Но в последние два или три года я ощущаю настоящее восстание против этого крайнего постсовременного нигилизма - против крайнего релятивизма, контекстуализма и конструктивизма. Как указал Джером Брюнер, единство в многообразии по-прежнему остается правилом: в человеческом бытии есть как разнообразные универсальные, или глубинные черты, так и разнообразные локальные, или поверхностные черты, и мы должны с уважением относиться и к тем, и к другим, вместо того чтобы теряться просто в относительном, конструируемом и разнообразном.
Брюнер пишет: "Языки различаются, однако существуют лингвистические универсалии, которые позволяют любому ребенку легко усваивать любой язык. Культуры различаются, но в них тоже есть универсалии, свидетельствующие об общности ума и, вероятно, о некоторых общих особенностях его развития. Наилучшим девизом по-прежнему может быть unitas multiplex (лат. единство многообразия)".
Этот вопрос - обоснованность unitas multiplex (или универсального плюрализма) - имеет решающее значение не только для культурологических исследований вообще, но и для духовности в частности. Стандартный довод конструктивистов - например, Дэвида Катца - состоит в том, что не может быть никакой вечной философии, никакой трансцендентальной Реальности, никакого универсального Духа, поскольку не существует ничего универсального - и точка. (За исключением, разумеется, его собственного утверждения, которое он считает универсально истинным, - перформативное противоречие.)
Для написания второго тома я просмотрел, как мне кажется, бесконечное количество книг и решил не обсуждать здесь ни одну из них, иначе это превратилось бы в нечто иное, как гигантский сборник рецензий. Но во всех этих книгах, посвященных десяткам разных областей, я заметил все более и более сильный несомненный протест против релятивизма и конструктивизма. Ученые все больше отдают себе отчет в том, что за крайним релятивизмом кроется нигилизм, а за нигилизмом - нарциссизм. Если я найду еще одну по-настоящему хорошую книгу, разоблачающую эти воззрения, то объявлю свой личный государственный праздник.
Вторник, 11 ноября
Всю прошлую ночь - постоянное сознание; спонтанное бодрствование в состояниях сновидения и глубокого сна, единое со всем, что бы ни возникало. Нет никакого "я" - просто изначальная осведомленность осознание или базовое бодрствование - очень, очень тонкое осознание, - которое не приходит и не уходит, но каким-то образом остается вне времени, Один Вкус в состояниях сновидения и глубокого сна. Когда это происходит, утренняя медитация не отличается от того, что продолжалось всю ночь. Есть просто осознание Одного Вкуса в самом каузальном (во время глубокого бесформенного сна), и это молчаливое недвойственное осознание продолжается, когда из каузального возникает тонкое (и начинается состояние сновидения) и затем из тонкого возникает грубое (при нормальном пробуждении). Таким образом, когда (около 3 часов ночи) проявляется грубое состояние, не происходит никакого значительного изменения в изначальной осведомленности или постоянном сознании - просто в нем возникает восприятие грубого тела, постели и комнаты. То есть, грубая сфера возникает в Одном Вкусе, каковым "Я-Я" вечно являюсь. Тогда нет ничего, что можно конкретно назвать "медитацией", поскольку она уже внутренне присуща этой недвойственной осведомленности или очень тонкому постоянному сознанию.
Если я не отмечаю постоянного сознания в течение ночи, то, когда возникает грубая сфера, я специально выполняю несколько медитативных или созерцательных практик, всегда начиная с высшей гуру йоги, которая представляет собой самоисследование или непосредственное рассмотрение природы ума (например: "Кто я такой? Что такое этот чистый Пустой Свидетель?"). Характер моей практики в целом не отличается от "венчающего упражнения" [31 октября]. Просыпаясь, я созерцаю или ощущаю возникновение чувства отдельной самости (т.е. я ощущаю в осознании крошечную напряженность, которая представляет собой отдельную самость) и пребываю в первичной Пустоте, необязательным действием которой является самозамыкание. Если это венчающее упражнение успешно, то есть если оно делается без какой бы то ни было мысли об успехе, тогда чувство отдельной самости растворяется в чистой Пустоте, бескрайней Открытости, бесконечной Свободе, каковая сама представляет собой постоянное, вневременное, недвойственное сознание, или Бесконечный Охват. Самость развертывается в Пустоте, и я возвращаюсь к тому, чем "Я-Я" вечно являюсь. Затем К.У. просто возникает, как жест того, что "Я-Я" есть, и я в большой степени (которая все еще значительно варьирует) не отождествляюсь конкретно с этой сущностью - К.У. просто остается одним среди миллиарда других проводников Духа и его вечной песни, и "Я-Я" являюсь этой Песней, а не какой-либо отдельной нотой.
