Так что это еще одна линия: великая традиция освободительного писательства, интеллектуального света на службе освобождения, помогающего уничтожать репрессию, идти наперекор власти и избегать ограниченности ума, сколь странно все это бы ни звучало в наши дни. Сегодня эта благородная традиция сводится к рациональным ученым вроде доброго Карла Сагана, пытающегося противостоять шоу Элвиса и массовому помешательству на НЛО, но это настолько благороднее, чем все то, и обращено к столь многому, что выше, и глубже, и истиннее во всех нас. Боюсь, что освободительная традиция умерла вместе с Хаксли.
Все эти линии свернуты в одну. Поэтому Кристофер Ишервуд для меня что-то вроде "шести градусов Кевина Бэкона". От Ишервуда можно добраться до всего важного за шесть ходов или меньше.
Но Господи, это так грустно, поскольку столь немногие хотят делать эти шаги. И я так подавлен, читая его дневники и получая ежедневные напоминания об этом.
Пятница, 24 января
Брал напрокат "Прыжок", который уже видел в кино; он превосходен. Дженифер Тилли, Джина Гершон, Джо Пантолиано - две лесбиянки, которые приканчивают Джо, но в ситуации предельной напряженности. Фильм снят в чувственной черной манере - это один из моих любимых видов кинематографической атмосферы. В действительности они не столь похожи, но это заставило меня думать об открывающих титрах "Семерых", которые были сняты блестяще. Несколько критиков сердито отвергли "Семерых" от начала до конца, поэтому я был рад узнать, что открывающие титры удостоились Международной премии дизайна. Дизайнер Кайл Купер описывал их как "мрачные, но шутливые форзацы для неудачного фильма года". У меня очень странное чувство, что написание и публикация "Науки и религии" будут мрачными, но шутливыми форзацами этого года. Будут ли они "неудачными", это мы еще увидим.
Суббота, 25 января
Имел свидание с женщиной, которую не буду называть, оно было не совсем удачным. Оказалось, что большинство ее отношений были очень кратковременными. Один из ее браков продолжался лишь несколько месяцев. Я хочу сказать, что у меня продукты в холодильнике дольше хранятся.
Понедельник, 27 января
Сэм [Берхольц] спешно выпустил "Око Духа" ко времени конференции КУ. Мои экземпляры прибыли сегодня с небольшим опозданием; но "Шамбала", как обычно, проделала прекрасную работу. В некоторых отношениях это одна из моих любимых книг, но я не знаю, насколько хорошо она будет расходиться.
Джек великодушно написал предисловие. Мы с Джеком [Криттенденом] знакомы очень давно, с первых дней в Линкольне, когда он посетил меня, прочитав "Спектр сознания" Он хотел основать журнал "Ревижн", и я помогал создавать его и руководить им. Мы больше не связаны с этим журналом, но остались верными друзьями. Он - блестящий теоретик и великолепный писатель. Трудно поверить, теперь у них с Патрицией трое сыновей-подростков. Джек опубликовал "За пределами индивидуализма" (Beyond Individualism, Oxford University Press) и теперь с разной степенью серьезности работает над двумя или тремя другими книгами, совмещая это со своими преподавательскими обязанностями в университете Аризоны.
Джек прекрасно объясняет смысл "интегрального" и, достойный сожаления, обрывочный характер столь многого из того, что в современном мире именуется "знанием". Я уже получил множество комментариев на предисловие Джека в духе: "О, теперь я понимаю, что вы пытаетесь делать во всех своих сочинениях". Слава богу, кто-то может это объяснить.
[Несколько последующих записей относятся к предисловию Джека. Вот несколько выдержек из него для примера:
Подход Уилбера противоположен эклектике. Он дал связную и последовательную картину, которая гладко соединяет притязания на истину из таких областей, как физика и биология; эконауки; теория хаоса и системные науки; медицина; нейрофизиология, биохимия; изобразительное искусство, поэзия и эстетика в целом; психология развития и целый спектр психотерапевтических подходов, от Фрейда до Юнга и Пиаже; теоретики Великой Цепи от Платона и Плотина на Западе до Шанкары и Нагарджуны на Востоке; модернисты от Декарта и Локка до Канта; идеалисты от Шеллинга до Гегеля; постмодернисты, от Фуко и Дерриды до Тэйлора и Хабермаса; основная герменевтическая традиция от Дильтея до Хайдеггера и Гадамера; теоретики социальных систем от Комте и Маркса до Парсонса и Лухмана; созерцательные и мистические школы великих медитативных традиций на Востоке и Западе, в главных мировых религиях. Все это лишь выборка. Нужно ли тогда удивляться, что те, кто узко специализируется в одной конкретной области, могут обидеться, если их область не представлена в качестве центрального стержня мироздания.
