Святой Августин дает всем наставление, говоря: "Несомненно веруй в Бога и всего себя Ему отдай, насколько ты это можешь сделать. Не желай никогда принадлежать самому себе и неограниченно пользоваться самовластием, но признавай себя рабом Милосердного и Благого Господа. Этим обращением ко Господу ты сделаешься приятным Ему, и Он не перестанет приближать тебя к Себе и не попустит приключиться ничему злому или горькому для тебя, кроме того, что необходимо для твоей же пользы, хотя о полезности этой ты и не подозреваешь". То же самое наставление и в другом месте подтверждает Августин, говоря: "Ничего не можем принести Господу, как только сердечное повторение слов пророка Исаии: "Господствуй над нами, о Боже!"".
Некоторые жертвуют в святые храмы воск для свечей или масло для зажигания лампад, но и это – денежный обет, а потому он и недостаточен, и не составляет особенной добродетели. Иные обещают перед Богом воздерживаться от употребления вина, тем более – от пьянства, а иные раздают щедрое подаяние убогим, неимущим. Это действительно многоценное пожертвование, но не превосходящее других обетов. Ибо чем тебе помогут бедные относительно спасения души твоей? Бог не поставил Своей целью твое подаяние, но Его цель – искупить душу твою, отклонить ее от злодеяний, искупить от них и обратить на путь добродетели. Итак, принеси Ему в дар то, что Он искупил, – душу твою принеси Ему!
Если спросишь меня: как принести мне свою душу, пребывающую в Его власти, отвечу: принеси душу свою, то есть самого себя, в своем добронравии, в мыслях своих чистых, в своих добрых делах. Так были принесены Богу пророчицей Анной сын ее Самуил, Пресвятой Девой – Христос Господь. Своими родителями были принесены Богу Иоанн Креститель, святитель Григорий Богослов и другие, и достигли они возраста славных знаменитых мужей. Если же столь полезно посвящение Богу других людей, то во сколько раз полезнее тебе посвятить Господу самого себя? Царь Давид в совершенстве исполнил это, предавая себя Богу на служение словами молитвы: Я усердно принесу Тебе жертву, прославлю имя Твое, Господи, ибо оно благо (Пс. 53, 8).
И нам самим весьма приятно, если кто сам добровольно готов нам услужить. Некогда знаменитому Сократу многие почитатели его приносили много драгоценных подарков от изобилия своих богатств. Один из его последователей, Эсхин, весьма бедный, придя к нему, сказал: "Я ничего не имею, чтобы мог принести тебе в дар, достойный тебя, и этим самим сознаю себя нищим. Одно, что имею, – это я сам, самого себя посвящаю тебе на служение. Каков бы ни был мой дар, но ты рассуди, что другие приносят тебе подарки от избытков своих, себе же оставляют еще больше. А я все тебе отдаю. Прими мое приношение!" – "Действительно, величайший и драгоценный подарок принес ты мне, – отвечал ему Сократ. – Разве сам себя считаешь ты малоценным? Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы возвратить тебя тебе же самому гораздо лучшим, чем принимаю".
Эсхин превзошел своим сердечным приношением Сократу самого Алкивиада, имевшего равное Эсхину сердце по его талантам, и превзошел все обильнейшие дары богатых юношей. Достойно обратить нам на это внимание: как может здравый и рассудительный ум в самом крайнем убожестве изобрести величайшее изобилие! Ценится предмет не по тому, что он стоит на рынке, но по тому, с каким усердием, с какой охотной волей приносится он в дар.
Тот величайшую приносит жертву Богу, правильнее сказать, все приносит в жертву, кто приносит Ему ежедневно всю свою волю и поступает так каждый день не один раз, не дважды, но многократно, сколько потребуется по обстоятельствам. В особенности следует это делать тогда, когда видишь себя обуреваемым различными искушениями: несчастьями, когда ты в величайшей беде, или же когда все сбывается по твоему желанию; тогда преимущественно нужно обращаться к Богу молитвенно, говоря: "О Господи, Боже мой, я приношу всего себя в жертву Тебе, да будет надо мной Твое благоволение, да будет воля Твоя!" Эта жертва Богу подаст нам в наших злоключениях терпение, в нашем счастье и утехах – целомудрие и умеренность. Эта жертва, при злобных нападениях на нас, умеряет нашу печаль и удерживает наши уста от неприличных нареканий на Бога, удаляет от нас нетерпеливость. Она же умножает воздаяние за добрые дела и более всего привлекает к нам милосердие Божье. Словом, это – непобедимый щит наш против всех бед, напастей и искушений.
Да будет воля Бога нашего в нас!
