Впрочем, любопытная история. У меня действительно неконфликтный характер, но, похоже, были и другие причины, объясняющие, почему мне удавалось с Аркадием Петровичем не ссориться.
Одно время мы с ним регулярно записывали на магнитофон свои занятия, чтобы потом их прослушивать, выбирать из них удачные места и анализировать ошибки. Так вот, ставлю я как-то раз после занятия на магнитофон кассету, начинаю ее слушать - и... не понимаю ничего. Я слышу свой голос, голос точно мой, мои интонации - но... но я никогда этого не говорил!!! Голос - мой, но текст - Аркадия Петровича!
...???
А произошла следующая чудесная ошибка. Аркадий Петрович записывал свое занятие на магнитофоне с севшими батарейками, в результате чего кассета крутилась медленнее нормы. Когда же магнитофон подключили в сеть и кассета на прослушивании стала тянуть ленту с нормальной, то есть убыстренной скоростью, голос Аркадия Петровича стал быстрее и выше. И оказалось, что если Аркадий Петрович говорит быстрее и по тембру выше, или я говорю медленнее и ниже по тембру, наши голоса - идентичны. Наши голоса по стилю и звучанию складываются в совершенно единую мелодию.
Может быть, в этом была тоже одна из причин, почему мы с ним так хорошо понимали друг друга и находили друг в друге какой-то важный отклик?
Обучение напролом
Обучая на своих занятиях в клубе "Маленький принц" бесконфликтному общению, Аркадий Петрович не играл в высокую науку. Он просто давал список фраз, слов и оборотов, которые могли создать напряженность в общении.
Конкретнее - то, что обычно раздражало его. Ну и не только его.
Эти фразы ("Нет, на самом деле... Ничего подобного!" и аналогичный мусор под названием "конфликтогены") надо было записать в тетрадочку, выучить наизусть и после этого забыть навсегда. А чтобы этому помочь, все в руки брали кошельки, в центр ставили копилочку - и начинали обсуждать что-то животрепещущее.
Ну, например, какими средствами жена может заставить слушаться мужа и что муж может ей противопоставить. И прочее житейское и больное.
Увлекся, забылся, загорелся, допустил конфликтоген - есть! Копеечку, в копилочку! Проще некуда, но все сидели с прямыми спинками и следили за каждым своим словом.
Сию методу нельзя было квалифицировать иначе, как примитивный бихевиоризм, к тому времени отвергнутый передовой психологической наукой. К счастью, нам не было до этого никакого дела, потому что это - работало.
Я так понимаю, что список запрещенных слов мог быть достаточно произвольным: люди просто приучались слушать то, что они говорят.
Психология от Егидеса
Академические психологи не признавали его, потому что он откровенно не уважал их, воспитанные в гуманистической традиции практические психологи не считали его психологом вообще, потому что он занимался не психологией, а жизнью. Он был тот примитивист, который смотрел на все открытым наивным взглядом и всегда мог крикнуть: "А король-то - голый!"
Более того, с его характером он просто не мог не крикнуть.
Многие неглупые люди убеждены, что в моих книгах нет никакой философии, есть просто житейский практицизм и здравый смысл. Я рассматриваю это как комплимент и благодарю за это лично Аркадия Петровича - я учился этому у него. Я учился у него вниманию к повседневной и более чем живой обыденной жизни.
В то время, как его коллеги-психологи вдумчиво углублялись в проблемы родовой травмы, обсуждали комплекс Эдипа и искали архетипы коллективного бессознательного, он весело учил нас фразам, с которыми можно подкатывать к симпатичным девушкам на улице, чтобы завязать беседу.
Смотри "Как знакомиться на улице", а самое главное, учись сам.
Любимым же его тренингом была сдача бутылок. Он без устали учил сдавать бутылки, любые, в том числе и из-под шампанского.
Которые, как знали все советские люди, не принимают нигде.
И мы на занятиях бодро репетировали беседу с приемщиком стеклотары: "В соответствии с приказом № 219 Министерства торговли от 09 сентября 1979 года отсутствие тары не может являться основанием для отказа в приеме стеклотары. Будьте любезны, примите бутылки!"
Все вроде бы просто. Но когда я шел ТАК сдавать первый раз, у меня дрожали колени.
***
...По логике Книги этого нельзя, но... Хотите, в нарушение всяких правил, маленький урок из той Науки?
Как беседовать с администрацией, чтобы разговор состоялся
Поговорить с директором, администратором или заведующим - большое и трудное искусство.
