принадлежит право представлять интересы граждан своего государства, используя все, включая исключительные, полномочия;
2) консул может представлять интересы, распоряжаясь только общими полномочиями, если у него нет доверенности.