На второй день Джуди перевели в женскую камеру, где сидели проститутки и наркоманки. Одна стучалась головой о цементную стену и кричала. Другая приняла Джуди за стукачку, схватила за волосы, повалила на пол и, ругаясь, избила. Жена Дэнни была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Когда мы будем разговаривать с ней, то окажемся в курсе ее переживаний. Мы научились хорошо слушать. Заранее представив себе, что пришлось испытать Джуди, мы сможем, задавая верные вопросы, помочь ей пересказать свою историю еще яснее и ярче.
Но это только начало истории Дэнни и Джуди. Заняв их место, мы сможем понять, каково быть ложно обвиненными, испытать кошмарную перспективу быть заточенными в этом аду. Мы сможем почувствовать, каково побывать в суде в качестве преступника, одетого в оранжевую робу, ощутить глупые любопытные взгляды, услышать хихиканье за спиной и предстать перед незнакомым неприветливым человеком, глядящим сверху со скучающим лицом и готовым осудить нас.
Мы обнаружим нахлынувший, стремящийся излиться гнев. Но мы беспомощны и не можем даже обругать своих тюремщиков. Наш дом, наша маленькая крепость разрушена. (Морская свинка, пока Дэнни и Джуди находились в заключении, умерла от голода и жажды.) Такое впечатление, что нас изнасиловали.
Мы увидели тюрьму изнутри: ее холодные, серые, убогие стены из бетона и стали. Мы почувствовали напряженное состояние людей, посаженных в клетку, как животные, познали страх и ощутили дурной запах, исходящий от опустившихся мужчин и падших женщин. Мы услышали крики, звук захлопывающихся стальных дверей и ненавистные приказы тюремщиков. Мы попали в самые мрачные глубины человеческого существования.
Можно расширить понимание этой истории, спросив друга, чего бы он больше всего испугался в такой ситуации. И друг мог бы ответить, что больше всего он боялся бы сфабрикованных улик.
Давайте расскажем эту историю пожилому человеку. Спросим его, что бы он чувствовал на месте Дэнни и как эти переживания повлияли бы на его жизнь. Пожилой человек мог бы сказать, что они оставили бы грязное пятно на его жизни, примерной во всех других отношениях.
Расскажите эту историю ребенку и спросите, как бы он себя чувствовал на месте Джуди и могло ли случиться с ним нечто еще более ужасное. Ребенок, наверное, оплакивал бы смерть морской свинки.
Расскажите эту историю решительному соседу и спросите, что бы сделал он. Сосед, наверное, ответит, что выстрелил бы в полицейских, когда они вломились в дом. Постепенно откроется весь спектр эмоций. И важно не то, что история становится длиннее. Важно, что она получает остроту, глубину и завершенность, которой невозможно было достичь с первого взгляда.
Волшебство этого метода заключается в том, что из этих источников мы узнаем о массе фактов и переживаний, о которых не рассказывали Дэнни и Джуди. Как и у всех нас, их способность вспомнить и передать мириады испытанных страхов и чувств ограниченна. Познакомившись с возможной реакцией многих людей, мы начинаем лучше понимать переживания Дэнни и Джуди. В конце концов это становится упражнением по изучению своего "я" - той его части, которая кажется маленькой, беззащитной, напуганной и молящей о справедливости. И только когда мы обнаружим ее в себе, то сможем передать ее в суде, когда будем просить присяжных оценить тот ущерб, который был причинен Дэнни и Джуди в результате ложного ареста.
Работа с фокус-группами. Работа с фокус-группами за последние десять лет стала почти стандартным подходом. Фокус-группа - это люди, набранные по случайному выбору в районе, где будет происходить суд, и представляющие как бы подобие присяжных заседателей. Профессионалы, называющие себя "консультантами по судопроизводству", иногда идут на то, чтобы собрать несколько таких репрезентативных групп, которым юристы той же фирмы представляют обе стороны дела. Дискуссия этих мнимых присяжных записывается на видеокамеру для последующего изучения, после которого профессионалы делятся своими соображениями с адвокатами. Фокус-группы используются правительственными организациями, политиками и рекламными агентствами - всеми, кому нужно ближе ознакомиться с историей, чтобы впоследствии пересказать ее.
Я использую фокус-группы немного по-другому. Некоторые рассматривают этот процесс как средство обнаружить самый эффективный способ решения трудного вопроса и формирования такого подхода, который даст адвокату наибольшие шансы на выигрыш. Очень часто это превращается в интеллектуальную задачу: выяснить, какие факты или аргументы окажутся самыми убедительными для загадочных людей, которых мы называем присяжными.
