Техника толкования сновидений
Фрейд уделял значительное внимание не только раскрытию работы сновидения, но и его толкованию. Последнее опиралось на теоретические положения о природе и работе сновидения, а также на практическую деятельность, связанную с техникой толкования.
Толковать сновидение – это значит раскрыть его смысл и значение, что предполагает осуществление перехода от явного содержания сновидения к скрытым его мыслям. Но коль скоро работа сновидения ведет к тому, что его явное содержание оказывается искаженным, маскирующим скрытые его мысли, то вполне очевидны трудности, возникающие при попытках его толкования.
Трудности толкования сновидения проявляются уже в том, что довольно часто при своем пробуждении сновидящий не может в полном объеме воспроизвести то, что он видел во сне. Казалось бы, только что он видел различные картины и сюжеты, в которых сам принимал активное участие. Однако, пробудившись, он обнаруживает, что не может в деталях воспроизвести все то, что произвело на него такое сильное впечатление во время сна. Подчас бывает и так, что человек не помнит ничего из того, что происходило с ним во сне. Нередки и такие случаи, когда человек утверждает, будто ему вообще не снятся сны.
В процессе своей педагогической деятельности мне пришлось столкнуться с любопытным явлением. Начиная с первой лекции по истории и теории психоанализа я рекомендовал студентам, чтобы отныне они записывали свои сновидения и постепенно вводили в повседневную практику их анализ. Последующие лекции обычно начинались с того, что студенты рассказывали свои сновидения, а я делал незначительные комментарии, рассчитанные не столько на исчерпывающую интерпретацию их, сколько на приобретение студентами необходимых навыков для работы со сновидениями. Оказалось, что как только внимание студентов сосредоточивалось на сновидениях, то некоторые из них утрачивали способность видеть или помнить сны. Отдельные студенты высказывали недоумение по поводу того, что раньше видели разнообразные сновидения, а теперь им ничего не снится. Приходилось успокаивать таких студентов и убеждать, что это временное явление и через какое-то время они вновь обретут способность к видению и воспроизведению своих снов. И действительно, через некоторое время так и случалось.
Временная утрата способности к видению и воспроизведению сновидений объяснялась тем сопротивлением, которое возникало у студентов в ответ на мою рекомендацию записывать сновидения и постепенно начинать работать с ними. Одна из трудностей толкования сновидений как раз и связана с подобного рода сопротивлением, возникающим у человека в связи с необходимостью выявления их смысла и значения.
Другая трудность толкования сновидений состоит в том, что благодаря соответствующей работе, когда скрытые мысли подвергаются всевозможного рода искажениям, явное содержание сновидения оказывается весьма далеким от того первоначального смысла, который ускользает из сознания человека. Приходится прикладывать значительные усилия, чтобы путем неоднократного переворачивания содержания сновидения и его отдельных частей подобраться к истинным мотивам, лежащим в основе сновидения, и тем самым докопаться до его смысла.
Кроме того, несмотря на теоретические знания о работе сновидения и практические навыки по анализу его содержания, не все усилия со стороны сновидца оказываются столь успешными, как того хотелось бы ему. Во-первых, не все сновидения поддаются однозначной интерпретации. Во-вторых, практика показывает, что осуществление анализа сновидения другого человека часто оказывается более продуктивным, чем своего собственного. Нередко бывает так, что психоаналитик легко и успешно толкует сновидения своих пациентов, но испытывает значительные трудности, связанные с пониманием смысла какого-то своего сновидения. Случается, что психоаналитик оказывается вообще беспомощным перед своим сновидением или, выявляя его скрытый смысл, довольствуется тем, что сразу же отыскивает, в то время как за обнаруженным им смыслом находится другой, глубинный смысл, который ускользает из его сознания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для человека, незнакомого с психоаналитической техникой толкования сновидений, трудности подобного рода становятся часто непреодолимыми.
Приведу пример собственного сновидения, толкование которого вызвало у меня первоначально незначительные затруднения, но затем повергло в смущение. Оно весьма показательно с точки зрения "тонкой работы" бессознательного и "грубой нечувствительности сознания", отягощенного рационализацией нашей жизни.
Это сновидение приснилось мне несколько лет тому назад, в ночь с 26 на 27 сентября 1993 года. Воспроизведу его дословно, в том виде, как я его записал в то время.