Во-первых, его надо найти, а это не всегда просто. Надо: подойти к любому продавцу или кассиру и нейтрально, спокойно, можно с улыбкой спросить: "Подскажите, пожалуйста, как мне пройти к вашему директору?" Как правило, вам укажут на дверь, на которой написано: "Посторонним вход воспрещен" - правильно, вам туда и надо. Так же задавая вопросы всем, кого вы там встретите, вы дойдете до комнаты директора; нашли - спокойно заходите туда.
Стучать не надо - директор на работе и ничем неожиданным он заниматься не может.
Зашли, прошли несколько шагов (а не стойте в дверях) и обратитесь к тому или тем, кто там есть: "Добрый день. Мне нужен директор". Вам не всегда скажут в ответ "Добрый день", но почти всегда спросят: "А вы по какому вопросу?" На это спрашивайте: "Вы директор?"
Не следует никому ничего объяснять, пока вы не убедились, что беседуете с тем, с кем вам надо.
Итак, вы услышали: "Я директор. Вы по какому вопросу?"
Не поддавайтесь на его линию, ведите свою. Директор хочет поговорить побыстрее, а вы - как полагается.
Поэтому теперь вам надо представиться: "Меня зовут Ф.И.О. У меня к вам разговор. Вы разрешите, я присяду?"
Директор всегда указывает на стул, вы удобно садитесь.
Вы продолжаете: "Простите, а как вас зовут?" - "Марина Александровна", - "Очень приятно, Марина Александровна".
Сделайте все, чтобы ее имя-отчество не забыть: повторите его сейчас, обращайтесь по имени-отчеству во время разговора. Если разговор предстоит трудный, спросите обязательно фамилию и можете даже при ней, здесь, все это себе записать - на карточку или в записную книжку. Делайте все быстро, но спокойно и не дергайтесь: вы имеете на это право, и все это производит весьма серьезное впечатление...
"Марина Александровна, я к вам вот по какому вопросу..."
Теперь можете излагать все, что вас интересует: вы можете быть уверены, что слушать вас будут.
***
И пусть хмыкали высоколобые академики: они со всей своей научной психологией перед матерой психологией советской службы быта пасовали! А мы - уже нет. Мы ходили в рестораны сквозь швейцаров и табличку "мест нет", потому что места там были. Мы решали проблемы с проводниками в поездах, мы выигрывали схватки с матерыми заведующими мясным отделом гастрономов, мы умели покупать то, что нам надо, без "нагрузки", мы заставляли работать продавцов без образования очередей, мы садились в такси тогда, когда это было нужно нам, а не по дороге водителю, мы получали от них сдачу и не получали от них грубости.
Кто помнит - оценит. Это было на грани чудесного.
И кстати, вовсе не становились скандалистами. Мы просто учились грамотно и сильно жить. Мы становились психологами по жизни.
Еще раз - спасибо Вам, Аркадий Петрович!
Happy end
А самое главное, вы, наверное, уже поняли: скоро я стал помогать Аркадию Петровичу. Мне оказалось это по силам. Я понял, что такую психологию в таком тренинговом режиме могу давать народу и я. Тут не требовалось высокого искусства, потому что здесь была высокая технология.
Технология, впрочем, совсем не исключает искусства. Если ты Мастер, тебе никто не помешает работать искусно, мастерски поверх всякой технологии.
Я увидел в этом подходе тот спасительный мостик через пропасть, который вел меня, просто крепкого преподавателя, но совсем еще не мастера, в жизнь психолога-практика. И я пошел по нему.
Первые месяцы я просто внимательно сидел, потом начал аккуратно подвякивать ведущему (и это было встречено благосклонно), к концу года мне было разрешено проводить фрагменты занятий. Через год я начал вести свою первую группу.
Правда, она почти сразу развалилась. Ну и что - я работал бесплатно.
А вот вторая и далее - показали, что я действительно - могу. Еще через год я оставил Клуб "Маленький принц" и организовал свой.
С днем рождения тебя, "Синтон"!
С чего начинается Мастер...
Рождение "Синтона"
Так у меня началась двойная жизнь: в будни я преподавал в Институте, в субботу и воскресенье у меня был Клуб.
Да, были еще командировки: я читал лекции по линии Общества "Знание". Это тоже дало многое - и жизни повидал, и тексты накатал.
Поэтому книгу "Как относиться к себе и людям" писать было легко: текст звучал в голове, проговоренный уже не один десяток раз.
Плюс заработки дали некоторую экономическую независимость от Института. И, как это обычно и бывает в таких случаях, я начал размышлять и сравнивать. Да, я был хорошим преподавателем и любил свое дело, но...
Но появились мысли такие.
Я читаю то, что интересно мне, но не всё, что интересно мне, я читаю.
Потому что тематика моих лекций определяется в первую очередь профилем Института и только после этого - мною.
