Проект идеального государства Платона был подвергнут резкой критике Аристотелем. Последний отстаивает естественное происхождение государства, подобное происхождению живых организмов. "Очевидно, – пишет он, – что полис принадлежит к естественным образованиям и что человек от природы есть политическое животное". Государство не может являться объектом радикального искусственного переустройства. Генетически семья предшествует сельской общине, сельская община – городской (полису), но в плане верховенства полис (государство) как высшая и всеобъемлющая форма социальной связи первичен по отношению к семье и индивиду. Конечная цель полиса, как и индивида, заключается в "счастливой и прекрасной жизни". Основная задача государства – воспитание граждан в нравственной добродетели. В качестве условно-образцового государственного устройства Аристотель выдвигает такое смешение олигархии и демократии, при котором поляризация бедных и богатых снимается преобладанием зажиточных средних слоев.
3. Проявления обнаженности
Та или иная степень обнаженности свойственна представителям всех реально существовавших закрытых обществ: первобытного примитивного коллективизма, древнего коллективизма, средневекового умеренного коллективизма и коллективизма индустриального общества, в особенности его крайней формы – тоталитаризма.
Радикальной обнаженности требует, как правило, и утопический социализм, рисующий людей будущего совершенного общества не только сходными в своей лишенности собственности и семьи, но и подобными друг другу даже своими лицами и одеждой (Платон, Т. Кампанелла, Т. Мор, А. де Сен-Симон, Ш. Фурье, К. Маркс, В. И. Ленин, А. Гитлер и др.).
Обнаженность как существенное сходство мыслей, чувств и поступков характерна также для таких коллективистических сообществ, как армия, церковь, тоталитарная партия, тоталитарная религиозная секта и др.
Наиболее наглядно обнаженность проявляется в лишенности одежды или, если этого не позволяют климатические условия, в одинаковости одежды, отсутствии феномена моды. Характерно, что первобытные племена, жившие в жарком климате и носившие когда-то минимум одежды, вступая в контакт с западной культурой, начинали одеваться и даже пытались – в меру своих возможностей – следовать чужой моде. В коллективистических сообществах, подобных армии и церкви, внешняя одинаковость индивидов проявляется в особой форменной одежде, которую обязан носить каждый представитель сообщества. В тоталитарных обществах мода расценивалась как "буржуазное понятие" и считалась несовместимой с основными ценностями, прокламируемыми этими обществами. Даже тоталитарная номенклатура, чувствовавшая необходимость отграничения от всех остальных граждан, никогда не прибегала к дорогой и тем более модной одежде. Представители номенклатуры одевались иначе, чем все другие, но опять-таки чрезвычайно однообразно: добротно, но без всякой претензии на роскошь. Обычно они конструировали себе нечто полувоенное: френчи, кители, военного образца фуражки, пальто, похожие на шинели, и т. п. В частности, на парадных портретах Сталин и Гитлер всегда одеты почти одинаково.
В социалистических движениях грубо уравнительного типа предполагалось, что люди будущего общества не должны будут отличаться друг от друга не только одеждой, но и своим физическим обликом: в таком обществе не будет ни слишком красивых, ни слишком уродливых лиц и фигур. Например, Л. М. Дешан, описывая будущее социалистическое общество, высказывал пожелание, чтобы "почти все лица имели почти один и тот же вид". В подготовительных материалах Ф. М. Достоевского к роману "Бесы" сходную мысль выражал один из его героев-социалистов, говоря о будущем обществе: "По-моему, даже красивые очень лицом мужчины или женщины не должны быть допускаемы".
Национал-социализм намеревался достичь внешней одинаковости людей путем очищения арийской крови от всех чужеродных примесей. Коммунизм делал упор на физкультуру, способную в известной мере унифицировать внешний облик людей.
Внешняя неотличимость индивидов реального коммунистического (социалистического) общества – только поверхностное проявление обнаженности. В идеале индивиды такого общества не должны отличаться друг от друга самой своей сутью – своими мыслями, чувствами и поступками, они призваны быть безличными деталями бесперебойно работающего общественного механизма.
