5. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Пятое прошение молитвы Господней говорит о прощении грехов. Не только в этом прошении, но и в других местах Своего учения Господь точно указывал на то, что необходимым условием для получения нами от Бога прощения грехов является прощение нами наших ближних.
Поэтому не может по-христиански молиться этой молитвой фарисей, который сам себя оправдывает, сам себе оставляет долги свои или, когда приносит молитву Богу, рассчитывается с Ним, покрывая грехи свои тем добром, которое он сделал, причем он делает даже начет на Бога, находит излишек и предъявляет, так сказать, "иск" Богу, требуя платы за излишек (ср.: Лк. 18, 10–14). Пятое прошение скорее предполагает сердце мытаря, которое в сознании многих и великих своих прегрешений не находит никакого средства к избавлению от них, кроме одной милости Божией. "Боже, – говорит он, – будь милостив ко мне грешнику!" (ср.: Лк. 18, 13).
Как много причин имеем мы, чтобы обратить особенное внимание на это слово – "наши" и просить у Бога прощения наших грехов! Грехи эти, не только наши, лично нами соделанные, но и грехи наших братий, и не в том только смысле, что и наши братья, подобно нам, нуждаются в благодатной помощи и отпущении грехов и наша братская любовь должна побуждать нас просить за них об этом Бога, но и в том, что их грехи вместе с нашими обвиняют нас пред Богом, прибавляют лишний слой к массе наших грехов, увеличивают нашу вину, делая более тяжкою нашу ответственность на Страшном Суде. Ни один человек не живет для себя только одного, и никто не делает грехов только для себя.
Мы никогда не можем сделать добрым то, что сделано нами дурного, и никогда не можем возместить или уплатить того, что должны мы нашему Богу, потому что каждый день увеличивает сумму наших грехов и делает нас все более и более виновными пред судом Его. Только один Бог может быть нашим поручителем и ответчиком; только один Он может освободить нас от ответа, сложить со счетов долги наши. И Сам Бог не может зла, сделанного тобою, совершенно изъять, уничтожить, сделать его, так сказать, несделанным, неосуществленным. Это есть то единственное святое ограничение, которое Он Сам сделал для Своего всемогущества. В том и заключается самая серьезная и самая ужасная сторона греха, что и Сам Бог при всем Своем всемогуществе не имеет никакого более средства изгладить или уничтожить грехи наши, как только простить их, оставить без взыскания.
Словами пятого прошения "якоже и мы оставляем должником нашим" Господь требует от нас, чтобы и мы со своей стороны были готовы прощать и искренно благотворить тем, которые погрешают против нас.
Но как сильно, однако, обличает сухость и холодность нашего сердца то обстоятельство, что мы должны всякий раз при чтении "Отче наш" выражать готовность быть милостивыми к ближним по особенному повелению Господа определенными словами. Ведь такое обещание содержится не в этом только прошении, но и в каждом прошении этой молитвы. Так, например, читая четвертое прошение "Хлеб наш насущный даждь нам днесь", мы выражаем то же самое обещание, т. е. готовность раздавать этот хлеб и другим, делиться им и с теми, которые имеют в нем нужду. Но Спаситель здесь не заставляет нас выражать это обещание никакими особыми, прямыми словами. Он предоставляет нам самим подразумевать это в своей молитве. И только здесь, в этом пятом прошении, Он не предоставляет этого нашему собственному благоусмотрению. Здесь Он вменяет нам в обязанность высказывать это прямыми и определенными словами. Он знает, что человеку часто очень трудно бывает и из богатого запаса благ и даров, полученных им из рук своего Отца Небесного, уделять что-нибудь своим собратьям, но несравненно труднее бывает для нас и после самой богатой милости, оказанной нам Богом, добровольно и вседушно прощать обиды другим.
Но как часто это прошение является неправдою в очах Бога, Которому мы молимся. Мы читаем: "Остави нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим", а в действительности не прощаем и не оставляем, но обижаемся, долгое время таим в сердце досаду и желание ответить. А потому всякий раз при этом прошении христианин должен припомнить, простил ли он своим врагам и обидчикам. И если этого нет, если он не простил, то он не может ожидать и себе самому прощения от Бога.