Я считаю, что польза фокус-групп состоит в том, чтобы определить, как лучше рассказать историю, а это всегда связано с мерой искренности. Трудно рассказывать историю, зная ее плохо, - нужно прочувствовать ее, услышать "третьим ухом", увидеть глазами клиента, пока она нас не захватит настолько, что мы сами ее переживем. Только тогда мы готовы рассказать историю фокус-группе, чтобы узнать от нее еще больше. Рассказали ли мы историю полностью? Что мы могли пропустить? Могли ли не заметить что-то, очевидное для других? Такое случается нередко. У меня ни разу не было дела, после которого один из присяжных не рассказал бы о том или ином аспекте, который я упустил. У нашего "внутреннего глаза" тоже есть "слепое пятно".
Обязательно ли нужно представлять дело фокус-группе? Большую часть жизни я прожил, не зная о существовании этого инструмента. Но я инстинктивно создавал собственную фокус-группу, собирая в нее жену, семью, друзей, таксистов и официанток из местной кофейни. Объем этой книги не позволяет подробно обсудить проблему фокус-групп, но достаточно сказать, что можно создавать их самим, не тратясь на профессиональные услуги, - просто соберите в офисе выбранных наугад людей: друзей, коллег - или дайте следующее объявление в газете: "Хотите услышать интересную историю? Нам хочется узнать вашу реакцию. Если вы свободны в следующий четверг, позвоните по телефону…" Есть множество способов собрать людей. Последняя фокус-группа, с которой я работал в связи с делом со смертной казнью, стоила мне сто долларов, потраченных на ленч, но в результате я приобрел несказанное богатство: новые мнения и переживания.
Краткое изложение истории. Часто нас спрашивают, в чем заключается наше видение дела. Можете ответить на этот вопрос несколькими краткими предложениями? Если нет, то вы еще не открыли для себя историю. Например, в чем заключается суть дела Дэнни и Джуди?
Возможно, это история об изнасиловании, поскольку оно происходит, если у нас отнимают что-то вопреки нашей воле. Дэнни и Джуди изнасиловали в первый раз, когда полицейские (больше похожие на бандитов) с помощью угроз вломились к ним. Затем они разнесли весь дом, разграбив его в поисках наркотиков. Дэнни и Джуди были брошены в камеру для пьяниц, где над ними издевались и запугивали их, нарушая тем самым их гражданские права и презумпцию невиновности. Они были изнасилованы, потому что не совершили никакого преступления и ни в чем не были виновны. Это история об изнасиловании системой правосудия, которая при обнаружении факта изнасилования повторила его, потребовав, чтобы они признали себя виновными в преступлении, которого не совершали.
Обнаружение темы. В каждом деле есть своя тема, и ее можно сравнить с названием песни. Если учителям требуется прибавка к зарплате, темой может стать фраза: "Учителей тоже нужно любить". Если мы хотим получить у начальника прибавку к жалованью, тема может звучать так: "Служащий, в помощи которого вы нуждались, теперь сам нуждается в вашей помощи". Темой Дэнни и Джуди может быть "Изнасилование Дэнни и Джуди". Когда мы рассказываем историю, тема сама выплывает на поверхность. Когда я пишу книгу, название возникает из содержания.
Недавнее дело о взрыве трубопровода, при котором погибли двенадцать человек - все члены одной семьи, - имело тему "Прибыли важнее, чем люди". В деле против компании, применявшей металлообрабатывающие жидкости, чтобы увеличить срок службы своих инструментов, но при этом нанесшей непоправимый вред здоровью рабочих, тема была: "Спасем инструменты, но не рабочих".
Зачем делу нужна тема? Обычно она формулирует суть истории, это квинтэссенция, которая упорядочивает хаос слов и переориентирует на существо дела, если аргументы отвлекают и размывают фокус. Тема говорит о моральной стороне дела, это завершающий довод, выраженный одной фразой. Политический кандидат скрывается под покровом тем: "Он объявляет войну преступности", "На этого человека можно положиться". Почти у всех рекламируемых продуктов есть своя тема. "Жизнь легче с кока-колой" или девиз пива "Миллер" "Меньше наполнителей, больше вкуса". "Будвайзер" эксплуатирует тему подневольного труда - рабочий после тяжелого трудового дня находит дома награду: "Эта бутылка "Будвайзера" - для вас". Тема противников абортов - "Право на жизнь". Девиз их оппонентов - "Женщина должна выбирать сама".
Тема - это средство, с помощью которого мы концентрируемся на справедливости нашего дела. Она есть всегда. Боевым кличем американской революции была тема "Дайте мне свободу или дайте мне смерть". Тема Гражданской войны звучала как "Спасем союз штатов". Одной из тем Второй мировой войны была такая: "Сделаем мир безопасным и демократичным".
Возможно, одной из многих ошибок вьетнамской войны было отсутствие убедительной темы. Короче говоря, без яркой темы мы не выиграем ни одной войны, ни одного дела, не продадим ни одного продукта. Тема становится душой нашего дела.
