Архитектура
Поляки не только защищают исторические центры своих городов от хода времени и прогресса, но также с любовью отстраивают то, что разрушили менее сентиментальные нации. После Второй мировой войны они восстановили Варшаву и Гданьск, и потому могут оказаться более неподдающимися противниками агрессии гамбургеров, чем прочие народы. В Польше сохранилось несколько средневековых городов, где фасады еще не изуродованы желтыми арками "Макдоналдса" или прочими международными символами конца двадцатого века.
Но послевоенная архитектура в Польше стала даже большей катастрофой, чем на Западе. В течение длительного времени выбор стиля для новых зданий был бюрократически ограничен до нескольких типов коробок, увенчанных плоскими крышами (и это в стране, где регулярно выпадает снег!). Эти дома заполонили весь пейзаж, однако современная линия крыш скачет зигзагом, как американские горки, потому что соседи стремятся перещеголять друг друга в изобретательности.
И все же в основном поляки обречены жить в бесчисленных шеренгах одинаковых, тяжеловесных, серых, бездушных бетонных блоков, марширующих по стране сомкнутыми рядами через пригороды и деревни. Сделать их более привлекательными могут лишь дерзко сверкающие красками цветы на балконах.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ
Немногие поляки отваживаются на убийства, зато многие считают любую собственность общественной. Приезд иностранного автомобиля зачастую рассматривают как прибытие гуманитарной помощи в виде запчастей, и тут уж поляки своего не упустят, даже если он припарковался на городской площади под фонарем перед входом в полицейский участок - а правду говоря, особенно в том случае, когда он стоит перед входом в полицейский участок.
Этим-то и объясняется, почему перед концертным залом или кинотеатром можно встретить поляка в вечернем туалете, увешанного теми деталями автомобиля, которые ему удалось снять и унести. Если же вы считаете, что заниматься подобным ниже вашего достоинства, то единственный способ покрыть недостачу, когда вас избавят от какой-либо из частей автомобиля, - это приобрести ее у того, кто избавлением и занимался, и даже есть шанс купить ту самую деталь, которая вам и принадлежала.
Цензура
Официально цензура в Польше приказала долго жить. Всякий может писать и печатать что угодно, и порой кто-то кое-где действительно так и поступает. А если честно, то кое-где кое-кто поступал так всегда. Избиение цензоров было национальным развлечением. Например, в самый разгар военного положения, когда действовал комендантский час, продуктивность подпольной печати даже превышала производительность официальной - отсюда и дефицит бумаги. Чтобы обойти цензора, поляки пускались в бесчисленные ухищрения, да вдобавок поднаторели в чтении между строк.
Другой популярной народной забавой был импорт и экспорт запрещенной литературы. Недаром же Оруэлл для первого перевода "Скотного двора" избрал польский язык. Издатели на западе откладывали каждый третий экземпляр из тиража в специальном миниформате для контрабанды, и роман Солженицына входил в нагрудный карман рубашки.
Запрет на радио "Солидарность", которое вело передачи из подполья на протяжении восьмидесятых, тоже давно снят, и теперь можно слушать западные передачи, не напрягая слух в попытке разобрать слова сквозь завывание и треск глушилок. Многие по-прежнему верят, что западные станции - и прежде всего Би-Би-Си - сообщают обо всем объективно, но нынче, когда в их прослушивании нет ничего рискованного, оно уже никому не доставляет удовольствия и перестало служить поводом для анекдотов.
Цензуру в школах тоже отменили. После войны польским детям преподносили версию национальной истории в советской редакции, где желаемое выдавалось коммунистами за действительное, то есть за историческую правду. Это объясняет популярность точных наук: их подправить было куда труднее. На самом деле цензура в школе была совершенно бессмысленной, потому что детей все равно учили "подпольной" истории, как это делалось на протяжении столетий. Например, в девятнадцатом веке, после раздела Польши, на территории, вошедшей в состав России, было запрещено преподавать польский язык, равно как и давать образование выше начального. Отсюда и "летучие" или подпольные университеты, в одном из которых училась Мария Склодовская-Кюри.
