Дурацкие звонки и хихиканье продолжались. Я не мог поговорить ни с одной девушкой в общаге, не говоря о свидании. Я выяснил номер комнаты Эми и оставил ей записку в почтовом ящике. Я просто пытался выяснить недоразумение и просил ее утихомирить свою стаю, которая действовала мне на нервы. Разумеется, я сказал это довольно раздраженно, обозвав ее и подружек тупицами.
Вся следующая неделя была у меня плотно занята выступлениями. Вернувшись в колледж, я обнаружил в почтовом ящике ответ. Я намеренно выбросил его, даже не читая, на глазах у хихикающих девиц с девятого этажа. Я знал, что они скажут Эми об этом, и надеялся, что мое послание будет услышано. Не тут-то было. Кривляние продолжалось. Понятно, что моего соседа по комнате стали раздражать идиотские звонки, особенно, если учесть, что я по большей части отсутствовал, так что девицы доставали главным образом его, а не меня.
Некоторое время спустя меня пригласили на радиошоу. Я должен был выступать в Авроре, на полпути между Де-Калбом и Чикаго. Гвоздь программы не поспевал на радиошоу, а ведущий исполнитель не хотел делать его в одиночку. Я решил, что такой опыт мне не помешает, и принял приглашение.
Сидя в звуковой будке, я довольно сильно нервничал: странно было не видеть аудиторию. Однако, когда шоу началось, все прошло прекрасно и оказалось даже легче, чем говорить со сцены: никакой публики, никакого давления, как не было и смеха – он только изображался. Все, что мы говорили, казалось смешно; доказательств обратного не имелось – ни гробового молчания публики, ни свиста. Мы просто шутили, не испытывая никаких затруднений. После того как ди-джей представил ведущего исполнителя, он повернулся ко мне:
– С нами сегодня наш конферансье на этой неделе Ян Кобурн. Ян, ты студент СИУ, не так ли?
– Да.
– У нас там немало слушателей. Что новенького в СИУ?
– Одна девушка обвинила меня в том, что я преследовал ее на занятиях.
– Преследовал на занятиях?
– Да, что довольно забавно, поскольку я не посещаю даже свои занятия.
Взрыв смеха.
– А зачем тебе ее преследовать?
– Дело в том, что я специализируюсь на криминальной деятельности, в общем, практиковался в подкрадывании.
– Ах, так это всего лишь практическое занятие.
– Вот именно. Она – мое домашнее задание. Весь курс следует за ней по всему кампусу.
– Ну, тогда ты получишь "неудовлетворительно", поскольку она вычислила тебя.
– Да. Те, кто получает "отлично", не должны быть обнаружены. А если удастся стащить копию расписания из ее комнаты, получаешь "отлично с плюсом".
Так я выпалил всю эту историю, не упоминая имен. Было несколько звонков с остротами относительно Эми и иже с ней – они стали изюминкой нашего часового выступления в эфире. Не знаю, какое количество студенток слышало это шоу, как не знаю и того, принадлежали ли они к той чертовой кодле. Знаю только, что после этого не было ни одного дурацкого звонка и студенточки больше не тыкали в меня пальцем и не хихикали. Очевидно, Эми уняла свою стаю, и они опровергли все те слухи, которые распространяли обо мне. Возможно, им стало стыдно. Возможно, испугались привлечь к себе внимание. Подозреваю, что они прекратили делать это по той же причине, по которой делали все, – боялись понести ответственность. Они не хотели выделяться, предпочитая коллективную безопасность.
Благодаря Эми я научился трем вещам.
• Не придумывать людей, а видеть их такими, какие они есть.
• Всегда обращать внимание на предупредительные красные флажки.
• Никогда не встречаться с незрелыми женщинами.
