Где начинается и заканчивается история. Какими бы ни были факты, история должна иметь начало, середину и конец. Где начинается история?
Мы принимаем это решение, когда узнаем факты. В случае бизнес-решения, возможно, придется начать с рабочих, выпускающих продукт, или менеджеров, продающих его. История может начинаться с самого продукта. Однако скорее всего она начнется с потребителя, без которого все остальное становится бессмысленным. В уголовном деле, в котором мы защищаем Бадди, история может начаться с войны между родителями за право опекать детей.
Люди, способствующие раскрытию истории, помогут решить, где она начинается и какими должны быть ее составляющие. Величайшие умы не обязательно выдвигают самые грандиозные решения, возникшие в результате кропотливой работы интеллекта. Самые нужные и полезные умы - те, которые абсорбируют идеи других и заставляют их работать. Ни один человек не может найти все цветы в лесу или целиком понять то, что закон называет "полной правдой".
Из чего состоит пьеса? Правило драматургии гласит, что она делится на три части: завязку, конфликт и развязку. Касаясь этого правила в его простейшей форме, Сэм Голдуин сказал: "Мы вводим героя, загоняем его на дерево, а потом спускаем: начало, середина и конец, или завязка, конфликт и развязка".
В случае с Бадди в завязке мы видим тщедушного, испуганного ребенка, сжавшегося в углу во время спора родителей. Видим его в школьном автобусе с Нэнси, видим, как более взрослая девочка кокетничает с Бадди, который влюблен в нее по уши. Это завязка. Потом Бадди загоняют на дерево, когда обвиняют в изнасиловании Нэнси. Если собрать все факты, возможно, Бадди удастся снять с дерева и спасти. Этот принцип прекрасно подходит почти для всех историй.
В судебном разбирательстве историю заканчивают присяжные. Им представляют обвиняемого в уголовном процессе или истца - в гражданском. Потом обвиняемого загоняют на дерево: предъявляют ему обвинение в преступлении. Присяжные выносят вердикт, который завершает историю, - со счастливым концом, если обвиняемого оправдывают, либо история превращается в трагедию, если его признают виновным. Точно так же в гражданском деле. Истец получает компенсацию, адекватную ущербу, или его иск отклоняется.
Я всегда представляю свое дело в виде истории. Здесь верна старая поговорка: "Иногда правда диковиннее вымысла". История должна быть правдивой, иначе, как мы убедились, дело наверняка будет проиграно. В начале (завязке), как в любом фильме, мы знакомимся с главным героем (клиентом). Затем мы испытываем трудности, которые он переживает, и, наконец, представляем на рассмотрение присяжных развязку и надеемся, что они ее примут.
В душе нам всем нравится слышать и рассказывать истории со счастливым концом. Говорят, что истории - это инструменты наших побед.
11. Знакомство с лицами, принимающими решение
(опрос кандидатов в присяжные)
Наш подход к отбору присяжных. Мы должны не только подготовиться к представлению дела, но и подготовить к этому присяжных, босса или совет директоров. Я рассматриваю этот процесс как развитие дружеских отношений или неожиданную безоглядную любовь.
Мы можем умолять, заклинать и упрашивать, угрожать всеми силами зла или устраивать голодовки, но пока человек, которому мы представляем дело, не готов его принять, мы зря тратим силы и время.
У каждого человека есть свое мнение обо всем - начиная с методов управления государством и заканчивая длиной волос подрастающего поколения. Мы - эксперты в любой области, даже если наше знание дела сводится к тому, что сказала мама сорок лет назад. Мы готовы умереть с этим мнением, с этими основанными на вере идеями, которые никогда не обдумывали и несли по жизни как часть умственного багажа. Но человек, не имеющий своего мнения, - это идиот. Ум дан нам для того, чтобы иметь ложное мнение почти обо всем. Иначе как же удается окружающим убедить нас?