Быть может, битва за свободу слова и выиграна, но прочих опасностей еще хватает. Управление национальных архивов наделено драконовскими полномочиями отбирать любые архивы из частных рук, если они представляют общественный интерес, - урок, позаимствованный у UB(UrzadBezpieczenstwa- польский аналог КГБ), посягавшего своей железной рукой на личную жизнь каждого гражданина. Исследователи утверждают, что зачастую материалы по истории Польши легче отыскать за рубежом, чем получить документы в самой Польше.
В пути
В Польше меньше автомобилей на душу населения, чем в остальной Европе, хотя при виде дорожных пробок этого и не подумаешь. Однако она быстро нагоняет соседей, и энтузиазм автовладельцев все возрастает, несмотря на слабость дорожной инфраструктуры. Развязки больше смахивают на западни, чем на дороги, а транспортные артерии наглухо закупорены тромбами грузовиков.
Для новоявленных автовладельцев риск на дорогах усугубляется появлением старожилов - крестьян, считающих все шоссе, в том числе и скоростные, своей собственностью, а потому запросто перегораживающих движение телегой, запряженной единственной лошадью и загруженной сверх всякой меры, или стадом коров.
Особую опасность представляют стражи порядка, прячущиеся за кустами и выскакивающие, размахивая своими жезлами, прямо перед носом у зазевавшегося водителя. Здесь действует система штрафов на месте, каковые полиция считает своими карманными деньгами. Горя желанием услужить, они даже перевели перечень обвинений на западные языки и тем, кто не понимает по-польски, предъявляют листочки со своими каракулями. Мелкие прегрешения - например, переход улицы в неположенном месте - тоже караются штрафами на месте. И хотя на пьяных за рулем и полиция, и закон смотрят крайне неодобрительно, их число все возрастает. Наказание колеблется от серьезных штрафов до тюремного заключения, а польские тюрьмы - отнюдь не санаторий. Здравомыслящие поляки на вечеринках назначают того, кто будет развозить остальных. Но даже при таком раскладе статистика показывает, что количество автомобилей и аварий год от года возрастает на треть. Так что проблема не в алкоголе, а в неумении водить.
ПРАВИТЕЛЬСТВО И БЮРОКРАТИЯ
Политика
Поляки поднаторели в использовании кабаре как подмостков политики, литературы как рупора политики, популярных шлягеров как голоса политики и даже религии как средства политики. Поляки способны политизировать даже спичечный коробок - да, пожалуй, уже политизировали. А вот с политикой как таковой дело у них не заладилось. Они сражались за политическую свободу как львы, но когда первые воистину свободные выборы прошли, поляки снова превратились в инертное стадо.
Ко вторым независимым выборам вылупилось больше политических партий, чем избирателей, вплоть до партии любителей пива. Многопартийная система - давняя польская традиция. (Даже в правительстве в изгнании, находившемся в Лондоне и официально сдавшем свои полномочия только в 1991 году, оппозиционных партий было не счесть.)
Третьи выборы поляки подвергли бойкоту - прежде всего из-за неистовой апатии, ведь наверх всплыла та самая партия, ради свержения которой они столько бились.
Привыкнув за долгие годы считать сатиру политикой, ныне поляки считают политику сатирой. Они гордятся своей ролью в разрушении коммунистического режима, который всегда ненавидели и считали антинародным.
Ибо несмотря на то, что "Солидарность" помогла свалить коммунизм, на самом деле старый режим можно было и не подталкивать, он добровольно самоликвидировался, когда МВФ наконец перекрыл ему кислород. Более того, коммунисты объявили бы о своем банкротстве лет на пятнадцать раньше, если бы не чудовищные займы западных банков, подпиравшие их режим, а теперь обирающие новое правительство до нитки.
Капитализм не был бы в Польше столь популярен, если бы сами власти не пропагандировали его на протяжении последних пятидесяти лет. Поляки знали, что если правительство против чего-то, то это что-то - дело стоящее.