Мне нравилась внешность Эми, я был польщен ее вниманием еще до того, как мы по-настоящему познакомились, и мне импонировала ее жизнерадостность. Все это ослепило меня, и я не разглядел, какой она была на самом деле, я предпочел видеть ее такой, какой мне хотелось ее видеть. Множество людей поступают так же, особенно женщины. Многие из них всегда "работают" над тем, чтобы изменить мужчину в соответствии с тем, каким он им видится, вместо того чтобы понять, каков он на самом деле. Они пытаются сделать его таким, как им хочется. Так не должно быть, как я не должен был представлять Эми кем-то, кем она не являлась на самом деле. Предупредительные флажки относительно ее были повсюду. Но поскольку я видел ее такой, как мне хотелось, я их игнорировал. Боб оказался прав: мне некого было винить, кроме себя самого. С незрелыми людьми лучше вообще не дружить, не говоря о свиданиях: они просто не готовы к тому, чтобы жить в мире взрослых, а некоторые никогда и не будут.
С тех пор я больше не приглашал студенток с девчачьих этажей, а также незрелых женщин. Кроме того, внимательно следил за сигнальными флажками. А чтобы никто не подумал, что я преследую ее по всему кампусу, более ни разу не появился на занятиях. В конце концов, я был выпускником, что я там забыл?
Правила секс-охоты по-быстрому
Среди моих друзей много женщин. Многие из них жалуются, что мужчины к ним не подходят, будь они в баре, на стадионе, вечеринке и тому подобном. Вопреки распространенному мнению, когда мы, мужчины, "выходим на охоту", мы не ищем хорошеньких фигуристых женщин, мы ищем доступных женщин.
Когда женщина привлекает внимание мужчины, он какое-то время наблюдает за ней, решая, приближаться к ней или нет. Она улыбается? Смеется? Получает удовольствие от своего времяпрепровождения? Она пьет? Ее руки скрещены? Спорит или дискутирует с кем-нибудь? Мужчины таким образом пытаются определить, можно ли к ней подступиться, желает ли она знакомиться с кем-либо. К женщинам со скрещенными руками или дискутирующим на серьезные темы подступиться куда труднее. Непьющие женщины чаще всего оказываются где-то не потому, что им хотелось того, а потому что их подруги вытащили их, во всяком случае в том, что касается мужчин. Женщины, которые не привлекают внимания мужчин с первого взгляда, когда он оглядывает помещение, нередко привлекают его позже своим смехом и улыбками. Их манера вести себя делает их привлекательными.
Оглядитесь: как, по-вашему, мужчины западают на улыбающихся, смеющихся женщин или на тех, что сидят с кислой физиономией? Среди тех, на кого западают больше всего, смеющиеся, улыбающиеся или хмурящиеся, со скрещенными руками?
Большинство из моих знакомых не выглядят доступными. Они прекрасные женщины, но не подают никаких сигналов, дабы привлечь к себе внимание. Хотите, чтобы мужчины обратили на вас внимание? Улыбайтесь, смейтесь, наслаждайтесь – и они клюнут.
Вечеринка в нижнем белье
"Эй, эй, мы Кобурны! Говорят, мы попусту тратим время, а мы просто дурачимся! Мы возвращаемся к вам!" – так пел я с двумя моими сестренками на мотив "Обезьян" каждый год, возвращаясь домой из ежегодной летней поездки в Канаду. Мы являли собой отличный пример того, почему дети ненавидят летать вместе с родителями. Дабы усугубить дело, мы орали столь громко, насколько могли, в продолжении всего полета – только две эти строчки, вновь и вновь. Я не знал, что став взрослым, встречу истинных авторов той нашей дорожной песенки.
Однажды я отправился в Сиракузы, штат Нью-Йорк. У меня имелось несколько свободных вечеров между ангажементом в бостонском "Комеди Стоп" (одном из лучших, совершенно потрясном клубе страны) и несколькими студенческими шоу в Пенсильвании. В Сиракузах особо заняться нечем, все закрывается еще до пяти вечера. Тем не менее раз в год я выступал там в комеди-клубе под названием "Умники". Клуб располагался в гостинице, и я успел подружиться со всем ее персоналом. Они делали мне огромную скидку, когда я жил у них. Вот почему, когда мне приходилось бывать неподалеку от Сиракуз, я неизменно останавливался там.