…Я стою на тротуаре. Неожиданно подъезжает черный лимузин. Открывается дверца, и меня приглашают занять место в машине. Сажусь. Ощущаю, что рядом со мной кто-то есть. Очертания лица расплывчатые, но, к своему удивлению, я осознаю, что в машине находится Хасбулатов. Подъезжаем к магазину. Выхожу из машины и иду в магазин. Понимаю, что это магазин закрытого типа, предназначенный не для простых смертных. Я в растерянности, не знаю, что делать, как вести себя. Вместе с тем делаю вид, что все в порядке. Войдя в магазин, обращаю внимание на большие кварцевые часы, напоминающие табло в метро. В их пульсации четко высвечивается цифра 34. Направляюсь к прилавкам. Замечаю, что все товары значительно дешевле, чем в обычных магазинах. Машинально возникают две мысли: "Хорошо же устроились те, кто вхож в этот магазин!" и "Вот бы приобрести кое-что, а потом перепродать, то есть сделать на этом бизнес, как, возможно, его и делают те, кто постоянно посещает данный магазин". Вдруг кто-то подходит ко мне. Лица не видно, но я узнаю Хасбулатова. Он передает мне полиэтиленовую сумку и исчезает. Испытывая неудобство, я хочу поместить эту сумку в свою, более объемистую. При этом обнаруживаю, что в переданной мне сумке находятся грязные клубни свеклы и остро отточенная пика. Про себя думаю: "Надо же, какая грязь, и зачем Хасбулатову это острое оружие!" Испытываю некое беспокойство оттого, что меня ждут в машине. Ничего не купив в магазине, выхожу из него. Вокруг ни души. Стою в растерянности, не зная, что делать. Вдруг из-за угла выезжает машина и направляется ко мне. Мягко шурша шинами, она останавливается возле меня, и…
Сновидение на этом оборвалось, я проснулся.
Сновидение состоит из нескольких частей, связанных между собой единой логической цепочкой. В этом отношении оно не является абсурдным, в его содержании нет каких-либо противоречий. Правда, налицо кое-какие искажения, но они скорее связаны с тем, что в реальной жизни мне не доводилось ездить в черном лимузине, да еще вместе с Хасбулатовым. Поэтому сновидение является, в общем-то, довольно простым, и за исключением нескольких элементов многое для меня было понятным и не требовало значительных усилий для толкования.
В самом деле, в сновидении два действующих лица – я и Хасбулатов. Я совершаю несколько действий, и каждое из них имеет свое значение. Появление фигуры Хасбулатова в сновидении не является случайным. Во-первых, в 1993 году, когда мне приснилось данное сновидение, по телевидению довольно часто показывали этого человека, поскольку в то время он был спикером Верховного Совета России. Как и многие другие, я смотрел телерепортажи о заседаниях Верховного Совета, на которых Хасбулатов председательствовал. Причем незадолго до сновидения политическая обстановка в стране до того накалилась, что вызывала повышенный интерес у большинства россиян. Хасбулатов играл важную роль в противостоянии Ельцину как главе государства и поэтому, следя за политическими событиями, я старался, по возможности, не пропускать телепередач, в которых сообщались последние новости.
Кроме того, у меня было свое пристрастное отношение к Хасбулатову, которое отчасти предопределило интерес к его политической деятельности. Дело в том, что в 1974 году я несколько месяцев работал в одном научном совете, председателем которого был академик Джермен Гвишиани. Но, поскольку Гвишиани был заместителем председателя Государственного комитета по науке и технике, то, естественно, он не мог уделять много времени научному совету, рабочее руководство которого было поручено Хасбулатову. Кстати сказать, в этом совете в то время работали такие фигуры, как Гавриил Попов и Сергей Красавченко, которые заняли впоследствии важные посты в политической жизни страны. Попов стал председателем Моссовета, а Красавченко – одним из помощников президента России. Так что в течение нескольких месяцев я работал вместе с Хасбулатовым и отчасти знал стиль его руководства, манеру поведения и то, как и каким образом готовилась к защите его диссертация на соискание ученой степени доктора экономических наук. Поэтому нет ничего удивительного в том, что его фигура возникла в моем сновидении.
В сновидении я стою на тротуаре. Стою один, то есть сам по себе. Ни в какие команды, тем более политические, не вхожу. Ни к каким группировкам не примыкаю. Волею судьбы довелось работать вместе с теми, кто потом высоко взлетел. Нисколько не сожалею о том, что пошел своим путем. Более того, рад, что политика не затянула меня, как это случилось со многими учеными, включившимися в борьбу за депутатские кресла. Но полностью отрешиться от политики я не мог. Поэтому свое неучастие в реальной политической жизни компенсировал исследованием политических страстей, анализом ошибочных действий, совершаемых государственными лидерами. Но мне хотелось больше узнать в личном плане о тех, с кем некогда работал вместе. Отсюда появление в сновидении черного лимузина, возможность побыть вместе с Хасбулатовым и заглянуть хотя бы отчасти в тот мир, в котором живут люди, наделенные властью и пользующиеся особыми благами.