Некто из церковных учителей рассуждает так. Я не имею ничего больше, как только две мелкие монеты, то есть тело и душу, или, говоря точнее, имею только одну монету – мою волю. И не отдам ли ее в распоряжение Того, Кто меня, столь ничтожного, обогатил великими благодеяниями и ценой Своей земной жизни, Своих страданий предварительно искупил из греховного пленения? Если же я не захотел бы подчинить всего себя Его святейшей воле и ее распоряжениям уже после искупления, то с какими глазами, сердцем и совестью предстану я пред милосердное лицо Бога нашего?
Святой Иоанн Златоуст, говоря о каждодневном приношении святого апостола Павла самого себя в жертву Богу через те труды и страдания, которые переносил он ради евангельской проповеди, сказал: "Авель принес жертву, которая была приятнее Богу Каиновой жертвы; но если сравним Павлову жертву с Авелевой, то Павлова жертва будет столь выше и честнее Авелевой, сколь далеко небо от земли. Ибо Павел приносил Богу в жертву не овец и тельцов, но жертвовал самого себя каждый день многократно. И этого еще было ему недостаточно. Тщательно старался вместе с собой и весь мир посвятить Богу".
Во времена Диоклетиана благочестиво жили на Востоке пресвитер Эпиктет и монах Астиан. Во время гонений на христиан они были схвачены и заключены в тюрьму Латронианом, алмиридийским князем. Тогда Эпиктет сказал Астиану: "Возлюбленный Астиан! Когда завтра приведут нас к судье и он спросит нас о имени, отечестве и родителях, то одно ответим: "Мы – христиане, это имя наше род и отечество". Если Богу угодно будет, чтобы мы пострадали за Христа, то при налагаемых на нас мучениях не станем представлять мучителям ничего о себе другого, кроме как будем молиться Богу, говоря одно это: "Господи Иисусе, Твоя в нас да будет воля"".
На другой день утром среди города устроено было общенародное судилище, на котором поставлены были оговоренные в христианстве Эпиктет и Астиан. Судья, сев на свое кресло в присутствии народа, спросил подсудимых: "Откуда вы родом, как вас зовут по имени и отечеству?" Эпиктет отвечает: "Мы – христиане и рождены от христианских родителей". – "Не об этом спрашиваю вас, – возразил судья. – Скажите ваши имена, я уже знаю ваше вероучение". Опять святые мученики отвечают ему: "Мы – христиане. Единому Господу нашему Иисусу Христу поклоняемся, а идолов гнушаемся". Услышав это, судья весьма рассердился и повелел обнажить их и бить без милосердия в продолжение долгого времени.
Мученики, обагряемые кровью от бесчисленных ран, возводили очи на небо и громко молились: "Господи Иисусе Христе, Боже наш! Да будет воля Твоя с нами!" При этом судья язвительно смеялся и укорял святых мучеников, говоря: "Где же ваш Заступник, у Которого вы просите помощи? Пусть Он придет теперь на помощь вам и возьмет вас из рук моих". Святые мученики опять воскликнули: "Мы – христиане, да будет воля Бога нашего в нас". Этим еще более разъярился мучитель и повелел повесить их тут же и строгать их тела немилосердно железными когтями. Однако и теперь мучения не исторгли из уст мучеников других слов, кроме прежних: "Мы – христиане, пусть совершится в нас воля Бога нашего". Судья же, считая за бесчестие себе быть побежденным мучениками, повелел опалять их зажженными факелами. Но и при этом ничего другого не услышал от них, кроме слов: "Мы – христиане, пусть будет в нас воля Господа Бога нашего".
Затем, претерпев такие мучения, святые были отведены в темницу. При этом плачевном зрелище был некто из язычников, по имени Вигилантий. Он сидел близко от судьи и, слыша часто повторяемые святыми мучениками слова, размышлял в себе и пришел к такому заключению, что в означенных словах заключается дивная, непонятная сила, облегчающая или совсем уничтожающая всякую боль, производимую величайшими мучениями, не попускающая ощущать мучительного их действия. Он стал те же самые слова непрестанно иметь в своем уме и памяти и постоянно повторять их, как всесильное охранительное средство против всякого вреда и всякой нужды. Ходил ли он где-либо, был ли дома, ложась спать и вставая от сна, не имел ничего другого в памяти, кроме этих слов: "Мы – христиане, да будет в нас воля Бога нашего".
Три дня провел Вигилантий в этом упражнении при помощи Божьей. На четвертый день он, побуждаемый невидимой Божественной силой, начал и перед всеми громко говорить: "Я – христианин (как бы обращаясь к судье), да будет в нас воля Бога нашего". Затем пошел он в ту тюрьму, где были заключены святые христианские мученики, где и принял святое крещение со всеми своими домашними. Впоследствии же, когда святым мученикам отсечены были головы за исповедание Христа, он, в благодарность своим наставникам во Христе, предал погребению их тела.