В судебном разбирательстве с участием присяжных адвокаты в некоторых наиболее просвещенных юрисдикциях имеют право отбирать присяжных. В начале судебного процесса предполагаемые присяжные заседатели дают присягу и опрашиваются адвокатами. Цель этого процесса - определить, может ли отдельно взятый присяжный принимать справедливые и беспристрастные решения. На самом деле юристы обеих сторон ищут присяжных заседателей, которые решили бы дело в их пользу. Обе стороны отсеивают тех, кто предположительно настроен против них, а оставшиеся двенадцать, по общему мнению, являются наименее пристрастными и предубежденными.
В некоторых юрисдикциях (а именно в федеральных судах) потенциальных присяжных опрашивают судьи, хотя не знают ничего (или почти ничего) о предстоящем деле и в большинстве случаев не осведомлены о важных вопросах, которые могут повлиять на справедливый исход дела. Однако в настоящее время некоторые наиболее продвинутые судьи позволяют адвокатам проводить опрос кандидатов в присяжные, как и большинство судов штатов. Самой сильной помехой этому является то, что слишком много адвокатов просто не знают, как это делается, и проблема не решается допуском судей к этому процессу. Я иногда говорю, что если буду проводить опрос кандидатов в присяжные так же плохо, как некоторые судьи, на меня следует подать в суд за должностное преступление.
Включать, а не исключать присяжных. Чтобы определить, кого из кандидатов следует исключить из состава присяжных, адвокаты нанимают экспертов. Меня больше интересует, какого кандидата нужно включить. Как вы будете себя чувствовать при опросе, если знаете, что собеседник, каким бы очаровательным он ни был, хочет выявить любой, даже самый незначительный, факт, чтобы вычеркнуть вас из списка присяжных? И кому хочется подвергаться перекрестному допросу? При таком подходе кандидат не заинтересован в этом процессе, но нам нужно, чтобы он участвовал в нем на нашей стороне. Более того, поскольку кандидат в присяжные понимает правила игры, он тоже в нее играет - в результате мы наблюдаем полное отсутствие искренности. Получается, что адвокат набирает состав присяжных заседателей, которые будут голосовать не в его пользу при первом удобном случае.
Я начинаю опрос с утверждения, что у каждого есть свое мнение, и в своей основе это мнение справедливо. Таким образом, опрос приобретает форму дружеского разговора, в котором мнения и чувства собеседника принимаются с уважением. Это не манипуляция человеком и не методический прием. Это просто попытка быть самим собой в разговоре. Нередко я заканчивал опрос тем, что не хотел вычеркивать ни одного кандидата из списка присяжных.
У опроса кандидатов в присяжные гораздо более глубокая цель, чем вычеркнуть тех, кто настроен против нас. Нам нужно, чтобы присяжные были открыты для новых идей, знали нашу позицию в судебном разбирательстве, а также нам необходимо быть готовыми принять их позицию.
Циники называют это "промыванием мозгов", что, разумеется, невозможно. Ни один человек не в состоянии изменить устоявшееся мнение или предубеждение, а кроме того, это нереально сделать за такой короткий промежуток времени, который отводится на опрос.
Умение жить моментом. Успешный опрос кандидатов зависит от нашей способности жить конкретным моментом. Это не означает, что нужно действовать как бог на душу положит. Я говорю о непосредственности. Она требует умения слушать собеседника, концентрироваться на происходящем, на чувствах - как наших, так и собеседника. Вместо того чтобы обдумывать следующий вопрос, мы погружаемся в свое "я", ощущение момента, волшебство происходящего вокруг нас.