Ключевыми предпосылками достижения обнаженности являются лишенность индивидов собственности, семьи и всего того, что обусловливает возникновение структурных отношений, разделяющих людей по ролям, статусам, должностям, одежде, внешности и т. д. Структурные отношения, означающие неравенство и неодинаковость людей, должны быть замещены коммунитарными, или общинными, отношениями, отношениями равных во всех смыслах людей.
Обнаженность оказывается, таким образом, простым следствием более общего требования безраздельного господства коммунитарных социальных отношений над структурными.
Отчуждение, предполагающее неравенство людей, опирается на структурные отношения и достигает своего апогея в период максимального обострения неравенства и явного доминирования структурных отношений над коммунитарными.
Человек коммунистического общества, утвердившегося в XX в. в России и в ряде других стран, был лишен собственности, зачастую друзей, которым можно вполне доверять, неповторимых индивидуальных реакций на мир. Этот человек имел минимальные средства для существования и полностью зависел от общества, дававшего ему работу и, значит, саму возможность жить, был открыт душой и мыслями своему коллективу, не имел иных значимых целей, кроме участия в общем деле построения совершенного общества. Первобытный человек, прикрывавший одеждой только единственную часть тела, был обнажен перед природой и во всем зависим от ее капризов. Коммунистический человек, все передавший обществу и не укрывающий от него ни своих помыслов, ни чувств, был почти полностью обнажен перед ним и, значит, всецело зависим от него.
Глава 4
Человек отчужденный
1. Понятие отчуждения
Понятие отчуждения встречается в ясной форме в теории общественного договора (Т. Гоббс, Ж. Ж. Руссо и др.), сформировавшейся в XVII–XVIII вв. Оно означает процесс обезличивания, деиндивидуализации социальных отношений, вытекающий из передачи государству личностью своих прав.
Г. Гегель сделал отчуждение центральной категорией своей философии. С одной стороны, отчуждение – это обнаружение абсолютной идеи (Бога) в природе и истории, с другой – отчуждение означает опредмечивание, институционализацию сущностных сил человека.
Второе из этих значений было использовано немецким философом Л. Фейербахом для объяснения происхождения религии. Человек отчуждает свою собственную сущность и противопоставляет ее себе в качестве совершенного во всех отношениях бога.
Согласно К. Марксу, отчуждение является состоянием войны человека со своей собственной сущностью, с продуктами собственного труда и с другими индивидами. Человек по своей природе есть homo faber ("человек производящий"). Сущность его реализуется в труде, в совместной творческой деятельности, посредством которой люди преобразуют окружающий мир. В процессе производства создаются материальные предметы, воплощающие свойственное человеку творческое начало и опредмечивающие его сущность. Отчуждение имеет место тогда, когда в ходе собственного опредмечивания человек перестает узнавать себя в своем продукте. Последний превращается в чужой, "не свой", становится чем-то противостоящим своему создателю в качестве независимой силы. Опредмечивание, или объективирование, человеком своих замыслов сопровождается отчуждением во всяком обществе с антагонистическими классами. Однако капитализм с особой силой искажает и извращает процесс объективирования и превращает нормальное опредмечивание человеком самого себя в своих творениях в особо деструктивное отчуждение.
В основе всех форм отчуждения лежит, по Марксу, отчуждение труда. В своей ранней работе "Экономическо-философские рукописи 1844 г." Маркс пишет: "В чем же заключается отчуждение труда? Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развертывает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свой дух. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это – принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения других потребностей, нежели потребность в труде. Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек сам себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего и в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому".