Другими словами, для критиков ставки огромны, и я здесь не принимаю ту или иную сторону в споре, если предполагаю, что критики, которые сосредоточились на каких-то излюбленных ими частностях в методе Уилбера, нападают на отдельные деревья в лесу его представлений. Однако если мы вместо этого взглянем на весь лес и если подход Уилбера в общем и целом обоснован, мы увидим, что он почитает и включает в себя больше истины, чем любая другая система в истории.
Как так? В чем в действительности заключается его метод? В любой области Уилбер просто обращается к такому уровню абстракции, на котором различные конфликтующие подходы на поверку оказываются согласующимися друг с другом. Возьмем, к примеру, великие мировые религии. Все ли они согласны с тем, что Иисус - Бог? Нет. Значит, мы должны сбросить это со счетов. Все ли они согласны с тем, что Бог существует? Это зависит от того, что значит "Бог". Все ли они согласны в своих представлениях о Боге, если под "Богом" мы подразумеваем Дух, который во многих отношениях неопределим по сути, от буддистской Пустоты до иудейской тайны Божественного? Да, это подходит в качестве обобщения того, что Уилбер называет "ориентирующим обобщением" или "твердым выводом".
Точно так же Уилбер подходит и к другим областям человеческого знания: от искусства до поэзии, от эмпирики до герменевтики, от психоанализа до медитации, от теории эволюции до идеализма. В каждом случае он выстраивает ряд твердых и надежных, если не сказать неопровержимых, ориентирующих обобщений. Его не беспокоит (как не должно беспокоить и его читателей), примут ли другие области выводы любой данной области; короче говоря, не беспокойтесь, к примеру, если эмпирические выводы не согласуются с религиозными выводами. Вместо этого просто соберите вместе все ориентирующие выводы, как если бы каждая область содержала неизмеримо важные для нас вещи. Именно это и есть первый шаг, который Уилбер делает в своем методе синтеза, - своего рода феноменология всего человеческого знания на уровне ориентирующих обобщений. Иными словами, соберите вместе все истины, которые каждая область, по ее собственному мнению, может предложить человечеству. На некоторый момент просто предположите, что все они действительно верны.
Затем Уилбер выстраивает эти истины в цепи или сети смыкающихся заключений. На этом этапе он круто поворачивает от чистой эклектики к систематическому подходу. Ибо второй шаг в методе Уилбера состоит в том, чтобы взять все истины или ориентирующие обобщения, собранные на первом шаге, а затем поставить вопрос: "Какая логически непротиворечивая система фактически включала бы в себя наибольшее число этих истин?"
Система, которую Уилбер предлагает в "Поле, экологии и духовности" (а также просто и ясно резюмирует на последующих страницах), по его словам, вмещает самое большое количество ориентирующих обобщений из разных областей человеческого познания. Если это так, то подход Уилбера включает в себя, почитает и объединяет больше истины, чем любая другая система в истории.
Общая идея довольно проста. Дело не в том, какой теоретик прав, а какой нет. Идея Уилбера состоит в том, что каждый по сути прав, и он хочет выяснить, как так может быть. "Я не верю, - говорит Уилбер, - что хоть один человеческий ум способен на стопроцентную ошибку. Поэтому, вместо того чтобы спрашивать, какой подход верен, а какой нет, мы допускаем, что каждый подход прав, но лишь частично, а потом пытаемся выяснить, как подогнать друг к другу эти частичные истины, как объединить их - а не как выбрать одну из них и отбросить остальные".
Третий шаг общего подхода Уилбера - это разработка нового типа критической теории. Имея сводную схему, содержащую максимальное число ориентирующих обобщений, он затем использует ее для критики частичного характера более узких подходов, хотя он и включил в нее фундаментальные истины из этих подходов. Он критикует не истины этих подходов, а их ограниченность.
