Человек, устанавливая свои индивидуальные нормы поведения, самостоятельно определяет, в каком случае можно или нельзя присвоить чужое имущество, уклониться от уплаты налога, причинить вред, игнорировать иное мнение, лишить свободы или жизни. Исполняя личную волю в пределах своей индивидуальной нормы, человек осознает наличие общественного запрета и соблюдает его либо игнорирует в угоду собственным интересам. "Человек – это существо, которое в связи со своей природой и с той ситуацией, в которой он размещен, умеет развивать метафизическую интерпретацию собственного мира". Он способен выводить свою нормативную систему из нормативных систем окружающего его мира. Следует выделять, как минимум, четыре нормативные системы, с которыми человек вынужден считаться: законодательство, правовая традиция, религиозные нормы, мораль социальной группы.
Конфликт интерпретаций нормативных систем личностей неизбежен, законодательство государства может рассматриваться как универсальная процессуально оформленная нормативная система суверена. В качестве суверена могут выступать как все обладающее правом голоса население государства, так и (при определенных историко-политических условиях) диктатор, поддерживаемый группой своих сподвижников. В авторитарных политических режимах индивидуальная нормативная система лидера навязывается большинству как по принципиальным, публичным направлениями жизнедеятельности, так и в частных вопросах (этикет, одежда, сфера искусства). Религия, мораль, правовая традиция в качестве универсальных нормативных систем значительно уступают законодательству, поскольку существуют в разных формах и интерпретациях. Более того, многие жители мегаполисов не признают религиозные нормы, являются носителями релятивистской морали, отрицают существование правовой традиции и обязанность ее соблюдения. При несовпадении индивидуального толкования нормы с официальными и доктринальными толкованиями субъект склонен настаивать на собственной нормативной системе, не всегда онтологически обоснованной, но психологически комфортной для применения. Индивидуальная нормативная система индивидуума регулярно вступает в конфликт с нормативными системами социума.
"Теория систем исходит из единства различия системы и окружающего мира. Окружающий мир есть конститутивный момент данного различия, таким образом, не менее важен для системы, чем она сама, – утверждает Никлас Луман, – при помощи различия системы и окружающего мира возникает возможность понимать человека как часть окружающего мира общества комплекснее и в то же время свободнее, нежели при его понимании как части общества; ибо окружающий мир по сравнению с системой как раз и является областью различения, обнаруживающей более высокую комплексность и меньшую упорядоченность". Личность присоединяет к сообщенному ему варианту социальной нормы свою интерпретацию, если этого будет достаточно для достижения его цели. Если его цели и поведение не совпадают с общественными нормами, субъект создает индивидуальную норму как для класса отношений, так и в конкретном случае, помещая в собственную аргументативную конструкцию примеры общественной практики: государственный запрет на хищение чужой собственности будет замещен личной нормой, разрешающей конкретную кражу с целью получения источника питания; общий запрет на убийство заменится нормой, разрешающей лишить жизни врага и т. д.
Говоря о противоправных действиях человека, норвежский криминолог Нильс Кристи всегда имеет в виду поступок: "Приняв за основу идею поступка, мы выясним, каким образом можно отличить добрые поступки от дурных. Далее мы проанализируем, на каких основаниях тот или иной поступок считается дурным. Отношение к дурному поступку мы будет классифицировать по таким категориям, как "раздражение", "неловкость", "отвращение", "грех", и, наряду с этим и альтернативами, "преступление". Когда понятие преступления стоит в самом конце списка из разных альтернатив, это облегчает нашу задачу. А она заключается в анализе общественных условий, при которых поступок начинает считаться преступлением. Преступления не существует. Существуют поступки, которые в условиях того или иного общества становятся преступлениями".
Не каждый человек способен к выстраиванию индивидуальной нормативной системы. Для этого он должен сформироваться как личность – получить систематизированные представления об окружающей действительности, о своем месте в ней, о правах и обязанностях. Харизматическая личность способна не только создавать свои нормы, но и заставлять других людей принять ее нормативную систему. Талкотт Парсонс говорит о харизме как эмпирически наблюдаемом качестве людей и вещей, связанном с человеческими действиями и установками. Он утверждает, что "харизма может служить источником законности (узаконения)", что "существует внутреннее согласие между тем, что мы уважаем (будь это люди или абстракции), и моральными правилами, управляющими отношениями и действиями. Различие между законностью и харизмой может быть выражено в самых общих чертах следующим образом: законность – это более узкое понятие, применимое только к нормам порядка, а не к лицам, вещам или "воображаемым" сущностям, и значение его связано с регулированием действия по преимуществу в его внутренних аспектах. Законность, следовательно, – это институциональное применение или воплощение харизмы". Харизма вождя авторитарного государства, переданная назначенным им представителям в законодательном, исполнительном и судебном органе, легитимирует любые прихоти суверена в данном историческом контексте.