Когда мы в первый раз встаем перед присяжными, когда начинаем презентацию перед руководством или советом директоров, мы останавливаемся и впитываем момент. Окружающие могут наблюдать за нами, ожидая нашего первого слова, но нас здесь нет, - во всяком случае, в эту секунду. Мы находимся наедине с собой. Настраиваемся на свои ощущения в данный конкретный момент. Скорее всего мы будем чувствовать тревогу - ослабленную форму страха, - и жалеть, что вообще сюда пришли. Именно в эту секунду начинается опрос кандидатов. Прежде всего выясняют, кто мы есть и что мы чувствуем. Затем, как будто разговариваем с лучшим другом, сидя на бревнышке на лесной поляне, мы можем начать так: "Мне тревожно и немного страшно. Сейчас мне хотелось бы быть где-нибудь в другом месте".
Мы говорим спонтанно. Мы подготовили себя к тому, чтобы следовать своим чувствам и воспринимать ощущения окружающих. Ничто не свернет нас с избранного пути. Никакой ответ не повергнет в приступ безмолвия. Нам нужна истина: ответные слова окружающих и наши чувства - это и является истиной для данного момента.
Шесть простых шагов, обеспечивающих успех опроса кандидатов в присяжные. Эффективный опрос свидетелей оказывается сложным и неприятным делом даже для большинства опытных адвокатов. Я свел свой метод к шести простым шагам, и им может пользоваться любой человек - профессионал или непрофессионал, в зале суда или вне его. Тем не менее он требует от нас высочайшей степени правдивости и точности, а также смелости, потому что начинается с исследования своего "я" и отношения к волнующим нас проблемам.
Шаг первый. Определяем вопросы, которых боимся. В каждой презентации есть тот или иной вопрос, который нас беспокоит. В уголовном деле это может быть расовая проблема, внешний вид обвиняемого, который может не понравиться присяжным, или тот факт, что большинство людей верят в пословицу "Дыма без огня не бывает", то есть считают: если обвиняемый оказался на скамье подсудимых, значит, он в чем-то виновен.
В гражданском деле мы можем бояться запросить большую сумму компенсации за погибшего ребенка, потому что судебные иски считают не чем иным, как лопатой, с помощью которой жадные адвокаты гребут деньги несчастных налогоплательщиков.
Презентацию руководству или совету управляющих нужно начинать точно так же: с определения тревожащих нас вопросов. Допустим, мы хотим получить прибавку к жалованью. Полгода назад нам уже повышали зарплату, но незначительно, поскольку это была обычная индексация доходов. Мы боимся, что начальника возмутит наше требование очередной прибавки. Или мы хотим изменить давнее правило компании, препятствующее свободному обмену мнениями между служащими и менеджментом, и боимся, что нас будут считать возмутителями спокойствия. (Менеджмент часто с подозрением относится к людям, стремящимся изменить положение дел к лучшему.)
Первым шагом к успешному опросу кандидатов в суде или вне его является определение вопросов, которых мы больше всего боимся. Прислушайтесь к ощущениям в груди, где прячутся страхи. Поговорите о них с друзьями. Выслушайте их доводы против вашего дела или предложения. Какие предубеждения или мнения влияют на решения этих людей, предвещающие провал вашего дела?
Шаг второй. Определяем собственные ощущения. Когда мы узнали, чего боимся, то должны спросить себя почему. Может быть, дело в нашем собственном предвзятом мнении, спрятанном глубоко внутри? Именно решение проблемы внутри себя позволяет понять проблемы кандидатов в присяжные и справиться с ними.
Предположим, что обвиняемый в уголовном преступлении, наш клиент, темнокожий. Мы уже знаем, какой ответ последует на вопрос: "Имеете ли вы предубеждение или предвзятое мнение против афроамериканцев?" "Конечно, нет", - моментально ответят кандидаты. Все мы политкорректны до мозга костей. Мы получили ответ, который ожидали услышать, и успокоились, но тем не менее в состав присяжных могут попасть 12 отъявленных расистов, а мы даже не узнаем об этом. Поэтому вопрос в том, как заставить кандидатов сказать правду, - при условии, что она им понятна.