Единственным местом, где можно было убить время, являлся гостиничный бар. Туда-то я и направился тем вечером, где уселся за стойку неподалеку от двух показавшихся мне знакомыми мужчин лет пятидесяти-шестидесяти. Я пристально их разглядывал, пытаясь вычислить, кто они. К ним подошел еще один мужчина того же возраста. Бармен, заметив мое внимание, подавая очередной бокал пива, наклонился и шепнул мне на ухо:
– Это "Обезьяны".
– Кто?
– "Обезьяны".
Я вновь взглянул на мужчин. О боже, то действительно были "Обезьяны". Теперь я их безошибочно узнал.
– Они работают здесь по несколько раз в год и всегда останавливаются у нас.
– Правда? Моим сестрам и мне нравилось их шоу, мы всегда смотрели его.
– Можете подойти и поговорить, сделав вид, что вы их не знаете, в противном случае они не станут беседовать с вами. Если скажете, что узнали их, они тут же поднимутся и уйдут.
Я подошел и завязал разговор с одним из "Обезьян". Вскоре я беседовал со всеми ними о всяком разном. Их было трое, потому что четвертый, Майкл, уже давно не гастролировал, как сказал мне потом бармен. Его мамашка изобрела что-то такое, после чего ему не нужно стало работать. Мы долго болтали о политике, спорте, свиданках, путешествиях, семье и развлекательной индустрии. Я старательно скрывал, что знаю, кто они такие, и они также не затрагивали эту тему: просто гастролирующая группа разговаривала с гастролирующим актером.
В баре никого больше не было, за исключением случайных прохожих: кто-то заходил узнать время, спросить, есть ли в баре какой-нибудь редкий напиток, о котором никто не слышал, или просто купить коробку спичек. За час до закрытия я почувствовал, что пора сваливать, и стал уже было прощаться, как вдруг в бар вошли две роскошные стройные женщины с длинными волосами, четко очерченными ягодицами и бюстом, словно на рекламе "Баунти", выглядевшим слишком большим на их телах. Я представил, как они не ели, а только лишь выкармливали свою грудь.
– Черт возьми, как вы думаете, чем они их кормят?
– Похоже на то, что они вовсе не едят.
– Я имел в виду их сиськи.
"Обезьяны" громко рассмеялись. Я продолжал балагурить по поводу того, как, должно быть, девушки опускали свою грудь в тарелку с супом, заставляя его съедать. Даже придумал название для таких сисек, не соответствующих хрупким телам своих владелиц, по аналогии с популярными впитывающими салфетками, – Абсорбирующие Груди. Я почувствовал себя на коне, видя, как "Обезьяны" смахивают слезы от смеха. Я заставил "Обезьян" плакать от смеха! Офигенно! Я так раздухарился, что решил познакомиться с Абсорбирующими Грудями. Сказав "Обезьянам", что сделаю все возможное, чтобы выведать секрет Абсорбирующих Грудей, я направился к столику, за которым сидели девушки.
– Привет, как дела?
– Хорошо.
– Просто отлично, спасибо.
– Не возражаете, если присоединюсь к вам?
– А как насчет твоих друзей у стойки?
– Что ж, надо подумать, сидеть ли мне с двумя хорошенькими двадцатилетними девушками или тремя старыми хрычами. Хммм, – я задумчиво потер подбородок, усаживаясь рядом с ними. – Нелегкий выбор.
Они рассмеялись, и мы пожали руки.
– Меня зовут Ян.
– Приятно познакомиться.
– А у вас что, имен нет?
– А ты подошел к нам из-за наших имен?
Вот те раз, кто мог ожидать от них такого серьезного отпора?
– Да, я частенько хожу по барам и спрашиваю у женщин, как их зовут, а потом ухожу.
Они нахмурились. Да, все шло не слишком гладко. Надо было как-то достойно отвалить. (Удивительно: как бы ни плоха была ситуация, мужчина всегда думает, что сможет как-то выкрутиться из нее. Только так и не иначе. Кого мы, черт возьми, обманываем?) Я пытался вычислить, как мне улизнуть, не повредив яйца, когда одна из Абсорбирующих Грудей, пристально глядя на "Обезьян", спросила:
– Кто они? Я их где-то видела.
