Как видим, молодой человек никак не может решить важную для него проблему, уходящую своими корнями в эдипов комплекс. Налицо явный конфликт между его Я и сексуальными влечениями. Он ощущает данный конфликт и довольно четко формулирует саму проблему, которая дамокловым мечом висит над ним. Но, несмотря на это, он не понимает, судя по всему, ни источник своего конфликта, ни его подлинный смысл. Не случайно, описывая фактически классический случай неблагоприятного прохождения эдипальной стадии психосексуального развития, он в решительной, чуть ли не в агрессивной форме выразил свое критическое отношение к теории Фрейда об эдиповом комплексе.
С детства молодой человек любил и обожал свою мать. В его Я сформировался образ матери как святой женщины. И сегодня мать является для него идеалом чистоты и непорочности. В его восприятии возвышенная любовь к матери никак не может быть опорочена греховными мыслями или деяниями, связанными с удовлетворением сексуальных влечений. Он хотел бы полюбить какую-либо женщину, как мать, что было бы для него настоящей любовью. Такая любовь к женщине, как к матери, в принципе, возможна на уровне его Я, создавшего себе идеал любви. Но его Я не допускает в контекст подобной любви к женщине реальные сексуальные отношения, которые в данном случае воспринимаются как греховные. Он может испытывать сексуальное влечение только к таким женщинам, которые не похожи на его мать. И именно с такими женщинами у него устанавливаются сексуальные отношения. Он обладает потенцией лишь тогда, когда не любит женщину. Но он страдает психической импотенцией, когда, казалось бы, перед ним любимая женщина.
Между Я этого человека, вобравшим в себя образ идеальной матери, и его сексуальным влечением наблюдается постоянный конфликт. Тот внутренний конфликт, который обусловлен неблагоприятным прохождением эдипальной стадии психосексуального развития в детстве, в результате чего произошло расщепление на отдельные составные части его эмоциональной привязанности к матери и инфантильного сексуального влечения к ней. Эмоциональная привязанность так и осталась зафиксированной на матери, а сексуальное влечение переместилось на другие объекты. Его Я препятствует эмоциональной привязанности и любви к любой женщине, похожей на его мать. Удовлетворение сексуального влечения становится возможным только в том случае, если он не имеет эмоциональной привязанности к женщине и не любит ее. Совмещение того и другого оказывается неразрешимой проблемой для молодого человека, в глубинах души которого существует водораздел между любовью и сексуальностью.
Психоаналитическое понимание этиологии неврозов, а также конфликта между Я и сексуальностью привело Фрейда к размышлениям, давшим толчок к развитию целого ряда идей. Во всяком случае, оно способствовало рассмотрению идей, связанных, во-первых, с изучением не только сексуальных влечений, но и влечений Я, во-вторых, с формулировкой двух принципов человеческой деятельности и, в-третьих, с раскрытием отношений между филогенетическим и онтогенетическим развитием.
Изречения
З. Фрейд: "Часть личности отстаивает определенные желания, другая противится этому и отклоняет их. Без такого конфликта не бывает невроза".
З. Фрейд: "Патогенным конфликтом, следовательно, является конфликт между влечениями Я и сексуальными влечениями. В целом ряде случаев кажется, будто конфликт происходит между различными чисто сексуальными стремлениями; но, в сущности, это то же самое, потому что из двух находящихся в конфликте сексуальных стремлений одно всегда, так сказать, правильно с точки зрения Я, в то время как другое вызывает отпор Я. Следовательно, конфликт возникает между Я и сексуальностью".
Сексуальные влечения и влечения Я
В работе "Три очерка по теории сексуальности" Фрейд уделил основное внимание проблеме сексуальных влечений, сконцентрировав свои усилия на инфантильных стадиях психосексуального развития. В дальнейшем он вынужден был признать, что влечения Я также требуют своего концептуального осмысления. Подобно сексуальным влечениям, влечения Я проходят определенный путь развития и по-своему воздействуют на них. И коль скоро они участвуют в образовании конфликта и возникновении невроза, то, стало быть, они также подлежат изучению, как и сексуальные влечения. Подобное понимание привело Фрейда к необходимости рассмотрения нарциссизма, что и было сделано им в работе "О нарциссизме" (1914).