Позвольте рассказать одну историю. Когда мне было лет восемь - десять, нам с моим приятелем Бадди захотелось узнать, в чем заключается таинственная разница между мальчиком и девочкой. В этот момент с нами в гараже были две соседские девочки нашего возраста. Мы смущенно спросили их, не могли бы они показать эту разницу. Прозвучал ответ: "Ни за что на свете". Бесплодный диалог продолжался до тех пор, пока у меня не появилась блестящая идея: "Давайте мы покажем наши отличия, а вы покажете свои". Это простое предложение принесло нам с Бадди новые открытия.
Парадигмой "Мы покажем вам наши отличия, если вы покажете свои" я проиллюстрировал правило: прежде чем просить кого-то раскрыть свои чувства, свои предубеждения и предвзятое мнение, нужно быть готовым искренне рассказать о своих. Как узнать, говорит ли кандидат в присяжные правду? Он говорит правду, если говорим правду мы. Как узнать, не лжет ли кандидат в присяжные? Он не лжет, если не лжем мы.
Давайте рассмотрим пример, связанный с расовыми предрассудками. Мы опасаемся расовых предубеждений присяжных. Но если они есть и у нас тоже? Никогда! Однако отсутствие предубеждений может быть результатом простого бездумного восприятия истины как она есть. Мы рассуждаем примерно так: расовые предрассудки - это плохо. Но мы хорошие люди. Следовательно, у нас нет расовых предрассудков.
Однако они есть у всех, будь мы черными или белыми, поэтому я не доверяю тем, кто утверждает, что чист в этом отношении как ангел. Нам неприятны любые отличия, но нет отличия очевиднее, чем другой цвет кожи. Мы существуем в разных культурах, по-разному страдаем и выработали разные представления о реальности. Отличия приводят к отсутствию глубокого понимания друг друга, а это, в свою очередь, вызывает недоверие. Оно служит источником предубеждения, и, как бы нам ни хотелось обратного, мы принадлежим к тем американцам, которые полагают, что у них нет расовых предрассудков, но которые в той или иной степени страдают расовыми предубеждениями.
Лицемерие глубоко укоренилось в нашей культуре. Это первостепенный грех простодушия. Ему не должно быть места в наших сердцах. Поэтому, прежде чем начать опрос кандидатов в присяжные, необходимо раскрыть и признать на уровне чувств собственные предубеждения. А это нелегко.
Определив, чего мы боимся, нужно сфокусировать внимание на своем ощущении проблемы. Как мы воспринимаем свои расовые предрассудки? Что чувствуем в отношении служащего, который требует еще одну прибавку к жалованью или намерен изменить устоявшиеся правила компании? Признаемся ли мы себе, что такой человек вызывает у нас скрытую неприязнь? Если мы осознаем такое чувство в себе, то с большей готовностью поймем того, кто принимает решения.
Шаг третий. Делимся нашими чувствами с лицами, принимающими решения. Теперь мы готовы начать опрос кандидатов в присяжные или презентацию совету управляющих и руководству или просто высказать свои чувства.
Давайте продолжим рассматривать расовый вопрос. Мы боимся, что, поскольку наш клиент негр, ему не поверят. А что насчет нашего собственного расизма? Вот как я начал бы опрос: "Господа, я представляю сидящего здесь Джонни Джонса. Должен вам признаться: боюсь, что предвзято отношусь к черным". В этом месте нужно сделать паузу, чтобы до присутствующих дошел ужасный смысл правдивого признания. Промолчит даже прокурор - не следует вносить возражение, когда адвокат сознается в пристрастности.
Я продолжу: "Мне не нравится моя предвзятость. Даже не понимаю, откуда она появилась. Я стыжусь своих предрассудков и стараюсь их преодолеть. Но они могут возвратиться в любой момент, когда их не ждешь. Я хорошо это понимаю и стараюсь следить за собой, но иногда это не удается". Я имел смелость показать присяжным свои отличия. Пора им показать мне свои.