– Это "Обезьяны".
– Кто?
– Ну, "Обезьяны", вокальная группа, у них еще было свое шоу на телевидении.
– Что? Не может быть, это не они.
– Ну хорошо, не они.
Я опять был в игре. Поднимаясь, я весело сказал:
– Что ж, приятно было не познакомиться с вами, но…
– Это действительно "Обезьяны"?
Я снова сел.
– А кем бы вам хотелось, чтобы они были?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, я говорю, что это "Обезьяны", а вы говорите "нет". Я говорю, что это не "Обезьяны", вы спрашиваете, не "Обезьяны" ли это.
– Так это в самом деле "Обезьяны"? Я сходила по ним с ума, будучи еще маленькой.
Я глянул через плечо, "Обезьяны" смотрели на нас. Им хотелось знать, что происходит.
– Да, это "Обезьяны".
– Да ну, не может быть.
Видимо, худышки так долго не ели, что их сознание спуталось. Я вновь начал подниматься.
– Кто бы вы ни были, вы мне чертовски надоели!
Одна из них схватила меня за руку.
– Нет, подожди. Это действительно "Обезьяны", правда?
– Спроси бармена, – вздохнул я, возвращаясь на место.
Она пошла к бармену, а ее подружка заявила:
– Они никак не могут быть "Обезьянами". Что "Обезьянам" делать тут? И почему они разговаривали с тобой?
– Знаешь, что? Давай заключим пари. Если это "Обезьяны", то ты…
Но тут вернулась ее подруга и возбужденно прошептала, садясь на место:
– О боже, это действительно "Обезьяны"!
Черт возьми! Я только что собирался заключить пари с другой девушкой, что если это "Обезьяны", она просидит у меня на коленях до конца вечера.
– В самом деле?
– Да!
– А на что ты собирался поспорить?
– Не важно, – покачал я головой.
– Ты их знаешь? Ты знаешь "Обезьян"?
– Ну я же сидел с ним, ты, что ли, не видела?
– Бармен сказал, что если они поймут, что их узнали, то уйдут.
Я кивнул и попытался сделать вид, что они – мои хорошие друзья.
– Верно, они очень скромные.
– А ты можешь нас представить?
– Возможно… Нет, пожалуй, не могу.
– Фу, как грубо. Почему ты не можешь представить нас?
– Ну потому что трудно представлять кого-либо, не зная имен.
Вот вам! Абсорбирующие Груди ничего не ответили, только посмотрели поверх меня. Я обернулся. "Обезьяны" стояли прямо за мной.
– Эй, Ян. Уже поздно. Увидимся.
– Ладно, пока. – Я встал и пожал им руки. – Удачи вам.
– И тебе тоже.
Один из них наклонился к женщинам и произнес:
– А он настоящий комик, этот парень, да-да.
Помахав на прощанье девушкам, они ушли.
– О боже, "Обезьяны"! Ты знаешь "Обезьян"! И ты не представил нас! Тогда мы не скажем тебе, как нас зовут.
Если бы я знал их имена, я бы их представил. Но я не стал указывать им на ошибочность их аргументации, а просто пожал плечами:
– Я пришел сюда не за вашими именами, не так ли?
Они рассмеялись.
– Ты и в самом деле комик?
– О господи, мы не станет повторять все сначала? Я даже не стану отвечать вам. Идите и спросите у бармена.
– Нет, ты в самом деле комик?
– Спросите у бармена.
Одна встала и вновь направилась к бармену, затем вернулась.
– Ты комик.
– Неужели? Спасибо, что сказали. Пойду лучше писать шутки.
Ущипнув меня, она уселась на свое место. Мы продолжали сидеть до закрытия бара. Выяснилось, что они модели, демонстрирующие женское белье, приехали на фотосессию. Отлично!
– А вы не работаете для голливудского "Фредерикса"?
Оказалось, нет. Тогда я поведал им свою историю с "Фредериксом", которая их весьма развеселила.