Но обратимся к повествованию о страдании Эпиктета и Астиана. Они на другой день после первого их допроса судьей Латронианом, были по его же повелению приведены в народное собрание для дальнейшего испытания. Судья, приняв теперь манеры лисицы, с хитрой лаской спросил святых мучеников: "Ну что? Вы почитаете народных богов наших или и теперь еще остаетесь при своем неразумии?" На этот вопрос ответил святой Эпиктет: "Напрасно ты, Латрониан, трудишься. Мы адских страшилищ не почитаем. Ты скорее можешь лишить нас здоровья и жизни, чем исповедания Христа, Бога нашего. Тысячу раз мы говорили и не перестанем во всеуслышание возглашать: мы – христиане, и да будет в нас воля Бога нашего". При этих словах мучитель вскипел гневом и, рыкая подобно льву, вскричал на своих рабов: "Подать сюда сию же минуту самого крепкого уксуса и соли! Пусть вспомнят эти нечестивцы, что они имеют уже раны, а вы не щадите своих трудов, натирайте их израненные члены покрепче уксусом и солью!" При всем этом святые мученики не произнесли ни одного слова, кроме своего вероисповедания: "Мы – христиане, да будет в нас воля Божья".
После всех мучений оставаясь невредимыми, они опять заключены были в темницу, но по истечении тридцати дней их вновь представили на суд совершенно здоровыми. Теперь мучители сокрушали им уста и зубы камнями и жестоко били батогами, они же все равно одно и то же всенародно возглашали: "Господи Боже наш, будь святая воля Твоя в нас!" Это продолжалось многократно, пока, наконец, не был произнесен смертный приговор, осуждающий их на смертную казнь через отсечение головы. Когда их вели на место казни, святые мученики укрепляли друг друга терпением и великодушно восхваляли Господа, возглашая: "Хвалите имя Господне за то, что сбылась на нас воля Божественная!" Достигнув места казни, воспели песнь святых трех отроков: "Благословен Ты, Господи Боже отцов наших, хвально и прославлено имя Твое вовеки. Ибо праведен Ты во всем, что соделал с нами, и все дела Твои истинны, и пути Твои правы, и все суды Твои истинны (Дан. 3, 26–27). Благодарим Тебя, что не воля человека, но Твоя воля во всем совершилась в нас".
И в то мгновение, когда им предстояло быть казненными, возник между ними похвальный спор о преимуществе и чести в том, кому из них первому наклонить свою голову под меч. Эпиктет был уже сединами украшенный старик, лет шестидесяти, изъявил свое согласие, чтобы предпослать к Богу Астиана, а потом и самому склонить голову под меч. Нимало не прекословя, Астиан сказал: "О возлюбленный отец, честный священник Божий, пусть будет воля Божья и твоя!" И с этими словами наклонил свою голову под меч. Святой же Эпиктет упал на тело ученика своего и, с любовью обняв и поцеловав его, охотно склонил и свою голову под меч. Таким образом оба богоугодно скончались.
Предание себя воле Божьей – лучше жертвоприношений
Вот два зеркала, святые Эпиктет и Астиан, в которых отчетливо отразилось благочестивое согласие человеческой воли с Божественной при трудных обстоятельствах. Это – примеры, достойные подражания для каждого христианина при находящих на него искушениях впасть в противоречие с Божественной волей. В таких случаях каждый укрепляй себя краткой, но беспрестанной молитвой: "Я – христианин, да будет во мне воля Божья, а не моя. Хотя это искушение неудобное для перенесения и трудное для меня, но да будет во мне воля Божья; хотя я и не предвидел и не ждал такой печали, но пусть будет воля Божья; хотя этот человек по злому умыслу причинил мне зло, да будет воля Божья во мне".
Сильный вождь израильский Ииуй написал письма к самарийским начальникам и старейшинам города и послал в город Самарию для исполнения по ним. Они же, не делая ни малейшего промедления, избрали мужей и послали их к Ииую с таким ответом: Мы рабы твои, и что скажешь нам, то и сделаем (4 Цар. 10, 5).
О, как часто, многократно и многообразно изъявляет Бог нам Свою волю в Священном Писании для исполнения ее, чтобы мы поступали согласно ей! И мы обязаны добровольно следовать воле Божьей, повторяя выше приведенные слова: Мы рабы Твои, и что скажешь нам, то и сделаем. Что Тебе угодно, то и сделай с нами. Поэтому святой Антоний Великий, часто повторял: если мы всегда и все дела наши будем предоставлять в руки Божьи, то ни один злой дух не в состоянии будет вступить в единоборство с нами.
Илия Фесвитянин имел однажды спор с жрецами Бааловыми о том, он ли почитает и поклоняется истинному Богу или они? Для верного решения этого спора Илия и спорящие с ним жрецы условились, чтобы тот остался победителем в этом споре, на чью жертву падет огонь с неба и сожжет ее.