Заимствованный из описанной в 1899 году П. Некке истории болезни термин "нарциссизм" стал использоваться Фрейдом не только для характеристики отношения человека к своему собственному телу как сексуальному объекту, но и в более широком смысле, имеющем отношение к его нормальному сексуальному развитию. Им признавались две формы нарциссизма: первичный и вторичный. Первичный нарциссизм связан с проявлением сексуальности ребенка, направленной на самого себя. Вторичный нарциссизм связан с направленностью сексуальности взрослого человека на собственное Я. Наряду с таким пониманием нарциссизма Фрейд различал Я-либидо (нарциссическое либидо) и объект-либидо, считая, что первоначально оба вида энергии слиты воедино и находятся в состоянии нарциссизма. И только с наступлением привязанности к объектам появляется возможность отделения сексуальных влечений и влечений Я.
Фрейд исходил из того, что переход объект-либидо в Я-либидо можно рассматривать в качестве нормального явления, как это имеет место, например, во время сна. После завершения сна Я-либидо совершенно безболезненно переходит в объект-либидо. Но если в результате действия какого-либо энергичного процесса сексуальность как бы насильно отнимается у объекта, то, оказавшись нарциссическим, либидо может не найти обратную дорогу к объекту. Возможно нарушение подвижности либидо, в результате чего оно может стать патогенным.
Фиксация либидо, ведущая к образованию симптома, происходит на более ранних стадиях психосексуального развития, чем это обычно имеет место при истерии и неврозе навязчивых состояний. Можно было бы сказать, что фиксация либидо происходит на стадии примитивного нарциссизма. Конфликт разыгрывается между сексуальными влечениями и влечениями Я, но на ином уровне. И в этом случае можно говорить о нарциссическом неврозе.
С различением объект-либидо и Я-либидо, с уделением внимания влечениям Я психоанализу открылся путь к изучению нарциссических неврозов. Это предполагало развертывание психоаналитической работы в двух направлениях. С одной стороны, появилась возможность более глубокого понимания динамики развития психических процессов, ведущих к образованию нарциссических неврозов, и исследования различных форм нарциссических заболеваний, включая манию величия и бред преследования. С другой стороны, появилось осознание того, что психология Я недостаточно изучена с точки зрения психоанализа и, следовательно, необходимо заполнить ту брешь, которая образовалась в результате большего крена исследований в сферу вытесненного бессознательного. Все это позволило внести новые концептуальные разработки в теорию психоанализа, будь то понятие нарциссической идентификации или представление о различных составляющих частях Я. Выявление процесса нарциссической идентификации с неизбежностью привело к постановке вопроса об изучении того, как и каким образом в самом Я возникает объект, на который направляется либидо; почему и в силу каких причин Я становится объектом агрессии, ненависти, мстительности. Представление о различных частях Я привело не только к топическому взгляду на психику с определением местоположения сознания, предсознательного и вытесненного бессознательного, но и к структурному пониманию психики. В поле зрения аналитика попали такие бессознательные процессы и конфликты, которые связаны с деятельностью некой наблюдающей инстанции в Я, функционирующей в качестве Я-идеала, цензора, совести.
Наряду с рассмотрением нарциссизма и нарциссических неврозов, изучение конфликтов между сексуальными влечениями и влечениями Я привело Фрейда к постановке вопроса о принципах функционирования человеческой психики. Этот вопрос возник в силу того, что по мере исследования внутрипсихических конфликтов стала проясняться картина разнонаправленности сексуальных влечений и влечений Я.
Казалось бы, и те и другие влечения служат цели развития человека и в одинаковой степени соотносятся с реальностью, в которой он пребывает. Однако возникновение внутрипсихических конфликтов, особенно патогенных, привело к необходимости осмысления того, что происходит на самом деле. Оказалось, что уже на ранних ступенях развития человека сексуальные влечения и влечения Я придерживаются собственных ориентации, далеко не всегда совпадающих между собой. Сексуальные влечения, преследующие цель получения удовольствия, спонтанны, трудно поддаются воспитанию, и необходимо прикладывать значительные усилия, чтобы они считались с тем, что не всегда возможно получение немедленного удовлетворения. Влечения Я более податливы для воспитания и обладают достаточной способностью к самоорганизации, чтобы соотносить свою деятельность с реальным миром.
Стремясь раскрыть отношения между сексуальными влечениями и влечениями Я, Фрейд подошел к осмыслению этого вопроса с экономической точки зрения. Если топическая модель человеческой психики предполагала изучение отношений между сознанием, предсознательным и вытесненным бессознательным, то психоаналитическое видение сексуальных влечений и влечений Я стало возможным благодаря рассмотрению тех целей, которые преследуют эти влечения, и тех количественных зависимостей, которые связаны с накоплением и разрядкой либидо.
