Текстологический анализ работ Фрейда показывает, что в них упоминаются имена таких философов, как Диоген, Эмпедокл, Эпикур, Спиноза, Дидро, Руссо, Гассенди, Спенсер, Бергсон. В первом своем основательном труде "Толкование сновидений", знаменовавшем собой, по сути дела, открытие психоанализа для массового читателя, Фрейд ссылался на многих философов, упоминая или комментируя их высказывания о существе снов, а также процессов, протекающих в глубинах человеческой психики. В тексте и в библиографии данной работы встречаются имена Платона, Аристотеля, Лукреция, Гегеля, Канта, Фихте, Шуберта, Шернера, Шлейермахера, Дельфеба, Мэн де Бирана, Фолькельта, Гербарта, Фехнера, Шопенгауэра, Э. фон Гартмана, Липпса, Вундта, Брэдли.
Казалось бы, влияние философских идей на становление психоанализа можно отрицать лишь в том случае, если вообще закрыть глаза на формирование мышления Фрейда и ограничиться рассмотрением его естественнонаучной базы. Но почему же с таким упорством и постоянством сам Фрейд отрицал это влияние, неоднократно заявляя об оригинальности выдвинутых им психоаналитических концепций и непременно подчеркивая то обстоятельство, что на становление психоаналитического учения о человеке не оказало воздействие ни одно из ранее существовавших философских мировоззрений? Лишь в редких случаях, когда надо было оправдаться в глазах окружающих или читателей его книг, он, словно забывшись, ссылался на первоисточники философского характера.
Забывчивость Фрейда по отношению к своим философским истокам можно объяснить тем, что он стремился выглядеть в глазах окружающих истинным ученым, строящим свои теории не на сомнительных абстрактных спекуляциях, которыми нередко грешили многие философы прошлого, а на эмпирическом материале, почерпнутом из врачебной практики, из реалий жизни. Не поэтому ли с такой настойчивостью при каждом удобном случае он публично отрекался от философии, предпочитая выдвигать на передний план своих работ клинический материал или результаты самоанализа?
Есть основания для утверждения, что в период выдвижения основных психоаналитических гипотез Фрейд отталкивался не только или, может быть, не столько от клинического опыта, как это принято обычно считать, сколько от своих собственных представлений о природе и механизмах функционирования человеческой психики. Он опирался на те представления, которые были навеяны философскими размышлениями над проблемами истерии, бессознательного протекания психических процессов, скрытого смысла сновидений.
Имеется подтверждение, что фрейдовские теоретические конструкции далеко не всегда подкреплялись клиническим материалом. Многие случаи лечения психических заболеваний, на основе которых Фрейд строил свои теории, в силу ряда причин оставались незавершенными. Из его писем Флиссу следует, что сам он не был удовлетворен ходом лечения некоторых больных. Однако, даже не завершив курс их лечения, он в своих публичных выступлениях высказывал подчас такие обобщения, которые претендовали на статус новой теории о причинах возникновения и природе неврозов.
Известно, что сразу же после опубликования "Толкования сновидений" Фрейду представилась возможность опробовать свои идеи. Он имел возможность поработать с философом Г. Гомперцем, который в течение нескольких месяцев был "объектом" проверки фрейдовского метода анализа сновидений. Эксперимент завершился неудачей, так как Фрейд не смог осуществить анализ сновидений этого философа под углом зрения выдвинутого им понимания сновидения как неосуществленного желания сексуального характера. Тем не менее он не только не отказался от своих психоаналитических идей, но, напротив, стал интенсивно их развивать.
О философских предпосылках психоанализа свидетельствует не бросающееся в глаза, но имеющее место стремление самого Фрейда к философскому осмыслению анализируемых им психических явлений и процессов. Так, в письмах он сообщал Флиссу о философском характере своих размышлений над психическими явлениями. Подчас он говорил об этом в ироническом тоне, характеризуя посланные Флиссу рукописные материалы как "философские запинания". Вместе с тем во многих случаях он писал о необходимости философского осмысления тех новых положений, которые ему удалось сформулировать в связи с изучением человеческой психики. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в процессе его работы над "Толкованием сновидений".
