Кристина в этот момент переживала глубокое погружение в процесс пробуждения энергии кундалини, которое началось во время рождения ее первого ребенка, Натаниэла, и стало еще более интенсивным и глубоким с рождением дочери Сары два года спустя. Согласно традиции йоги, энергия кундалини, также называемая змеиной силой, является генерирующей энергией космоса, женской по своей природе, которая отвечает за создание вселенной. Она представлена в тонком или энергетическом теле, поле, которое проникает и пронизывает, а также и окружает физическое тело человека. В своей латентной форме эта энергия находится в сакральной чакре, в самом основании спины. Слово "кундалини" буквально означает "свернувшаяся", поскольку она обычно изображается в виде змеи (три с половиной витка), свернувшейся вокруг лингама, символа мужской производящей силы. Эта спящая энергия может быть активирована с помощью медитации, специальных упражнений, вмешательством опытного духовного учителя (гуру) или по неизвестной причине.
Пробужденная энергия кундалини, называемая шакти, устремляется вверх по каналам тонкого тела - нади. По мере того, как она поднимается вверх, она смывает старые травматические впечатления и открывает центры психической и духовной энергии, называемые чакрами. Таким образом, пробуждение кундалини связано с исцелением, духовным раскрытием и позитивной личной трансформацией. Этот процесс, высоко ценимый и считаемый в традициях йоги благотворным, нелишен опасностей и требует руководства опытного гуру, чья энергия кундалини полностью пробудилась и стабилизировалась. Наиболее яркими признаками пробуждения энергии кундалини являются физические и психологические проявления, называемые крия. Крия вызывает мощные ощущения энергии и жара, текущих вверх вдоль позвоночника, которые могут сопровождаться сильной дрожью, спазмами и судорогами.
Мощные волны, казалось бы, таких немотивированных эмоций, как беспокойство, гнев, печаль, восторг и экстаз, могут вырваться на поверхность и на время стать доминирующими в психическом состоянии человека. Эти явления могут сопровождаться видениями яркого света или различных архетипических существ, а также различными звуками, звучащими внутри человеческого тела. Многие из тех, кто пережил этот процесс, часто сталкивались с чем-то, что выглядело как воспоминания о прошлых жизнях. Непроизвольное и зачастую неконтролируемое поведение дополняет эту картину: разговор на неизвестных языках, пение неведомых песен или священных звуков (мантр), использование поз йоги (асан) или жестов (мудр), а также звуки и движения, обычно свойственные животным.
Свами Муктананда имел репутацию великого мастера, полностью развившего свою энергию кундалини, т. е. завершенного кундалини-йога, способного пробудить духовную энергию в своих учениках. Кристина узнала от своих друзей о его визите на Гавайи и решила принять участие в "интенсиве", как Муктананда называл воскресные "уходы от мира". На одном из таких "уходов", во время медитации, Кристина получила шактипат, что в переводе с санскрита означает передачу духовной энергии от медитирующего гуру ученику с помощью прикосновения, взгляда или даже мысли. В случае с Кристиной передача энергии произошла тогда, когда Муктананда посмотрел на нее и их глаза встретились. В тот момент она увидела молнию, исходящую из глаз гуру и ударившую ее в то место, где духовная традиция помещает третий глаз, что вызвало огромной силы крия - волну всепоглощающих эмоций и судороги.
Общение с Муктанандой увеличило интенсивность процесса пробуждения энергии кундалини, который начался у Кристины задолго до встречи с учителем. Это стало началом очень важного для нее общения с этим выдающимся гуру, которое завершилось лишь в 1982 году, когда он умер в возрасте 74 лет. После того случая Кристина предложила свою небольшую квартиру в Гонолулу, где она жила со своими детьми, Натаниэлом и Сарой, после развода, в качестве места для встреч последователей Муктананды, и гуру принял ее предложение. Он посетил эту квартиру и благословил ее в качестве центра для медитаций. После того как она окончательно разошлась с мужем и покинула Гавайи, Кристина старалась использовать любую возможность, чтобы восстановить связь с учителем.
Вскоре после того как мы с Кристиной стали жить вместе в Эсалене, Свами Муктананда прибыл в район Сан-Франциско, чтобы провести несколько месяцев в своем ашраме в Окленде. Окленд был всего в трех часах езды от Биг Сура, где мы жили, и Кристина использовала эту возможность для того, чтобы организовать нам личную аудиенцию, или "даршан", у своего духовного учителя. Как выяснилось впоследствии, Кристина не была уверена в том, что Свами Муктананда одобрит наши отношения, и хотела это выяснить. Мне понятна ее озабоченность - будучи "трансцендентальным гедонистом", как я часто в шутку сам себя называл, я не слишком соответствовал традиционным для индийской культуры критериям аскетичного искателя духовного просветления. Я не был вегетарианцем, любил секс и не делал тайны из своей работы с ЛСД и другими галлюциногенными веществами.
