Я сам, не как наблюдатель, а как участник этого внутреннего события, этого путешествия, я сказать об этом не могу ничего, не в силу того, что не захочу или нельзя, а в силу того, что нет такого языка. Помните, как там Маяковский сказал: "Улица корчится безъязыкая". Он есть, он бытийствует; это Я, оно бытийствует; но ему не о чем разговаривать, это и есть корневое одиночество любого субъекта. И именно это одиночество подвигает человека создавать оболочки, про которые можно что-то говорить. Именно это одиночество и довело искусство саморефлексии до весьма высоких степеней в различных традициях, техниках, школах, для того чтобы как можно точнее передать наблюдаемое внутри.
Но отсутствие языка у этого самого субъекта, этого колокола без языка, – оно непреодолимо. У меня как-то ретроспективно вспыхнуло в памяти все, что я читал о муках творческих людей, о муках духовных людей, пытавшихся преодолеть тот факт, что Я не имеет словесного языка. С этой точки зрения Я – это тишина, молчание Вселенной. Помните у Тютчева: "Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя?"
Я слушаю эти слова и понимаю, что я тоже этого не знал, но это ответ на то, почему, зачем существует то, что в традициях, и не только в традициях – ну, скажем, у мастеров живописи в старину, да у любых мастеров, – существовало обучение в совместном контакте. Никаких лекций, специальных уроков. Высших учебных заведений Рафаэль или Микеланджело не заканчивали, но это не помешало им стать величайшими художниками и высочайшими профессионалами.
Существовала, существует до сих пор и всегда будет существовать прямая передача. Ибо только в ней, соприкоснувшись с молчанием другого Я, ты можешь узнать про молчание своего Я, и в этом молчании и существует все то, что является воистину эзотерическим знанием.
Никаких преимуществ
Именно потому, что прямой диалог со своим Я, без посредства наблюдателя, невозможен, эзотерическое знание не дает никаких, абсолютно никаких социальных преимуществ. Только реализация, объективизация, опирающаяся на эту тишину, может так или иначе засвидетельствовать для тех, кто воспринимает свидетельство, все то, что называется эзотерическим знанием.
Все остальное – это тексты, созданные более или менее квалифицированным, более или менее искренним наблюдателем. Все, что сказал Иисус, все, что сказал Будда, все эти тексты – это только рассказы наблюдателей. Ну а эффект самых искренних свидетельских показаний всем, кто интересовался, известен.
Я очень люблю такой пример зигзага удачи, неоднократно его повторял и напомню вам еще раз: идет международная научная конференция психологов, не у нас, а где-то там, за бугром. За стеной помещения время от времени раздается какой-то шум, и представитель принимающей стороны выходит и извиняется перед всеми: мол, к сожалению, средства нашего сообщества скудны, поэтому мы сняли доступное помещение, за стеной ресторан, со всеми его западными вольностями.
Ну, народ-то научный, адаптировались, вытеснили, почти не слышат, у них серьезные проблемы, посвященные как раз такому качеству: внимание. И вот во время одного из заседаний распахивается дверь со стороны этого самого ресторана, вваливается кучка людей и происходит шум, гам, какая-то склока, драка, кучка людей исчезает, остается труп. Тут же вызывается полиция, идет опрос высококвалифицированных свидетелей, психологов, занимающихся проблемами внимания.
Они не смогли достигнуть стопроцентной согласованности даже в определении количества лиц, ворвавшихся в зал заседания. Расхождение было плюс-минус два человека. После чего председательствующий сознался, что никакого ресторана нет, что это заготовленная заранее инсценировка, поскольку до него лично дошло, что все концепции по этому поводу не породили внятных ответов, и он решил не доклад сделать, а проиллюстрировать эту ситуацию.
Дальше понятно, что было: кто-то впал в уныние и собрался бросать профессию, кто-то возмутился жуткой неэтичности поведения председательствующего. В этом тоже единой реакции не было.
Все те же мы…
Как-то лежал я под сосной, на берегу маленького озера, и читал Раджниша. Он мне очень нравился, да и сейчас нравится, теперь, правда, я его не читаю, но если в руки что-то попадется, то, наверное, полистаю и почитаю.