В письмах Флиссу в период 1898–1899 годов Фрейд делился с берлинским врачом своими мыслями по поводу новой редакции уже написанных разделов о сновидениях, которая представлялась ему в конечном счете философской. Он сообщал также о своих планах, связанных с написанием "последней философской главы". А несколько лет спустя в работе "Остроумие и его отношение к бессознательному" Фрейд подчеркнул, что такие понятия, как "психическая энергия", "отвод" ее, а также количественный подход к этой энергии стали для него привычными, после того как он начал "философски осмысливать факты психопатологии".
По собственному признанию Фрейда, он тайно лелеял надежду на достижение первоначальной цели – своего приближения к философии. Эта тайная надежда на философское постижение природы человека явственно дала о себе знать уже в работе Фрейда "Толкование сновидений", которая начиналась с обзора основных точек зрения на природу сновидений, выраженных различными философами прошлого, и заканчивалась философскими выводами самого Фрейда. Между этими двумя частями излагался обширный материал, связанный с разбором сновидений пациентов и самоанализом, интерпретацией Фрейдом своих собственных сновидений, а также биографическими данными личного, подчас интимного характера. Весь этот материал являлся своеобразной аранжировкой, наглядной иллюстрацией возможностей искусства снотолкования для выдвижения и оправдания психоаналитических теорий.
Во многих последующих работах используемый Фрейдом клинический материал служил "эмпирическим фоном" для обоснования и подкрепления ранее выдвинутых психоаналитических положений. Клинические данные интерпретировались, как правило, с точки зрения уже существовавших психоаналитических гипотез, обоснование которых осуществлялось, в свою очередь, на основе психоаналитически понятых случаев болезни. За фактами самоанализа и анализа пациентов просматривалось скрытое стремление Фрейда придать своим психоаналитическим размышлениям такой обобщающий характер, который, по сути дела, явился не чем иным, как философией, включенной в остов психоанализа.
Во многих своих работах Фрейд неизменно придерживался одной линии: отталкиваясь от философских идей и критически переосмысливая их, он стремился создать свое собственное психоаналитическое учение, по форме отличающееся от предшествующих философских систем, но, по сути дела, являющееся глубинной разработкой психоаналитической философии. И дело не только в том, что психоанализ возник тогда, когда Фрейд отказался от гипноза и начал философски трактовать факты психопатологии, признав бессознательные процессы деятельными в психическом смысле. Это действительно так, как верно и то, что, прежде чем обосновывать свои психоаналитические концепции, он предварительно подвергал сомнению существовавшие до него философские теории, ибо, как он сам отмечал, не мог идти дальше, не разобравшись прежде с философскими авторитетами.
Какие бы проблемы ни рассматривались Фрейдом, чаще всего их осмысление начиналось с критики предшествующих философских взглядов. Он упрекал философов в том, что они до такой степени расширяют значение слов, что эти слова теряют свой первоначальный смысл. При рассмотрении проблемы бессознательного Фрейд не хотел видеть ее предметом споров между философами и натурфилософами, так как считал, что довольно часто эти споры имеют лишь этимологическое значение. Если некоторые психоаналитические теоретики пытались придать своим концепциям философский характер, то он решительно выступал против того, чтобы психоанализ отдал себя в распоряжение определенного философского мировоззрения.
Казалось бы, все это само за себя говорит о том, что у Фрейда было негативное отношение к философии как таковой. Однако в работах основателя психоанализа имелись и иные суждения на этот счет, подчас совершенно противоположного характера. Причем дело не только в том, что он указывал на среднее место, занимаемое психоанализом между медициной и философией. Дело в том, что подчас, как бы противореча самому себе, Фрейд высказывал суждения, свидетельствующие о его позитивном отношении к философским знаниям. Читая свои лекции медикам и разъясняя им важность психологического подхода к больным, он замечал, что им не хватает философских знаний, которыми они могли бы пользоваться в их врачебной практике. В поздних своих работах он обсуждал целый комплекс философских проблем, связанных с культурой, религией, историей развития человечества. Однако, как показывает предшествующее рассмотрение истоков возникновения психоанализа, Фрейд изначально тяготел к философскому осмыслению всего того, с чем ему приходилось иметь дело, будь то неврозы, сновидения, ошибочные действия, религия или искусство.
