Библейские пророки писали об этом конце. За темнотой Судного Дня пророки видели наступление новой эры. Они говорили, что Царство Божие уже близко, и Царь грядет, чтобы судить, а затем и возродить еврейский народ. Они порой изображали грядущую новую эру в светлых тонах. Вспомним, например, пророка Исайю, учившего, что тогда все народы мира признают истинного Бога, и на земле воцарится истинная гармония. "Волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком, и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их" (Исайя, 11:6). Но великие пророки все же не давали подробного описания этого грядущего века, поскольку будущее интересовало их прежде всего в связи с настоящим.
Эта связь с настоящим у апокалиптков нарушена. Их волнует главным образом будущее и мистический смысл грядущих событий, они живут ожиданиями последнего Суда и явления Бога. О последних сроках арокалиптики рассказывают с помощью фантастических видений и причудливой символики.
У пророков откровения о последних сроках были подчинены общей задаче научить, вразумить или утешить слушателей. Поэтому у пророков еще не было развернутой панорамы картин-видений, но каждое видение в их речах существовало как бы отдельно и имело свой функциональный смысл. Эта закономерность начинает нарушаться лишь у Иезекииля, которого считают отцом апокалиптической литературы.
В отличие от пророков, задача апокалиптиков – не научить или утешить, но открыть сокровенные тайны мира. Выражаясь словами С.С. Аверинцева, тема пророков – история и вмешательство в нее Бога, вмешательство чудесное, но не разрушающее историю. Тема апокалиптиков – взрыв истории и ее переход в эсхатологию, последнее сражение добра и зла и "тот свет". В творчестве апокалиптиков древняя война Бога против врагов Своего народа обретает абсолютизированный облик последней и решающей битвы сынов света и сынов тьмы.
Голос пророков мощнее, и их перспектива зрения шире. Апокалиптики же берут лишь одну из тем, волновавших пророков, и разрабатывают ее с необычайной интенсивностью, трактуя ее в своем, характерном только для них ключе.
Опыт откровения тайн Бога у пророков выражался двояко: с помощью видений и с помощью слышания слов Бога. Видения сами по себе оставались бы необъяснимыми, ибо то, что видит пророк, обычно окутано символами, и нужно слово Бога, чтобы объяснить эти таинственные видения. Но чаще всего слово Бога приходило к пророкам без всяких видений, прямо и так, что они порой сами не могли сказать, как оно их достигло. В отличие от пророков, мудрецы-хакамы не представляли свои писания как плод откровения свыше. И тем не менее человеческая мудрость – это дар Бога, ибо всякое знание вытекает из трансцендентной мудрости.
В апокалиптической письменности эти традиции пророков и мудрецов как бы сливаются, дополняя друг друга, ибо сама эта письменность является откровением тайн Бога. Ее источником могут быть сны или видения, но она также может возникать и как следствие размышлений над Писанием. Ключ к этим снам, видениям или размышлениям обязательно дает слово Бога через откровение.
Речения пророка Иезекииля уже отчасти предвосхищают писания апокалиптиков. Хотя Иезекииль, подобно своим предшественникам, много говорил об открывающейся ему надежде, для его речений характерен особый, новый стиль, изобилующий странными видениями и причудливыми символами. Иезекииля, как, скажем, и Исайю, интересовал не только Судный День, но и тот новый век, который должен наступить после него. И вот в 38 и 39 главах своей книги он предсказал, что новому веку будет предшествовать последняя битва за Иерусалим с язычниками, отдаленными народами во главе с Гогом из страны Магог. В этот момент Бог решительно встанет на сторону Израиля, и таинственные полчища Гога погибнут в грандиозной битве. "И будет в тот день, когда Гог придет на землю Израилеву, говорит Господь Бог, – читаем мы у пророка, – гнев Мой воспылает в ярости Моей. И в ревности Моей, в огне негодования Моего Я сказал: истинно в тот день произойдет великое потрясение на земле Израилевой. И вострепещут от лица Моего рыбы морские и птицы небесные, и звери полевые, и все пресмыкающееся, ползающее по земле, и все люди, которые на лице земли, и обрушатся горы, и упадут утесы, и все стены падут на землю" (Иезекииль, 38:18–20). Так более раннее по времени видение пророка Иеремии о враге, грядущем с севера, превращается у Иезекииля в предсказание конечной битвы истории, вслед за которой наступит Царство Божие. "И покажу Мое величие и святость Мою, и явлю Себя пред глазами многих народов, – и узнают, что Я – Господь" (Иезекииль, 38:23).