Таким образом, интегральный подход Уилбера дает ключ к обоим типам крайних реакций на его работы, то есть к заявлениям, что это наиболее значительное из всего, когда-либо напечатанного, равно как и к хору возмущенных и злобных нападок. Гневные филиппики почти без исключения исходят от тех теоретиков, которые считают, что их область - это единственная истинная область, а их метод - единственный достоверный метод. Уилбера никогда убедительно не критиковали за непонимание или неверное представление тех областей знания, которые он включает в свою систему. Вместо этого на него нападают за включение в нее тех областей, которые данный конкретный критик не считает существенными, или за посягательство на собственную священную корову этого критика (не в обиду вегетарианцам будь сказано). Фрейдисты никогда не утверждали, что Уилбер не понимает Фрейда; они говорят, что ему не следует включать в свою модель мистицизм. Структуралисты и постструктуралисты никогда не говорили, что Уилбер не понимает их предмета; они говорят, что ему не следует обращать внимания на все эти остальные гадкие области. И так далее. Нападение всегда принимает одну и ту же форму. Как вы смеете говорить, что моя область - не единственная истинная область!
Независимо от того, о чем идет речь, ставки, как я уже сказал, огромны. Я спросил Уилбера, что он сам думает о своей работе, - "Мне хотелось бы думать о ней, как об одной из первых правдоподобных мировых философий, как о подлинном синтезе Востока и Запада, Севера и Юга". Интересно, что Хьюстон Смит (автор "Мировых религий", которому Билл Мойерс посвятил высоко оцененный зрителями телевизионный сериал "Мудрость веры") недавно заявил: "Никто - даже Юнг - не сделал так много, как Уилбер, для того чтобы открыть для западной философии проверенные веками прозрения традиций мировой мудрости. Медленно, но верно, книга за книгой, Кен Уилбер закладывает основы подлинной интеграции Востока - Запада".
В то же время Кен добавляет: "Людям не следует воспринимать это слишком серьезно. Это просто ориентирующие обобщения. Вам остается наполнить все это деталями по своему усмотрению". Короче говоря, Уилбер не предлагает концептуальную смирительную рубашку. В действительности совсем напротив: "Надеюсь, я показываю, что в Космосе гораздо больше места, чем вы могли бы предположить".
Однако этого места мало тем, кто хочет сохранить свои феодальные владения, сужая Космос до одной отдельной области - разумеется, своей собственной, - игнорируя истины из других областей. "Вы не можете с уважением относиться к различным методам и областям, - добавляет Уилбер, - не показав, как они согласуются друг с другом. Именно так создается настоящая мировая философия". Уилбер как раз и показывает эту "согласованность". "В противном случае, - говорит он, - мы имеем нагромождения, а не целостности и на самом деле не проявляем уважения ни к чему"].
Вторник, 28 января
Визит к зубному врачу. В Боулдере все дантисты считаются "холистическими". Они не умеют запломбировать дупло, но они хороши для вашей души. Ваши зубы разрушаются, но ваш дух, видимо, благоденствует.
Среда, 29 января
Мне приходит в голову, что для "Науки и религии" у меня будет агент, какого у меня уже давно не было. В последние десять лет у меня установились удобные рабочие отношения с издательством "Шамбала", которым руководит мой давний друг Сэм Берхольц. Но Сэм понимает, что на этот раз я хочу иметь дело с более общеизвестным издательством, и потому я, с его благословения, собираюсь окунуться в большой дурной мир коммерческого книгопроизводства.
Итак, в любом случае, где же найти агента? В этих широко рекламируемых фирмах?
Четверг, 30 января
Завтра мой день рождения. Но это день рождения "Кена Уилбера", а не моего Изначального лица, великого Нерожденного, бескрайнего пространства Пустоты, к которому не имеют отношение дата, длительность или время. Этот безбрежный океан Непринужденности, эта безграничная протяженность Свободы, это прозрачное море Спокойствия - то, чем я являюсь в глубочайшей части себя, бесконечное пересечение, где нет меня, а есть только Дух.
У великого Нерожденного нет дня рождения, ибо это то, что никогда не возникает, а представляет собой Таковость всего, что есть, сияющую до бесконечности. Невозможно праздновать безвременный момент, предшествующий истории и ее обманам, времени и его безобразным страхам, длительности и ее ярму. Нет никаких подарков для великого Несотворенного, Источника всего сущего, безграничного Моря Безмятежности, наполняющего весь Космос. Нет никакой песни для Всегда Уже, бесконечной Свободы, великолепно простирающейся за пределы как рождения, так и смерти.
Ибо каждое чувствующее существо может законно говорить: моя сущность безвременна, она - Всё; морщины на моем лице - это трещины космического яйца, в моем сердце кружатся сверхновые звезды, в моих венах пульсируют галактики, звезды зажигают нейроны моей ночи... И кто будет петь "Хэппи Бёсдэй" всему этому? Кто будет поздравлять бескрайнее пространство, которое без объявления поет свои песни в тишине ночи?
