К.У.: Я тоже много думал об этом, так как вы точно указали на центральную проблему либерализма. Либерализм исходит из убеждения, что государство не может навязывать своим гражданам какого бы то ни было понятия правильного образа жизни. Отдельные люди должны быть свободны в выборе собственной религии, собственных убеждений и собственных путей к счастью (при условии, что они не вредят другим и не посягают на их права). Иными словами, моральной основой либерального государства служит постконвенциональный, универсальный плюрализм, и эти мироцентрические принципы встроены в его законы и институты для предотвращения возврата к эгоцентрическим и этноцентрическим реакциям.
Но в демократиях законы в конечном счете создают и поддерживают люди, и это означает, что существование либерального государства зависит от развития до постконвенционального уровня по меньшей мере значительной части населения. Только на постконвенциональном уровне возможна терпимость к "богатому разнообразию", и в то же время если вы поощряете только богатое разнообразие, то тем самым подрываете саму потребность развиваться до постконвенционального уровня (поскольку если следует "в равной степени лелеять" любые моральные реакции, в том числе эгоцентрические и этноцентрические, это устраняет социальные стимулы к моральному росту).
Таким образом, налицо дилемма: каким образом государство может поощрять людей развиваться до постконвенциональной позиции универсального плюрализма, при этом не навязывая этого людям? Если либерализм не придумает, как это делать, то либерализм и подлинная поликультурность обречены на смерть.
СТУДЕНТ: В этом и состоит мой вопрос.
К.У.: Ну, вот один короткий ответ. Верно, что отдельные люди имеют право на "жизнь, свободу и стремление к счастью", но у государства тоже есть определенные права. И одно из них - это право требовать от своих граждан некоторых основных навыков, необходимых для сплоченности и выживания общества. Именно поэтому мы давно признали, что государство имеет право вести войну, призывать людей в действующую армию, требовать, чтобы дети получали прививки против инфекционных заболеваний, и - это здесь особенно важно - государство имеет право требовать обязательного образования до определенного уровня знаний (за исключением случаев неспособности к обучению).
Видите ли, именно либеральное образование традиционно было тем способом, посредством которого либеральное государство, по существу, протаскивало требование расти и налагало на своих граждан требование развиваться. Граждане должны получать определенный уровень образования. При этом существовала надежда, что либеральное образование будет создавать условия для развития либеральной морали, то есть постконвенционального, мироцентрического универсального плюрализма, как бы его ни называть.
Мне кажется, что это неплохая идея. Поскольку нельзя заставить растения или людей расти, то все, что можно действительно сделать, - это создать условия, которые лучше всего способствуют росту (например, поливать растение). Государство не может требовать роста, но может требовать условий, и это оно традиционно делало в общепринятом требовании обязательного образования.
ВОПРОС: Поэтому значительная часть бремени ложится на образовательный процесс.
К.У.: Безусловно. Именно потому сегодняшнее состояние образования в этой стране вызывает большое беспокойство. Сегодня в образовании нередко доминируют многие крайние постмодернистские идеи, и из-за этого в нем часто наблюдаются многие пугающие регрессивные тенденции. С одной стороны, движения за разнообразие и поликультурность чрезвычайно помогли гарантировать подлинную плюралистичность универсального плюрализма, распространив закон на многие ранее маргинализированные группы. Это просто кульминация либеральной доктрины равного доступа для всех, независимо от пола, цвета кожи и вероисповедания - кульминация мироцентрического или универсального плюрализма, - и в этом отношении я горячо приветствую такие постмодернистские движения, особенно в области образования.
Но, как мы говорили, в своем рвении они нередко доходили до крайностей, противореча сами себе и обрекая свои усилия на провал. Вся суть либерального поликультурного образования состоит в том, чтобы обеспечивать определенные основные навыки и условия, при которых моральное развитие могло бы в соответствии с собственными законами переходить от эгоцентрической стадии к этноцентрической/социоцентрической и далее к мироцентрической/плюралистической. Но программа Новых Левых довела это до крайностей и полностью сорвала свои собственные высшие цели. Теперь среднее и высшее образование в этой стране в действительности поощряет этноцентрическую политику самобытности, эссенциализм пола, расовую идентификацию и политику жалости к себе - в качестве частей "богатого разнообразия". История преподается как терапия самоуважения: не что и когда происходило, а какими безнравственными лентяями все они были по сравнению с вами. Используя ценности либерального Просвещения, вы осуждаете всю предшествующую историю, включая само либеральное Просвещение.