Начинаясь в сфере труда, отчуждение охватывает все стороны жизни рабочего. Маркс выделяет четыре формы проявления отчуждения:
1) рабочий отчуждается от продукта своего труда, поскольку то, что он произвел, присваивается другим и больше ему не подвластно;
2) рабочий отчуждается от процесса производства; работа становится чуждой ему деятельностью, навязываемой извне и не приносящей внутреннего удовлетворения; вынужденный труд, труд по чьему-то приказанию фактически становится продаваемым товаром;
3) рабочий отчуждается от своей человеческой природы, поскольку первые две формы отчуждения стирают те специфические качества, которые определяют природу человека и отличают его созидательную деятельность от деятельности животных;
4) рабочий отчуждается от других людей, так как капитализм трансформирует социальные отношения в чисто рыночные и заставляет оценивать людей не по их человеческим качествам, а в соответствии с их рыночной позицией.
Маркс намеревался устранить из термина "отчуждение" его философский и религиозный смыслы и использовать данный термин в качестве социологического понятия. Отчуждение коренится, по Марксу, в природе определенных социальных структур, деформирующих человеческую сущность. Маркс полагал, что для устранения отчуждения необходимо свергнуть капиталистическую систему частной собственности и заменить производство ради прибыли системой производства, удовлетворяющего естественные потребности человека. За этим последует замена распределения на основе рыночной регуляции разумной и гуманной системой распределения по потребностям. Эти перемены будут сопровождаться изменениями в разделении труда, так что все люди перейдут к новым, более творческим видам деятельности.
В коммунистическом обществе, говорил Маркс, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься садоводством, после ужина предаваться критике.
Со временем понятие отчуждения потеряло значительную часть того социологического смысла, который пытался вложить в него Маркс. В современной социологии термин "отчуждение" используется редко из-за его расплывчатости.
В социальной философии он употребляется довольно часто, но преимущественно в субъективном и психологическом смысле.
Такой аспект отчуждения, как "бессилие", относят к ощущению невозможности воздействия человека на свою социальную среду; "утрата смысла" означает чувство того, что для достижения значимых целей нужны незаконные средства; "изолированность" имеет место тогда, когда люди чувствуют себя отстраненными от господствующих в обществе ценностей; "самоустраненность" говорит о неспособности заняться той деятельностью, которая приносила бы психологическое удовлетворение.
Неодинаковость индивидов капиталистического общества, отсутствие у них глобальной, объединяющей и воодушевляющей всех цели, их неравенство, и, прежде всего, неравенство в отношении собственности, ведут, в конечном счете, многих из этих индивидов к чувству неудовлетворенности существующим порядком вещей и к ослаблению социальной коммуникации.
Понятие отчуждения, ставшее в середине XX в. довольно популярным, иногда используется в широком и довольно неопределенном смысле. Оно может означать наличие у индивидов современного постиндустриального общества чувства оторванности от социальной среды и недовольства этим; ощущение морального упадка в обществе; чувство бессилия перед лицом всемогущих социальных институтов; безличность, дегуманизированность крупных, забюрократизированных социальных организаций и т. д.
Неодинаковость людей, их разнообразие и несовпадение друг с другом в строе мыслей, чувств и поведении – необходимая предпосылка эффективного развития как капиталистического, так и посткапиталистического общества. Вместе с тем эта неодинаковость имеет и свои отрицательные следствия. Неодинаковость способна порождать болезненно переживаемое отчуждение. Для отчужденного человека характерны чувство бессилия, ощущение того, что его собственная судьба вышла из-под его контроля и определяется внешними силами; ощущение бессмысленности существования и невозможности достичь желаемого результата даже в итоге сколь угодно активной деятельности; восприятие общества как мира, в котором утрачены взаимные обязательства людей по соблюдению социальных предписаний, разрушена институциализированная культура, распадается господствующая система ценностей; чувство утраты индивидом своего "подлинного Я", разрушения личности, или самоотчуждения.
Ключевым в теме обнаженности и отчуждения является вопрос о соотношении их со свободой, и в частности вопрос о соотношении частной собственности и свободы.