В сновидении я выхожу из машины и иду в магазин. Он олицетворяет собой частичку того мира, доступ к которому мне закрыт в реальной жизни. Я никогда не был в этом мире, но мне не хочется подавать виду, что я не знаю, как вести себя в новой для меня обстановке. Независимость – один из принципов моей личной жизни, и я пытаюсь показать окружающим, а быть может, и доказать самому себе, что могу оставаться независимым в мире достатка и материального благополучия. Я обращаю внимание на прилавки с товарами, которые дешевле, чем в обычном магазине. Это является отражением того положения, когда не имеющие высокого дохода простые смертные, вроде меня, вынуждены тратить значительные средства из своего семейного бюджета на удовлетворение самых элементарных потребностей, в то время как располагающие значительными средствами сильные мира сего пользуются различными льготами, включая возможность приобретать продукты питания и промышленные товары по более низким ценам.
Машинально возникшие у меня две мысли – отражение тех реалий, с которыми я столкнулся в жизни. "Хорошо же устроились те, кто вхож в этот магазин!" – это мысль, навеянная не столько завистью, сколько возмущением по поводу царящей в стране несправедливости. Подобная мысль присуща большинству россиян, возмущающихся безнравственным поведением политиков, пристроившихся к государственной кормушке. "Вот бы приобрести кое-что, а потом перепродать" – вторая мысль, связанная с желанием поправить свое материальное положение и пойти по пути большей части россиян, которые начали свое вхождение в рыночные отношения с купли-продажи как наиболее простого и быстрого приобретения начального капитала. В то время по всей Москве развернулись вещевые рынки, на которых многие жители столицы, включая интеллигенцию, пытались как-то найти средства к существованию, поскольку в результате шоковой терапии в экономике большинство простых смертных оказались в нищенском положении.
Кто-то подходит ко мне в магазине. Лица не видно, но я узнаю Хасбулатова. Ситуация та же, что и в лимузине. Смутные очертания лица, но и интуитивная догадка – Хасбулатов. В сновидении отражены мои двойственные чувства к этому человеку. Нет ни желания, ни необходимости, ни возможности встретиться с ним, и в то же время я вижу его на экране телевизора, наблюдаю за его действиями, сравниваю их с его поведением более пятнадцати лет тому назад. Я знаю кое-что такое, что неведомо другим, работающим вместе с Хасбулатовым в Верховном Совете России. В свое время я был свидетелем того, как в 1974 году развертывались события в научном совете, связанные с противостоянием Хасбулатова и Красавченко. Я помню, чем закончилось это противостояние. И я имею возможность провести некоторые параллели между событиями 1974 года и происходящим в 1993 году противостоянием между Хасбулатовым и Ельциным, в свите которого, незримо для телезрителей и многих членов Верховного Совета России, находится Красавченко. Обладая только той информацией, которую могу почерпнуть из телевизионных репортажей, и не зная тонкостей закулисной политической борьбы, я тем не менее имею возможность провести параллели между прошлым и настоящим и понимаю, что противостояние первых лиц на Олимпе политической власти так или иначе приведет к определенной развязке.
Анализируя сновидение, я вспомнил, как на пресс-конференции по итогам работы VII Съезда народных депутатов России спикер Хасбулатов в такой форме выразил благодарность президенту, будто снисходительно похлопал его по плечу, а о выбранном премьер-министре Черномырдине сказал, что он "не новая лошадь, а испытанный конь". Известно фрейдовское сравнение сознания с всадником, а бессознательного с необузданным конем. Всадник только думает, что он управляет волей коня, в то время как конь, закусив удила, может выйти из-под контроля, и всаднику ничего не останется, как послушно следовать его воле.
Возникшие ассоциации невольно привели меня к мысли, что внутренние стремления бессознательного, прорвавшиеся у Хасбулатова наружу в форме приведенных выше словесных выражений, явствуют о том, что основные политические баталии с их плохо прикрытыми страстями еще впереди. Отнюдь не изысканная словесная вязь спикера по отношению к президенту и премьер-министру России может оказаться на бессознательном уровне всех трех действующих лиц тем пластом, сдвиг которого в ту или иную сторону вызовет всплеск нового накала политических страстей.
Этот вывод был сделан мною в феврале 1993 года, когда на примере оговорок государственных деятелей я занимался анализом политических страстей. Поэтому возникшие при анализе сновидения ассоциации были связаны с тем скрытым противостоянием, которое наблюдалось между Хасбулатовым и Ельциным и которое напомнило мне о когда-то имевшем место противостоянии между Хасбулатовым и Красавченко.
