– Его книги, его рубашку, ранец, бутерброды, которые там лежат?
– Достаточно. Что вы хотите сказать?
– Мы не имеем права рвать его книжки, пачкать рубашку, отнимать ранец и бутерброды.
– Почему?
– Потому что все эти вещи принадлежат Полю. Нельзя отбирать чужую собственность.
– Как называется действие, заключающееся в изымании чужой собственности?
– Воровство.
– Почему воровство запрещено?
– Потому что посадят в тюрьму.
– Опять страх перед жандармами? Поэтому нельзя воровать?
– Чужую собственность нужно уважать, как ее хозяина.
– Превосходно! Собственность - это продолжение человека и должна уважаться, как и он.
– А что еще вы уважаете в Поле, кроме его тела, его книг и тетрадей?… Ничего не находите?… Ничего?… Я укажу вам направление: Поль - старательный ученик, искренний, услужливый товарищ. Вы все его любите и цените. Как назвать уважение, которое мы к нему испытываем, наше доброе мнение о нем?
– Честь… Репутация…
– Хорошо, эту честь, репутацию Поль заслужил, завоевал своим хорошим поведением, манерами. Это тоже принадлежит ему.
– Да, господин учитель, мы не имеем права их отбирать.
– Замечательно! Как называется кража чести, репутации? Но прежде - как их можно украсть? Разве это вещь, которую легко положить в карман?
– Нет, но можно сказать о Поле что-то плохое.
– Например?
– Что он ударил друга… что он украл яблоки в соседском саду… что он нагрубил кому-то…
– Неужели, говоря подобные вещи, вы украдете честь Поля?
– Люди поверят в нашу ложь, будут плохо думать о Поле, его высекут, отругают, посадят в карцер.
– Хорошо ли рассказать такое про Поля, если он не совершал ничего подобного?
– Нет, господин учитель, Полю будет плохо, это злой и дикий поступок.
– Именно так, дети, ложь, желание очернить человека - злой, дикий поступок, он называется клеветой. Я вам позже объясню, что люди называют злословием, если кто-то рассказывает о других неприятные вещи, которые произошли на самом деле. Я вам покажу ужасные последствия клеветы и злословия. Давайте подведем итоги сегодняшнего урока. Поль - живое существо, наделенное чувствами. Мы не имеем права причинять ему боль, обкрадывать, клеветать на него. Мы должны его уважать. Все, что мы уважаем в Поле, называется его правами и делает его существом моральным. А необходимость уважать права называется долгом. Справедливостью называют долг, необходимость уважать права других. Справедливость - по-латыни юриспруденция. Это слово происходит от латинского выражения соблюдение прав. К чему же сводится наш справедливый долг? Мы называли эти вещи.
– Не бить… не причинять боли… не воровать… не клеветать.
– Обратите внимание, вы все время говорите частицу "не", а следом начальную форму глагола. Что значит подобная конструкция?
– Обязанность… приказ… запрет.
– Хорошо, объясните: обязанность уважать, приказ соблюдать права, запрет их ущемлять - к чему это сводится?
– Не делать зла.
(F. Alengry "L'Educazione sulle basi dellapsicologia delta morale")
Наука приходит в школу
Науку пригласили в школу, как в хаос, где необходимо отделить свет от тьмы. Как в разрушенную страну, которая нуждается в немедленной помощи.
Медицинские открытия. Уродство и болезнь
Первая наука, проникшая в школу, - медицина. Она установила особый режим, подобие службы Красного Креста. Самая интересная часть этого режима - открытие и описание школьных болезней, то есть тех заболеваний, которые возникли именно по вине школьного обучения. На первом месте - сколиоз и миопия. Сколиоз - следствие долгого пребывания ребенка в сидячем положении, с опущенными плечами и головой - поза пишущего. Миопия связана с недостаточным освещением того места, где сидит ученик, или его чрезмерной удаленностью от доски, на которой пишется все самое важное. Длительное напряжение глаз приводит к близорукости. Остальные болезни, менее серьезные, тоже описаны. Ввиду общего ослабления организма медики советуют, как панацею, бесплатно раздавать школьникам рыбий жир или иные укрепляющие средства. Анемия, болезни печени, неврастения - все это школьные заболевания.
Для гигиенистов открылось новое поле деятельности. Процесс обучения чтению и письму изучили самым скрупулезным образом с точки зрения условий искривления позвоночного столба и ослабления глазных мышц.