В изображении победы над Гогом у Иезекииля произошло очень важное, уже характерное для апокалиптиков смещение акцентов. Причина нашествия огромного полчища Гога – уже не в том, что Израиль нарушил завет с Богом, но в иррациональном натиске сил зла, которые должны быть побеждены в последней битве в истории человечества. Если пророки объясняли страдания нынешнего века нарушением завета с Богом и призывали к покаянию, то для апокалиптиков такого объяснения уже мало. Для них Израиль – жертва грандиозной и чудовищной злой силы, которая уничтожает на своем пути и грешников, и праведников.
Пытаясь объяснить тайну зла, апокалиптики пришли к крайне пессимистическому выводу в отношении современности. Для них нынешний век отделен как бы непроходимой стеной от грядущего века. Нынешний век находится целиком во власти злых сил во главе с Сатаной. Грядущий же век станет эпохой, которая не знает угнетения людей, безнравственности и самой смерти. Между этими двумя эпохами нет какой-либо связи или преемственности. Человек не может ничего сделать, чтобы улучшить существующее положение вещей. Остается только ждать вмешательства Бога, Который уничтожит нынешний век путем грандиозной мировой катастрофы.
Эсхатология – главная тема так называемого Малого Апокалипсиса Исайи. Речь идет о 24–27 главах книги пророка Исайи, которые, как считают современные библеисты, были написаны позже, чем остальные части этой книги, скорее всего в середине IV века до и. э., хотя точную датировку этих глав дать невозможно.
Для принадлежавшего к школе пророка Исайи автора этих глав мир (по точному определению о. Александра Меня) как бы разделился на два полюса. На одном – построенные на насилии языческие царства, а на другом – град спасения, идеальный Иерусалим. Силы, восстающие против Бога, олицетворены здесь чудовищами хаоса. Они мечутся и грозят, но уже близок День Суда, когда стихия зла будет окончательно побеждена. "В тот день поразит Господь мечем Своим, тяжелым, и большим и крепким… левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское" (Исайя, 27:1).
Гибель сынов хаоса будет означать конец эры богопротивления, а вслед за этим возникнет новый мир, который станет венцом истории, ее переходом в Царство Божие. Гора Сион будет местом общения всех народов с истинным Богом. Яхве устроит здесь величественную трапезу для человечества, подобно тому, как царь при воцарении устраивает пир для своих подданных. Бог снимет покрывало с человеческих глаз и уничтожит исконного врага людей смерть, а с ней вместе и все печали. "Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц, и снимет поношение народа Своего по всей земле" (Исайя, 25:8). Темный мир никогда более не восстанет. Он найдет свой конец в последней битве. "Мертвые не оживут; рефаимы (т. е. бессильные тени умерших людей, обитающие в царстве мертвых – шеоле) не воскреснут, потому что Ты посетил и истребил их и уничтожил всякую память о них" (Исайя, 26:14).
Такова участь сил зла. Иная судьба ждет верных Богу, хотя и им тоже предстоит пройти суровые испытания. "Ты умножил народ, Господи, умножил народ, – прославил Себя, распространил все пределы земли. Господи! В бедствии он искал Тебя, изливал тихие моления, когда наказание Твое постигало его. Как беременная женщина при наступлении родов мучится, вопит от болей своих, так были мы пред Тобою, Господи" (Исайя, 26:15–17). Но испытания пройдут, и муки родов завершатся радостью. Тут пророк говорит о самом главном, высказывая новую для Ветхого Завета мысль о воскресении мертвых. Смерть не просто будет поглощена навеки, перестанет существовать, но меч Господень разрушит врата шеола, и верные Богу обретут новую жизнь в реальной полноте в новом преображенном мире. В отличие от Иезекииля, речь идет не о воскресении народа Божия, который, подобно иссохшим костям, обрастет плотью и вернется на родину. Автор Малого Апокалипсиса имеет в виду уже индивидуальное воскресение мертвых, которых Бог выводит из шеола, чтобы они участвовали в его Царстве. "Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные во прах; ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов" (Исайя, 26:19). Эта доктрина индивидуального воскресения очень быстро распространилась после возвращения из плена, и ее приняли все, кроме саддукеев.
Безусловно, самым широко известным апокалиптическим произведением, вошедшим в Ветхий Завет, является "Книга пророка Даниила". То, что было важнейшими темами у Иезекииля и в "Малом Апокалипсисе" Исайи, а также у пророков Иоиля и Захарии, теперь оформляется как особый жанр еврейской литературы, который становится затем весьма популярным и порождает множество сходных книг, не вошедших в канон Ветхого Завета. Среди подобных апокрифов можно назвать хотя бы книги Еноха, Патриархов или Баруха.
В греческом издании Библии и следующем ему русском "Книга пророка Даниила" помещена в раздел пророков. Однако в еврейском издании она входит в разряд агиографов, или писаний. Так произошло потому, что она была написана достаточно поздно, когда сборник пророков уже окончательно оформился. Кроме того, сама манера изложения и язык (часть книги написана уже по-арамейски) весьма сильно отличаются от писаний пророков.