В сновидении Хасбулатов передает мне полиэтиленовую сумку и исчезает. Испытывая неудобство, я хочу переложить ее в свою, более объемистую, и обнаруживаю, что в переданной мне сумке находятся грязные клубни свеклы и остро отточенная пика. Этот отрывок текста сновидения воспринимается мной как желание Хасбулатова передать в другие руки оружие (пику), а самому оказаться в тени (уйти). Для меня закулисная борьба политических деятелей – это та грязь (грязная свекла), в которой они сами по уши увязли и в которую хотят втянуть других людей, не знающих подоплеки происходящих событий.
Но почему Хасбулатов передает мне остро отточенную пику и грязную свеклу? Ведь я не вхожу в его окружение, и наши пути разошлись с ним еще в 1974 году! Этот сюжет свидетельствует, видимо, о том, что он ищет себе союзников, которые могли бы его поддержать в противостоянии с президентом. Промелькнувшая мысль в сновидении – "Надо же, какая грязь, и зачем Хасбулатову острое оружие!" – воспринимается однозначно. Я никогда не занимался политикой, и меня не удастся втянуть в подобную грязь. Что касается острого оружия, то, очевидно, Хасбулатов не остановится ни перед чем и, судя по последним событиям в политической жизни страны, он готовится к решительному наступлению на президента. Остро отточенная пика – свидетельство его готовности к очередному столкновению с президентом страны, когда придется сражаться не на жизнь, а на смерть.
В сновидении я испытываю некое беспокойство оттого, что меня ждут в машине. С одной стороны, я уверен, что меня не удастся затянуть в грязь политических столкновений. Раньше я никогда не лез в большую политику и впредь не собираюсь отступать от своих принципов. С другой стороны, смогу ли я открыто сказать об этом тем, кто, возможно, на меня рассчитывает? Обычно я ни с кем не обсуждаю эти вопросы. Просто молча отхожу в сторону, не желая принимать участие ни в каких политических играх. Но в данном случае мне придется иметь дело с теми, кто ждет меня в черном лимузине. Ведь при мне находится переданная Хасбулатовым сумка с грязной свеклой и остро отточенной пикой. Рассчитывал ли он на то, что я передам эту сумку кому-нибудь из служащих магазина? Была ли это провокация с целью задержания меня с оружием в руках в общественном месте? Или это был тонкий расчет на то, что, не имея возможности избавиться от грязи и оружия в магазине, я буду вынужден пойти на сделку, которую мне сейчас предложат в машине?
Ничего не купив в магазине, выхожу из него. Вокруг ни души. Стою в растерянности, не зная, что делать. Одна из мыслей, возникших по ходу сна: "вот бы приобрести кое-что, а потом перепродать" – оказалась нереализованной, так как я ничего не приобрел в магазине. Исполнение подобного желания при других обстоятельствах было бы вполне возможным, поскольку в реальной жизни происходило нечто похожее, связанное с книжной продукцией. Ранее незнакомые рыночные отношения не обошли меня стороной, и мне, как и многим другим ученым, пришлось заниматься мелким бизнесом, чтобы как-то продержаться на плаву после шоковой экономической терапии и прокормить свою семью, в которой росли трое детей. Возникшая в сновидении мысль – отражение реальности. Но поскольку в магазине я ничего не приобрел, это является свидетельством того, что имеется нечто более важное, а именно грязь и оружие, которые вызвали во мне неприятные ощущения. Я растерян, так как могу вновь столкнуться с теми людьми, которые остались в машине, и мне придется как-то объяснять, почему не собираюсь участвовать в их грязных делах. Растерян, поскольку не знаю, что буду говорить им и каким образом буду выходить из того положения, в котором оказался.
Из-за угла выезжает машина и направляется ко мне. Она останавливается возле меня. По всей вероятности, это должно вызвать во мне еще большее беспокойство. Думаю, что данный отрывок текста сновидения является отражением тех мыслей, которые неоднократно приходили мне в голову наяву по поводу того, как я поведу себя в конкретной ситуации, если мне когда-нибудь придется столкнуться лицом к лицу с необходимостью сказать кому-то прямо в глаза о своих внутренних убеждениях.
Беспокойство во мне вызывает не проблема выбора, окунаться в политическую грязь или отойти в сторону. Такого выбора передо мной нет, так как уже давно я понял для себя, что политика – дело грязное, и если сам добровольно не испачкаешься в ней, то все равно рано или поздно тебя замарают. Мое беспокойство связано с тем, что может настать такой момент, когда придется не просто молча обойти стороной эту грязь, но и высказывать перед сильными мира сего свое негативное отношение как к ним, так и к политике в целом. А мне не хотелось бы делать этого, поскольку предпочитаю заниматься научной, преподавательской, терапевтической деятельностью и не вмешиваться ни в какую политику – ни в малую, ни в большую.