Доколе?
Мне удается заинтересовывать своих слушателей, и они посещают мои занятия не из-под палки, но мне каждый раз приходится их заинтересовывать.
Потому что слушателей на повышение квалификации - посылают. И им нужен диплом об окончании, а не я.
А я этого хочу?
В Институте надо мной Начальники. А мне это надо?
А что касается зарплаты в Институте и заработка в Клубе, то суммы были вполне сравнимы. Точнее, Клуб обещал больше.
Это было важно для жены. Она и так рыдала: Солнышко, ну как же уходить с такого места!
Когда в Институте я заявил о своем уходе, меня не понял никто. На встрече с директором мне было сразу обещано и повышение и в статусе, и в зарплате.
Руководство сразу оказалось готово решить вопросы, которые до этого, несколько лет, были совершенно не решаемыми.
Но я ушел в жизнь свободного человека - и с тех пор ни дня об этом не жалею.
Одинокий волк
Потом были годы - очень разные - просто работы.
Я работал в полном одиночестве.
С Аркадием Петровичем сотрудничество уже не шло: он мог быть только Учителем, а Сотрудником он быть не мог.
Все то непонимание от нормальных психологов, которое раньше держал на себя Егидес, теперь обрушилось на меня. Я же работал не в Традиции!!! Ведь так же (как я) - не работают!
Не принято.
Слава Богу, что это непонимание обрушилось только в форме моего творческого одиночества. Поскольку экономически я был совершенно самостоятелен, кислород мне не мог перекрыть уже никто.
Да, я работал местами слабо и очень слабо - потому что я экспериментировал.
Без экспериментов нет развития, но в каждом эксперименте есть риск. И очень реальный, потому что скоро я уже знал - очень знал - одну неприятную закономерность:
Два слабых занятия подряд - и группа разваливается.
Да, после этих - зависших в пустоте - у группы еще серия мощных, веселых и содержательных занятий, да! Но объяснить это уже некому.
Стал осторожнее, вышел на режим: эксперимент не может занимать более половины занятия. А лучше - четверть. Тогда, если эксперимент не проходит, занятие в целом остается на уровне.
Но ведь если эксперимент проходит - появляются новые занятия! И появлялись такие Праздники, такие!!!
Да здравствует Творчество!
Да здравствует - Эксперимент!
И вот уже от многих слышилось: "Это так нужно, это так - здорово! Ну почему я не пришел к вам раньше?!" На это я всегда отвечал стандартно: "Чем позже вы приходите в Клуб - тем лучше. Потому что с каждым месяцем, тем более - годом, занятия только лучшеют".
Десять лет на Взросление
Мы строили, строили - и наконец построили!
Мы с Чебурашкой
Меня не интересовали чьи-либо оценки моей работы - меня интересовала сама моя работа: как ее сделать лучше. Мы просто жили и росли вместе - Клуб и я. И вот, спустя десять лет мы стали Большими и Успешными.
Вышли книги, они дали мне имя и увеличили приток людей в Клуб. В Клубе у меня уже появились ученики, они начали работать, и Клуб разросся тем более. Уже в большой, крепко стоящий на ногах и весело живущий Клуб стали с завистью заглядывать психологи со стороны и интересоваться методиками. Методики к тому времени уже приобрели стройность, а когда я их прописал, ориентируясь не только на себя, получилось еще двадцать книг.
То, что мне есть чему учить людей, я знал давно. Но тут я понял, что мне есть чему учить психологов.
Я стал уважаемый, и меня стали приглашать, как мэтра, в Университеты.
И что же я там увидел?
Психология из-под Университета
Зная преподавателей нашей кафедры психологии, мне жалко студентов, которые выдерживают огромный конкурс, чтобы у них учиться...
Ольга Алексеевна, замдекана одного из российских вузов
Психологические факультеты на недостаток студентов не жалуются. Конкурс серьезный, поэтому состав - качественный, включая тех, кто учится на коммерческой основе.
Если бы они знали, за что они платят деньги!
Студенты-психологи, IV курс факультета психологии одного московского Университета, проходят практику в моем Клубе. Впечатлений очень разных много и у них о Клубе, и у меня - о них. Взаимное знакомство завершилось, расстаемся, они спрашивают меня, какие у меня к ним чувства. Я не стал кривить душой и ответил: "Чувство острой жалости".
Почему?
Потому что я видел их, как задиристых и бодро лающих щенков, которых вот-вот выпустят из вольера - в жизнь. А миски с кашей там им - не будет, и волки голодные неподалеку.
Они славные теоретики, но к реальной практической работе, как психологи, совершенно не готовы. На что они будут жить? А если жить не на что, кому они пойдут продаваться?
