Анима совпадает с жизненным стремлением, как и оно, она необъяснима. Она является творческим вдохновением, чувствительностью, разумом сердца. Она ускользает от всякой формализованной регуляции. Она – душа.
Каждый человек обладает более или менее значимой частью каждого их этих двух элементов. Поэтому мужчины и женщины в одинаковой степени предрасположены переживать в процессе своей терапии сном наяву этот знаменательный этап индивидуального развития, состоящий в реабилитации одной из двух потенциальных ценностей, до этого остававшейся недооцененной. Значит, любая пациентка может по воле развития сценария своего сна встретить принца, которого она ждала всю жизнь. Однако надо заметить, что многочисленные факторы действуют одновременно, обеспечивая более частое проявление в свободном сне наяву анимы, а не ее мужской половины.
✔ Мужчины, приходящие на психотерапевтическую консультацию, почти все обладают сильным потенциалом анимы, к которой они относятся с большим недоверием из-за полученного "мужского" воспитания. Эта их вытесненная анима, являющаяся лучшей частью их личности, вызывает у них страх. Отказ признать собственную чувствительность и творческое вдохновение часто порождает у них проблемы коммуникации как с мужчинами, так и с женщинами, поэтому для них реабилитирующий аниму эпизод станет наиболее важным в терапии.
✔ Переживание комплекса кастрации в том виде, как я его описал в главе, посвященной "осознанию физиологических различий", у многих женщин оставляет следы в виде подсознательного отказа от принятия своей женской природы. Это сопротивление, невольное, но упорное, лишает женщину свободного доступа к своим наиболее важным потенциальным возможностям. Ее манера общения с мужчинами от этого фатальным образом деформируется. В терапии свободным сном наяву образы, отражающие признание анимы, появляются очень рано и означают значимый прогресс в разрешении проблематики пациенток.
Есть еще и третий структурный фактор, объясняющий частоту появления в сновидениях образов, символизирующих аниму. Методика, способствующая развитию воображения, отдающая символическому мышлению первенство в терапевтической миссии, неизбежно освобождает пациента от доминирующей власти понимания или рационального мышления, то есть мы можем утверждать, что язык сновидения по самой своей природе есть язык анимы.
Первый образ женщины, который жизнь предлагает ребенку и на которой он проецирует свою аниму, – это, как правило, образ его матери. На этот образ накладываются другие, от которых подросток должен освободиться, чтобы позволить своей аниме самостоятельно расцвести, отделившись от материнской "модели". Потеряв мать в шесть лет, Роже не смог осуществить это отделение анимы. В своем десятом сценарии он реализует женский архетип посредством многочисленных символов, в том числе классического образа завуалированной женщины. Присутствие мудрого старца подтверждает важность этого этапа терапии Роже:
"Вокруг пустыня… Сахара… очень жарко… вокруг дюны… песочные дюны до самого горизонта… Пейзаж кажется лишенным жизни… на горизонте появляется облако пыли, которое поднимается в небе и начинает приближаться… эта пыль имеет форму смерча… она приближается очень быстро… она приближается ко мне… я одет, как туарег. Около меня верблюд… смерч приближается все ближе ко мне… Он похож на глаз… у него форма глаза… этот глаз, как зеркало… я себя вижу в нем… меня втягивает в него… в этот глаз… внутри прохладно… кажется, даже есть капельки дождя… может быть, слезы, но слезы, которые освежают… одновременно я вижу, мой двойник остался в пустыне… он меня ждет… Вижу оазис… белый город… много цветов, как часто встречается в этих странах Африки. Цвета исходят от людей, которые двигаются… от людей на базаре… я спускаюсь к ним легким шагом, как будто я парю над землей… у меня в руках арфа… я на ней играю, у меня ощущение, что я парю в воздухе… немного похоже на живопись Шагала… с прекрасными пейзажами (долгое молчание)… Солнце склоняется к закату… я на террасе… я смотрю на город передо мной… он очень красивый. От него исходят тонкие запахи, от этого города. Этот город хорошо пахнет. Освещение исключительной красоты, оранжевого цвета… можно подумать, что это… рай!.. Наложение белых домов на оранжевый фон как будто блестит… я очарован (долгое молчание)… Из одного из домов появляется женщина… женщина, скрытая… покрывалом!.. С рыжими волосами… с веснушками на лице, одетая несколько легкомысленно… под покрывалом, покрывало и вышивка… у нее очень грациозная походка. Она кружится… берет меня за руку. Мы взлетаем… она кружит меня вокруг города (очень долгое молчание)… Вдали мы замечаем красноватый свет, большой огненный шар, который нас влечет к себе. Мы направляемся к нему, обнявшись. Мы приближаемся к нему, но он не горячий. Мы внутри него (долгое молчание)… у нас впечатление, что мы наполняемся энергией… мы набираемся сил (очень долгое молчание)… появляется старик в длинном плаще (очень долгое молчание)… в руках он держит книгу… он показывает нам символы… он дает каждому из нас по символу… он исчезает… но его образ остается с нами… мы все еще в этом огненном шаре, который направляется к городу… который остается над городом, подобно Полярной звезде… мы соединяем два символа один с другим. Получается крест. Ха! Город внизу оживает. Там, где раньше не было жизни, все оживает. Те, кто был болен, выздоравливают. Весь город становится единым существом. Я снова вижу моего двойника, оставшегося в Сахаре и одетого как туарег… Он проходит через этот глаз, и вот мы уже вместе… я теперь на этой террасе… терраса, с которой виден весь город,… который живет… женщина рядом со мной, под покрывалом… протягивает руку и показывает мне этот город, этот простор (очень долгое молчание)… я доволен… видеть этот город единым… в нем нет богатых, нет бедных… над нами огненный шар… этот огненный шар над нами как будто он нас тоже объединяет… женщину и меня".