Тайная, скрытая Фрейдом от взора неискушенных в этой области читателей и почитателей психоанализа надежда на философское понимание исследуемых им явлений как бы незримо, но с удивительным постоянством и завидным упорством пробивала себе дорогу сквозь дебри психопатологии. В результате она завершилась созданием целостного учения о человеке и культуре, по широте обобщений и глубине мыслей не уступающего, пожалуй, наиболее известным философским системам прошлого. Фрейд выразил в психоаналитической форме собственное понимание феноменологии духа, происхождения религии и искусства, формирования нравственных и социальных установлений жизни людей, а также истории развития человеческой цивилизации. Тем самым он не только задал мировоззренческие ориентиры для новой психоаналитической философии, но и незаметно, под видом психоанализа как науки ввел ее в западную культуру.
Почему же Фрейд признавался лишь в тайной надежде, которую он возлагал на философию, в то время как в своих публичных выступлениях стремился отмежеваться от какой-либо философской системы и всячески настаивал на том, чтобы психоанализ не воспринимался в качестве какого-то особого мировоззрения?
Во-первых, Фрейд хотел отвести от себя любые подозрения о связях психоаналитического учения о человеке с метафизическими спекуляциями о нем. Это можно было сделать, с одной стороны, путем критики предшествующих философских представлений о сознании и психике, а с другой – благодаря подчеркиванию связи с наукой и рассмотрению психоанализа в качестве таковой. Тенденция к "онаучиванию" психоаналитических идей привела, помимо всего прочего, к умалчиванию тех философских истоков, которые лежали в основе психоанализа.
Из истории психоанализа.
Осенью 1902 года Фрейд послал М. Кахане, Р. Рейтлеру (врачи, слушавшие в Венском университете его лекции по психологии неврозов), В. Штекелю (обратившемуся к нему за медицинской помощью и впоследствии практиковавшему психоанализ) и А. Адлеру открытки с приглашением встретиться в его доме для обсуждения психоаналитических идей. С этого времени они стали собираться регулярно в приемной Фрейда, образовав тем самым то, что назвали "Психологическим обществом по средам". На протяжении последующих нескольких лет это общество посещали люди различных профессий, среди которых были и те, кто впоследствии стали известными психоаналитиками. В 1903 году к этому обществу присоединился П. Федерн, в 1905 году– Э. Хичман, в 1906-м – О. Ранк и И. Задгер. в 1907-м – Ф.Виттельс, в 1908году – Ш. Ференци, в 1909-м – В.Тауск, в 1910году– Г. Закс. Первыми иностранными гостями общества были: в 1907 году– М. Эйтингон, К. Г. Юнг, Л. Бинсвангер и К. Абрахам, в 1908 году – А. Брилл и Э. Джонс.
В сентябре 1907 года Фрейд разослал членам этого общества письма, в которых предлагал распустить "общество по средам" с тем, чтобы снова призвать его кжизни путем реорганизации и предоставления свободы тем, кому оно стало в тягость. Так в апреле 1908 года возникло "Венское психоаналитическое общество".
В апреле 1908 года в Зальцбурге была организована "Встреча по фрейдовской психологии", которая стала первым Международным психоаналитическим конгрессом. На этой встрече присутствовали 42 человека и было представлено 9 работ, создающих учеными из Австрии, Англии, Венгрии, Германии и Швейцарии, принадлежащих перу Фрейда, Джонса. Риклина, Абрахама, Задгера, Штекеля, Юнга, Адлера, Ференци. По просьбе присутствующих психоаналитиков Фрейд на протяжении почти пяти часов рассказывал об анализе случая навязчивых состояний ("История одного заболевания"). На этой встрече было принято решение об издании первого психоаналитического журнала – "Ежегодника психоаналитических и психопатологических исследований".
В марте 1910 года в Нюрнберге состоялся второй Международный психоаналитический конгресс, на котором прозвучало предложение об организации международного объединения с отделениями в разных странах. После завершения конгресса существующие психоаналитические группы зарегистрировались как отделения обществ Международного объединения. Так началось психоаналитическое движение, охватившее многие страны мира, включая Австрию. Венгрию, Германию, Голландию, Италию, Россию, США, Францию, Швейцарию и другие. В частности, в мае 1910 года возникла Американская психоаналитическая ассоциация. В 1912 году при обмене мнений с Ш. Ференци по поводу организационного начала в психоанализе Э. Джонс предложил создать "тайный комитет", оказывающий идейную и административную поддержку Фрейду. В этот комитет, который впервые собрался в полном составе летом 1913 года, вошли К. Абрахам, Э. Джонс, Г. Закс, О. Ранк, Ш. Ференци. Позднее, в 1919 году, в состав комитета вошел М. Эйтингон. Фрейд подарил каждому члену комитета старинные греческие геммы, которые были взяты из его античной коллекции. По примеру основателя психоанализа, носившего кольцо с головой Юпитера, члены комитета вставили эти геммы в золотые кольца. "Тайный комитет" функционировал на протяжении 10 лети был распущен в 1924 году в связи с разногласиями, обнаружившимися между его членами, в частности в связи с публикациями О. Ранка и Ш. Ференци, в которых излагались идеи, выходящие за рамки психоаналитических концепций Фрейда.