Современный анекдот рассказывает о том, как в Польше случился потоп, и за жертвами наводнения послали спасательную лодку. Всех забрали, но один старый дед категорически отказывается ехать. Вода уже переливается через порог, а дед заявляет, что он верующий и убежден, что Бог спасет его. Назавтра вода залила первый этаж. Лодка приплывает снова, но старик отказывается от помощи. На третий день дед уже сидит на коньке крыши, но все еще возлагает надежды на Всевышнего. И в итоге тонет. На небесах он встречается с Богом.
-Я верил в Тебя, а Ты позволил мне умереть!
-Но я же посылал лодку трижды. Что ж еще я мог поделать? - с горечью отвечает Бог.
Поляки приняли мораль этой байки очень близко к сердцу и больше не надеются на чудо. Старики с большой неохотой забрались в спасательные шлюпки и все еще носятся по волнам, не переставая жаловаться. Люди среднего возраста гребут изо всех сил, чувствуя благодарность за спасение, но они слишком устали, чтобы начинать новую жизнь. А молодежь покинула затопленные земли без сожаления и с энтузиазмом отправилась к новым берегам и возможностям. Они плывут за счастливой звездой, и если она окажется красной, то пойдут и за ней, что бы там ни думали старшие. В наши дни первую скрипку играет политический прагматизм.
К счастью, хотя изрядная часть населения и продемонстрировала полнейшее безразличие к общенациональной политике, политика на местах привлекает множество деятельных активистов, а потому есть надежда, что общественные туалеты станут чище.
Один из безымянных авторов настенной живописи ярко продемонстрировал, что думает нация о своих политических представителях, когда под табличкой "Вешалка для членов парламента" приписал: "или их пальто".
Национальные герои
Есть единственный способ добиться в Польше бешеной популярности - это умереть. Тогда ваши портреты будут развешаны повсюду, и в вашу честь будут называть улицы.
Коммунистические герои, навязанные нации силком, были изгнаны с афишных тумб, карт городов и пьедесталов, и их место вновь заняли старые герои, но никто не мстил даже самым ненавистным представителям старой гвардии. Есть анекдот о том, как Ярузельский спросил свой портрет о том, что будет с ними обоими, и услышал в ответ: "Меня снимут, а тебя повесят". Но этот анекдот так и не сбылся. Поляки по натуре вовсе не мстительны. Они не бьют своих героев по глиняным ногам, зато прощают им мелкие прегрешения.
Однако что касается ныне живущих политиков, то никто не собирается гладить их по шерстке. Все сведения о прошлом используются против лидеров, и Валенса - не исключение. Его незаконченное образование идет ему в минус, особенно в стране, где образование является необходимым атрибутом даже самого скромного успеха. Поляки всегда помнили о его недостатках, и как заботливая мать, отправляющая ребенка на собеседование, скрещивали пальцы всякий раз, когда он должен был представлять страну за рубежом, но в то же самое время они тщательно протоколировали все его самые глупые высказывания и тиражировали их в газетных колонках по всей стране.
Папа Римский - дело другое. Многие приписывают падение коммунизма его вмешательству, и уважение к нему заставило его очернителей прикусить языки. Если Валенса был диссидентом и блудным сыном Польши, не ведавшим, какой нож для мяса, а какой для рыбы, то Кароль Войтыла всегда считался умником, способным толкать разумные речи и держать марку даже среди самых шикарных иностранцев. А что до его идиосинкразии к сексу - что ж, и у героев бывают свои маленькие слабости.
СИСТЕМЫ
Банковская
Банковская система - еще одна новинка для поляков. При коммунизме действовали только сберегательные кассы, а также торговый банк, чьей основной обязанностью было переправлять деньги, заработанные гражданами за рубежом. С завоеванием независимости новые банки начали расти как грибы, но многие из них были сметены с пути иностранными банками (в основном американскими и немецкими). Банки специализировались на всем подряд, и для частных лиц были все на одно лицо. Однако сейчас количество людей, имеющих банковские счета, в первую очередь депозитные, увеличивается. Появились и кредитные карточки, хотя очень немногие поляки искушены в жонглировании перерасходами, займами и прочими формами заимствований, столь занимающими обычную среднюю семью на Западе. Но они схватывают все на лету.