6. И не введи насво искушение. 7. Ноизбави нас от лукавого. Два последние прошения говорят об одном: о причинах греха. Сначала мы просим удалить от нас его зародыш – соблазны и искушения, а затем – избавить от лукавого, т. е. от родоначальника всех грехов – диавола. Люди обычно боятся внешних несчастий: неудач, болезней, бедности и т. д. Христианство же учит нас бояться более всего за бессмертную душу. "Не бойтесь, – говорил Господь, – убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне" (Мф. 10, 28). И в другом месте о внешних бедствиях Господь, перечислив внешние испытания и гонения за веру, прямо говорил: "Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах" (Мф. 5, 12).
Хотя "Бог не искушается злом и Сам не искушает никого" (Иак. 1, 13), Священное Писание прямо говорит: "После сих происшествий Бог искушал Авраама" (Быт. 22, 1), и об Израиле во время путешествия его чрез пустыню говорится, что Бог искушал его (Втор. 8, 2). Отсюда вы можете видеть, что слово "искушать" не всегда употребляется в одном и том же смысле. Мы употребляем его часто в том смысле, в каком употребляет его Давид, когда говорит: "Искуси меня, Господи, и испытай меня" (Пс. 25, 2). Здесь он сам объясняет смысл этого слова, когда прибавляет к нему другое – "испытай". Следовательно, "искушать" здесь значит то же, что испытывать, взвешивать, делать опыт, производить пробу.
Нет сомнения, что это может быть делом Бога. Это Он может и должен делать и делает. Он испытывал Авраама, настолько ли тверда и крепка его вера, что он может принести Ему в жертву даже и единственного, любимого своего сына. Он испытывал израильский народ в том, останется ли он верен и покорен заповеди своего Бога. Но другое дело, если мы под словом "искушать" понимаем "прельщать, соблазнять, склонять на совершение чего-нибудь дурного". Этого не делает Бог, это и не может быть Его делом. Он не может стать в противоречие с Самим Собою и склонять к нарушению Своей Собственной воли. В этом смысле и говорит Иаков: "В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого" (Иак. 1, 13).
Хотя Бог не искушает никого, но мы молимся, чтобы Бог сохранил нас от искушений со стороны диавола, мира и нашей плоти, чтобы эти три врага наши не ввели нас в обман, заблуждение, отчаяние и другие пороки и грехи, а если бы мы и поддались какому-либо искушению, то, по крайней мере, не пали бы в нем, но одержали бы над ним победу.
Теперь вы слышите, что диавол, мир и плоть наша – суть три злых врага, три нечистые силы выше нас, вокруг нас и внутри нас, которые постоянно искушают нас, вовлекая в сопротивление благой, милосердой, ко благу и спасению нашему направленной воле Божией.
Мир также не может оставить чад Божиих без искушений и соблазнов. Он ненавидит их потому, что он весь во зле лежит.
Благочестивые люди есть пасынки и падчерицы для мира, которых он не любит и угнетает, отодвигает на задний план и старается воспитать в своем духе. Еще Господь сказал Своим ученикам, что мир будет ненавидеть и преследовать их. Но гораздо лучше, если он тебя ненавидит, чем если будет любить тебя. Кого любит мир, тому он набрасывает петлю на шею. Легче переносить его горе, чем участвовать в его утехах. Если почва, в которую сажают растение, слишком жирна, зачахнет и погибнет и самое лучшее растение.
Прельщает и соблазняет нас также и плоть наша. Что могли бы сделать и диавол, и мир, если бы не имели союзника в нас самих. "Я знаю, что не живет во мне, в плоти моей, доброе" (Рим. 7, 18). "Дух бодр; плоть же немощна" (Мф. 26, 41), ибо она имеет всегда наклонность поддаваться соблазнам мира и диавола, впадать в суетность и гордость, предаваться покою, беспечности, всегда оказывая сопротивление при перенесении унижения и преследований мира, при несении креста, к чему призваны ученики вместе со своим Учителем.