В любом случае около четырех или пяти часов утра я посвящаю один-два часа более типичным медитативным и созерцательным практикам. Я стараюсь делать эти практики даже при наличии постоянного сознания, поскольку они исполняют и выражают эту Песню более прекрасно, чем что бы то ни было другое из того, что мне известно. (Когда Судзуки Роши спрашивали, зачем ему медитировать, он всегда говорил то же самое: "Мы медитируем не для того, чтобы достичь природы Будды - поскольку, будучи вездесущей, она в буквальном смысле недостижима, - скорее, мы медитируем, чтобы выразить природу Будды, каковой мы всегда уже обладаем".) Хотя я занимаюсь медитацией уже около двадцати пяти лет - и испробовал десятки разных духовных практик, - большую часть того, что я делаю, я получил в Лонгчен Ньинтиг от Его Святости Пемы Норбу (Пенор) Ринпоче - ныне главы школы Ньингма тибетского буддизма. В частности, сюда относятся тигле гьячен и ши тро (сложные практики, которые включают в себя тогьял и трекчод - две основные техники дзогчена или Маха-Ати буддизма). Кроме того, в многие из этих практик меня посвятил мой первый учитель дзогчена - Чагдуд Тулку Ринпоче.
Я завершаю эту формальную медитацию практикой, известной как тонглен "забирать и посылать", которую я также выполняю в разное время в течение дня (вероятно, больше, чем любую другую практику). Ее основная форма состоит в следующем: вы вдыхаете страдание мира и выдыхаете мир и счастье, которые у вас есть, вы забираете страдание и посылаете облегчение. Эта важная практика разрушает дуализм между "я" и другим, другом и врагом, субъектом и объектом и постоянно напоминает вам о вашей собственной изначальной природе - чистой Пустоте, чистом Духе.
Общее описание этих разнообразных практик можно найти в книге "Милосердие и мужество". Хотя они в основном взяты из буддизма, я искренне полагаю, что с тем же удовольствием использовал бы любые тонкие, каузальные и недвойственные практики из любой из великих недвойственных традиций - восточных или западных, северных или южных. Весь смысл подлинного созерцания состоит просто в ускорении роста, развития или эволюции от подсознательных к самосознательным и к сверхсознательным измерениям вашего собственного Существа. Теперь у нас в изобилии имеются свидетельства того, что медитация не изменяет основные стадии развития сознания, однако она значительно ускоряет это развитие. Медитация ускоряет эволюцию. Она способствует вспоминанию и повторному открытию Духа, каковым вы вечно являетесь. Медитация убыстряет темп, в котором желуди вырастают в дубы, в котором люди вырастают в Бога.
Зикр суфизма, шикантаза дзен, девекут иудаизма, Молитва Сердца, визионерский поиск шаманизма, самоисследование Раманы, випассана Теравады, чи хан Тьен Таи, центрирующая молитва - раджа, джнани, хатха, карма и кундалини йога - огромный и поразительный арсенал созерцательных практик великих мировых традиций мудрости - и их главная цель состоит в припоминании, повторном раскрытии и обретении того, чем вы всегда уже являетесь. И в этом ошеломляющем постижении вы пробудитесь к миру, где Космос - это ваша душа, облака - ваши легкие, а стук капель дождя - биение вашего сердца.
Четверг, 13 ноября
Стюарт Дэвис - двадцатишестилетний автор и исполнитель песен, получивший международное признание ("Дрезденские новости", Германия: "В авангарде молодых талантливых авторов песен, Стюарт Дэвис предлагает проницательный, болезненно честный взгляд на общественные и личные аспекты жизни. Поистине обаятельный исполнитель с не менее яркой поэзией"). Но более того, он обладает необычайным чувством юмора. Из аннотации к его последнему компакт-диску: "В возрасте 26 лет, выпустив пять альбомов в шестнадцати странах, Стюарт Дэвис заслужил международное признание за свое смелое владение языком и умение использовать его для покорения трудных тем. В своем последнем альбоме "Шутливая мистика" он касается ни больше ни меньше, как творения, эволюции сознания/духа и смерти (и все это в двенадцати легко запоминающихся самородках поп-музыки). Наконец появилось собрание вокально-танцевальных записей, в которых лирический гений соединяется с такими темами, как непосредственное постижение Бога, визиты НЛО и самоубийство! Дэвид поставил мистицизм на его законное место в жанре популярной музыки".