Хуже того, образование не только зачастую поощряет регрессию от мироцентрической стадии к этноцентрической, оно порой удивительным образом ухитряется способствовать еще большей регрессии от этноцентрической стадии к эгоцентрической. Откажитесь от этих противных оценок и давайте каждому золотую звезду. В других нет ничего лучшего или худшего, что также означает, что нет ничего лучшего или худшего в вас самих, - развитие полностью обесценено. Это готовит ребенка к будущему так же, как нищие в Индии, бывало, готовили своих детей к профессии: ломая им ноги, они давали им повод и средство для нищенства.
Поэтому, повторим, либерализм - на этот раз в образовании - преследует цели, обреченные на провал. Подчеркивая понятие флатландии - это "равенство в разнообразии" - и отказываясь делать суждения, основанные на степенях глубины, либеральное образование поощряет те тенденции, которые будут разрушать либеральное образование.
ВОПРОС: Кажется ли вам, что образование будет исправляться?
К.У.: Ну, удивительная особенность роста и эволюции состоит в том, что в Космосе существует Эрос - внутреннее стремление к развертыванию более высоких и более глубоких целостностей. Регрессивные тенденции, которыми, как я полагаю, движет Танатос, что-то вроде инстинкта смерти, рано или поздно сталкиваются с собственной неотъемлемой болезненностью. В последние несколько лет в этой стране наблюдались отрицательные - в хорошем смысле - реакции на эти регрессивные программы и призывы к определенным обязательным образовательным нормам. Так что в итоге я сохраняю осторожный оптимизм.
Все, о чем мы здесь говорим, - это традиционное либеральное образование как развертывание глубочайших и высочайших потенциалов человека. И это означает, что вдобавок к самоуважению и приятию себя таким, как вы есть, вам также необходимо подходить к себе с реальным вызовом и реальными требованиями - с реальной мудростью и реальным состраданием - и, следовательно, брать на себя обязательство расти, развиваться и эволюционировать в ваше собственное высочайшее Состояние. Но мы не сможем делать этого в начальном, среднем или высшем образовании, если будем подходить к себе с идиотским сострадаем вместо настоящего сострадания.
Пятница, 17 октября
Майкл [Мёрфи] совершает рекламный тур для своей книги "Королевство клюшек Шивы" и договорился заглянуть ко мне, когда будет проезжать через Денвер и Боулдер. В книге Майкла "Жизнь, которая нам дана" (написанной в соавторстве с его другом Джорджем Леонардом) обрисован прекрасный вариант интегральной преобразующей практики (ИПП), и Майкл сообщил, что сейчас существует около сорока групп ИПП, которые возникли в разных уголках страны; это поистине хорошая новость. Сейчас в стране примерно столько же групп по изучению моей работы, и потому мы обсуждали способы их возможного объединения. Когда Майкл ушел, Марси сказала: "Он сверкает и искрится. Как бы сказать... он восхитительно привлекательный".
В этот самый момент Тони летит в Италию, поскольку какой-то итальянский фонд, или что-то вроде того, выдвинул "Что действительно важно" на какую-то большую итальянскую премию. Это событие получило широкое освещение в средствах массовой информации. Тони выступит с речью (он написал впечатляющее двенадцатистраничное изложение интегрального подхода к здоровью и благополучию - подхода, которому он сам действительно следует большую часть времени), и его фотография будет опубликована во всех газетах. Затем он проведет неделю в Италии - будет есть и пить и, по крайней мере в течение этой недели, не будет практиковать всего, о чем говорится в его речи.
Вторник, 21 октября
ВИДЕТЬ МИР: ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО И "Я" ЗРИТЕЛЯ
Не выражаемый объект, но именно глубина выражающего его субъекта более всего определяет изобразительное искусство. И это смещает искусство и художественную критику от иронии к подлинности - весьма нервирующее движение, по крайней мере, для сегодняшних глаз. Могут ли искусство и художественная критика пережить утрату иронии, утрату неподлинности, как своего главного источника? И если сегодняшнее изобразительное искусство оставит сардонические поверхности, куда оно в конце концов придет?