Вот те три злейших врага, с которыми чада Божии должны здесь вести постоянную борьбу и до последней возможности противостоять им, не давая побеждать себя. Ибо там, где они, эти враги, являются победителями, там они лишают сердце утешения веры, отравляют его счастье и повергают в уныние, отчаяние и другие великие грехи и пороки. За гордостию и своеволием следуют ропот и недовольство, за упорством и ожесточением – уныние и отчаяние. Злой дух, изгнанный доселе, снова возвращается и приводит с собою семь других нечистых духов, и они занимают оставленное благодатию Святого Духа жилище, так что последние являются хуже первого.
Конечно, мы хорошо знаем, что, пока мы живем здесь, на земле, в нашей плоти, мы не можем стать вне всяких искушений и можем освободиться от них не прежде и не иначе, как когда Отец наш Небесный возьмет нас с этой земли на небо и таким образом избавит от всякой борьбы и от всяких искушений диавола, мира и нашей плоти. Но мы знаем и то, как хорошо, как полезно для нас, что мы здесь подвергаемся разного рода искушениям и соблазнам. Это воспитывает в нас чувство смирения и оберегает нас от гордости и самомнительности.
Как счастливы мы и как должны благодарить Бога, если мы, находясь в опасности, можем так просить Отца своего и питать надежду, что Он услышит нас, как отец слышит детей своих, и не отринет нашей молитвы, когда мы обращаемся к Нему со словами: "Отче, не введи нас во искушение"?
В конце говорим: "Но избави нас от лукавого", подразумевая под этим всякие беды, которые в этом мире замышляет против нас враг и против которых у нас будет верная и крепкая защита, если избавит нас от них Бог, если по нашей просьбе и молитве Он даст нам Свою помощь.
И однако дурно поступил бы тот, кто изменил бы порядок Молитвы Господней. Ибо Господь Иисус Христос не без основания поставил седьмое прошение в конце. Оно не может иметь никакого успеха, пока не сделано то, о чем мы просим в первых трех прошениях этой молитвы, т. е. чтобы святилось имя Бога, нашего Отца Небесного, чтобы пришло Его Царство и чтобы исполнялась Его воля и на земле так же, как и на небе. И какая нам была бы польза от того, если бы мы были избавлены от всего, что мы называем только "лукавым злым", а корень, жало всякого зла, грех оставался бы в нас, и мы оставались бы чадами мира сего, рабами диавола, без истинного познания Бога, нашего Отца, далекими от Его Царства, противниками Его Божественной воли? Потому в этом седьмом прошении мы молимся об избавлении не только от того, что мы обыкновенно считаем злом и чувствуем как зло, т. е. не только от страданий телесных и жизненных невзгод, но и об избавлении от всякой нужды и бедствий души, от греха и отца его – диавола, от всего, что нарушает наш душевный мир, лишает радости духовной, отдаляет нас от нашего Отца Небесного и блаженного общения с Ним.
Все это мы как бы в одной сумме соединяем в конце молитвы и молим нашего Отца Небесного, чтобы Он по милости Своей имел о нас попечение и избавил от всего этого.
Если в этом именно, а не в другом смысле употребляем мы седьмое прошение, то, в сущности, будет все равно, будем ли мы читать его: "Избави нас от лукавого" или "Избави нас от зла". В переводе с греческого это слово означает "избавь или сохрани нас от вредного, дурного".
Из этого видно, что речь здесь идет о диаволе, что в итоге вся эта молитва направлена против нашего главного врага. Ибо он главным образом ставит нам преграду во всем, что мы просим у Бога в этой молитве, а именно в прославлении имени Бога и в Его почитании, в пришествии Его Царствия и исполнении Его воли. Таким образом, на вопрос, о чем просим мы в этом седьмом прошении, можно дать такой ответ: мы просим, чтобы Отец Небесный избавил нас от всякого зла телесного и душевного, а напоследок, когда пробьет наш последний час, послал бы нам блаженную кончину и с миром взял к Себе на Небо.