Фрейд исходил из предположения, что основная цель психической деятельности человека состоит в получении удовольствия. На этом основании он выдвинул теоретическое положение о том, что психическая деятельность автоматически регулируется принципом удовольствия. Удовольствие связано с уменьшением количества раздражения, с разрядкой либидиозной энергии. Неудовольствие – с увеличением раздражений, накоплением излишней либидиозной энергии. Поскольку речь идет о количестве раздражения, возбуждения или энергии, то и соответствующее понимание происходящего получило у Фрейда название экономического. Так топическое представление о психике человека было дополнено в психоанализе экономическим представлением о ней.
Согласно Фрейду, сексуальные влечения с самого начала своего развития ориентированы на получение удовольствия. Принцип удовольствия как основной регулятор их деятельности сохраняется на протяжении всего психосексуального развития человека. Подобно сексуальным влечениям, влечения Я первоначально также ориентированы на получение удовольствия. Однако под воздействием жизненной необходимости влечения Я вынуждены частично отказываться от получения немедленного удовольствия. Они как бы научаются выжидать, отказываться от непосредственного удовлетворения. Благодаря необходимости считаться с окружающей действительностью и будучи чуткими к воспитанию, влечения Я уже не подпадают под власть принципа удовольствия. Этот принцип изменяется, модифицируется, в результате чего влечения Я руководствуются тем, что Фрейд назвал принципом реальности.
Успехи в развитии Я достигаются путем перехода от принципа удовольствия к принципу реальности. Этот переход или изменение в программе деятельности вовсе не означает отказ от стремления человека к достижению удовольствия как такового. Влечения Я как бы вносят коррективу в свою программу действий для того, чтобы, отсрочив на время получение сиюминутного, краткосрочного удовольствия, добиться путем учета существующей реальности пусть уменьшенного, зато гарантированного, надежного, социально и культурно одобренного удовольствия. Так, по мнению Фрейда, осуществляется поступательное развитие человеческого Я и культуры в целом.
Изречения
З. Фрейд: "Психоанализ никогда не забывал, что есть и несексуальные влечения, он опирается на четкое разделение сексуальных влечений и влечений Я и еще до всяких возражений утверждал не то, что неврозы появляются из сексуальности, а что они обязаны своим происхождением конфликту между Я и сексуальностью".
З. Фрейд: "Есть неврозы, в которых Я участвует гораздо активнее, чем в изученных до сих пор; мы называем их нарциссическими неврозами. Аналитическая обработка этих заболеваний дает нам возможность беспристрастно и верно судить об участии Я в невротическом заболевании".
Бегство в болезнь
Принцип реальности заставляет человека считаться с внешней необходимостью. Но в том-то и дело, что бессознательные сексуальные влечения оказывают сопротивление реальному миру, всячески противятся налагаемым извне ограничениям. Тем самым создается благоприятная почва для возникновения внутрипсихических конфликтов.
Там, где сексуальные влечения не находят возможности прямого удовлетворения, происходит регрессия либидо к ранним периодам развития с инфантильным выбором соответствующего объекта. На основе психического конфликта возникают невротические симптомы, которые являются замещением несостоявшегося удовлетворения. Будучи средством инфантильного либидозного удовлетворения, они как бы игнорируют тот объект, от которого пришлось отказаться, и, по сути дела, утрачивают связь с внешней реальностью. Тем самым происходит отход от принципа реальности и возвращение на некогда уже проторенный путь реализации принципа удовольствия.
Раскрывая возможный путь возврата от принципа реальности к принципу удовольствия, Фрейд считает, что именно этот путь способен привести к психическому заболеванию. Если в силу внешних препятствий и внутреннего неприятия определенных способов снятия напряжения человек не может в реальном мире удовлетворить свои сексуальные влечения, то он уходит от реальности и с помощью болезни пытается найти себе замещение недостающего удовлетворения. Уход от неудовлетворяющей действительности завершается, по выражению Фрейда, бегством в болезнь. Невротические заболевания – типичный пример такого бегства, свидетельствующий о своеобразных попытках разрешения человеком своих внутрипсихических конфликтов.