Мы живем не в заранее данном мире. Один из наиболее замечательных принципов постмодернистской революции в философии, психологии и социологии состоит в том, что существуют разные мировоззрения - различные способы категоризации, представления, репрезентации и организации нашего опыта. Есть не единый, монолитный мир с одной привилегированной репрезентацией, а множественные миры с плюралистическими интерпретациями. Более того, эти мировоззрения часто - по существу, почти всегда - меняются от эпохи к эпохе и от культуры к культуре.
Это понимание не обязательно доводить до крайностей - в наших разнообразных интерпретациях достаточно общих черт, чтобы не давать миру распадаться на части. Действительно, ученые обнаружили, что существуют, по крайней мере, некоторые (и нередко многочисленные) универсалии, например, в языках, в аффектах, в когнитивных структурах и в цветовосприятии. Но эти универсальные компоненты сплетаются воедино и организуются самыми разнообразными способами, приводя к богатой палитре множественных мировоззрений.
Хотя теоретически существует почти бесконечное число мировоззрений, в ходе человеческой истории на этой планете, судя по всему, выявилось около десятка таких, что имели и продолжают иметь широкое и значительное влияние. К числу этих основных мировоззрений, исследовавшихся такими учеными, как Джин Гебсер, Джеральд Хёрд, Юрген Хабермас, Мишель Фуко, Роберт Белла, Питер Бергер и другие, относятся сенсомоторное, архаическое, магическое, мифическое, ментальное, экзистенциальное, психическое, тонкое, каузальное и недвойственное (точное значение этих терминов будет становиться понятнее в ходе дальнейшего изложения).
Дело не в том, какое из этих мировоззрений правильно, а какое неправильно: они все адекватны для своего времени и места. Речь в большей степени идет о как можно более тщательной классификации самых общих характеристик, определяющих каждое мировоззрение; при этом вопрос о том, "истинны" они или нет, мы временно откладываем (или "выносим за скобки"), попросту описывая их все, как если бы они были истинными.
Например, для магического-анимистического мировоззрения типично частичное наложение субъекта и объекта, так что "неодушевленные объекты", вроде скал и рек, непосредственно ощущаются живыми или даже обладающими душой или субъективным духом. Мифическое мировоззрение характеризуется множеством богов и богинь, не как абстрактных сущностей, а как глубоко чувствуемых сил, каждая из которых весьма прямо вмешивается в дела земных мужчин и женщин. Ментальное мировоззрение - самым известным частным случаем которого является "рациональное мировоззрение" - отмечено верой в то, что субъективная сфера по своей основе отделена от объективного мира природы, и одной из самых настоятельных проблем такого мировоззрения становится соотнесение этих двух сфер. Экзистенциальное мировоззрение обладает пониманием того, что в структуру вселенной встроены множественные перспективы, а потому не только не существует никаких привилегированных точек зрения, но и отдельные люди должны сами извлекать для себя какой-то смысл из пугающего множества возможностей. Тонкое мировоззрение характеризуется постижением тонких форм и трансцендентальных архетипов, изначальных паттернов проявления, которые обычно ощущаются (и считаются) Божественными. Для каузального мировоззрения типично непосредственное постижение бескрайней непроявленной сферы, известной под такими разными названиями, как пустота, прекращение, Бездна, Нерожденное, айин, Источник, огромной Бесформенности, из которой происходит все проявление. А недвойственное представляет радикальное соединение Бесформенного со всем миром Формы.
Эти различные мировоззрения отражают поистине головокружительный спектр возможных способов организации и интерпретации нашего опыта. Это отнюдь не единственные мировоззрения, и их перечень никоим образом не фиксирован и не определен заранее, он постоянно расширяется, включая в себя новые возможности. Но не имея какого-либо мировоззрения, мы, по словам Уильяма Джеймса, "теряемся в мелькающей и гудящей неразберихе опыта".
Иными словами, все наши индивидуальные восприятия до некоторой степени встроены в конкретные мировоззрения. В рамках этих мировоззрений у нас по-прежнему остается огромная свобода выбора; но мировоззрения, как правило, ограничивают спектр возможностей, которые мы выбираем. Например, в наши дни мы нечасто встаем с постели с мыслью: "пора убить медведя". Каждое мировоззрение, обладающее собственными отличительными особенностями, накладывает свою печать на всех, кто в нем рождается, и большинство людей не знают и даже не подозревают, что их восприятия имеют место в границах данного и весьма специфического мировоззрения. Каждое мировоззрение, действуя по большей части коллективной бессознательно, просто представляет мир так, как если бы он действительно был таким. Немногие ставят под сомнение мировоззрение, в котором они оказываются, подобно тому как рыба не сознает, что она мокрая.