Таков смысл этого седьмого прошения, с которым мы обращаемся к Небесному Отцу своему. По смыслу этих слов, чада Божии – очень счастливые люди уже здесь, на земле. Ибо они имеют Отца Небесного, Который так щедро обеспечивает их ежедневно всем, что нужно для их телесной и духовной жизни.
Они имеют мир с Богом, утешение прощения их грехов и свободный, всегда открытый доступ к сердцу своего Отца Небесного. Они в борьбе, выпадающей на их долю, не беспомощны и не одиноки. Они знают, что Отец Небесный услышит их молитву, когда они воззовут к Нему: "Не введи нас во искушение!"
Христианин должен бояться не внешних несчастий и бед, а своих грехов и падений. Всякий знает, насколько привыкаем мы грешить в каждый момент своей жизни. А грех есть беззаконие, нарушение Закона Божией Правды, и потому результатом его является мучение и скорбь, "плач и скрежет зубов…" (Мф. 25, 30).
И вот, молитва "Отче наш" держит наше сердце в глубоком отвращении от этих духовных зол, и мы, смиренно исповедуя свою слабость и склонность ко греху, просим сохранить нас от падений в искушающие нас грехи и избавить от лукавого начальника греха – диавола.
Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь. К этим семи прошениям, как известно, присоединяется торжественное прославление силы, власти и славы Божией.
"Твое есть Царство" означает: Тебе одному, Отче и Господи, принадлежит Царствование над миром, а не князю мира сего, как бы ни была велика и его сила и как бы ни было широко распространено и его господство на земле. Хотя и мечтает этот князь мира навсегда утвердить свое Царство на земле путем обмана и прельщений, но не такова благая и милостивая воля нашего Отца Небесного. "Он всем человеком хощет спастися и в разум истины прийти" (1 Тим. 2, 4). Для этого Он не пощадил и Своего Единородного Сына, но послал Его в мир проповедовать Евангелие всей твари, для этого Он послал нам Утешителя Духа Святого, чтобы мы при помощи Его благодати веровали Его слову и чтобы все Царства мира сделались Царством нашего Христа и Бога.
Его есть слава. Слава, честь и поклонение принадлежат одному только Богу, Отцу нашему Небесному, и Он не даст этой славы никому другому. Слава мира проходит, колеблется. Падают и в прах превращаются и престолы сильных. Только Престол Бога стоит непоколебимо. Он один вечен. Он один только останется во славе, когда померкнет всякая слава тех, которые не признают славы Его имени. Ибо Его есть Царство, и сила, и слава во веки веков. Он и хочет, и может, и все сделает по Своей воле и по Своему предвечному Совету, ко славе Своей и во спасение наше. Это не подлежит никакому сомнению.
В этом прославлении Божия величия заключается и сыновнее выражение непоколебимой и ясной уверенности в том, что все просимое дано будет нам от любви Небесного Отца, ибо Его есть "Царство и сила и слава во веки. Аминь".
Аминь – слово еврейское и употреблялось уже в ветхозаветной Церкви как заключение молитвы. Аминь значит "да", "так", "верно", "истинно", "да будет". Поэтому на вопрос, что означает слово "аминь", можно ответить так: "Я уверен, что такая молитва не напрасна и Отцу нашему приятна, ибо Он Сам заповедал нам так молиться и обещал, что услышит ее". "Аминь, аминь" означает "да, да, так должно быть".
Кому молиться в различных нуждах и скорбях
Помимо молитвы Господней в Православной Церкви существует огромное множество различных молитв и молитвенных последований. Составлены они в разное время и по различным случаям, в основном святыми отцами, которые были вдоховлены на это Святым Духом. Среди них есть молитвы просительные, покаянные, хвалебные, славословные, радостные и грустные, но всех их объединяет любовь к Богу и Его святым угодникам. Таким образом, вся эта совокупность молитвенного наследия Церкви являет многовековую традицию общения человеческой души со своим Творцом. Святая Православная Церковь, как любящая мать, учит нас как, когда и кому необходимо возносить свои молитвы.
