Общие основы монархии и "Монархическая государственность"
С возникновением общества, утверждает Л.А. Тихомиров, в нем возникает власть как естественный регулятор социальных отношений. Для общественности всегда характерно наличие власти и подчинения. Когда же нет ни власти, ни подчинения, то наступает свобода в чистом ее виде, но здесь уже нет общественности, так как любая социальная система полна борьбы, которая проходит либо в более грубых, либо в более мягких формах. Власть становится силою, осуществляющей в обществе, в государстве высшие начала правды.
Общество и власть растут и развиваются параллельно, создавая государственность наций. В зависимости от того, что понимает нация под общечеловеческим принципом справедливости, верховная власть представляет тот или иной принцип: монархический, аристократический или демократический. "Необходимо признать, - пишет Л.А. Тихомиров, - все эти три формы власти особыми, самостоятельными типами власти, которые не возникают один из другого... Это совершенно особые типы власти, имеющие различный смысл и содержание. Переходить эволюционно один в другой они никак не могут, но сменять друг друга по господству могут... Смену форм верховной власти можно рассматривать как результат эволюции национальной жизни, но не как эволюцию власти самой по себе... Сами по себе основные формы власти ни в каком эволюционном отношении между собою не находятся. Ни один из них не может быть назван ни первым, ни вторым, ни последним фазисом эволюции. Ни один из них, с этой точки зрения, не может быть считаем ни высшим, ни низшим, ни первичным, ни заключительным..." ("Монархическая государственность").
Выбор принципа Верховной Власти зависит от нравственно-психологического состояния нации, от тех идеалов, которые сформировали мировоззрение нации. Если "в нации жив и силен некоторый всеобъемлющий идеал нравственности, - развивает далее свою мысль Л.А. Тихомиров, - всех во всем приводящий к готовности добровольного себе подчинения, то появляется монархия, ибо при этом для верховного господства нравственного идеала не требуется действие силы физической (демократической), не требуется искание и истолкование этого идеала (аристократия), а нужно только наилучшее постоянное выражение его, к чему способнее всего отдельная личность как существо нравственно разумное, и эта личность должна лишь быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие ее суждения с чисто идеальной точки зрения".
Лев Александрович шел весьма долго к написанию "Монархической государственности", что видно даже по структуре и тематике самой книги. Еще в ряде статей о "Монархических началах власти" (1896-1898 годов) в газете "Московские ведомости" и в сочинении "Единоличная власть как принцип государственного строения" он поставил проблемы, рассмотренные подробнее впоследствии в первых трех частях "Монархической государственности". Он вновь и вновь возвращался к одной и той же теме, как бы проговаривая, прописывая те контуры идеи монархической государственности, которые с каждым новым его обращением к этой теме становились более видимыми, а вся идея - основательнее и академичнее. .
"Монархическая государственность" вышла в четырех частях. Первые три были напечатаны в июне -июле 1905 года, а четвертая - в августе. Кроме тысячи обычных экземпляров книги, было изготовлено несколько "именных", которые были подарены, разосланы или поднесены членам Императорской
Фамилии и некоторым государственным сановникам. Среди восторженно отозвавшихся на книгу был, например, сенатор П.Н. Семенов, который писал так: "Замечательной книги г. Тихомирова по глубине мысли нет... равной в русской литературе".
С выходом "Монархической государственности" признание Л.А. Тихомирова как теоретика государственного устройства выросло еще более в среде правой русской общественности. Он стал желанным гостем многих знаменитых людей своего времени, с ним советовались по разным вопросам, его приглашали для разговоров и министры, и Великие князья.
Осенью 1905 года при посредничестве генерал-лейтенанта Александра Алексеевича Киреева, друга Л.А. Тихомирова, состоявшего при Великой княгине Александре Иосифовне, Великий князь Константин Константинович передал Государю Императору книгу Л.А. Тихомирова "Монархическая государственность". А в феврале 1906 года А.А. Киреев обратился к министру Императорского Двора В.Б. Фредериксу с просьбой об исходатайствовании Л.А. Тихомирову знака Монаршего внимания за поднесенный Государю Императору труд "Монархическая государственность".
Вследствие этого прошения было Высочайше повелено выдать из Кабинета Его Императорского Величества Л.А. Тихомирову подарок ценою около двухсот рублей. Заказ Кабинета Его Императорского Величества выполняла фирма Фаберже. 28 февраля 1906 года за поднесение Его Императорскому Величеству сочинения "Монархическая государственность" Л.А. Тихомиров был удостоен Всемилостивейшего пожалования - серебряной чернильницы "Empire" с изображением государственного герба. Л.А. Тихомиров по получении подарка написал 15 марта Всеподданнейшее прошение, выражающее Его Императорскому Величеству благодарность за Всемилостивейше пожалованный ему подарок.
Подарок им был воспринят как "нравственное одобрение" его трудов по разработке монархического принципа власти, которыми он хотел послужить "общечеловеческому благу". Далее, в письме к Государю, он писал, что изучение много лет назад французского республиканского строя привело его "к убеждению в превосходстве монархического принципа", изучение и разъяснение которого стало с тех пор его главной задачей. Наибольшую трудность для исполнения своей задачи Л.А. Тихомиров видел в "неуменье людей выделять действие самого принципа из того, что лишь посторонне к нему примешивается", при котором отождествление Самодержавия с Абсолютизмом приводит к развитию бюрократического всевластия в области государственного управления. При правильном же понимании сущности Монархии, "будучи Верховной Властью Высшей правды, Монархия одна из всех политических принципов способна воздвигать государственный строй непосредственно на социальном", то есть на сословно-профессиональной организации социальных слоев общества, - она не дает партийному политиканству узурпировать власть над нацией. Спасение же от бюрократической узурпации он видел в построении "правительственных учреждений по системе сочетания народного самоуправления и действия бюрократии их взаимною сдержкою". Он был глубоко уверен, что "при правильном построении учреждений, соответственно монархическому принципу, Россия не только сама освободилась бы от политических противоречий, но могла бы дать пример высшей государственности всему миру, ныне столь в этом нуждающемуся ".
"Монархическая государственность" Л.А. Тихомирова дала монархическому движению идейное выражение своих чувств и бессознательных национально-патриотических ощущений, изложенных в строгую в своем логическом построении систему истории и догматики монархической государственности, чего не было никогда сделано до выхода этой книги. Он видел необходимость в новой породе людей, которые смогут возродить монархическую государственность на основе его идеальных конструкций.
В связи с этим интересно письмо - ответ Л.А. Тихомирова редакции "Миссионерского обозрения" (В.М. Скворцов) на просьбу о более регулярном и деятельном участии в журнале. "Чем больше, - писал он, - я изучаю и ближе наблюдаю наши общественные и правящие круги и администрацию, тем более убеждаюсь в их политической малосознательности, а отсюда происходит своеобразность буффонального патриотизма - у одних и отсутствие его - у большинства, хотя и мыслящих себя монархистами; космополитизм же губит нашу интеллигенцию, талантливейшую в мире, способную на великие жертвенные подвиги. Если социализм и космополитизм глушат исконный наш монархизм - вина в том на нашей школе и политической науке, которая больше интересуется демократическим и социалистическим принципом, чем монархическим. Наши правящие круги и вся вообще нация застряли на начатках своей политической веры. Спросите самого правоверного монархиста: почему он монархист и в чем его политическая вера? Кроме стереотипных славянских лозунгов "за самодержавие, Православие и русскую народность", он ничего другого не сумеет сказать, определить и доказать... Нужно создать, как выражались просвещенные западники Екатерининской эпохи, "новую породу русских людей" - но только не ту, что начала выращивать Петровскую Русь, - "сознательно монархическую породу", так чтобы вся нация ясно осознала великое преимущество монархической государственности перед другими видами и формами власти и управительного строя, поняла бы то великое благо, которое провидением ниспослано Российской Державе в Самодержавии Русских Царей... Я спешу как можно скорее закончить свое исследование монархической государственности, которое составит compeendium всего того, над чем я работал много лет, о чем ранее писал и печатал по вопросам государствоведения и политики".
Достоинство труда Л.А. Тихомирова состоит в определении исторической преемственности русской государственности через римскую и византийскую; в осмыслении места Русского Самодержавия в ряду других православных имперских государств (Рима и Византии); в выяснении идеального (в идее) содержания Царской власти и определении правильных и неправильных форм того или иного принципа Верховной Власти; в освящении истории русской государственности и сопутствующем ей развитии русского самосознания; в признании недостаточной осознанности русских идеалов.
После выхода книги "Монархическая государственность" Л.А. Тихомиров занят осмыслением реформирования системы "думской монархии", каковой она сложилась после издания новых Основных Законов 1906 года. Предложенную Л.А. Тихомировым схему реформ коротко можно определить как введение в государственную систему монархического народного представительства с узаконенным господством в нем голоса русского народа, цель которого - представлять мнения и нужды народа при Верховной Власти. Оговаривал он и то обстоятельство, что "представительством могут пользоваться только гражданские группы, а не элементы антигосударственные, как ныне. В законодательственных учреждениях не могут быть представительства ни от каких групп, враждебных обществу или государству...".
До Л.А. Тихомирова русской консервативной, традиционалистской мысли не удавалось создать развернутой трактовки философии права и государственного права, очертить монархическую мировоззренческую систему взглядов. Все рассуждения консерваторов по этой государственно-правовой проблематике носили полемический, газетно-журнальный, публицистический характер, не выходя на уровень академической науки.
Так, еще в своем сочинении "Монархическая государственность" Л.А. Тихомиров сетовал на крайнее невнимание государствоведческих наук к монархическому принципу. "Наша наука, - писал он, - не шла впереди существующего строя, не помогала ему найти пути развития, не умела для монархического принципа сделать ничего, кроме компиляции статей законов, столь многочисленных и иногда столь случайных".
В статье-рецензии о капитальном труде профессора П.Е. Казанского "Власть Всероссийского Императора" Л.А. Тихомиров в следующих словах описывает сложное положение защитников-теоретиков Самодержавия: "...в то время, когда в воинствующем лагере противников Самодержавия господствует оживление и дружная поддержка каждого проблеска научного оправдания их программ и целей, лагерь сторонников Самодержавия проявляет какую-то косность, пассивность, невнимание к научному утверждению своих собственных идеалов, и в результате пренебрежение к тем умственным силам, которые на это способны".
Л.А. Тихомиров считал, что теоретическая работа по выяснению принципа монархической власти, его внутреннего смысла и отличия от других принципов властвования является одной из важнейших составляющих укрепления и поиска путей развития государственного строя.
Формулируя роль науки государственного права в целом для государства, Л.А. Тихомиров пишет: "...наука не только рассказывает нам то, что существует, - она также помогает уяснить себе, что нам должно делать для постановки официального юридического строя государства в гармонию с природными государственно-правовыми силами и условиями, кроющимися в самой жизни нации".
Только с написанием Л.А. Тихомировым книг "Единоличная власть как принцип государственного строения" (1897), и особенно "Монархическая государственность" (1905) - русская консервативная мысль в вопросе о государстве преодолела чисто публицистический период в своем развитии и дала академической науке не удававшийся ей синтез, - русских государственных традиций и мирового правового научного знания.
"Наука, - утверждал Л.А. Тихомиров, - рассматривает прежде всего не то, что должно быть в принципе, а то, что есть в действительности, и только таким путем ученый доводит нас до сознания уже и того, что должно бы быть".
Л.А. Тихомиров сетовал на крайнее невнимание к научным построениям и со стороны правой части общества, и особенно со стороны государственной власти, на неумение и нежелание "пользоваться умственными и научными силами". Он был глубоко убежден, что русскому обществу начала XX столетия не хватало сознательности в строительстве своей государственной жизни, а отсюда происходила, по его мнению, и потеря национальной самобытности во многих сферах бытия русского народа.
Перед собою, а также перед своими современниками и потомками Л.А. Тихомиров ставил задачу "вникать в основные государственные принципы, понимать их и, стало быть, пользоваться трудами тех, которые способны дать нам это понимание. Только при этом мы можем способствовать прогрессивной эволюции права в направлении наших идеалов. Нужно уметь пользоваться на практике тем оружием, которое выковывает труд ученого, прозрение философа. Те направления, которые к этому не способны - не способны и жить".
Л.А. Тихомирова можно назвать первым русским мыслителем, который привнес сильную академическую струю в изучение государства традиционалистами. В свою очередь эта линия "этического монархизма" была поддержана крупными юристами: профессором В.Д. Катковым, профессором П.Е. Казанским и Н.А. Захаровым, а в реалиях эмиграции была публицистически озвучена И.Л. Солоневичем.
Консервативная система "этического монархизма" явилась во многом и как проект выхода из кризиса правосознания и юридической науки в целом, характерного для конца XIX - начала XX столетия, о котором говорила школа профессора П.И. Новгородцева, а также такие ученые, как Л.И. Петражицкий.