И вот Вааловы жрецы приготовили свою жертву для всесожжения и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря: "Ваал, услышь нас!" Но не было ни голоса, ни ответа, и тщетно скакали они у сделанного жертвенника по своему обряду.
В полдень Илия стал смеяться над ними, говоря: "Кричите громче, ибо бог ваш, может быть, задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может, и спит, так он проснется". И они кричали громче и кололи себя ножами и копьями до крови, но все было тщетно. Прошел уже и полдень, а они все бесновались до самого вечера без всякого успеха. Тогда Илия сказал им: "Отойдите в сторону, чтоб я совершил мое жертвоприношение всенародно". Он устроил из двенадцати камней (по числу колен Израиля) жертвенник, положил на него дрова и рассеченного тельца возложил на дрова и повелел все приготовленное обильно полить водой. Сам между тем от всего сердца громогласно воззвал к Богу: Господи, Боже Авраамов, Исааков и Израилев! Услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне! Да познают в сей день люди сии, что Ты один Бог в Израиле, и что я раб Твой и сделал всё по слову Твоему. Услышь меня, Господи, услышь меня! Да познает народ сей, что Ты, Господи, Бог, и Ты обратишь сердце их к Тебе (3 Цар. 18, 36–37). И – о чудо! – внезапно ниспал огонь Господень на жертву и все сжигаемое попалил.
Сколь много бывает у христиан трудов и утомления, плачевных воззваний и наружного усердного страдания во время совершения наших молитвенных церковных обрядов и богослужений! Истончают тела свои постом, прилежно посещают храмы и совершают другие подвиги – и это не худо. Но часто при этом не исходит к нам огонь небесный, не делаемся мы пылающими истинным благоговением к исполнению воли Божественной и к тщательному избежанию противоречия между нашей волей, нашими желаниями с одной стороны и волей Божьей с другой. Редко когда, и то не от сердца, а так, без внимания, произносим: "Буди воля Твоя, Господи, буди". Часто бывает, что мы и жертвуем то тем, то другим во славу Божью и приглашаем других к этому, но все это мало приносит истинной пользы, потому что, принося в жертву Богу свое внешнее, не приносим Ему в жертву своей воли и своих пожеланий не подчиняем Его святой воле, и даже не заботимся об этом.
Два человека просили некогда святого Макария, чтобы он научил их молиться Богу. В ответ на их просьбу Макарий им сказал: "В молитве своей не много говорите, но часто; подняв руки к небу, скажите чистосердечно: "Господи Боже, как Ты желаешь и как Тебе угодно, пусть так и будет", ибо Он Сам лучше нас знает, что нам в известном деле полезнее. Это – прекрасное наставление о том, как должно молиться; таким же образом молился и преподобный Пахомий. Об одном только он просил Бога, а именно о том, чтобы во всем исполнялась воля Божья.
Такое безусловное предание себя в волю Божью – наибольшее и благоприятнейшее Богу жертвоприношение от нас, ибо в других своих приношениях человек жертвует только отчасти или через воздержание от пищи и питья, или имуществом на благотворительные дела, или терпением в перенесении обид. Напротив, в безусловном предании себя воле Божьей он совершенно всего себя предает Богу, чтобы Он был полным властителем как над ним лично, так и над всем тем, что он имеет, без всякого исключения и малейшего предмета, зависящего от его собственной воли. А потому полная преданность воле Божьей находится в таком отношении по своему различию к жертвам первого вида, в каком состоит целый предмет от какой-либо его части.
Предлагаю здесь для наставления два замечания, достойные всегдашней памяти. Когда ты предашь Господу, Его Божественной воле всего себя совершенно и безусловно и свою собственную волю приносишь в жертву Богу, как зарезанная овца, то, умоляю тебя, никогда впоследствии об этом не раскаивайся, будешь ли потом жить хорошо или дурно, и не печалься о данном тобой Богу обещании. Тебе известно обыкновение маленьких детей. Они, быв раз обижены близким для них лицом, говорят оскорбителю: "Я – не твой, не хочу быть твоим, я свой!" Хотя за несколько минут перед этим на вопрос: "Чей ты?" отвечали: "Я твой". Но что-нибудь сделано не по их желанию – и они уже отказывают в принадлежности своей к оскорбителю их, изменяют свои слова и свою любовь к нему.
Умоляю тебя, христианская душа, не уподобляйся описанному выше детскому обычаю, не поступай подобно ребенку перед Богом в том случае, если Бог попустит наказать тебя розгой или плеткой и если Он даже попустит предать тебя на мучения огненные, сокрушая тебя многоразличными скорбями и напастями. Но беспрестанно взывай к Нему в сокрушении своего сердца: Господи, помилуй меня! Я – твой, о Боже! Твой! Да будет воля Твоя во мне и надо мной!