Согласно преданию, Даниил был мудрецом-хакамом, который жил во время вавилонского плена. Часть глав книги написана прямо от лица Даниила, а ее действие происходит при дворе Навуходоносора и его преемников вскоре после переселения евреев в Вавилон. На основании всего этого долгое время считалось, что и сама книга была написана примерно в это же время в вавилонском плену. Однако уже в XIX веке такая датировка была поставлена под сомнение и оспорена большинством западных библеистов, которые выдвинули совсем иную гипотезу происхождения "Книги пророка Даниила".
Согласно этой гипотезе, книга появилась вскоре после Маккавейских войн, где-то ближе к середине II века до и. э., во время правления Антиоха Епифана (175–164), который пытался насильно внедрить в Палестине язычество. Он вошел в историю как жестокий гонитель иудаизма. Антиох Епифан требовал от своих подданных обязательного поклонения Зевсу. Он обложил евреев непомерными налогами и продал священную должность первосвященника в Храме за деньги. Когда иудеи отказались подчиниться его воле, Антиох издал приказ, вообще запретивший иудаизм. Согласно этому приказу, матери, допустившие обрезание своих сыновей, подлежали смертной казни, имевшиеся экземпляры Торы нужно было сжечь, соблюдение субботы и хранение Торы приравнивалось к государственной измене. В 168 году до н. э. Антиох ввел войска в Иерусалим. Он осквернил Храм, построив в нем алтарь Зевсу и приказав приносить на нем в жертву свиней, считавшихся по иудейскому закону нечистыми животными. Кроме того, Антиох построил множество языческих алтарей по всей Иудее, приказав евреям приносить в них жертвы Зевсу. Вполне понятно, что правоверные иудеи не могли смириться со всем этим. В стране вскоре вспыхнуло восстание, которое переросло в войну, получившую название Маккавейской войны, поскольку ее возглавили братья Маккавеи.
Согласно мнению большинства ученых, "Книга пророка Даниила" была написана неизвестным автором именно в этот период. Ее целью было разжечь веру в сердцах евреев и призвать их к стойкости перед лицом жестоких преследований, напомнив, что судьбы человеческой истории находятся полностью в руках Бога. Таким образом, автор книги как бы надел на себя маску мудреца, жившего во время вавилонского плена и провидевшего будущее, в том числе и события Маккавейских войн.
И, действительно, в этот послепленный период, когда пророчества прекратились и никто уже, в отличие от классических пророков, не смел прямо говорить от лица Бога, появилось множество так называемых псевдоэпиграфов, писаний, авторы которых скрывали свое имя, присваивая имена знаменитых людей прошлого и говоря от их лица. Таковы были книги под названием "Вознесение Моисея", "Завещание 12 патриархов", "Книга Еноха" и т. д. Что же касается "Книги пророка Даниила", то здесь свою роль сыграли, видимо, также соображения безопасности, боязнь навлечь на себя преследования в период жестоких гонений веры.
В целом, с такой датировкой "Книги пророка Даниила" можно согласиться, хотя при этом следует помнить, что она не была абсолютно оригинальным произведением. Сочиняя ее, автор опирался на старые тексты и устные сказания, связанные с фигурой мудреца Даниила, переосмысляя этот материал в соответствии со своими задачами.
При всем единстве взгляда на мир книга довольно четко распадается на две части. Первая часть (главы 1–6) состоит из эпизодов, где Даниил и его друзья противостоят всем попыткам заставить их приспособиться к требованиям языческой религии, вторая (главы 7-12) содержит апокалиптические видения Даниила. В книге традиции пророков и мудрецов сливаются воедино, как это часто бывало в послепленный период. Как и мудрецы, Даниил подчеркивает, что Бог Израиля – Бог всех народов, а язычество халдеев или персов – только временное заблуждение, отпадение от истинной мудрости. Как и пророки, автор книги ожидает конечного Богоявления. Причем приближение Царства Божия – это понятие, столь важное для Нового Завета, в Ветхом Завете впервые встречается у Даниила – для него уже в духе апокалиптиков ассоциируется с разгулом зла и беззакония.
Сохранение веры в истинного Бога и соблюдение Его закона было главной целью восставших иудеев во время гонений Антиоха Епифана. Эти гонения и образ самого Антиоха, несомненно, просматриваются в подтексте первой части книги. Она начинается с рассказа о падении Иерусалима, переселении евреев и избрании по приказу Навуходоносора иудейских отроков, красивых видом, понятливых для всякой науки и готовых служить в царских чертогах. Среди этих юношей был Даниил и три его друга Анания, Мисаил и Аз ария.