В сновидениях, как и в природе, туарег, сокровенное изображение анимуса, наиболее часто сопровождается образом верблюда, который несет в себе свой запас влаги и приносит себя в жертву, в силу чего является репрезентацией анимы. Анна-Мария, чья психическая проблематика проникнута неприятием своего тела, женский характер которого она отрицает, в своем третьем сценарии также обращается к тандему туарега и верблюда. Динамика, которая ведет пациентку к признанию своей анимы, то есть своей женской природы, здесь проявляется отчетливо. Повествование длится уже более пятнадцати минут. Анна-Мария только что решила спуститься вниз по стенке каньона. После падения с высоты более пяти метров она приземляется в пустыне на песке. Там ее ждет туарег, сидящий рядом со своим верблюдом. Шелковое покрывало, которым он задрапирован, то голубое, то розовое, предвещает новые отношения между анимусом и анимой:
"У него очень красивые жесты, очень гибкие… он удивительно ловкий… я неуклюжа и плохо одета… я чувствую свои толстые бедра, как будто я стала вдруг безобразна… у меня растут большие груди, огромные… я совсем плохо себя чувствую… у меня мало волос, они прямые и короткие <…> теперь мы идем по песку внутри каньона… я на верблюде… он спрыгнул на песок и идет рядом с верблюдом… я смотрю на его походку, она исключительно грациозная, не будучи при этом женственной… теперь он преобразился… со спины кажется, что он стал женщиной, с длинным покрывалом, как будто индийская женщина… покрывало стало ярко-розового цвета… мне за себя стыдно, я в джинсах, совсем неподходящая одежда… мы приближаемся к источнику воды… около него несколько женщин, у всех длинные покрывала, они очень грациозны… а я голая и безобразная с моими сосками, как у коровы <…> он приглашает меня искупаться в воде источника, вместе с другими женщинами… я выхожу из воды… он улыбается… у меня ощущение, что он может делать со мной все, что захочет… он наделен властью сделать меня женщиной!.. и он проводит рукой по всему моему телу, и он переделывает его… он полностью переделывает его… он проводит рукой по моим волосам, и у меня начинают расти черные волосы… длинные черные волосы… и он одевает меня в длинное шелковое покрывало… он признает меня как женщину и как равную ему… он продолжает улыбаться, и он превратил мое тело в тело женщины, которое мне нравится… я чувствую себя хорошо… вокруг прекрасная погода… Вот!"
Основные символы, представляющие ценности, связанные с анимусом: принц, Туарег, олень, рыцарь без лица и, конечно, образ схожего с ними по возрасту и неизвестного пациенту мужчины. Многочисленные образы животных также могут играть эту же роль, как и любого рода образы, в которых проецируется архетип отца.
Гораздо более многочисленны символы, в которых проявляет себя анима. Среди них наиболее часто в сновидениях появляются покрывало, фея, лань, танцовщица, женщина без лица, иногда Дева Мария, представляющая наивысший уровень архетипа. Источник, слезы, дождь и в более общем виде любой образ циклических явлений, связанных с водой. Волшебница, сирена, наяда одновременно олицетворяют связанную с анимой опасность, приближаясь к символу тени в юнговской интерпретации.