Стиль мне его нравится, потому что он говорит на английском языке, на неродном, поэтому говорит максимально просто, используя предельно простые слова. В основном спасаясь ссылками на огромное количество разнообразных книг, которые он прочел. Потом, значит, переводчик все это перевел. Безусловно, и переводчик обнаружил так или иначе свое толкование того, о чем говорил Раджниш. Ну, текстик под названием "Иди со своим светом" был очень интересный, многие из вас, наверное, его читали.
И вот я читаю, такая тишина, пауза, никто меня не дергает. Люди где-то все чем-то заняты, и вдруг до меня доходит, что, в общем-то, я говорю то же самое, те же слова, очень правильно их произношу, как и Раджниш, до него Гурджиев говорил то же самое, и дальше, дальше, в глубь веков все говорят одно и то же. Тут меня разобрал смех.
Веришь – значит учишься
Но тогда, как сегодня я вижу, оттого, что стало жутко смешно, я как бы не углубился в это событие внутри себя. Вспомнил, у Тютчева есть замечательное четверостишие, – "Природа – сфинкс. И тем она верней/Своим искусом губит человека,/Что, может статься, никакой от века,/Загадки нет и не было у ней". Может, потому многие и не добираются до эзотерики как таковой, что убеждены: это загадка, она за закрытыми дверями, в сундуке, и к этим дверям, и к этому сундуку нужны ключи. И надо их искать. А ключей-то нет!
Ну, действительно, не считать же ключами рассказы свидетелей, наблюдателей различных происшествий, которые с ними происходили, в их путешествиях по собственному внутреннему миру.
Так когда-то давно и родился термин "эзотерика", внутренняя территория ("эзо" – внутренний). И это слово обозначает ровно то, что обозначает: эзотерические знания находятся на внутренней территории, поэтому так и называются и изложению недоступны, это молчание. Поэтому возможна только прямая передача.
Я вспоминаю своего друга, который обучился очень сложной системе единоборства, визуализируя, как в кино, образ мастера, который его и обучал. Потом мастер сказал, что обучение закончено, и больше визуализации уже не поддавался. Через достаточно большое время на домашний адрес моего друга, с указанием фамилии и имени, пришло заказное письмо из Шри-Ланки. В письме находился диплом, подтверждающий, что он прошел курс обучения у такого-то мастера, в такой-то школе. Я этот диплом лично видел, и человека этого я лично знаю, и у меня нет никаких, даже малейших оснований, думать о том, что он это сочинил.
Тут открывается, на мой взгляд, наиболее убедительный ответ на тему мюридов, учеников, их зомбирования, ну, и вообще смысл большой дискуссии о "настоящих отношениях" между Учителем и Учеником, длящейся много, много столетий.
А ключик простой: если ты веришь человеку, ты у него учишься. Любой человек, которому ты веришь, – это твой учитель. Если ты не веришь человеку, ты у него не учишься. Вот и все объяснение знаменитого изречения: если ученик готов, учитель приходит.
Если ты поверил, ты уже ученик, потому что пошла прямая передача. И все, кому вы в своей жизни верили безоговорочно, не потому, что вы так решили, а потому, что случилось такое переживание, – это ваши учителя.
И тогда понятно, что формула: "любовь – это снятие дистанции" – означает, что любовь – это продукт веры, это ее следствие. Только вера снимает дистанцию, больше ничего.
Знание не снимает дистанцию, вы все это прекрасно понимаете – спор всегда есть.
Надежда не снимает дистанцию, и мудрость не снимает дистанцию. Мудрость – это система ориентирования, достигнутая путем предельно мыслимого совершенствования.
Любовь без веры не снимает дистанцию. Ибо в этом смысле любовь – потребность, объединяющая социальные и биологические потребности человека.
И только вера снимает дистанцию.