Даниил решил не оскверняться яствами с царского стола, а есть только дозволенную иудейским законом пищу, хотя это было очень сложно и опасно. Однако Даниил и его друзья добились своего. Они ели лишь овощи и пили воду, но лица их оказались красивее, а телом они были полнее всех других отроков, питавшихся с царского стола. Более того, за верность закону Бог "даровал четырем отрокам знание и разумение всякой книги и мудрости, а Даниилу еще даровал разуметь и всякие видения и сны" (Даниил, 1:17). Так пленные юноши, сохранившие верность Богу, стали мудрецами, которых Навуходоносор возвысил и приблизил к себе.
Вскоре же Даниил на деле доказал, что его мудрость во много раз превосходит мудрость тайновидцев и гадателей, чародеев и халдеев. Даниил выполнил, казалось бы, невыполнимую задачу, недоступную простой человеческой мудрости. Бог, милость Которого Даниил и его друзья испросили в молитве, открыл им не только правильное толкование сна Навуходоносора, но и сам этот сон, содержание которого царь отказывался рассказывать кому бы то ни было. Поняв это, царь признал всемогущество Яхве, сказав: "Истинно Бог ваш есть Бог богов и Владыка царей, открывающий тайны" (Даниил, 2:47). Такое определение уже не столько в духе мудрецов, сколько в духе апокалиптиков.
Сам же сон Навуходоносора отныне вошел в мировую литературу. Царь увидел во сне огромного истукана. Голова у него была из золота, грудь и руки – из серебра, чрево и бедра – из меди, а ноги – частью железные, частью глиняные. Вот вам знаменитый колосс на глиняных ногах. Камень, свалившийся с горы, с легкостью разрушил громадного истукана.
Толкуя сон царя, Даниил связал его смысл с предсказанием о четырех царствах, последовательно сменяющих друг друга. Они не названы, но, согласно мнению большинства ученых, золотая голова – это Вавилонская империя, серебряная часть истукана – Мидийское царство, медная часть – Персидское царство, железная часть – империя Александра Македонского, а глиняные ноги – эллинистические царства Сирии и Египта, т. е. Сирийское царство Антиоха, которому предстоит скорая гибель. Так, во всяком случае, очевидно, понимали этот сон первые читатели книги, стремившиеся сохранить верность Богу во время гонений. Такое понимание было вполне закономерным, ибо, выражаясь словами книги, Бог "изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей" (Даниил, 2:21).
Сходство с античным мифом о четырех веках человечества – золотом, серебряном, медном и железном – здесь чисто внешнее, поскольку там за худшим из веков – железным – вновь должен наступить золотой. Как я уже говорил, идея цикличности чужда Библии. История в Библии имеет конец. Выражаясь словами книги, "во дни тех царств Бог Небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно" (Даниил, 2:44). Это, разумеется, уже Царство Божие, неподвластное никакому тлению и перемене.
Далее книга рассказывает об испытаниях, которым подверглись Даниил и его друзья. Когда Навуходоносор распорядился изготовить золотой истукан с тем, чтобы его подданные под страхом быть брошенными в печь, раскаленную огнем, кланялись ему, Анания, Мисаил и Азария отказались исполнить царский приказ. Их стойкая вера как бы выразила дух Маккавейского восстания. "Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит. Если же и не будет этого, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем, и золотому истукану, который ты поставил, не поклонимся" (Даниил, 3:17–18). Исполнившись ярости, Навуходоносор приказал разжечь печь в семь раз сильнее, чем обычно, и бросить туда трех юношей. Но ангел Божий, присоединившись к ним в огне, сохранил их целыми и невредимыми. Увидев это, царь вновь восславил Бога иудеев, а трех юношей возвысил.
Затем Даниил вновь разгадал сон не в меру возгордившегося Навуходоносора, указав царю, что он, впав во временное безумие, должен познать, что не он, а Всевышний "владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет" (Даниил, 4:22).
Даниил разгадал и смысл таинственной надписи на стене, которую увидел преемник Навуходоносора нечестивый Валтасар, пивший на своем пиру из священных сосудов Иерусалимского Храма. Бог положит конец его царству; оно будет разделено и отдано мидянам и персам. В ту самую ночь Валтасар был убит, и Дарий Мидянин принял его царство.
И, наконец, когда уже при Дарии вопреки царскому запрету Даниил все же три раза в день молился Богу, его бросили в ров со львами. Но Бог сохранил его целым и невредимым, послав ангела. И тогда Дарий распорядился, чтобы "во всякой области царства моего трепетали и благоговели пред Богом Данииловым, потому что он есть Бог живой и присносущий, и царство его несокрушимо, и владычество Его бесконечно" (Даниил, 6:2 6).
Как видим, Бог дает не только мудрость верным Ему, но и спасает их во время тяжких испытаний. Здесь, разумеется, не было ничего нового в сравнении с другими книгами Ветхого Завета. Но именно это и нужно было вновь услышать иудеям в период гонений Антиоха Епифана.