2. Блаженное разрушение, или новая психическая реконструкция
Самые древние из известных мифологий, а именно египетская и индийская, предлагают каждая свою легенду о боге, чье тело было расчленено и снова воссоздано. Наиболее известна легенда об Осирисе. Его брат-убийца Сет расчленил тело божества на двенадцать частей и бросил в Нил. Исида находит по одной все части, за исключением пениса, и восстанавливает тело своего возлюбленного.
Нередко во время терапии свободным сном наяву пациенты переживают устрашающую авантюру расчленения собственного тела, к счастью, заканчивающуюся его воссоединением. Непосвященный наблюдатель будет испытывать все возрастающую тревогу, следуя за пациентом, которого уносит бурный речной поток, бросая на камни с острыми краями, отсекающими ему то руку, то ногу и превращающими его в разрозненные куски мяса. Что происходит в таком сновидении? Должен ли психотерапевт оставить своего пациента на волю разрушающей стихии? Будучи действительно очень впечатляющими, подобные сценарии отражают наиболее решающие эпизоды в процессе личностного изменения. Они являются выражением, пусть жестокой, но, безусловно, положительной психической реконструкции.
В алхимии процесс трансформации, или преобразования, можно рассматривать как метафорическое изображение эволюции психики. Первой из четырех стадий этого процесса являлся уход в черное, символизируемое вороном. Это стадия разложения (растворение, разъединение, разделение, очищение), необходима для достижения конечного результата. В сценах разъединения тела на части и его восстановления динамика воображения воспроизводит в конденсированном виде четыре стадии эволюции. Жестокость образов вызвана разрушением ослабленного сопротивления, больше неспособного противиться импульсам, побуждающим к преобразованию.
Наблюдение большого количества сценариев из практики терапии свободным сном наяву заставляет нас, однако, признать, что сцены расчленения тела чаще всего наблюдаются в онирической продукции пациентов-мужчин. Женщины избегают столь явного переходного жертвоприношения своего тела. Они выражают тот же феномен в образах разрушения и реконструкции некоего здания. Я склонен интерпретировать это нежелание женщин кромсать свое тело как последствие пережитых преобразований подросткового возраста, значительно более болезненных для них, чем для мужчин. Одним из очень редких женских примеров расчленения тела во время сновидения является одиннадцатый сценарий Орелии. Несколько отрывков этого сценария уже были приведены в главе, посвященной подростковому периоду. В них девушка-подросток плачет от болезненных ощущений, которые у нее возникают в связи с физическими метаморфозами ее тела.
Пятый сценарий сорокалетнего Раймонда заканчивается длинным отрывком, в котором расчленением тела руководит ворон:
"Моя рука зажата огромным капканом… мне неоткуда ждать помощи… мне приходит идея сделать, как лиса, которая попадает в капкан, – откусить свою собственную лапу… я вижу себя, грызущим собственную руку… уф! Это ужасно! Я догрыз до кости… я разрываю своими зубами… это отвратительно… я ломаю кость… я освобождаюсь… я застрял на краю крутой пропасти из красного камня… это похоже на каньон глубиной в несколько сотен метров… он изъеден ветром… не за что ухватиться… надо мной кружатся и кричат вороны… я держусь одной рукой, обрубком другой и ногами… теперь я на гребне, и с каждой стороны почти вертикальный обрыв… я сижу верхом… это безнадежно… и этот гребень бесконечен, как Китайская стена… двигаться по гребню – это абсолютная утопия… я перешагиваю через гребень и говорю себе "будь, что будет!.." Я закрываю глаза и начинаю скользить вниз, прижав руки к бокам… движение ускоряется, как на тобоггане!.. я скольжу очень быстро… моя кожа обожжена и ободрана… я теряю ногу, отрубленную выступом скалы, вторую руку… что от меня останется? Я весь разрублен, четвертован… я падаю на мох… впечатление, что от меня ничего не осталось… только голова… у меня больше нет ног, нет рук, нет торса… мои глаза видят куски моего тела, которые остались висеть на склоне скалы… впечатление, что осталась только лежащая на мху голова… но ощущение также полного спокойствия!.. здесь тепло, влажно… мне хорошо! <…> и вдруг у меня ощущения, что я опять целый, иду, руки в карманах, весело насвистывая… вокруг жизнь кипит, поля, звери… все красивого цвета… люди работают… мы разговариваем… мне хочется работать вместе с ними… я им помогаю, мы работаем вместе… странно, это меня растрогало!.. я чувствую себя счастливым… даже хочется от этого плакать!.. я могу на этом закончить?"