Вот почему так трудно верить
И вот почему так легко обманывать. Нет ничего проще, чем обманывать и обманываться. Механизм один и тот же. Что такое обмануть? Это соответствовать экспектациям (то есть ожиданиям от вас соответствующего поведения) другого. Если соответствовать своим собственным ожиданиям – будешь обманываться. Система ожиданий – необходимая часть человеческого сознания. Вот что такое пауза между вдохом и выдохом, и вот что такое пауза между двумя словами, и вот что такое хлопок одной ладони. То есть система ожиданий – это ответ на знаменитые загадки (коаны) мастеров дзен.
"Перевесь подальше ключи, адрес поменяй, поменяй! А теперь подольше молчи – это для меня". У меня всплывают из этого объема разные кусочки, например обет молчания. Человек принимает обет молчания, чтобы всегда быть собой, целостным, быть тотально представленным в мире как субъект. И противоположная техника, которая используется в некоторых суфийских традициях, – техника веселого сумасшедшего, когда человек вообще не контролирует словесный поток и поток поведенческий.
У некоторых есть болезнь – недержание речи. Я однажды был в кинотеатре, смотрю – человек сел как-то отдельно, выбрав наиболее пустое пространство в зале. Фильм был не очень интересный, а человек мне был интересен. Я стал внимательно прислушиваться и услышал, что он все время говорил шепотом: "Ой, а интересно, что же сейчас будет, ой, смотри, какая интересная актриса", – и вот так безостановочно.
Такой способ достижения внутренней тишины. Если войти в это состояние, то внутри абсолютная тишина.
Как оно – быть богатым?
Сила потребности измеряется величиной страха перед этой потребностью.
Может, про деньги поговорить? Кнопка такая серьезная…
Одна из самых сложных проблем… не самая сложная, но из сложных, она, как говорится, уходит своими корнями в трудное коммунистическое прошлое.
Многим очень трудно, потому что они еще никогда не были богатыми. Некоторым трудно, потому что они еще никогда не были по-настоящему бедными. Ну что такое – быть по-настоящему бедным?
Вот я одно время жил в Москве, у друзей, ну даже не у друзей, а, в общем, по линии этих, как они назывались, – диссидентов, меня пристроили. Денег у меня не было, на работу меня не брали – у меня был "волчий билет". В конце дня я сознательно оставлял пять копеек, чтобы хватило на метро, и утром приезжал в ВТО – Всероссийское театральное общество, – и слонялся там целый день, и кто-нибудь обязательно давал мне рубль. Там женщин много работает сердобольных… Так я и жил пару месяцев. Еще были разные ситуации…
Многие из вас знают меня совсем недавно. Я был бедным. Был богатым, ну не то чтобы очень богатым, таким я не был, к сожалению. Так и не расколол своего знакомого на миллиончик. Он такое странное условие поставил: бросишь ерундой заниматься (имея в виду "Зикр", вообще театр) – дам миллиончик.
Очень уважал меня как ученого и считал, что я отвлекаюсь, он был богатый, но… застрелили. Земля ему пухом, хороший был человек. Как Егор Булычев…
Вот… А к чему это я? К деньгам.
Меня в этом вопросе о бедности и относительном богатстве больше всего интересует совершенно другое.
Когда-то в тибетской книжке "Океан удовольствия для мудрого" я прочел: "Богатства и изобилия, служащего пищей и удобрением для духовного роста, не следует избегать". Когда я это прочел (а книжка действительно очень мудрая, она маленькая такая – восемь листочков), я подумал, что это, пожалуй, самая сложная задача, которую можем представить себе мы – б. у. советские люди, бывшие в большом употреблении.
А с другой стороны, после того, как судьба меня свела довольно близко с людьми, по-настоящему богатыми, я понял: вряд ли они вообще когда-нибудь заинтересуются нами. И тогда я спокойно так, без ажиотажа, подумал – что труднее в наше время: сохранить устремленность к постижению, откровению и преображению, будучи нищим, или же сохранить эту устремленность, будучи миллиардером?
Обратился я, как всегда, к литературе – ни одного миллиардера не обнаружил. Был один миллионер… Раджниш. Ну, ездил он на "роллс-ройсе" двести метров. Ну, был у него личный самолет, который никуда не пускали. Из США в Индию назад перебирался… путь единственный. Обратился я к нищим, к литературе. В прошлом было много, в наше время тоже не было.