Я слышал о Свами Муктананде еще до встречи с Кристиной и имел возможность просмотреть его автобиографию, озаглавленную "Гуру", которое позднее трансформировалось в "Игру сознания". Надо признаться, что я не горел желанием ехать в Окленд, поскольку не был уверен в своем к нему отношении. Двое моих друзей обратились к сиддха-йоге, и со стороны они казались мне безропотными и страстными приверженцами Свами Муктананды. Они были, безусловно, не лучшей рекламой для своего гуру и его влияния на учеников: после участия в воскресном "интенсиве" их поведение радикально изменилось и вызвало в Эсалене большой переполох. Вместо того чтобы раскрывать тему, заявленную ими в учебный план института, они принесли на свои семинары маленькие барабанчики и цимбалы и попытались заставить участников распевать "Шри-Гуру-Гита", "Ом-Намах-Шивая" и другие религиозные индуистские песнопения.
Религиозная йога никогда не относилась к числу моих любимых духовных практик. Согласно древней индийской традиции, люди с разными типами психики нуждались в разных типах йоги. В то время как Кристина, без сомнения, предпочитала бхакти-йогу, подход, предполагающий преклонение перед гуру, меня же значительно больше привлекала джняна-йога, духовная стратегия, позволяющая задействовать интеллект на 100 % - вплоть до его отключения. Мне также была очень созвучна раджа-йога - система, сфокусированная на психологическом эксперименте и прямом переживании божественного. Я мог бы с легкостью воспринять карма-йогу, йогу служения, накапливающую кармические заслуги, но бхакти-йога стояла в моей шкале ценностей на самом последнем месте.
Но поскольку я от природы очень любопытен, отношение к религиозной практике йоги не перевесило моего интереса к встрече с духовным учителем сиддха-йоги, да еще настолько известным. И к тому же я знал, что этот даршан очень важен для Кристины. Пока мы ехали в район Сан-Франциско, Кристина, чтобы подготовить меня к встрече, продолжала рассказывать мне интересные истории о своем духовном учителе. Поскольку этот маршрут не был нам знаком, мы переоценили то время, которое потребовалось, чтобы добраться до окрестностей Сан-Франциско, и приехали в ашрам примерно за двадцать минут до назначенного времени.
Решив дождаться даршана в машине, мы продолжали дискуссию о Свами Муктананде, и в какой-то момент Кристина упомянула о том, что Свами является шиваитом, т. е. поклонником Шивы. Это привлекло мое внимание и повысило интерес к предстоящей встрече, поскольку я знал, что среди методов, которые шиваиты используют для достижения необычных состояний сознания, значится прием конопли и семян дурмана. И к тому же я был совершенно уверен, что Шива является самым важным из моих личных архетипов, поскольку два моих самых сильных и значительных опыта во время психоделических сессий были связаны именно с этим индийским божеством. Пока мы ждали в машине, я вкратце пересказал Кристине оба эти случая.
Моя первая встреча с Шивой состоялась на одной из первых ЛСД-сессий, еще в Праге. Первые четыре часа сессии я провел в родовых каналах, снова переживая травму собственного рождения. Когда я все-таки появился на свет, измотанный, покрытый кровью и нахлебавшийся вагинальной жидкости, я был испуган видением индийской богини смерти Кали и переживал полную и безоговорочную капитуляцию перед женскими законами мироздания. В этот самый момент я увидел огромную фигуру Бхайравы - бога Шивы в ипостаси разрушителя * возвышающуюся надо мной. Я чувствовал себя раздавленным его ногой, словно кусок фекалий на самом дне мироздания. Это было полное уничтожение всего, что я считал своей личностью, сокрушительная смерть моего тела и моего эго. Но, став ничем, я стал всем. Я чувствовал, будто растворился в водопаде света невероятной яркости и совершенной красоты. Я понял, что переживаю то, что в древнеиндийских текстах называлось объединением атмана и брахмана.
Моя вторая встреча с Шивой произошла много лет спустя, во время моего воображаемого путешествия по парку Вентана близ Биг Сура, штат Калифорния, - во время ночной ЛСД-сессии, проходившей у водопада в долине, где растут сосны. Я видел гигантскую реку, олицетворяющую собой Время и недолговечность всего мироздания. Она текла назад - туда, где находится источник всего сущего - необъятный шар, излучающий энергию, которая была сознательной, обладающей бесконечным разумом, одновременно творческой и разрушительной. Я услышал звук, от которого нельзя было отгородиться, и в тот же миг понял, что это дамбару, барабан Шивы Бхаиравы, Разрушителя, приказывающего всему сотворенному вернутся туда, откуда все появилось на свет.