Молитвы об исцелении от телесных недугов
Молитва перед иконой Божией Матери "Целительница"
(Празднование 1 октября)
Приим́и, о Всеблагослове́нная и Всемо́щная Госпоже́ Влады́чице Богоро́дице Де́во, печа́льныя сия́ моли́твы, со слеза́ми Тебе́ приноси́мыя от нас, недосто́йных рабо́в Твои́х, к Твоему́ цельбоно́сному о́бразу пе́ние возсыла́ющих со умиле́нием, я́ко Тебе́ Само́й су́щей и прислу́шающей моле́ния на́ша и подаю́щей с ве́рою прося́щим. По коему́ждо бо проше́нию исполне́ние твори́ши, ско́рби облегча́еши, не́мощным здра́вие да́руеши, рассла́бленных и неду́жных исцеля́еши, от бе́сных бе́сы прогоня́еши, оби́димыя от бед избавля́еши, прокаже́нных очища́еши и ма́лых дете́й ми́луеши, еще́ же Госпоже́ Влады́чице Богоро́дице, от уз и темни́цы свобожда́еши и вся́кия многоразли́чныя стра́сти врачу́еши: вся бо суть возмо́жна хода́тайством Твои́м к Сы́ну Твоему́ Христу́ Бо́гу на́шему. О Всепе́тая Ма́ти, Пресвята́я Богоро́дице! Не преста́й моли́тися о нас, недосто́йных рабе́х Твои́х, сла́вящих Тя и почита́ющих Тя, и поклоня́ющихся со умиле́нием пречи́стому о́бразу Твоему́, и наде́жду иму́щих невозвра́тну и ве́ру несумне́нну к Тебе́ Присноде́ве Пресла́вней и Непоро́чней, сла́вящих и чту́щих Тя и вопию́щих во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Молитвы о помощи в душевных немощах
Молитва перед иконой Божией Матери "Скоропослушница"
(Празднование 22 ноября)
Молитва первая
Преблагослове́нная Влады́чице, Присноде́во Богоро́дице, Бо́га Сло́ва па́че вся́каго сло́ва на спасе́ние на́ше ро́ждшая, и благода́ть Его́ преизоби́льно па́че всех прия́вшая, мо́ре я́вльшаяся Боже́ственных дарова́ний и чуде́с приснотеку́щая река́, излива́ющая бла́гость всем, с ве́рою к Тебе́ прибега́ющим! Чудотво́рному Твоему́ о́бразу припада́юще, мо́лимся Тебе́, Всеще́дрей Ма́тери Человеколюби́ваго Влады́ки: удиви́ на нас пребога́тыя ми́лости Твоя́, и проше́ния на́ша, приноси́мая Тебе́, Скоропослу́шнице, ускори́ испо́лнити, все, е́же на по́льзу во утеше́ние и спасе́ние коему́ждо устроя́ющи. Посети́, Преблага́я, рабы́ Твоя́ благода́тию Твое́ю, пода́ждь неду́гующим цельбу́ и соверше́нное здра́вие, обурева́емым тишину́, плене́нным свобо́ду и разли́чными о́бразы стра́ждущих уте́ши, изба́ви, Всеми́лостивая Госпоже́, всяк град и страну́ от гла́да, я́звы, тру́са, пото́па, огня́, меча́ и ины́я ка́зни вре́менныя и ве́чныя, ма́терним Твои́м дерзнове́нием отвраща́ющи гнев Бо́жий: и душе́внаго разслабле́ния, обурева́ния страсте́й и грехопаде́ний свободи́ рабы́ Твоя́, я́ко да непреткнове́нно во вся́ком благоче́стии пожи́вше в сем ве́це, и в бу́дущем ве́чных благ сподо́бимся благода́тию и человеколю́бием Сы́на Твоего́ и Бо́га, Ему́же подоба́ет вся́кая сла́ва, честь и поклоне́ние, со Безнача́льным Его́ Отце́м и Пресвяты́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.