Посмотрел я так объективно – в наше время духовные лидеры, они, как правило, средне обеспечены. Не с точки зрения б. у. советского человека, конечно. Но с точки зрения, так сказать, среднестатистической – средний класс. И я как-то так поразмышлял, да и оставил. А недавно вернулся к этим размышлениям в связи с тем, что мы опять двинулись в сторону бедности, относительной, конечно, с осетриной… пока еще. И подумал: вот нашей традиции удастся ли когда-нибудь встретиться с богатством и изобилием и при этом сделать это пищей и удобрением?
Для нас актуальна проблема наличия денег, а не их отсутствия. То есть актуально умение обеспечивать себя, зарабатывать столько, сколько нужно, используя все знания, и в то же время умение превращать добытое в удобрение и пищу для духовного роста. И время сейчас такое.
Я был бы рад истолкованию времени веселых сумасшедших не как времени свободы от зарабатывания денег и снятия социальных барьеров, а как времени, когда все это делается весело и без потери смысла.
Я очень хочу столкнуться с богатством и изобилием, я хочу проверить себя.
Нищетой я себя проверял много раз. Попробую, попробую где-нибудь нарваться и на богатство и изобилие, если повезет в этой жизни. Хотелось бы в этой.
Я вот недавно был у Мирзабая – совершенно потрясающая ситуация сейчас в Узбекистане: на триста рублей, которые у меня в кармане лежали, я купил два килограмма риса, специи, два килограмма мяса, и еще попили чаю, поели самсы. Самса – это такой пирожок, там немножко мяса, много лука и бараньего жира. Но горячий, только что из тандыра. И купили бутылку вина.
***
Ну ладно, про деньги поговорили, а вообще тем, кого одолевают сомнения, советую поставить вопрос ребром. И если вам удастся его так поставить и даже ответить на него, то проблема будет решена, если не навсегда, то надолго.
Деньги, как известно, можно либо заработать, либо собрать. Украсть нельзя – это нарушение закона. У государства красть мы не умеем. Поэтому реально для нас есть две возможности – либо зарабатывать, либо перейти на подаяние. Если у кого-то есть сомнения, значит, решите этот вопрос в ту или иную сторону, вам сразу станет легче. Если вы решите в сторону зарабатывания, вы будете знать, что объем наличности зависит от вашей квалификации, если будете собирать, то поймете, что объем наличности зависит от вашего обаяния.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я уже говорил и повторяюсь опять: многие тексты в моих книгах произнесены из другого места. Это нужно помнить, иначе ничего не понятно. Поэтому не все поддается стандартному объяснению. Не все привязывается к ранее известному. И это создало конфликтную ситуацию со многими профессионалами – представителями других традиций. Они ведь убеждены: то, что делаю я, – это "метание бисера пред свиньями". И дело не в том, что они консерваторы, а я – радикал, просто есть разное понимание ситуации в мире. Одни считают, что ситуация для открытия Знаний уже сложилась, а другие сравнивают Знание с атомной бомбой и стремятся сохранить его в тайне.
Это сложная профессиональная проблематика, нужно многое учитывать: вопрос безопасности, самовытеснения, самоохраны Знания и т.д. Безответственно выбалтывая все подряд, можно и себе, и другим навредить. Не то чтобы все было очень уж секретным, но часть Знания – весьма специфична. Но мне все это безумно интересно, жить интересно, пребывание в мире гораздо интереснее становится – оно становится диалоговым, партнерским, творческим…
Не найдя себя, одни ищут истину, другие толпу.
Те, кто находит толпу, зависят от толпы.
Те, кто находит истину, зависят от истины. Как известно, безмолвная, голая, она одна, но положена на всех, понимаете, попробуй договорись с ней, чтобы она что-нибудь сказала.
Те, кто находит себя, находят все. И они могут сказать кое-что истине, если надо, кое-что толпе, если надо.
Примечания
1
Шейх, одновременно профессор университета в Лондоне