Миллионеров в лохмотьях в Польше больше нет. А миллионеры в злотых, число которых все растет, теперь могут с гордостью взирать на своих долларовых и фунтовых собратьев. Все купюры лишились четырех нолей, и старый обесцененный злотый (что, как вы понимаете, буквально означает: "золотой") прекратил свое существование. Это бесконечно упростило жизнь, но лишило ее обманчивого ощущения изобилия.
Экология
Польша по сути своей - страна сельскохозяйственная, и опустошение, вызванное социалистическим промышленным обновлением, сильно сказалось на всей нации.
За титул "самый загрязненный район" отчаянно бьются разные уголки бывшего социалистического лагеря - и некоторые районы Польши, как это ни прискорбно, находятся в числе первых претендентов. Больше всего пострадали Силезия, районы, прилегающие к Кракову, и Балтийское побережье. Без денег на создание новой инфраструктуры и строительство более экологичной промышленности даже теперь можно сделать очень немногое.
Поляки ищут помощи у более богатых наций, возлагая надежды прежде всего на Германию. Что вполне логично, поскольку страна, в которую ваши отбросы стекают в первую очередь, первой и должна прийти на помощь. Однако после объединения Германии сперва предстоит справиться со своим загрязнением, и она не может одолеть загрязнителей, находящихся выше по течению, пока не сладит с грязью, текущей вниз, хотя, с точки зрения физики, это и нелогично. Причем на Польше проблемы не кончаются: за ее границами находятся еще более загрязненные просторы Украины и России.
Тем временем поляки прибегают к малозначительным, но важным мерам вроде "лесных" школ. Хотя и Силезия, и Краков находятся в наиболее загрязненных районах, от них всего нескольких часах езды до чистого воздуха Татр. Всех детей из упомянутых загрязненных районов хотя бы на две недели в году вывозят в горы, чтобы дать их легким шанс на выживание.
Утилизация
Утилизация, заново открытая сейчас западным миром, никогда не выходила из моды в Польше по чисто экономическим соображениям. В начале 70-х начали действовать заводы "Кока-кола" с сопутствующими предприятиями по сбору и повторному использованию бутылок. Несмотря на введение пластиковых бутылок и бумажных пакетов, стеклянные бутылки по-прежнему остаются источником доходов для детей нации.
Средний польский механик может построить нечто полезное, используя как источник запчастей груду металлолома. Бедность порой несет свои преимущества.
Транспорт
Хотя поляки путешествуют повсюду, как в пределах страны, так и за ее границами, они не верят в путешествия налегке. Только поляк может попытаться убедить таможню, что микроволновая печь является ручной кладью, не считая громадной дорожной сумки и еще пяти сумок поменьше.
Если вы спросите польских друзей, что им привезти в подарок, вместо коробки конфет вас озадачат коробкой передач или мотором для стиральной машины. Также вполне вероятно, что, прилетев к вам в гости, они сойдут с самолета, держа наперевес двухметровую деревянную резную полку (ручную кладь!), которую привезли вам в качестве сувенира.
Возможно, крохотный Фиат-126 - уже не самая популярная машина Польши, но его можно по-прежнему увидеть в любом конце страны с загруженным багажником на крыше, удваивающим автомобиль как в высоту, так и в длину.
Железные дороги претерпели серьезные перемены, и теперь поезда не только чистые, но и прибывают вовремя. Вдобавок проезд подорожал, и потому вагоны совсем опустели, так что властям пришлось заняться маркетингом. Быть может, подача бесплатного кофе с пирожными не слишком влияет на доходы железных дорог, зато производит отличное впечатление на иностранцев.
А вот общественный транспорт всегда набит до отказа. В большинстве городов ходят трамваи и длинные автобусы, две части которых сцеплены резиновой гармошкой. В прицеп лучше не садиться, потому что трясет там чудовищно.
Варшавское метро, строительство которого имеет более долгую и сложную историю, чем строительство туннеля под Ла-Маншем, наконец-то открылось, а большинство колдобин в центре Варшавы - к великому изумлению всех заинтересованных лиц - заделали.