Относительно комплекса кастрации я указывал, что образы повреждений, которые ему присущи, наиболее часто у мужчин появляются в пятом сценарии. Именно из пятого сценария Раймонда и взят приведенный выше отрывок. Если вспомнить, что в легенде Исида собирает куски тела Озириса, кроме пениса, то естественно заподозрить некую связь между фантазмом расчленения и комплексом кастрации. Но, несмотря на эту очевидную связь, не менее существенным является рассмотрение расчленения тела, за которым следует его восстановление как выражение эпизода психической реконструкции.
Девятый сценарий Вероники содержит очень красивую иллюстрацию случаев, когда пациентка-женщина выражает этот эпизод в образах разрушения некоего здания, за которым следует его реконструкция. Очевидно, что то, что происходит в приведенном ниже эпизоде, также касается осознания относительности ценностей обладания и признания ценностей бытия:
"Грот очень высокий… весь свод покрыт вкраплениями золота и драгоценных камней… перекладины, по которым в него можно войти, также становятся золотыми… чем выше я поднимаюсь, тем сильнее они сияют… и вот я под богатым сводом… да! Но надо быть осторожной, чтобы не упасть… я начинаю отковыривать драгоценности, вкрапленные в свод, и складывать их в сумку… но очень быстро эта сумка начинает меня раздражать… мне это кажется идиотским! И я ее бросаю… мне кажется, что это ни к чему… драгоценные камни, золото, все это богатство… я спускаюсь вниз… теперь это большая зала, и я замечаю, что в ней золотой и очень скользкий паркетный пол… я начинаю развлекаться тем, что скольжу по полу, как по льду, но вдруг падаю… я сильно ударяюсь о стену, и вдруг все рушится!.. и тогда камни, много самых обычных камней начинает падать… все в руинах… и я – каменщик, и я все строю заново… я строю совсем по-другому, чем было раньше! Я строю дом с окном, которое занимает почти всю стену… дом на берегу моря, на небольшом плавно спускающемся к морю утесе… вокруг много ветра и солнца… и вдали я вижу корабль… и на нем – все мои друзья, все, кого я люблю или кого я хотела бы любить, кого я узнаю позже… и все плывут сюда, чтобы организовать большой праздник!.. все…"
3. Солнце встречает луну, или устранение последствий эдипова комплекса
Кризис подросткового периода часто проявляется в изменении отношений подростка, иногда кардинального, чья противоречивость настораживает его близких. Скрытая этими волнующими проявлениями, протекает важная метаморфоза психики. К концу этого возраста, то есть около семнадцати лет, комплекс Эдипа после периода максимальной активации должен придти к своему разрешению. Однако на деле именно в этот момент он фиксируется.
Одним из детерминирующих условий становления взрослого Я является отделение анимы подростка от образа матери, а анимуса – от образа отца. Этому отделению способствует проекция анимы или анимуса на внешние модели (проекция, связанная с чувствами влюбленности или восхищения). Первый позитивный сексуальный опыт может благоприятствовать разрешению эдипова комплекса, но это не происходит автоматически. Если же по окончании подросткового возраста происходит кристаллизация эдипова комплекса, то на его разрешение может уйти несколько десятилетий, если только человек не прибегнет к подходящей для его случая психотерапии.
У молодого человека стремление воспроизвести отцовскую модель может свидетельствовать о фиксации негативного комплекса Эдипа. Поведение, в котором заметно стремление противопоставить себя отцу, свидетельствует о фиксации простого комплекса Эдипа. Такое же наблюдение справедливо и для молодой женщины, но, конечно, по отношению к материнской модели.
В терапии свободным сном наяву динамика разрешения эдипова комплекса выражается очень легко обнаруживаемыми символическими конфигурациям. В сценах разрешения этого комплекса часто присутствуют классические родительские образы солнца и луны – эти неизменные персонажи эдиповой пьесы. В то время как опустошительные чувства, присущие эдипову комплексу, и сопровождающее их чувство вины проявляются в таких образах, как, например, затмение, когда одна из планет закрывает другую, то разрешение этого комплекса вызывает к жизни сцены, где солнце и луна появляются в небе одновременно! Эти сны хорошо демонстрируют переход от конфликтной ситуации к рациональной ясности. Через этот образ, лишь внешне наивный, пациент или пациентка, освобождаясь от желаний и соперничества, питавших драму Эдипа, признают родительскую пару как таковую.