Нормативная система личности находится в непрерывном развитии под воздействием многочисленных внешних факторов, в том числе других нормативных систем. Норма, устанавливаемая субъектом, отражает уже существующую действительность, и, в свою очередь, влияет на формирование новой действительности. Над юридическими фактами истории стоят интересы конкретных людей, объективированные через нормативную систему государства. Постиндустриальное общество демонстрирует нам, как антиномия демократии и тирании прошлого века трансформировалась в конвергенцию демократии и тирании, породив усредненный глобализованный политический режим. В пространстве конкурирующих нормативных систем действительными становятся только те команды, которые человек дает себе. Норма – это, в первую очередь, предписание для себя. Норма другого субъекта обязательна только для него самого, если у окружающих нет внутреннего основания соблюдать ее. Закона и права не существуют в материальной природе, закон и право – это придуманные людьми связи, а любое новое правило отражает, в первую очередь, позицию его создателя. Законодательная деятельность есть установление новой правовой закономерности, то есть экстраполяция личных норм законодателя на нормативные системы других лиц властными способами. Создание новой нормы – это определенное во времени, пространстве и по кругу лиц юридико-техническое действие, являющееся оформлением воли автора. Представление о том, что законодатель – это население, не подтверждается общественной практикой. Суверенитет большинства народов отчужден от них в пользу публичной власти. Публичная власть, в свою очередь, персонифицирована в нескольких лицах (десятках, сотнях лиц).
Общественная практика свидетельствует о том, что законодатели зачастую руководствуются в первую очередь личными и групповыми интересами, устанавливая для большинства населения иррациональные нормы поведения. Постклассическая эпистемология обоснованно отрицает рациональность. "У нас нет способа заставить человека жить разумной жизнью", – утверждает Лон Фулер, ставя мораль стремления выше морали долга, – "Если мораль долга заходит выше надлежащей ей области, железная рука навязанной обязанности может задушить эксперимент, вдохновение и спонтанность. Если мораль стремления вторгается в область долга, люди могут начать взвешивать и оценивать свои обязательства по своим собственным критериям, и дело может дойти до того, что поэт утопит в реке свою жену, будучи уверен (возможно, вполне обоснованно), что без нее он сможет лучше писать стихи". В перечне признаков права уже не стоит трансцендентный признак – направленность на самосохранение всего общества. Задачей современной публичной власти является выживание группы людей, удерживающих эту власть – через навязывание их консолидированной нормативной системы всему населению. Произвольное конструирование их реальности осуществляется посредством норм языка и силового обеспечения.
Субъективная оценка окружающей действительности всегда осуществляется личностью на основании синтезированных им представлений о сущем и должном. При формулировании "личной нормы" человек выявляет наиболее понятный, имманентный его мировосприятию источник права и преимущественно ориентируется на него. Моральное несовершенство и субъективизм человека в познании общественных закономерностей не снимается систематическим и фундаментальным образованием. Представления одних людей о праве, применении закона и функционировании государства подчас не находят единства с представлениями других людей. Иллюзорность и синкретичность окружающего мира, энтропия хаоса, неудовлетворенность, ощущение несправедливости подчас подталкивают человека к выработке более простых и ясных собственных норм. Проблема несовпадения индивидуальной нормативной системы одного человека с личными нормами другого человека (конфликт интерпретаций окружающей действительности) не устраняется императивными нормами (законами), представляющими собой совокупность личных норм субъектов законодательной деятельности. Оценочные категории справедливости также не в состоянии быть критериями правильности поведения, соответствия одних норм (исследуемых) другим нормам (образцам). "Если общество интерпретируется как система кооперации между равными, тот, кто пострадал от серьезной несправедливости, не обязан подчиняться. Действительно, гражданское неповиновение (как и отказ по убеждениям) – это одно из стабилизирующих средств конституционной системы, хотя и незаконное по определению".
Нормативные системы анархистов, отрицающих позитивные свойства государства, движение абсентеистов, не желающих принимать участия в избирательных процессах, религиозные учения, направленные на подавление желаний и дистанцирование от власти – суть нормативные системы одних личностей, акцептированные и развитые другими. Независимо от количества сформулированных норм и качества их систематизации, нормативная система каждой личности содержит универсальный набор правил для взаимодействия с другими нормативными системами, их сообществами, государством. Несомненно, "личностям всегда легче договориться о том, что действующие нормы есть в сущности неприемлемые требования".
5.4.2. Конфликт личности и общества
Восприятие внешнего мира начинается будущим человеком еще в замкнутом пространстве внутриутробного развития. Эмбрион находится в зависимом от иных лиц состоянии, получает дозированное жизнеобеспечение, обречен на подчинение внешним обстоятельствам. Освободившись от внятных биологических закономерностей материнского чрева, человек попадает в созданный без учета его мнения мир незнакомых людей, непонятных вещей, непознанных правил. Процесс социализации нового человека начинается с запретов ("так нельзя делать"), научений ("делай так"), наказаний и поощрений. Индивидуальная совокупность комбинаций (запрет – научение – наказание – поощрение) усваивается личностью в контексте достижения своих целей, формируя нормативную систему. Не только отпечатки пальцев, рисунок роговицы глаз и структура ДНК являются способом индивидуализации, "каждый человек уникален, ибо каждый по-своему, свойственным только ему путем, решает возникшие перед ним проблемы".