История вселенной и Земли проходила перед моими глазами, словно в фантастически ускоренном кино, я увидел рождение, развитие и смерть звезд и галактик. Я наблюдал начало, эволюцию и вымирание видов и был свидетелем зарождения, расцвета и упадка культур и династий. Наиболее запомнившимся мне событием этой сессии стала процессия динозавров всех форм и видов, спустя миллионы лет существования входящих в реку времени и исчезающих в ней. Словно величественная космическая голограмма, всю эту завораживающую сцену пронизывала огромная фигура Шивы Натараджи, Повелителя Космического Танца, исполняющего свой танец мироздания. После восхода солнца, когда мое внимание обратилось от внутреннего мира к невероятной красоте окружавшей меня природы, у меня в ушах еще много часов звучало пение: "Ом, харе Ом, харе Ом, Шри Ом", которое я слышал в этом незабываемом видении - лейтмотив Реки Времени.
Я закончил рассказывать Кристине об этих двух переживаниях, которые трансформировали мою жизнь, как раз к тому времени, на которое был назначен наш даршан. Когда мы вошли в комнату и увидели Свами Муктананду, я был поражен его необычным видом: на нем была толстая красная вязаная шапочка, большие темные очки и лунги - оранжевая роба. В правой руке он держал пучок павлиньих перьев, который - как я узнал позднее - очень сильно пах эссенцией сандалового дерева. Удар павлиньими перьями по голове был любимым способом Свами Муктананды для передачи шактипата.
Баба, как любовно называли его последователи, предложил мне сесть рядом с ним и повернул голову в мою сторону. Затем он снял темные очки - что он делал очень редко - и принялся внимательно изучать мое лицо. Я увидел его сильно расширенные зрачки, которые, казалось, свободно плавали по поверхности глазных яблок - подобное я обычно наблюдал у моих пациентов, принявших большую дозу ЛСД. Он сфокусировал взгляд на моих глазах и принялся изучать их так тщательно, словно был офтальмологом, и, как бы подводя итог своим профессиональным суждениям, произнес фразу, от которой по моей спине поползли мурашки: "Могу сказать, что вы - человек, видевший Шиву".
Я был поражен этим необычайным совпадением: слова Муктананды прозвучали всего через несколько минут после того, как я закончил рассказывать Кристине о моих встречах с Шивой и их значении в моей жизни. Если бы он использовал обычные источники информации, у него не было никой возможности узнать об этом. Еще труднее было представить себе, что это банальное совпадение, лишенное всякого смысла, - вероятность подобного совпадения была столь ничтожна, что ей вполне можно было пренебречь. Мне в голову пришло лишь два возможных объяснения случившегося: либо Свами Муктананда имел паранормальный доступ к информации об окружающем его мире, либо он является частью поля, стимулирующего значащие совпадения в юнгианском понимании.
После того, что произошло, мое любопытство в отношении Свами Муктананды и заинтересованность в том, чтобы провести с ним некоторое время, существенно возросли. Наш обмен мнениями, последовавший за этим потрясающим вступлением, поначалу слегка меня разочаровал, несмотря на то что тема была достаточно интересна для меня с профессиональной точки зрения. Муктананда, зная, что я работаю с ЛСД, заговорил об использовании психоактивных веществ в духовных практиках и выразил уверенность в том, что вызываемые ими переживания очень похожи на те, которые ищут последователи сиддха-йоги.
- Я так понимаю, что вы работаете с ЛСД, - сказал он мне через свою переводчицу Мальти, юную индианку, которую, спустя много лет он назовет своей наследницей под именем Свами Читвиласананда. - Мы тоже делаем нечто похожее, но разница состоит в том, что сиддха-йога учит людей не только подниматься высоко, но и оставаться на этой высоте, - уверенно заявил он. - С ЛСД вы можете получить великий опыт, но, в конце концов, вы спускаетесь вниз. В Индии множество людей занимается серьезными духовными изысканиями, брахманы и йоги используют в своей духовной практике священные растения, - продолжал Свами Муктананда, - но они знают, как делать это правильно.
Затем он заговорил о необходимости уважительного, ритуального подхода к выращиванию, приготовлению и курению или приему внутрь индийской конопли (Cannabis indica) в виде бханга, ганджи или чараса и стал критиковать случайное и недостойное использование марихуаны и гашиша молодыми людьми на Западе. "Йоги выращивают и убирают растение сознательно и с большим уважением, - говорил он. - Сначала они вымачивают его в воде четырнадцать дней, чтобы избавиться от всех токсичных ингредиентов, а затем сушат. Они кладут его в чилам (специальную трубку) и курят. А затем лежат в экстазе нагими на снегу и льду Гималаев". Рассуждая о курении чилама и экстатическом восторге йогов, Баба сопровождал рассказ соответствующей мимикой, движениями и позами, словно припоминая, как это происходит.