Потому что продаваться все равно придется.
Я уверен, что они старательно учились, но учиться им было просто нечему. В настоящее время учебные институты, университеты и прочие колледжи России не есть то место, где студентов могут чему-то дельному научить. К сожалению, с исчезновением какой-либо зарплаты в институтах и возможностью получения настоящих денег вне институтов только зарождающаяся в России практическая психология умерла.
Для студентов.
Практическая психология умерла для студентов просто потому, что все сильные практики из институтов ушли.
И я их так понимаю! Когда-то, наверное очень давно, Институтская Наука была глотком свежего воздуха для всех мыслящих людей. Потом свежий воздух ушел, на кафедрах стало серо и пыльно, но остался престиж, стабильность и зарплата. А когда стабильным оказалось только отсутствие зарплаты - что могло удержать в институтах толковых людей?
Сильные практики ушли не в никуда - они ушли в жизнь. Они создали фирмы свои или сотрудничают с кем-то. Они теперь заняты тем же творчеством, своим делом, но они на свободе, а денег стало немного побольше.
На порядок побольше. То есть раз в десять.
Соответственно, пытаются обучать наших студентов те, кто практической психологией не владеет, кто оказался жизнью не востребован. В вузах преподают Неудачники от психологии.
И преподают, соответственно, свою психологию - психологию неудачников.
А самое главное, они преподают теорию. Теорию психологии. То есть вроде бы ту же психологию, но на самом деле совсем не ее, а некоторые свои (или чьи-то) по поводу нее размышления. А потом требовательно спрашивают их на экзамене.
Обязательно требовательно, иначе студенты осмелеют, задумаются и раньше времени догадаются, что все это - туфта.
Даю наугад названия экзаменационных билетов и свои к ним комментарии - как психолога-практика.
"Критерии возникновения психики по Северцову".
Не знаю, знать не хочу сам и просил бы освободить от этого моих студентов.
"Методы наблюдения в психологии".
Если бы вы еще узнали, какую ерунду здесь полагается отвечать...
"Теории памяти".
Признаюсь - все забыл. И очень этому рад.
Студенты забивают себе этим мозги, к третьему курсу теряют интерес к психологии, к четвертому - приобретают интерес к пиву и сигаретам.
Раньше? И не только к сигаретам?
Но учебный процесс идет, и через пять лет студенту вручают диплом и выпихивают в жизнь. Кого из него сделали? Психолога? Нет. Психологом он не стал.
Из него сделали только студента...
Как готовить Мастеров
Студентов можно готовить в Университетах. Мастеров - только в Мастерских. За всю историю человечества по-настоящему себя оправдала, похоже, только одна система обучения: прямое обучение ученика у Мастера.
Ученик приходит к Мастеру. Если он Мастеру приглянулся, он может остаться рядом с ним.
А если не приглянулся, значит, этому ученику у этого Мастера учиться действительно не надо.
Теперь Мастер работает, ученик учится ему помогать. Стоит на подхвате, бегает, куда надо.
Потому что, если не побежит он, идти нужно Мастеру.
А обучение уже идет: ученик вживается в режим работы Мастера.
Это важно, ведь режим работы Мастера есть неотъемлемый элемент его общей технологии.
Потом ученик Мастеру уже помогает.
И местами, пусть еще проблесками, уже чувствует: я могу так - тоже!
Позже Мастер включает ученика - теперь уже Подмастерье - в работу. Идет практика - умная практика. А что касается теории...
Будущий Мастер освоит все необходимые книги без какого-либо контроля извне. Они будут ему нужны не для сдачи экзамена, а чтобы хорошо сделать то, что ему сделать нужно, и поэтому он будет их читать.
В этом случае все необходимое уложится в голове, найдет место в душе и останется в руках.
И скоро ученик станет - Мастером.
Но, между нами...
Простите, но лично вам я порекомендую поступить в Университет. Дело в том, что вы ленивы, и поэтому без палки, самостоятельно, заниматься вы не будете. Чтобы быть Учеником, нужна самодисциплина, что, естественно, у вас не наблюдается.
Если, конечно, Мастер будет настолько заботлив, что будет по необходимости, то есть регулярно, к вам и палку применять, то - дело другое и вам повезло исключительно. Но так выкладываться и обременять себя согласен далеко не каждый Мастер, поэтому надеяться на это - сложно.
Университет же, как место принудительной интеллектуальной работы, все необходимые вам условия создает. Думать вы там разучитесь, но хоть каким-то, то есть устраивающим государство, специалистом - станете. Да, и диплом государственного образца получите, это полезно, потому что на первых порах помогает запугивать того, кто их уважает.
Поэтому -
До встречи на кафедре!