Предлагаемые обществом разноуровневые правила (человеческие обычаи, государственные нормы, религиозные догмы и др.) каждым индивидуумом усваиваются по-разному, их признание и трансформация в "личные нормы" зависит от многих индивидуальных факторов. "Структура нормативных стандартов любой, даже самой простейшей системы всегда сложна, запутанна и, как правило, далека от полной интеграции…". Сталкиваясь с непривычными ситуациями человек научается вырабатывать подходы, максимально защищающие его частные права и интересы. Самые убедительные нормы посторонних людей (общества) могут иметь меньшее значение, чем собственное здоровье и благополучие близких. Нередко личные интересы противоречат требованию внешней нормы, субъекту приходится нарушать социальную нормативность либо отказываться от реализации собственного интереса. Так, шаг за шагом человек вырабатывает собственный алгоритм поведения, позволяющий добиться максимального результата при минимизации затрат на конфликты личной нормативной системы с общественными правилами.
"Действия должны следовать друг за другом во времени и стыковаться в других отношениях, так что конфликты могут фокусироваться на временной соотнесенности – установлении времени, а не только на конфликтных требованиях, предъявляемых различным партнерам по различным моделям взаимодействия". Конфликт нормативных систем объективен, человек вынужден находиться в средоточии социально-политических противоречий, разучивая гармонию своего пути. В какой-то момент он начинает осознавать, что законодательство государства есть процессуально оформленное навязывание личной нормативной системы правителя всем остальным людям. Следует отметить, что большинство жителей мегаполисов незнакомы с текстами законодательных актов, не соблюдают религиозные нормы, являются носителями релятивистской морали, нечасто сталкиваются с международными нормами. Разумный человек, увидев противоречие между собственными представлениями о должном и сообщенными ему извне нормами, вероятно задумается – обязан ли он соблюдать нормативные системы других личностей, не противопоставляя им свою нормативную систему. Возможно, субъект и не найдет никаких аргументов у глашатаев внешних (по отношению к его личной нормативной системе) норм, кроме права силы – от летигимного наличия в управлении вооруженных отрядов людей до преступного беспредела в отстаивании собственных норм.
Склонность к подчинению, равно как к индивидуализму и анархизму формируется в юношеском возрасте. Возраст совершеннолетия связан с завершением формирования базиса индивидуальной нормативной системы личности, в этот период обычно уже завершается формирование собственных подходов к разрешению проблемы трихотомии "личность – внутренняя система (семья, близкие, друзья) – внешний мир (улица, государство, враги)". Окружающий мир представляется начинающему жизнь человеку неисчислимым множеством систем, собственная личность им еще не познана, он обреченно погружается в нормативную систему общества, – и не всегда может найти в общественных нормах, установленных неизвестными лицами, должной внятности и мировоззренческой опоры. Только посредством приобретения знаний, общественной практики, опыта ошибок и достижений человек формирует собственные представления о корпусе признаваемых норм. Личная точка зрения всегда будет преобладать над внешней нормой, поскольку "норма никогда не в состоянии реализовать свое видение реальности; поэтому она предстает в реальности как процесс расщепления, как различие соответствия и отклонения. Все факты в сфере нормативного регулирования сортируются в соответствии с тем, какую возможность они реализуют. И в зависимости от этого происходит выбор других присоединений".
Современный человек зачастую оказывается в состоянии отчуждения от возможности принятия решений, влияющих даже на свой быт и социальное окружение. Неизвестные ему люди могут непредсказуемым образом отключить лифт, свет, воду, изменить направление движения автомобильного транспорта на его улице, запретить интернет, приватизировать его предприятие, изменить правила жизни в обществе, не заплатить причитающиеся ему деньги, отобрать принадлежащее ему имущество и т. д. Человек может прийти к выводу о том, что деятельность государства (субъектов публичной власти) никак не учитывает его личные интересы, и у него нет никаких эффективных способов заставить окружающий мир услышать мольбу о помощи.
Следует учитывать диалогичность демократической и авторитарной идей в нормативных системах современных государств. В большинстве случаев термин демократия носит оценочный характер, свидетельствует лишь об авторском (вкусовом) подходе к масштабу свобод в рассматриваемое время в конкретном государстве. Демократия отличается от авторитаризма, в том числе, возможностью участия в принятии общезначимых для населения решений большего количества субъектов. Тем не менее, законодательство и при идеальной демократии (например, в скандинавских странах) – это воля всего лишь нескольких десятков (сотен) законодателей, личные нормативные системы которых были активированы при принятии конкретных законов.