Во время нашего разговора я задал Свами Муктананде вопрос о соме, священном напитке Древней Индии, который не менее тысячи раз упоминается в Ригведе и явно играл важную роль в ведической религии. Этот священный напиток изготовлялся из растения с тем же названием, но описание самого растения, к сожалению, затерялось в веках. То, что я читал о соме, меня заинтриговало, и я наделся, что Баба может знать что-то, что поможет установить вид этого растения и в конце концов приведет к выяснению принципа его действия. Раскрытие секрета сомы в свое время было мечтой многих из тех, кто занимался исследованием психоделиков.
Когда речь зашла о соме, Муктананда отверг теорию, выдвинутую микологом Гордоном Уоссоном, что сырьем для производства сомы служил Amanita muscaria, или мухомор. Он заверил меня, что сома вовсе не гриб, а ползучее растение, - это было похоже на правду и не слишком меня удивило, поскольку другой важный элемент психоделической фармакопеи, знаменитое центральноамериканское священное снадобье ололиуки, являлся препаратом, изготовленным из семян вьюнка ипомеи (Ipomoea violacea), который можно назвать ползучим, поскольку он цепляется усами за другие растения.
Но то, что за этим последовало, было для меня большим сюрпризом. Баба не только знал, что такое сома, но и заверил меня, что она по сей день еще используется в Индии. На самом деле он сказал, что постоянно общается с ведическими жрецами, которые используют ее в своих ритуалах. И, по словам Свами Муктананды, некоторые из этих жрецов каждый год спускаются с гор в Ганешпури, маленькую деревню к югу от Бомбея, недалеко от которой находится их ашрам, чтобы отпраздновать его день рождения - по этому поводу они регулярно проводят церемонии с использованием сомы. В конце нашей беседы Свами Муктананда пригласил Кристину и меня посетить его ашрам в день его рождения и пообещал организовать наше участие в древнем ритуале с использованием сомы.
По большому счету, этот даршан принял форму квазипрофессионального обмена информацией о "священныхтехниках", но затем ситуация неожиданным образом изменилась. Без каких-либо предисловий или предупреждений Свами Муктананда протянул руку к розовой жестяной коробке конфет "Almond Rocca", стоявшей на небольшом столике рядом с ним. В ашраме всегда было много сладостей - Баба сказал, что Шакти, божественная женская энергия, очень любит сладости. В "Амрите", неплохо оборудованном кафетерии ашрама, в большом количестве имелись самые фантастические конфеты всех сортов и видов. И вот теперь Муктананда выудил из коробки две конфеты, быстро снял фантики и засунул мне в рот, одновременно довольно сильно хлопнув меня по обеим щекам, стукнув по лбу и ткнув в голень.
Затем он встал, давая понять, что даршан подошел к концу. Уже в дверях, поскольку мы с Кристиной уже выходили, он посмотрел на нас и сказал: "У нас будет два воскресных "интенсива" по кашмирскому шиваизму; я приглашаю вас обоих в качестве моих гостей". И прежде чем мы вышли из комнаты, Баба посмотрел на меня со значением и добавил: "Для вас это будет очень интересно". В то время я ничего не знал о кашмирском шиваизме, разве что мог, исходя из названия, предположить, что он имеет какое-то отношение к Шиве и Кашмиру. Мы поблагодарили Свами Муктананду, попрощались и вышли из комнаты даршанов в обширный зал для медитаций.
В зале было много людей, ожидавших, пока мы выйдем из комнаты даршанов. Среди них было много людей, пришедших к сиддха-йоге через психоделические переживания. Они догадались, что наш разговор касался в том числе и психоделиков, и хотели узнать, что сказал Баба паэтому вопросу. Я шел буквально сквозь строй, бомбардируемый вопросами вроде: "О чем вы говорили?", "Баба говорил что-нибудь о наркотиках?", "Считает ли Баба, что психоделики - это хорошо?"
У меня не было ни малейшего желания общаться. В моем теле возникло странное ощущение, и что-то явно ворочалось в моей голове. Я извинился, выбрался из толпы и прошел в самый дальний угол зала и сел, скрестив ноги, прислонившись спиной к углу и закрыв глаза. Я чувствовал, что это - лучший способ понять, что именно со мной произошло.
Было известно, что сиддха-йоги способны пробуждать внутреннюю психическую энергию посредством шактипата, и я знал, что то, что сделал со мной Муктананда, принадлежало именно к этой категории. Однако я не ожидал сколь-либо заметной реакции, поскольку не считал себя легко поддающимся внушению. Я не думал, по крайней мере в то время, что что-то меньшее, чем сильный психоактивный наркотик, сможет серьезно изменить состояние моего сознания. К тому же из книг и опыта моего общения с Кристиной я знал, что шактипат вызывает крия - сильные эмоции, непроизвольные звуки и судороги, но моя собственная реакция меня поразила.