Тем не менее - и здесь дело принимает несомненно захватывающий оборот - исследования как в индивидуальной психологии, так и в межкультурной антропологии убедительно показывают, что в различных обстоятельствах людям доступен весь спектр мировоззрений. По-видимому, человеческий ум содержит в своей структуре все эти мировоззрения - от архаического до магического, мифического, ментального, тонкого и каузального - в качестве потенциальных возможностей, готовых проявиться при соответствующем сочетании различных факторов, совсем как семена, ожидающие воды, почвы и солнца, чтобы прорасти.
Таким образом, хотя для определенных эпох были особенно характерны те или иные отдельные мировоззрения - например, магическое для эпохи собирательства, мифическое для земледельческой эпохи и ментальное-рациональное для индустриальной эры, - тем не менее все эти главные модусы интерпретации нашего опыта, судя по всему, являются потенциальными возможностями человеческого организма, и любой из них может выйти на первый план в любом человеке при соответствующих обстоятельствах. Так что на вопрос: "Какие мировоззрения доступны нам в настоящее время", - по-видимому, следует отвечать: "Все".
И все же в любое данное время и в любой данной культуре большинство взрослых людей тяготеют к одному определенному мировоззрению. Причина этого достаточно проста: каждое мировоззрение представляет собой, по существу, мир человека. Утратить этот мир - это все равно что пережить своего рода смертельную агонию. Отказ от мировоззрения равносилен психологическому землетрясению порядка 7 баллов по внутренней шкале Рихтера, и большинство людей избегают этого любой ценой.
Но иногда, при исключительных обстоятельствах... или у исключительных художников... через корку наших обыденных представлений прорываются более высокие или глубокие мировоззрения, и мир так или иначе никогда не бывает снова тем же.
Художники выражают мировоззрения. Например, художники палеолита изображали магическое мировое пространство - перекрывающиеся объекты, почти полное отсутствие перспективы, анимистические символы, незначительные ограничения пространства и времени, взаимозаменяемость целых и их частей. Средневековые художники рисовали мифическое мировое пространство - целый пантеон ангелов и архангелов, Бога, Сына Божьего, Богоматерь, Моисея, разделяющего воды Красного моря, - темами были бесконечные возможности мифического мира, изображаемые не как символы, а как реалии (именно потому, что, как мы видели, все мировоззрения представляются просто истинными). С зарождением на Западе широкого движения Современности, опиравшегося на ментальное мировоззрение, мы видим постепенное замещение мифических тем темами природы, реализмом, импрессионизмом, субъективным экспрессионизмом и абстрактным экспрессионизмом. А с общим подъемом постмодернизма эти тенденции распространяются еще дальше в экзистенциальное мировое пространство, где множественные перспективы - первоначально источник бесконечных творческих возможностей - скоро становятся парализующим кошмаром бесконечной насмешки, встречаемой с бесконечной иронией.
Гебсер назвал экзистенциальное мировоззрение "интегрально-аперспективным" - "аперспективным" потому, что оно представляет множественные перспективы, ни одной из которых не отдается предпочтения; и "интегральным" потому, что среди всей множественности тем не менее необходимо формировать какого-то рода единство, связность или смысл. В предыдущем мировоззрении - ментально-рациональном, которое Гебсер назвал "перспективны", - единичный рациональный субъект, как правило, принимал единичную, фиксированную интерпретацию мира, и это проявлялось во всем, от науки (Ньютон) до философии (Декарт) и от портретной живописи (Ван Дейк) до перспективизма (начиная с живописи Возрождения, особенно у Брунелесчи, Альберти, Донателло, Леонардо, Джотто). Но с переходом к интегрально-аперспективному мировоззрению сам субъект становится частью объективной сцены - камера становится частью фильма, поток мыслей автора становится частью романа, действия самого художника заметно проявляются на холсте. Множественные перспективы вовлекают субъекта в мир объектов, делая его одним объектом среди многих других, теряющихся в головокружительном регрессе саморефлексивности, из которой нет выхода.