Шаг четвертый. Приглашаем присяжных поделиться своими чувствами. Продолжая тему расизма, я посмотрю на кандидатов и скажу: "Наверное, я в этом не одинок". Никто не откликнется. "Я действительно единственный, кто так думает?" - спрошу я. На моем лице отразится чувство одиночества. Затем я увижу, как одна из присяжных чуть кивнет и боязливо поднимет руку. Я повернусь к ней. "Миссис Смит, - скажу с искренним облегчением, - я очень рад, что не мне одному приходится бороться с этой проблемой. Это признание потребовало от вас большой смелости. Вы не могли бы разъяснить свои чувства по этому поводу?" "Ну, наверное, у всех есть свои предубеждения", - с еще большей прямотой произнесет приободрившаяся миссис Смит. "Благодарю вас, миссис Смит. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к черным вообще?" - "Возможно, немного боюсь их. Не знаю…"
Ее ответ заставит меня обратиться к остальным кандидатам: "Кто-нибудь из вас испытывает подобные чувства?"
Лед тронется. Кандидаты в присяжные поймут, что можно говорить честно и открыто, начнется обсуждение.
Нам встретятся люди, отрицающие наличие любых предубеждений. Что делать с такими? Хотя некоторые действительно могут не иметь предвзятых мнений, мой опыт подсказывает, что те, кто заявляет об отсутствии предубеждений, не сверяются со своими чувствами или настолько напуганы политкорректностью, что боятся признаться в малейшей предубежденности. Это могут быть чрезмерно самоуверенные или просто лживые люди. В конце концов, мне нужны те, кто способен чувствовать и достаточно честен, чтобы эти чувства раскрыть. Я могу им доверять, а поскольку я открылся перед ними, они могут доверять мне. Мы вместе участвуем в этом деле.
Я могу попросить кандидата в присяжные рассказать, как он относится к ответу другого кандидата. Например: "Мистер Пибоди сказал, что он думает, будто черные более склонны к преступлениям, чем белые. Вы с этим согласны?" Когда кандидат ответит утвердительно: "Это меня пугает", я спрошу: "Может быть, вы сейчас считаете, что мой клиент, Джонни, виновен?"
Разумеется, Пибоди хочет казаться справедливым человеком. "Я не буду выражать свое мнение до того, как услышу все доказательства", - ответит он.
Но я могу спросить: "Как Джонни может рассчитывать на справедливый суд, если мы подозреваем, что он виноват, из-за цвета его кожи?" Мы говорим о презумпции невиновности и, когда приходит время отбирать присяжных, выбираем тех, кто признался в некоторой предвзятости. Самые опасные люди на земле - самодовольные ничтожества, так долго нянчившие свои предубеждения, что они стали частью их души.
Давайте рассмотрим несколько других типичных вопросов, которых мы опасаемся в суде присяжных.
Корыстные адвокаты. Мы всегда боимся ярлыка, который общество навесило на адвокатов: алчные шарлатаны, уничтожающие судебную систему. Начнем с признания: "Да, я один из тех корыстных адвокатов, о которых вы слышали. Мне тяжело просить деньги за мертвого ребенка, это причиняет мне боль. Но (взгляд на судью) его честь подтвердит, что деньги - единственное мерило справедливости, о котором я могу просить. Здесь никто никого не хочет отправить в тюрьму. Мы не можем посадить компанию "Кидди-корп" (производитель опасных для здоровья игрушек). В нашем случае нет никакой другой справедливости, кроме денег. Мне жаль, что это именно так. Но я хочу восстановить справедливость в отношении малышки Джейн. Я жаден. Что вы думаете об этом, мистер Мейуэзер?" И начинается честный диалог, после того как мы определили вопрос, которого боимся (шаг первый, описанный выше), прочувствовали его (шаг второй), поделились чувствами с присяжными (шаг третий) и пригласили их поделиться своими чувствами с нами (шаг четвертый).