Мозговой штурм. Прояснение темы часто представляет собой процесс, во время которого команда собирается в комнате без телефона и занимается только стоящей перед ней задачей - мозговым штурмом. Это интересно, поскольку требует творческого подхода, - идеи летают по комнате, словно теннисные мячики. Я люблю, когда один из членов команды записывает все предложения мелом на доске или фломастером на листе бумаги, чтобы все могли их видеть.
Команда для мозгового штурма составляется из людей, которые могут предложить оригинальные идеи. Не обязательно для этого обладать огромным интеллектом или иметь впечатляющие научные степени. Нужны люди с творческим мышлением. Мне нравятся свежие, молодые умы: клерки из офиса, адвокаты, опытные в данной области, но не уставшие от долголетней работы. Я отдаю одинаковое предпочтение женщинам и мужчинам. Дети часто выдвигают такие предложения, которые взрослые могут пропустить.
Этот процесс не имеет жесткой структуры. Никто никем не командует. Мы обмениваемся свободными ассоциациями, мыслями, идеями и эмоциями по мере того, как они возникают. Идея одного служит толчком к творческим исканиям других, и снежный ком идей, образов и высказываний растет по мере того, как члены команды поддерживают друг друга. Чаще всего слышится: "Да, и…", когда зарождающуюся идею развивает другой человек. Кто-то записывает все предложения.
Группа становится единым организмом. Начинает человек, знакомый с историей, например, с историей Дэнни и Джуди. Он задает вопрос: "Что эта история заставляет вас чувствовать?"
Ответы могут быть такими:
- "Меня бесит полиция. Три года назад мой клиент попал в похожую ситуацию, и полиция пыталась ее замять".
- "Да, необходимо обнародовать эти случаи, чтобы прекратить их".
- "Мы должны потребовать штрафные убытки. Очень большие".
- "Как насчет того, что горожане волнуются по поводу постановления, увеличивающего их налоги?"
- "Будем иметь это в виду при отборе кандидатов в присяжные".
- "Можно ли в этом деле требовать штрафные убытки у города?"
- "Адресуй этот вопрос Хэлли. Она в курсе этих дел".
- "Это нарушение гражданских прав, и мы можем обратиться в федеральный суд".
- "Может быть. Пусть Хэлли это тоже выяснит".
- "Давайте построим макет камеры и заведем туда присяжных. Она большая?"
- "Двадцать на двенадцать. Слишком большая, чтобы показать в зале суда, но мы можем снять на видео настоящую камеру. Постановление суда на это мы получим".
- "Да, и звуки в камере - ссорящиеся пьяницы, захлопывающиеся двери - могут напугать до полусмерти. Можно их записать. Наверное, нужно узнать фамилии тех, кто сидел в камере в то время, и поговорить с ними".
- "И не забыть тюремщиков. Вызвать их в суд повесткой. Снять с них показания под присягой".
- "Нужно посмотреть отчеты и узнать, что написали те полицейские".
- "Да, и регистрация задержанных. Необходимо показать, каково чувствовать себя арестованным, когда тебя фотографируют, словно дешевого преступника. Фотографии нужно показать присяжным. Потом с тебя снимают отпечатки пальцев. И вообще боишься что-то сказать, потому что тебя могут избить".
- "Трудно поверить, что у этих полицейских есть семья и дети, что они по воскресеньям ходят в церковь".
- "Да, а кто эти полицейские? Что еще они могли сделать в прошлом? Откуда у них сведения, что в доме хранится метадон? Нужно снять с них показания".
Вопросы продолжаются, список идей пополняется. Для одного сеанса мозгового штурма достаточно нескольких конструктивно проведенных часов, а по мере разработки дела можно устраивать другие сеансы. Мы обнаружим полезные документы, проведем расследование и даже вникнем в судебную процедуру дела и рассмотрим кандидатуру адвоката. Можем обдумать, в каком суде зарегистрировать дело, какого судью выбрать и даже как должны быть одеты истцы, - идеи неисчислимы и бесконечно разнообразны.
Мозговой штурм в виде свободных ассоциаций. Мозговой штурм может принимать другую форму. Допустим, дело касается фермера Смита, урожай которого был застрахован от повреждения градом. Страховая компания (назовем ее "Компания честного страхования урожая") отказалась выплатить компенсацию после сильной грозы с градом. Она утверждает, что урожай овса фермера Смита уже был уничтожен засухой.
Создание места действия. Отберем в комнате четыре-пять человек, знакомых с основными фактами дела. Вначале нужно создать сцену. У нас есть снимки фермы и полей с уничтоженным урожаем. Группа видела эти снимки. Но что они показывают на самом деле? Если эти фотографии продемонстрировать присяжным, они увидят всего лишь одномерное изображение места действия. Можно ли увидеть больше? Если отвезти присяжных на поле после грозы - например, через неделю, - что они испытают? Фотография не передает большую часть того, что можно ощутить на месте действия всеми пятью чувствами. Давайте определим, что упущено.