Стюарт хотел ненадолго зайти в гости - он посвятил "Шутливую мистику" мне, - и я сказал: конечно, заходи. Марси приготовила нам китайские бутерброды, и мы втроем провели вечер вместе. Стюарт рассказал, что он переживает своего рода поворотный пункт в своей жизни, все больше и больше углубляясь в надличностные и духовные измерения (он уже медитирует два раза в день; я убеждал его заниматься этой практикой более интенсивно). Мы беседовали об искусстве и его способности - в его лучших проявлениях - пробуждать более высокие реалии; я показал ему кое-какие из работ Ансельма и Алекса. Стюарт был абсолютно поражен живописью Алекса, он почти лишился дара речи. Такого рода надличностные послания возможны и в музыке, и, поскольку никто этого еще не делает, почему бы Стюарту не быть одним из первых?
Потом мы удостоились тридцатиминутного выступления - Стюарт пел свои самые красивые и трогательные песни (в одном месте Марси заплакала). Завтра он будет петь в зале Марса в Боулдере; мы решили пойти на концерт.
Пятница, 14 ноября
Мы собирались пойти на концерт Стюарта, но перед этим решили покрасить Марси волосы, и все обернулось, скажем, не совсем, так как нужно.
Я не уверен, что "не совсем так" - подходящее определение; в зависимости от ваших вкусов, это можно было бы описать как "круто" или "ужасно". Марси хотела покрасить волосы в платиновый цвет, так что мы отправились в местную аптеку, поняли, что для того, чтобы сделать темные волосы белыми, требуется по меньшей мере два сильных средства, купили оба и попробовали.
Ее волосы стали ярко-оранжевыми.
Теперь у меня свидание с "Рональдом Мак-Дональдом".
Мы не пошли на концерт Стюарта.
Суббота, 15 ноября
Марси обзванивала все парикмахерские в округе, прося срочно принять ее. Кстати, мне цвет ее волос даже понравился, но она хотела превратить их из скандально-оранжевых в просто шокирующие белые и, в конце концов, нашла место, где согласились это сделать.
Все прошло гладко; теперь у нее чисто белые волосы - она больше не "Рональд Мак-Дональд" и скорее похожа на снежную вершину.
Воскресенье, 16 ноября
Только что получил книгу Брэнта Кортрайта "Психотерапия и Дух" и был весьма расстроен, не в последнюю очередь из-за того, что в ней моя работа представлена в совершенно неверном свете. (Меня порой обвиняют в том, что я слишком часто заявляю, будто некоторые авторы искажают мою работу. Судите сами.)
В "Оке Духа" я подразделяю свою работу на четыре основных фазы: фаза "Уилбер-1" была романтической; фаза "Уилбер-2", по существу, представляла собой интерпретацию идей Великой Цепи с точки зрения психологии развития (эта модель была впервые представлена в книге "Проект Атман"); фаза "Уилбер-3" была значительным шагом вперед и содержала предположение о существовании многих различных линий развития, которые относительно независимо проходят через разнообразные уровни Великой Цепи (эта модель была первоначально описана в "Трансформациях Сознания" и приобрела окончательный вид в "Оке Духа"); а фаза "Уилбер-4" помещает эти уровни и линии в контекст четырех секторов (психологическая часть моделей "Уилбер-3" и "Уилбер-4", по существу, одинакова, так что я часто называю свою последнюю психологическую модель "Уилбер-3", понимая, что она представляет собой просто Верхний Левый сектор модели "Уилбер-4").
К сожалению, Кортрайт все еще имеет дело главным образом, с моделью "Уилбер-2", а не "Уилбер-3" (не говоря уже об "Уилбер-4"). Он запоздало настаивает на представлении моей позиции в качестве монолитной модели единого спектра, примитивной ступенчатой последовательности, в которой психологическое развитие должно завершиться прежде, чем может начаться духовное развитие. Это ошибочное представление настолько распространено - и неверно, - что Дональд Ротберг при описании моей теперешней модели "Уилбер-3" был вынужден сделать отступление, чтобы специально подчеркнуть: "Развитие не происходит неким простым образом через несколько последовательных всеобъемлющих стадий, соединяющих в себе все аспекты роста... [Различные] линии развития временами могут приходить в конфликт друг с другом, и некоторые из них, как полагает Уилбер, не демонстрируют последовательных стадий... Может иметь место высокий уровень когнитивного развития, средний уровень межличностного или морального развития и низкий уровень эмоционального развития. Эти несоответствия развития, судя по всему, особенно обусловливаются общими культурными ценностями и стилями". Иными словами, различные линии развития проходят через уровни Великой Цепи относительно независимо, так что можно быть на высоком уровне развития по одним линиям, на среднем уровне по другим и на низком по третьим.