Во-вторых, считаться философом в глазах окружающих – это отнюдь не лучшая характеристика для практикующего врача, репутация которого тем выше, чем чаще его имя ассоциируется с высококвалифицированным специалистом в конкретной области врачевания и ученым, открывшим новое направление в науке и медицине. Отсюда становится понятным, почему обращение Фрейда к философии выступало в качестве тайной надежды, а не явного, открытого для понимания всех намерения и почему созданная им психоаналитическая философия, будучи действенной в рамках западной культуры, оказалась тем не менее спрятанной за ширмой психоанализа как науки.
В своем скрытом виде философское понимание человека было у Фрейда тем центром, благодаря которому происходило как теоретическое, так и организационное оформление психоанализа. В теоретическом плане философская интенция означала не только внутренний переход самого Фрейда от медицины к психологии, а затем и к метапсихологии, но и внешнее структурирование психоанализа, связанное с переносом психоаналитических методов исследования человеческой психики на историю, мифологию, религию, культуру, художественную литературу.
Это внешнее структурирование психоанализа не было плодом более поздней теоретической деятельности Фрейда. Подобно тому как философская интенция его мышления в своей завуалированной форме изначально наложила отпечаток на становление психоаналитических идей, так и внешнее структурирование психоанализа с его постоянным соскальзыванием в различные области гуманитарного знания было задано уже первыми публикациями Фрейда, знаменовавшими собой рождение психоаналитического учения о патологической и нормальной деятельности человека.
Сам Фрейд по этому поводу писал, что такие работы, как "Толкование сновидений" и "Остроумие и его отношение к бессознательному", изначально показали, что психоаналитические теории, не ограничиваясь областью медицины, могут быть использованы в разнообразных областях гуманитарного знания. Последующее обращение основателя психоанализа к художественным произведениям, религиозным верованиям и истории развития человечества не было каким-то неожиданным отходом от медицины в сторону философского понимания тех или иных явлений, а представляло собой логически последовательное и целенаправленное их изучение, предопределенное внутренней ориентацией Фрейда на психоаналитическую философию.
Философская направленность мышления Фрейда дала о себе знать и при организационном оформлении психоанализа. Оно началось с образования в 1902 году маленького кружка единомышленников, собиравшихся в доме Фрейда на Берггас-се, 19, затем переросло в Венское психоаналитическое общество и, наконец, выйдя на международную арену, завершилось распространением психоаналитического движения в различных странах мира. Причем буквально с первых своих организационных шагов руководимый Фрейдом психоаналитический кружок был призван объединить в своих рядах не только врачей, интересующихся клинической практикой, но и философов, юристов, писателей, художников, музыковедов, незнакомых с техническими приемами психоанализа и акцентирующих внимание на мировоззренческой стороне психоаналитического учения. Не случайно на заседаниях психоаналитического кружка, а позднее и Венского психоаналитического общества обсуждались как сугубо медицинские темы, так и широкий круг проблем философского, этического и эстетического характера. Особый интерес проявлялся к творчеству писателей и поэтов, мифологическим сюжетам и сказкам.
Философская проблематика занимала важное место на заседаниях психоаналитического кружка и Венского психоаналитического общества. Были даже специальные заседания, посвященные не только чтению и обсуждению отдельных философских трудов или соответствующих концепций некоторых философов, но и рассмотрению взаимосвязей между философией и психоанализом, выявлению роли философских идей в дальнейшем развитии психоаналитических концепций. Показательно, что один из первых биографов Фрейда Ф. Виттельс, лично принимавший участие в различных психоаналитических дискуссиях и являвшийся свидетелем раннего этапа развития психоанализа, то ли с горечью, то ли с недоумением вынужден был заметить, что медицинский элемент отошел на задний план, поскольку доминируют философы.