Находим слово, которое напоминает нам о деле, допустим, "овес". Можно спросить группу, что приходит на ум при слове "овес".
- Я вижу поле, - говорит Джойс, юридический помощник.
- Как оно выглядит?
- Желтое, примятый овес лежит на земле, будто на поле отдыхал какой-то гигантский зверь. Ведь овес должен стоять и колыхаться на ветру.
- Через него можно пройти?
- Да, - говорит Джойс, видя в уме место действия. - Но это все равно что идти по земле, покрытой соломой.
- Сорвите немного овса. Что вы чувствуете?
- Солома мокрая и скользкая, зерна в колосе нет. Это все равно что держать в руке вареную лапшу.
- Овес чем-нибудь пахнет?
- Да, пахнет плесенью. Овес уже начал гнить на земле. Град растаял, и мокрые стебли с колосками покрываются плесенью.
- Вы стоите на поле в сапогах. Как они выглядят?
- Сапоги покрыты грязью.
- А что вы слышите?
- Кругом очень тихо и как-то жутковато. Обычно слышится звук работающих машин, занятых на уборке урожая. Но кругом странно тихо.
Можно обратиться к другому члену команды. Спросим Джека, дворника, что видит он. Он замечает вдалеке ферму.
- Как далеко она находится? - спрашиваем мы.
- Примерно с четверть мили.
- Как выглядит дом?
- Высокий, двухэтажный, без причуд, с белой отделкой. Стоит крыльцом к нам.
- На крыльце есть что-нибудь?
- Да, пара кресел-качалок.
- В кресле кто-нибудь сидит? Или, может быть, кто-то стоит на крыльце?
- Нет, но рядом с креслом лежит старая собака.
- Злая?
- Нет, это колли, они добрые. Все время машут хвостом и норовят облизать.
Затем мы обращаемся к Синди, адвокату фирмы.
- Что вы видите в доме, Синди?
- Вижу фермера, Джона Смита, они с женой сидят за кухонным столом.
- Что они делают?
- Они пересчитывают деньги.
- Что они говорят?
- Ничего. Просто смотрят на деньги, потом друг на друга.
- Что написано на их лицах?
- Отчаяние. Страх. Замешательство. Их урожай пропал, и они не могут расплатиться с долгами.
Здесь мы можем ввести другие факторы: бесполезную страховку, за которую они заплатили много денег, обещания страхового агента, когда он уговаривал фермера; как фермер с женой в прошлом выделили средства на страхование урожая, которые они могли бы потратить на обстановку для гостиной и ремонт протекающей крыши сарая. Мы могли бы пересказать события всего года: распределение денег весной, надежду на хороший урожай, ощущение безопасности: если урожай побьет градом, им выплатят страховую премию. Да, случилась засуха. Но овес созрел рано. Правда, получилось не так много, как надеялись, но достаточно, чтобы прожить еще год, расплатиться с долгами и выплатить кредит банку, чтобы он не забрал ферму. И вот теперь такое.
Совместное участие. Каждый член команды по-своему переживает крушение надежд и разочарование, ложные обещания и мошенничество. Каждый может добавить к истории что-то свое.
У всех нас есть что-то общее. Мы можем воспринимать часть любого опыта каждого человека. Если нам говорят о кораблекрушении при урагане, мы вспоминаем, как однажды в метель чуть не столкнулись с грузовиком. Ощущения возбуждения те же самые. Нас переполняет адреналин. Мы глубоко дышим, чтобы насытить кровь кислородом в случае опасности. Сердце бьется сильнее. Давление поднимается. Выступает пот.
Хэнк, парень, который арендует офис напротив, сказал:
- Да, меня иногда посещают кошмарные видения, как банк забирает оборудование и отнимает у меня помещение. Я представляю, как уговариваю не описывать дом и машину, даже умоляю их, но они не слушают. Все равно что разговаривать с глухими.
Истории, которые пережил каждый из нас, отличаются деталями, но они одинаковые по сути. В каждой из них мы находим для себя место. Мы все пережили свою версию истории фермера Смита и можем поделиться собственным опытом ложных обещаний и причиненного в результате ущерба. Соотнеся свой опыт с историей фермера, можно лучше понять чувства, которые испытала семья Смит.
И не нужно забывать, что у присяжных есть собственные подобные истории, которые они будут отчетливо переживать вновь, если историю Смитов расскажет тот, кто сам познал те же чувства. Поскольку рассказчик в какой-то степени испытал все на собственной шкуре, он может убедительно и ярко передать эти чувства присяжным.