Главный недостаток книги Кортрайта состоит в том, что он, по-видимому, не понимает основных особенностей психологического и духовного развития. Прежде всего, в "Оке Духа" я совершенно ясно утверждаю, что психологическое и духовное развитие можно рассматривать как две отдельные линии, так что духовное развитие (как я сейчас объясню), несомненно, может происходить параллельно с психологическим развитием. Кортрайт полностью признает, что я это говорю, а затем совершенно это игнорирует. Его обсуждение ясно показывает, что он не понял главный, настоятельный вопрос: даже если духовное развитие представляет собой отдельную линию (или линии), то как его можно определить? Если духовное развитие - это отдельная линия развития (в дополнение к другим линиям - когнитивной, моральной, мотивационной, кинестетической, аффективной и т.д.), тогда необходимо быть способным определить духовную линию независимо от когнитивной интуиции, моральных норм, мотиваций, потребностей, этических обязательств или аффективных любви и сострадания, поскольку все это уже имеет собственные отдельные линии развития. Если "духовность" представляет собой отдельную линию развития, то вы должны быть способны описывать ее в конкретных, отчетливых терминах, чего Кортрайт достоверно не делает, - и этот недостаток портит весь его подход. Лично я полагаю, что некоторые аспекты духовного развития относятся к более высоким стадиям различных линий (таким, как высшие эмоции или надличностная любовь, высшее познание или надрациональное осознание и т.д.) и что определенные аспекты духовного развития сами составляют отдельную, специфическую линию (как, например, забота и открытость), но их все равно необходимо тщательно определить, прежде чем делать серьезные заявления о "духовном" развитии.
Например, даже если мы говорим, что более высокие стадии различных линий развития являются "духовными", а более низкие - "личностными" или "психологическими" - как делают многие трансперсональные психологи, - тем не менее в моей модели "Уилбер-3" сами различные линии развиваются относительно независимо, и потому надличностная или духовная стадия на одной линии развития (скажем, когнитивной) может иметь место одновременно с личностной или психологической стадией на другой линии (например, моральной), так что "духовный" и "психологический" рост на различных линиях развития происходит параллельно друг с другом, а не строятся один на другом, как кирпичики в стене (что Кортрайт объявляет моей точкой зрения). Идея о том, что любая из этих линий должна полностью завершиться прежде чем сможет начаться другая, попросту неразумна - даже модель "Уилбер-2" не предполагала столь жесткой схемы.
В поистине странном разделе своей книги Кортрайт говорит, что мои "средние уровни" развития - конкретно-операционный* формально-операционный и зрительно-логический, так как они имеют соответствующие им патологии самости, - попросту не существуют. Если я правильно его понял, он полагает, что их все можно свести к одному уровню. Что за чушь! Есть масса свидетельств существования этих стадий, и я всего лишь предположил, что на всякой реальной стадии есть что-то, что может пойти не так, и потому этим совершенно реальным стадиям развития соответствуют свои уровни патологии. Кортрайт игнорирует все эти свидетельства и затем переходит к политкорректной атаке на мое предположение - основанное на огромном количестве клинических данных, - что большинство форм психоза связаны с нарушениями развития (и/или генетическими нарушениями) на самых ранних стадиях. Он надменно осуждает мою моральную бесчувственность, при этом изо всех сил стараясь показать и заставить нас запомнить, сколь благородным и моральным является он сам. Это, безусловно, самая неподобающая часть книги.
Понимание Кортрайтом великих мировых традиций мудрости выглядит бледно и порой вообще отсутствует; и тот факт, что он явно неправильно представляет некоторые из этих традиций, плохо сказывается на книге в целом. Вот несколько примеров: Кортрайт утверждает, что постадийная концепция, которую я представляю, не подходит для медитативного развития, например, "...в буддийской литературе есть огромное множество примеров, когда люди прямо постигают безличную пустоту недвойственного". На самом деле, подобных случаев фактически нет. Возможно, он имеет в виду дзенские мондо, когда после краткой и лаконичной беседы с мастером дзен ученик достигает "полного сатори". Но как скажет вам любой учитель дзен, эта беседа имеет место после примерно шести лет интенсивной медитации, которая сама развивается постадийно (например, Десять Картинок Пастьбы Быка).