Согласно точке зрения, разделяемой сторонниками закрытого общества, условием свободы является полное отсутствие частной собственности и в более общем плане – полная обнаженность индивидов совершенного общества или сообщества (Платон, Франциск Ассизский, Маркс и др.). С точки зрения сторонников открытого общества, частная собственность есть одно из основных условий свободы, а разнообразие индивидов, их неодинаковость и, как следствие, их отчужденность друг от друга – предпосылки стабильности общества и его устойчивого, динамичного развития (Дж. Локк, Дж. С. Милль, К. Поппер, Ф. А. Хайек и др.).
Существуют, как уже отмечалось, два типа свободы. Коллективистическая, или утилитарная, свобода представляет собой свободу действовать в направлении избранной обществом глобальной цели (создание на земле прототипа небесного сообщества, построение коммунизма, создание чисто арийского общества и т. п.). Эта свобода как осознанная историческая необходимость не совместима с частной собственностью и требует предельной обнаженности индивида. Ничто внешнее (собственность, семья, знания, мода и т. д.) не должно отвлекать человека от служения стоящей перед обществом глобальной цели. Индивидуалистическая свобода предполагает, что индивид, связанный минимумом коллективных ценностей и норм, имеет возможность сам определять свои жизненные задачи и несет личную ответственность за результаты своей деятельности. Такого рода свобода, предполагающая высокую степень независимости индивидов от общества, невозможна без частной собственности. Свобода индивида действовать в соответствии со своими собственными целями, желаниями и прихотями требует разнообразия индивидов, их неодинаковости и необнаженности. Следствием этого является отчуждение. Временами оно обостряется в такой степени, что грозит обрывом коммуникации между индивидами и слоями общества.
2. Социологическое и антропологическое понимание человека
Два противоположных подхода к пониманию человека можно назвать социологическим и антропологическим. Между этими полярными пониманиями имеется множество разнообразных промежуточных истолкований природы человека.
Суть социологического истолкования человека сводится к представлению о человеке обнаженном; антропологическая интерпретация человека говорит о человеке отчужденном.
Обнаженность и отчужденность – два полюса возможного бытия человека. Как и всякие полюса, они несовместимы. Но между ними имеется свободное пространство, занятое людьми, о которых нельзя сказать, что они являются в полном смысле обнаженными, или в полном смысле отчужденными. Неверно было бы утверждать, что все люди делятся на обнаженных и отчужденных. Между этими двумя типами существует размытое, с трудом обозримое множество людей, сочетающих в себе черты обнаженности с характеристиками отчужденности. Эти, так сказать "промежуточные" люди, составляют большинство людей.
Есть общества, в которых явно доминирует человек обнаженный. Но в других обществах образцом оказывается уже человек отчужденный. При этом, общества, выдвигающие на первый план человека обнаженного занимают большую часть человеческой истории. Даже в современном, чрезвычайно пестром мире такие общества составляют и долго еще будут составлять подавляющее большинство. Индивидуалистические общества, культивирующие человека отчужденного, начали формироваться исторически позднее коллективистических обществ, считающих образцом человека обнаженного.
На вопрос, какое из этих двух типов обществ лучше, невозможно ответить, избегая субъективных предпочтений. Коллективистическое и индивидуалистическое общества порождаются объективными историческими обстоятельствами, и нет бесспорных общих принципов, на основе которых можно было бы ставить один из этих двух типов общества выше другого.
Аналогичным образом обстоит дело и со сравнительной оценкой человека обнаженного и человека отчужденного. Ни один из них не лучше и не хуже другого. Каждый из них необходим в свое время и в своих обстоятельствах.
Социологическое понимание человека характерно для коллективистических (закрытых) обществ, антропологическое понимание – для индивидуалистических (открытых) обществ.
Суть социологического понимания хорошо передает формула К. Маркса: человек есть только отражение общественных отношений, взятый сам по себе, он не имеет никакой сущности. Сущность человека, говорит Маркс в "Тезисах о Фейербахе", не есть абстракт, присущий отдельному индивиду; в своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений.