7) Действуют в определенном масштабе. Государственно-правовые закономерности ограничены в своем действии определенными временными и пространственными границами. Отечественные исследователи обозначали это свойство закономерностей как "пространственно-временную интервальность", то есть наличие у закономерности определенных рамок – как географических, так и исторических. Иными словами, закон существует не всегда, а начинает осуществляться в определенный момент времени и впоследствии может сойти на нет.
В разных частях земного шара и даже в одном государстве на разных этапах его исторического развития правовые явления могут характеризоваться совершенно различными, подчас диаметрально противоположными закономерностями. Существование всеобщих государственно-правовых закономерностей, которые распространялись бы без исключения на все регионы и на все эпохи развития права, является неочевидным; но даже если такие закономерности и имеются, число их крайне невелико. Например, к ним часто относят закономерную связь экономики и права, которая выражается в том, что содержание права определяется экономическими факторами и что "правовые установления, правовые отношения, правопорядок и уровень правового регулирования в целом соответствуют экономическому строю и обусловленному им культурному развитию общества".
Наличие у государственно-правовых закономерностей масштаба действия открывает возможность для его измерения, а также для классификации закономерностей по временному и пространственному признакам. Верное определение масштаба важно для того, чтобы избежать ошибочного расширения сферы действия той или иной закономерности, когда она проецируется на те случаи, к которым не имеет отношения.
8) Реализуются через человеческое поведение. Объективный характер государственно-правовых закономерностей не означает, что они являются для человека чем-то посторонним и что процесс их действия протекает безо всякого участия с его стороны. Совсем напротив, человеческая деятельность служит единственным каналом реализации государственно-правовых закономерностей. В государственно-правовой сфере нет ничего, что появлялось или происходило бы совершенно самостоятельно, помимо человеческого сознания. Любой результат действия государственно-правовой закономерности есть в то же самое время результат человеческих усилий. Причем воздействие идет не параллельно, а опосредованно: государственно-правовая закономерность – это, по существу, закономерность человеческого поведения в области государства и права. Иными словами, повторяемость фактов является объективной, но сами факты продуцируются человеком.
Государственно-правовая закономерность независима от человеческой воли лишь в том смысле, что люди не в силах создать или отменить ее; но, так как единственным каналом ее проявления выступает человеческое поведение, они могут вмешаться в ее действие, существенно скорректировать ее ход и результаты. Не следует фаталистически относиться к объективным закономерностям, полагая, будто они сработают в любом случае, какие бы меры ни принимать. В научной литературе разработано понятие "использование объективных законов", под которым понимается "их сознательное, планомерное практическое применение; деятельность людей, организованная в соответствии с требованиями объективных законов; воздействие на законы, дающее простор или ограничение их действия, некоторую его корректировку". Это позволяет наиболее эффективно осуществлять социально значимую деятельность, в том числе юридическую, основываясь на установленных закономерностях, пользуясь их выгодными сторонами и предотвращая их негативные последствия.
9) Выявляются на основе общественной практики. Процесс исследования государственно-правовой закономерности всегда должен опираться на достаточный массив эмпирических данных; он не может вестись спекулятивным, умозрительным путем, сводиться к сопоставлению абстрактных понятий. Не исключено, разумеется, выведение закономерности из каких-либо более общих научных положений, однако подобная гипотеза в любом случае лишена ценности без подтверждения многочисленными конкретными фактами. Недооценка этого принципа приводит к появлению немалого количества теоретических построений, которые претендуют на статус истинного знания, но в то же время расходятся с реальной жизнью, а вследствие этого нередко и между собой. Порой забывают и о том, что закономерность, в отличие от нормы, лишь фиксирует наличное положение дел и не может носить характер предписания или пожелания. "Не реальная действительность должна сообразовываться с законами, а наоборот – последние верны лишь постольку, поскольку они соответствуют объективному миру".
10) Действуют в сфере государственно-правовых явлений. Речь идет о том, что государственно-правовые закономерности – относительно самостоятельная группа социальных закономерностей, что и является предпосылкой для их теоретического исследования. Но это требует ответа на вопрос, какие именно из социальных закономерностей принадлежат к государственно-правовым, то есть каким образом можно определить, носит ли конкретная закономерность государственно-правовой характер. П.М. Рабинович, уделивший значительное внимание изучению этого вопроса, пришел к выводу, что "связь может быть отнесена к специфическим государственно-правовым закономерностям, если а) по крайней мере одним из ее участников выступает государственно-правовое явление и б) она непосредственно обусловливает и отражает юридическое своеобразие данного явления".
Считаем верным выделять именно государственно-правовые закономерности как целостную группу, исходя из неразрывности государства и права как социальных явлений. Разумеется, часть закономерностей может быть присуща исключительно государству, часть – исключительно праву, но при этом они составляют принципиально единую категорию объективных закономерностей. Системообразующим признаком здесь должен считаться именно юридический характер закономерностей; иными словами, те закономерности развития государства, которые не имеют отношения к юридической стороне его деятельности, не должны считаться государственно-правовыми, а носят иной, политический характер.
Итак, суммируя наиболее важные из перечисленных признаков, государственно-правовую закономерность можно кратко определить как объективную, систематическую повторяемость взаимосвязанных фактов в сфере государства и права. Именно в таком понимании государственно-правовая закономерность является одной из основных категорий общей теории права и главным предметом ее изучения.
Это, конечно, никоим образом не опровергает иных существующих трактовок закономерности. Государственно-правовая закономерность – это и устойчивая связь государственно-правовых явлений, и доминирующая тенденция в развитии государства и права, и "отношение между сущностями", и "наличие определенного порядка и последовательности в явлениях объективного мира". Все эти трактовки вполне укладываются в приведенное определение, благодаря чему примиряются и дополняют друг друга, раскрывая отдельные стороны этого сложнейшего явления социальной действительности.
4.2. Закономерность и свобода
Государство и право – особые институты культуры, элементы "искусственной среды", при помощи которой человек выделяет себя из природы, и в этом качестве они не могут обладать реальным существованием в отдельности от человеческих индивидов и сообществ. Человек – единственно возможный носитель правовых начал, единственный, кто способен создавать правовые ценности и для кого они могут быть предназначены. Поэтому, признавая существование в сфере государства и права таких явлений, как объективные закономерности, не зависящие от воли и сознания человека, мы оказываемся перед некоторым противоречием, пусть даже имеющим внешний характер, и вынуждены отвечать на вопрос, каким же образом объективная закономерность соотносятся с человеческой субъективностью, как они взаимодействуют и можно ли говорить о приоритете одного над другим.
В отечественных социальных науках, в том числе в юриспруденции, отмечаются два основных подхода к этой проблеме. Согласно первому из них, типичному для марксистско-ленинской традиции, с развитием общества и его переходом на социалистические и коммунистические позиции диалектика закономерного и субъективного постепенно исчезает, поскольку закономерности реализуются через их использование в общественных целях. Таким образом, действие и использование законов зачастую почти сливались, смешивались. Это заметно в таких высказываниях: "При социализме общественные законы действуют, как правило, через сознательную активность людей, все более выступая таким образом как законы сознательной и планомерной деятельности трудящихся. Субъективной стороной этой планомерно организованной деятельности является знание самих законов, умение их использовать и т. д…". При этом считалось, что для капиталистического общества характерной является стихийная форма действия социальных, в том числе государственно-правовых закономерностей.
Второй подход к проблеме сводится к тому, что субъективный фактор является для государственно-правовых закономерностей чем-то дополнительным, что вторгается в него и непредсказуемо осложняет ход государственно-правового развития; "объективные законы, реализующиеся в деятельности и поведении индивидов, классов, партий, корректируются субъективными факторами – мировоззренческими и методологическими установками, политическими теориями и доктринами, что существенно влияет на построение, формы, направленность правового регулирования, содержание отраслей, институтов, юридических конструкций и моделей".