Находясь под влиянием внутренних вытеснений бессознательных желаний, человек находит существующую реальность неудовлетворительной. Он погружается в мир фантазий и путем регрессии, возвращения к инфантильным фазам психосексуального развития, где некогда без особого труда достигал удовлетворения, воображает себе исполнение его желаний. Создаваемые человеком фантазии могут выражаться по-разному. Активный, деятельный, обладающий художественным дарованием человек может в своей творческой работе воплотить свои фантазии в действительность. Но если это не удается, если у человека нет соответствующих способностей и дарований, то ему не остается ничего другого, как уйти в созданный им самим и более удовлетворяющий его фантастический мир. Вместо художественных творений возникают симптомы невротических заболеваний. Путем регрессии либидо воскрешает инфантильные желания и соответствующие им способы удовлетворения их, что сопровождается бегством в болезнь.
Для лучшего понимания того, в чем состоит такая попытка разрешения внутриличностного конфликта, можно, пожалуй, воспользоваться образным сравнением, приведенным Фрейдом в одной из своих работ.
Представьте себе, что по узкой тропинке, проложенной на крутом склоне скалы, едет на верблюде человек. Неожиданно на повороте появляется лев. Положение безвыходное, так как тропинка настолько узкая, а лев столь близко, что повернуть обратно и убежать уже невозможно. Человек считает себя обреченным на неминуемую гибель. Ему не остается ничего другого, как или пассивно ожидать своей печальной участи, или, собравшись с силами, вступить в схватку со львом, хотя шансы на выживание ничтожны. Иначе ведет себя верблюд. Столкнувшись с опасностью, он вместе с сидящим на нем человеком бросается в пропасть. Лев остается, что называется, с носом. Но и для человека исход оказывается губительным, так как он даже не успевает вступить в борьбу за свою жизнь. Если использовать данную аналогию, то помощь, оказываемая неврозом, дает не намного лучший результат для человека, чем попытки верблюда избежать гибели от разъяренного льва.
Правда, благодаря неврозу человек не погибает, не прекращает своего существования. Однако его жизнь превращается в беспокойство и муку, поскольку, способствуя снятию напряжения при столкновении с реальностью, бегство в невроз только на время спасает человека, обрекая его на уход от реальности в мир иллюзий и длительное состояние неуверенности, отчаяния и страха.
В понимании Фрейда, бегство в болезнь – это одна из возможностей выживания человека, в силу внешних обстоятельств жизни и внутренних конституционных особенностей неспособного полноценно осуществлять свою деятельность в реальном мире. Человек может прибегать к бегству в болезнь потому, что, по мнению основателя психоанализа, предрасположение к неврозу преимущественно отличает его от животного. Однако обратная сторона этого преимущества заключается в том, что нередко человек оказывается пленником самого себя. Загоняя себя в болезнь, он направляет все свои усилия не на то, чтобы от мира созданных им фантазий вновь перейти к реальному миру, как это делает творческий человек, а на то, чтобы путем регрессии и фиксации на ранних этапах своего развития получить эрзац удовлетворения садистского, мазохистского или садистско-мазохистского типа.
Психоаналитическое понимание бегства в болезнь основывается на том, что для бессознательных процессов, участвующих в формировании психических механизмов этого бегства, критерий реальности не имеет какого-либо существенного значения. Это означает следующее. Независимо от того, с чем имеет дело человек – с внешней действительностью, реальными событиями жизни или какими-либо мыслительными, психическими продуктами деятельности, будь то фантазии, грезы или иллюзии, – все это может восприниматься им в качестве психической реальности. Фактически любая внутрипсихическая работа может быть приравнена человеком к внешней действительности. По Фрейду, мир фантазий, например, является не менее значимой для человека психической реальностью, чем материальная реальность, воспринимаемая им в процессе его предметной деятельности. Поэтому в его работах можно встретить утверждения, что нет необходимости делать различия между фантазией и действительностью.
Разумеется, речь идет вовсе не о том, что Фрейд не видел никаких различий между фантазией и действительностью. Напротив, он подчеркивал, что для нормальных людей действительный мир – это та реальность, в которой они осуществляют свою деятельность, руководствуясь принципом реальности. В то время как для психически больных фантазия является тем миром, который для них не менее значим, чем реальный мир для здоровых людей, и в котором они постоянно пребывают, руководствуясь принципом удовольствия. Но поскольку психоанализ имеет дело с осмыслением не столько материальной, сколько психической реальности и акцентирует внимание не столько на сознательных, сколько на бессознательных процессах, то в своей теоретической и терапевтической деятельности аналитику приходится принимать в расчет специфику и особенности мира фантазий. Больной человек создает себе различного рода фантазии, в мире которых он живет. И это не мистификация, а факт, имеющий для невроза ничуть не меньшее значение, чем то, если бы он действительно пережил содержание своих фантазий наяву.