Но никто не подумал о самом ребенке, об этой жертве непосильной работы. Да, медицина диагностирует болезни, констатирует смерть жертв в доме сирот, жертв искусственного или нерационального питания. Это медицина установила причины происходящего: отсутствие гражданских прав у детей. Но сегодня именно закон вынуждает детей тяжко трудиться в течение многих лет, подвергая тела пыткам. Если медицина уделила внимание виновникам, то почему не обратит его на невинных?
Наука не защищает детей
Медицина ограничивается лечением возникших болезней, не беря на себя роль защитницы жизни. Сражаясь с микробами, она одержала прекрасную победу над смертью. Если бы она так же боролось с истощением молодежи, то заслужила бы славу покровительницы будущих поколений. Вместо этого она создала отдельную отрасль: школьную гигиену, став жертвой социальной ошибки.
Откроем труд школьного гигиениста. Он лишь подытоживает общие идеи:
"Мы укажем основные причины возникновения сколиоза.
Заболевание проявляется, как правило, в конце второго периода детства, откуда и название - подростковый сколиоз. Рахитичный сколиоз, свойственный раннему детскому возрасту, встречается гораздо реже и меньше нас интересует.
Наиболее частая причина, которая должна привлечь самое пристальное наше внимание, неправильная поза, принимаемая большинством учеников при выполнении школьных заданий. Эта причина столь характерна, что сколиоз можно считать профессиональным заболеванием школьников. Доктор Ле Жандр сказал однажды, быть может, слишком сурово, но, увы, справедливо, что школа - завод по производству слепцов и горбунов.
Миопия возникает из-за условий, в которых дети оказываются в школе: недостаточная освещенность, слишком мелкий шрифт, частое использование черной доски, на которой учитель пишет, не заботясь о величине букв. А ведь ученик должен их увидеть с весьма далекого расстояния. Все это утомляет глаза. Острота зрения, говорит доктор Лепринс, стремительно падает, если освещение ниже определенного уровня. Ученик, работающий при недостаточном освещении, помогает себе тем, что увеличивает угол рассмотрения объекта, приближая объект к себе.
При низкой остроте зрения увеличивается время на разглядывание каждой буквы. Таким образом, недостаточное освещение замедляет работу, и острота зрения не увеличивается за счет приближения объекта.
Миопия - это приспособление организма к нездоровым условиям работы, позволяющее трудиться быстрее".
(Бруардель и Мосни "Школьная гигиена". Париж, 1914)
Вроде бы решение напрашивается само собой: пусть ребенок найдет себе место более освещенное. Если доска далеко от него, пусть подойдет. Совершенно невинные вещи: возможность пересаживаться, передвигаться по классу. Кто запретит эти мелочи, спасающие от слепоты? Так легко сделать, чтобы ребенок, устав сидеть, мог встать, устав от писанины, мог отдохнуть. Тогда и кости не искривятся. Кого не взволнует вид малютки, которому калечат позвоночник за партой, как в средние века ломали ноги в испанском сапоге. Ради чего все эти немыслимые страдания? Да просто человек пытается занять место Бога, пытаясь формировать сознание ребенка по собственному образу и подобию.
Давайте назовем лекарство, которым так называемая наука пытается уберечь детей от сколиоза. Она точно определила рабочую позу, в ней ребенок может находиться долго без вреда для здоровья.
"Ученик, сидящий за партой, должен прочно опираться ногами о пол или специальную скамеечку, достаточно широкую, его голени составляют прямой угол с бедрами, а бедра располагаются под прямым углом к туловищу, не считая легкого наклона, что связано с положением скамейки и крышки парты. Спина должна быть прямая, чтобы позвоночник не искривлялся. Руки вытянуты вдоль туловища. На грудную клетку не давит передний край парты, дыхательные движения не стеснены. Обе ягодицы в равной степени прижаты к сиденью стула, голова, чуть склоненная вперед, находится примерно на расстоянии 30 см от поверхности стола. Предплечья на две трети находятся на столе, но не опираются на него.
Чтобы соблюсти все эти требования, необходимо подобрать размеры стула и стола в соответствии с ростом ребенка и пропорциями его тела. Вот параметры, которые, по мнению Дюфестеля, нужно знать, чтобы найти ученику подходящую парту:
1) рост;
2) длину ноги от колена до стопы, при измерении ребенок сидит, стопы опираются о пол (это определяет расстояние от сиденья стула до пола или подставки для ног);
3) передне-задний размер грудной клетки (прибавив к нему 5 см, получим расстояние от переднего края парты до спинки стула);
4) длину бедра (две трети этой длины - глубина сиденья стула);
5) расстояние от сиденья стула до верхней точки эпигастрального угла (прибавив несколько сантиметров, получим высоту стола).