Иные возможные подходы к истолкованию связей субъективного и объективного, свободы и необходимости не получили в российской юридической науке широкого распространения. В частности, для теоретиков права вовсе не были характерны фаталистические представления в духе механицизма, отрицающие за человеком всякую свободу выбора и сводящие его деятельность к простой реализации объективных законов, которые незаметно для него всецело управляют его поступками. Противоположная крайность связана с тем, что объективные социальные закономерности считаются фикцией, а человек и его активность объявляется феноменами настолько сложными, что сама идея закономерности в их отношении неприменима. Этот взгляд имеет некоторое влияние в философии и социологии, но не в юридической науке.
Но даже те относительно взвешенные подходы, которые использовались в теории государства и права при анализе взаимодействия человеческой воли с объективной закономерностью, в настоящее время уже обнаруживают свою неполноту и неточность. Так, первый из приведенных подходов, фактически отождествляющий действие и использование государственно-правовых закономерностей, ставит под сомнение объективный характер последних. Действительно, если закономерности реализуются путем осознанного следования им, то они мало чем отличаются от социальных норм, программ, требований. Отсюда и попытки отграничить закономерность от повторяемости: "повторяемость может иногда свидетельствовать о нарушении объективной закономерности, основанной на глубинных, сущностных чертах и характеристиках явлений". Получается, что человек может без особого труда нарушить объективную закономерность, если просто не знает о ее существовании! Тем самым закономерность превращается в некое подобие технологической рекомендации, которая просто позволяет повысить эффективность работы, или социального императива, который требует от человека поступать определенным образом под угрозой каких-то негативных последствий.
Второй подход, в соответствии с которым субъективный фактор вмешивается в действие закономерности и корректирует ее, представляется более близким к действительности, но все же не может быть принят безоговорочно. Дело в том, что здесь подразумевается существование какого-то основного механизма действия государственно-правовых закономерностей, по отношению к которому субъективно-личностный фактор выступает в качестве постороннего. Но на чем тогда строится этот основной механизм и каким образом он может функционировать, если субъективный фактор влияет на него лишь извне? Фактически это означает, что государственно-правовые закономерности могут действовать без участия людей, что невозможно себе представить. Поэтому модель, включающая в себя субъективный фактор как дополнение к механизму действия государственно-правовых закономерностей, изначально противоречива.
На наш взгляд, современные возможности философии и социальных наук, в том числе юриспруденции, вполне позволяют синтезировать указанные подходы и более адекватно оценить роль человеческой воли в реализации объективных государственно-правовых закономерностей. Для этого в первую очередь следует преодолеть ограниченность этих объяснительных схем и признать, во-первых, что действие государственно-правовых закономерностей и их использование есть качественно различные, несовпадающие процессы; и во-вторых, что субъективный фактор не присоединяется к механизму действия закономерностей откуда-то извне, а является его составной частью, причем неотъемлемой и центральной.
Этот взгляд, в свою очередь, может основываться лишь на такой философско-методологической установке, которая носит характер своеобразного компромисса между детерминизмом и индетерминизмом. Как известно, детерминистские учения полностью подчиняют человеческое поведение объективным законам, в то время как индетерминистские концепции считают человеческую волю свободной от каких-либо внешних закономерностей и факторов. Выше уже упоминалось, что юридическая наука отказывается от радикальных решений проблемы, отвергая в равной мере и абсолютную обусловленность субъективной воли внешними обстоятельствами, и абсолютное отсутствие зависимости от них. Представляется, что наиболее последовательным развитием этой позиции могло бы стать следующее положение: в области права противопоставление свободного поведения и закономерного поведения вообще некорректно. Свободные поступки индивидов и групп в сфере правового регулирования – это и есть поступки, закономерные с правовой точки зрения, именно потому, что свобода личности является для правовой жизни закономерным атрибутом.