– Но это не смешно! Та девушка мне нравилась. Во всем виноваты модели. И как вы намерены возместить мне ущерб?
– Почему мы должны это делать? Мы не работаем во "Фредериксе".
– Но вы единственные модели, с которыми мне довелось познакомиться, так что придется. Вы готовы?
– Возможно, – кокетливо заулыбались они.
Бар закрывался, и мы вышли. Девушки хотели было распрощаться.
– Не так быстро. Я не верю, что вы на самом деле демонстрируете женское белье.
– Что? Да так оно и есть.
– Докажите.
– Доказать? Что ты имеешь в виду? Какие еще доказательства?
– А то и имею в виду: докажите. Вы заставили меня доказывать, что это – "Обезьяны" и что я – комик. Теперь докажите, что вы – модели.
– Мы ничего не собираемся доказывать.
– Так я и думал: вы не можете доказать, потому что вы не модели.
Тут их по-настоящему задело.
– Да модели мы, модели!
– Ну а как мы можем доказать? Ты послал нас к бармену, мы такого сделать не можем.
– А вот это уже не моя проблема, – пожал я плечами. – Без доказательств я уйду, думая, что вы не модели.
– Ну и что? Какое это имеет значение?
– А то, что это совсем другая история. Одно дело я познакомился с двумя сексапильными моделями женского белья и поболтал с "Обезьянами", а другое – просто провел вечер с "Обезьянами".
– К сожалению, наши каталоги остались у нас в номере.
В "нашем" номере? У них один номер на двоих? Я тут же загорелся.
– Отлично, пошли.
Мы направились в их номер. Я рассчитывал на то, что у них имелись с собой какие-то фотографии. Я всегда таскал с собой фотки, куда бы ни шел, и думал, что модели также возят с собой портфолио или что-то вроде того. Мы поднялись к ним в номер, где они предъявили мне все доказательства, какие только можно было предъявить: и фотоснимки, и свои изображения в каталогах. Но главное, у каждой имелась куча белья, выданного для съемок в тот день.
– Но вы же обычно не носите всю эту ерунду, это ведь только для съемок?
– Конечно, носим. Почему бы и нет?
– Даже такие маленькие трусики, ну, как веревочки? Многие официантки говорили мне, что эти штуки вечно лезут куда не надо, так что они предпочитают обходиться без них.
– Дорогуша, женское белье надо уметь носить. На мне как раз такие трусики.
– Покажи, – выдохнул я, присев на одну из кроватей.
– Да не собираюсь я тебе ничего показывать.
Я провел рукой по поверхности кровати.
– А я думал, у вас одна постель на двоих. Представлял, как две модели, лежа в постели, кидаются подушками в одном нижнем белье… Вот такие фантазии.
Мы все рассмеялись.
– Ну покажи трусики.
– Нет, не покажу.
Как правило, я не настаивал, поняв, что у меня нет шансов, но она крутила свои волосы одной рукой и поглаживала бедро другой. Помните? Жесты красноречивее слов. Кроме того, она неожиданно назвала меня "дорогушей".
– Ну и не надо. Я могу увидеть тебя в трусиках вот здесь.
Я схватил каталог и начал его перелистывать. Она вырвала его у меня.
– Что ж, ладно. Ты добился своего.
Она расстегнула джинсы, затем вновь застегнула. Расстегнула, застегнула. Так повторялось несколько раз.
– Черт возьми, ты просто убиваешь меня.
Она засмеялась, расстегнула джинсы и, отвернувшись, стала, извиваясь, медленно стаскивать их с себя. Дойдя до середины попы, остановилась. На ней и вправду были надеты светло-фиолетовые стринги.
– Смотри-ка, действительно. Очень симпатично, между прочим. У многих женщин они вылазят из штанов.
Она натянула джинсы.
– Я ведь профессионалка, и знаю как и что надо носить.
– Ну, разумеется. А знаешь, это такой балдеж. Когда нам лет по двенадцать, мы просто сходим с ума от таких вот журналов.
– Правда?