ФЕВРАЛЬ
Все Будды и все чувствующие существа не что иное, как Один Дух, помимо которого не существует ничего. Этот Дух, который не имеет начала, - нерожденный и неразрушимый. Он не зеленый или желтый и не имеет ни формы, ни внешности. Он не принадлежит к категории вещей, которые существуют или не существуют, и о нем нельзя думать как о новом или старом. Он ни длинный, ни короткий, ни большой, ни маленький, ибо он превосходит все пределы, меры, имена, признаки и сравнения. Только пробуждайтесь к Одному Духу.
Мастер дзен Хуанг По
Суббота, 1 февраля
Работал все утро, пошел за покупками, купил бакалейные товары. Под моей крышей живут два голубя, свившие гнездо в большой отдушине, которая выходит из моей сушилки для одежды. Я снял с отдушины решетку, чтобы они могли попадать в нее зимой; им нравится теплый воздух, выходящий из сушилки. Так что сегодня я заметил, что теперь их уже три - у них только что вывелся птенец. Людям следует соединяться в пары на всю жизнь, подобно голубям, пингвинам и католикам. Разумеется, за исключением того, что у голубей никогда не бывает, чтобы браки чудесным образом признавались недействительными.
Воскресенье, 2 февраля
Получил экземпляр книги Эндрю Харви "Основные мистики-гомосексуалисты" [Andrew Harvey. The Essential Gay Mystics], для которой я был рад написать краткую аннотацию. ["Эндрю Харви собрал воедино некоторые из самых страстных и трогательных работ во всей мистической литературе, и, как это бывает, все авторы были геями. Но слова говорят сами за себя, то есть через слова в этом томе непосредственно говорит Божественное - через слова, которые изливались через сердца геев, умы геев и любовь геев, но которые глубоко, выразительно, красиво обращаются к одному и тому же Божественному во всех нас. Мистик - это не тот, кто воспринимает Бога как объект, а тот, кто погружен в Бога как в атмосферу, и собранные работы служат блестящим свидетельством этого всеобъемлющего состояния. Харви подарил нам рог изобилия мистической мудрости, нежной, как слезы, и мягкой, как туман, но также страстно пылающей неослабным огнем самого Божественного.]
В разделе "Об авторе" с характерным обаянием говорится: "Эндрю учился в Оксфорде и в возрасте 21 года получил наивысшую научную награду Англии, став самым молодым членом совета колледжа Всех Душ за всю его историю. Плодовитый писатель, Харви является автором десяти книг, включая "Путешествие в Ладакх". Он работал вместе с Согьялом Ринпоче над ставшей бестселлером "Тибетской книгой живущих и умирающих" ["Tibetian Book of Living and Dying"]. О Харви, ныне живущем в Париже, в 1993 г. был снят документальный фильм Би-би-си "Становление мистика". Перед началом работы над этой книгой Харви со своим будущим интимным партнером Эриком ненадолго заезжал ко мне вместе с Алеком Цукатосом. Я приготовил им пиццу, и мы ели ее на балконе, с которого открывается вид на равнины Денвера.
Будучи романтиком, Эндрю вынужден колебаться между идеализацией утраченного возлюбленного и ненавистью к нему, так что он прошел через свою фазу любви и ненависти, но теперь, судя по всему, вполне благополучно соединился с Эриком, от которого, как он говорит, он узнал больше об истинной любви, чем от кого бы то ни было еще. Надеюсь, что это ему подходит; он, кажется, по-настоящему счастливым.
Вторник, 4 февраля
Меня беспокоит здоровье Хьюстона [Хьюстона Смита]. Иногда мне кажется, что он проживет еще десять или двадцать лет, потом я беспокоюсь, что он не доживет до конца года. С тех пор как умерла Трейя, я всегда стараюсь говорить людям, какие чувства я к ним испытываю, до того, как их не станет, до того, как будет слишком поздно. У нас с Трейей была возможность это делать, но я видел, как бывало с теми, кто этого не делал.
Поразительно, что Хьюстон работал над вечной философией задолго до того, как большинство людей вообще о ней услышали. За годы до того, как это вошло в моду - межкультурные традиции мудрости, мировое религиозное наследие, восхваление духовного разнообразия и духовного единства, - Хьюстон уже делал свою работу.
Его тело теперь стало почти прозрачным, подобным тонкой, красивой просвечивающей ткани. В последний раз, когда я его видел, он был очень слабым и хрупким, но сияющим. В глубине души я подозреваю, что, если выключить свет, от него может исходить слабое свечение.
Дорогой Хьюстон!