В связи с быстрым ростом детей подобные измерения необходимо производить дважды в течение учебного года, в начале каждого полугодия, и тогда менять парты ученикам".
Есть в природе такой маленький рак-отшельник. Он рождается без панциря и поэтому ищет себе раковину для жилья. Когда рачок подрастает, раковина становится тесной, он покидает ее и устраивается в другой, побольше. Рак проделывает эту операцию совершенно самостоятельно, без ученых, которые его измерят, без учителя, который подберет ему раковину. Но ребенок, с точки зрения взрослых, гораздо глупее рака.
Невозможность удержать 40–50 детей в неподвижности в гигиенически правильной позе в течение многих часов (да и как найти скамейки, точно соответствующие меняющимся размерам учеников?) мешает практическому применению лекарства. Итак, дети остаются сутулыми, проблема нерешенной.
Оказалось, проще устроить, как в некоторых римских школах, подобие ортопедической клиники. Там создали дорогой механизм, где учеников по очереди как бы подвешивают, что напоминает метод лечения искривления позвоночника вследствие туберкулеза или рахита. Здоровые дети, словно больные, страдают от этой процедуры, зато врачи демонстрируют прекрасную статистику. Если процедуру проводить регулярно с 6 лет, она замечательно компенсирует вред, наносимый сидением в школе, и ребята будут спасены от сколиоза.
Открытие экспериментальной психологии: переутомление, нервное истощение
Если гигиенист, проникнув в школу, открыл школьный сколиоз и миопию, то психолог обнаружил переутомление, изучил школьную усталость. Он шел по стопам врачей, то есть старался облегчить страдания, и создал в науке новое направление, чье название еще не определилось. Одни называют его прикладной школьной психологией, другие - научной педагогикой.
Нужно вспомнить, что экспериментальная психология была основана в 1860 году физиком Фешнером, привыкшим исследовать вещи, не людей. Он перенес физические методы исследования на психику человека и так создал психофизику. Инструменты его были очень точны, однако разброс данных так велик, что, говоря языком математики, это нельзя объяснить погрешностями измерений, это погрешность метода. Давайте сравним с физикой. Чтобы измерить жидкость, нужен иной инструмент, чем для измерения твердых тел. Нельзя, к примеру, измерять ткань литрами, а вино метрами. Представляете, как велико должно быть различие между инструментами для измерения физических и духовных субстанций!
После психофизики усилиями Вандта возникла психофизиология. Вандт, физиолог, применил методы физиологических исследований. И сумел измерить скорость нервных реакций. В примитивных изысканиях Фешнера применялись инструменты столь точные, что могли измерить шум, издаваемый каплей воды, падающей с высоты одного метра. Вандт взял хронометр с разрешающей способностью в тысячные доли секунды. Но сознание не поддавалось самым точным приборам. Результаты всех опытов, точнее разброс цифр, показали, что ученые не смогли ничего измерить. Объект исследований ускользнул. Достаточно сказать, по подсчетам Экснера скорость прохождения нервного импульса - 8 метров, а у Блоха - 194 метра за один и тот же промежуток времени.
Несмотря на такие погрешности, демонстрирующие абсурдность исследования, экспериментальная психология разрабатывается многими учеными, претендующими на математическую точность.
Именно в недрах этой науки возникло направление, обратившее внимание на школу. Его цель - способствовать интеллектуальному развитию ребенка и вернуть силу педагогике.
Способы изучения не только психофизические или психофизиологические. Отделившись от своих предшественниц, экспериментальная психология развивается достаточно независимо. Она пользуется чисто психологическими тестами для собственных целей. Не исключаются и кабинетные исследования, измерительный инструментарий, например эстезиометр или эргограф. Им находится применение в школе.
Скажем, прочитать одну печатную страницу, вычеркивая одновременно все буквы "а" - наиболее известный тест на внимание, если учитывать время, затраченное на выполнение упражнения. Считать вслух от 1 до 100, выполняя параллельно письменно арифметические действия, - способ измерить распределение внимания, опять-таки если учитывать затраченное время и количество допущенных ошибок. Подвергнув одновременно множество людей подобным испытаниям, можно сравнивать индивидуальные уровни. Определенные диктанты, проведенные в классе с учетом времени и ошибок, служат практичным способом измерения коллективного уровня.
Эти опыты, рекомендованные психологами, не должны мешать нормальной жизни школы. Они словно довесок к повседневной работе.
Подобные опыты позволили обнаружить огромное количество ошибок и трудностей, в частности, с удержанием внимания, то есть детскую усталость.
Тревога! Прежняя педагогика занималась только тем, что дети должны делать. Наука заставила нас задуматься об опасности школы для нервной системы учеников.
Умножаются исследования, посвященные детской усталости, - ради победы над ней. Учитываются все обстоятельства: возраст, пол, уровень интеллекта, тип нервной системы, время года и суток, день недели, привычка, темп и заинтересованность, смена видов деятельности, положение тела и даже ориентация по сторонам света.
Наука перед стеной неразрешимых проблем
В итоге всех исследований - нерешенных проблем становится больше. Ученые не знают, кто устает больше, мальчики или девочки, умные дети или глупые. По поводу типа нервной системы Тиссье сказал: "Каждый устает, когда хочет". Замечено, что усталость нарастает от осени к весне. Но связано ли это с влиянием времени года или с работой школы, никто не скажет. Относительно времени суток "по-прежнему неясно, уменьшается ли утомляемость, если ребенок трудится в часы большей активности". Известно, меньше всего дети устают по понедельникам и пятницам, но и это знание недостоверно. Привычка, темп, интерес - "мы спорим, уменьшают ли эти факторы усталость или просто маскируют ее". Ответа нет. По поводу смены видов деятельности были проведены очень интересные опыты. Установили, что частая смена работы утомляет больше, чем сосредоточенность на одной задаче. Внезапное прекращение занятий также отнимает много сил. Вот пример, взятый Клапаредом из статьи Шульца. "В первый день девочки занимались арифметикой 25 минут, а потом списывали 25 минут. На второй день они выполняли ту же работу, но дольше: по 50 минут каждую часть. Результаты второго дня оказались гораздо выше". Несмотря на подобные исследования, в школе принята частая и внезапная смена видов деятельности, и это считается научным подходом к борьбе с утомляемостью учеников.
Еще одно чрезвычайно любопытное исследование касается коэффициентов трудности различных школьных предметов, в зависимости от того, насколько они утомляют детей. Вагнер априори присвоил максимальный коэффициент, 100, самому трудному, по его мнению, предмету - математике. Остальным предметам соответственно присвоили такие коэффициенты:
Латынь - 91,
Греческий - 90,
Гимнастика - 90,
История и география - 85,
Живые языки - 82,
Естественные науки - 80,
Рисование и религия - 77.
Заметим, что метод установления коэффициентов довольно субъективен. Тем не менее можно сделать выводы.
"Было бы интересно узнать, зависит ли коэффициент трудности предмета от возраста ребенка. С одной стороны, в период, когда мозг лучше всего готов к усвоению данной науки, ей надо уделить основное место в расписании. С другой стороны, составляя расписание, нужно по возможности начинать день с наиболее трудных предметов".
(Клапаред "Психология ребенка и экспериментальная педагогика", 1912)
Вейхард выделил особый токсин усталости, а также создал антитоксин, прошедший испытания на крысах и в клинических условиях. Наблюдая динамику выработки токсина, ученый установил, что скучная работа вызывает более активное его выделение, чем интересная.
Все науки и опыты свидетельствуют об одном: ничто не может снять усталость ученика. Ясно, что внезапная резкая смена деятельности не уменьшает, а увеличивает усталость. Только приятная, интересная, радостная работа спасает от переутомления.
"Необходимость сделать обучение и воспитание увлекательным признавалась всеми педагогами, достойными этого звания (Фенелон, Руссо, Песталоцци, Гербарт, Спенсер), но идея до сих пор не реализована в повседневной практике, - говорил Клапаред. - Все признают, что первая задача учителя, как и врача, не навредить. Однако это невозможно, ибо всякое школьное обучение мешает в той или иной степени нормальному развитию ребенка. Постоянной заботой учителя, следовательно, должно быть посильное уменьшение причиняемого вреда".
Слабое утешение после стольких научных исследований, мы встречаем на каждом шагу проблемы и ни одной не умеем разрешить. Однако есть и проблема всех проблем: сделать приятным и радостным место, где истязают тело, а скука отравляет кровь. Невозможно учить без вреда, но мы стараемся компенсировать нанесенный вред доставленным удовольствием. Трудная задача. Вот почему бесконечная цепь вопросов опутывает новую науку, имя которой: ignorabimus.
Поэтому, следуя указаниям гигиенистов и психологов, учителя сегодня стремятся устранить отдельные неприятности из целого клубка проблем. Облегчают программы, сокращают учебные часы, отменяют письменные домашние задания. Возникает новая ситуация: дети почти заброшены большую часть дня, хотя наше время требует интенсивного развития молодежи, готовой к освоению все более сложной культуры общества.