Исследование
Надо сказать, что и без угрозы заключения в тюрьму употребление ибогена является весьма рискованным предприятием. И мне было не так-то легко принять решение, приведшее меня на эту кушетку - где я и лежал сейчас в состоянии полной беспомощности, отданный во власть происходивших со мною перемен.
Главным моим побуждением была, конечно же, жажда исследований. Я намеренно подверг себя этому испытанию, надеясь проникнуть в тот таинственный момент человеческой истории, который имел место около 40 тысяч лет назад. До него археологам не удалось обнаружить в жизни наших предков ничего, что можно было бы отнести к категории современного человеческого поведения (если не считать, разумеется, отдельных, крайне малочисленных примеров). Но с какого-то момента практически повсеместно появляются свидетельства того, что на земле воцарились существа, во всем подобные нам. И главным аргументом тут служит вера в сверхъестественное - то есть рождение религии.
Наиболее явные свидетельства этого встречаются на юго-западе Европы, где совершенно внезапно возникает изощренное религиозное искусство - древнейшее из всех какие известны современным археологам. Появившись, таким образом, в период между 40 и 30 тысячами лет до н. э. (и не имея при этом сколько-нибудь явных предшественников), оно завершило свое существование около 12 тысяч лет тому назад. Это искусство росписи великих пещер, таких, как Шове, Ласко, Пеш-Мерль и Альтамира. Рисунки, обнаруженные в этих пещерах, можно с полным правом отнести к числу самых прекрасных и загадочных творений человека. Эти росписи известны главным образом благодаря достоверным изображениям млекопитающих ледникового периода. Но мало кто знает, что там же можно встретить изображения куда более странных - сверхъестественных и химерических - существ, порой имеющих вид полулюдей - полуживотных.
Интересную теорию выдвинула в данном случае целая группа признанных во всем мире археологов и антропологов, попытавшихся по-своему объяснить причудливую внешность этих существ, а также прочих, не менее занимательных изображений, о которых мы поговорим подробнее в следующих главах этой книги. Суть их аргументов заключается в том, что пещерное искусство выражает первое и старейшее представление человечества о природе сверхъестественного, о "душе" и существовании за пределами смерти. Эти представления обрели свой облик в состоянии измененного сознания, вызванном, скорее всего, употреблением психоактивных растений. Далеко не все ученые согласны с данным мнением, однако эта теория считается наиболее приемлемой начиная с середины 90-х годов двадцатого века.
И потому представляется довольно-таки странным, что никто из экспертов, выступающих ныне в поддержку этой теории, не решился лично попробовать какое-либо из психоактивных растений. У них нет ни опыта проникновения в состояние измененного сознания, ни желания поэкспериментировать с чем-то подобным.
И я понял, что только личный опыт позволит мне объективно оценить как суждения этих людей, так и точку зрения их противников. Лишь в этом случае мне удастся понять, и в самом ли деле видения, вызванные приемом психоактивных растений, способны убедить человека в наличии иной, сверхъестественной реальности, равно как и в том, что души его предков продолжают существовать после смерти тела.
Вот, собственно, почему я и решил принять ибоген. Должен, однако, признать, что было у меня и иное, более личное, побуждение. И связано оно было с преждевременной кончиной моего отца, умершего осенью прошлого года от саркомы. Случилось так, что я не мог быть рядом с ним в эти последние, самые мучительные для него дни, из-за чего теперь горько переживал. Этот рискованный эксперимент с ибогеном привлек меня еще и потому, что существовала надежда на ту самую "встречу с предками", о которой так много говорили посвященные. А это, в свою очередь, сулило долгожданный покой моей душе.
Долгая ночь ибоги
Возможно, у вас сложилось впечатление, будто я был совершенно один во время своего бодрствования в Бате. На самом деле все обстояло несколько иначе. Принятая мною психоактивная доза ибогена была назначена мне опытным и уважаемым целителем, который оставался рядом со мной всю ночь. Помимо него, в комнате находились моя жена Санта и специально приглашенный дипломированный врач. Поначалу я остро осознавал их присутствие, но по мере того, как недуг мой становился сильнее, они словно бы исчезли из поля моего зрения. Теперь я видел их лишь урывками - и то как если бы наблюдал за ними сквозь толстое стекло. Связи с внешним миром оказались полностью нарушены. Это касалось в том числе и миски, которую мне дали на случай тошноты. Я еще способен был держать ее в руках, а при необходимости - и слегка склониться над ней. И все же она существовала в одном мире, а я - в другом.
Ближе к утру я вдруг почувствовал, что кушетка моя начинает странным образом преображаться. Прошло не так уже много времени, и она превратилась в каменный саркофаг, в который было заключено мое тело. Я чувствовал, что не в силах шевельнуть ни единым мускулом. Казалось, что на грудь мне положили что-то невероятно тяжелое, просто неподъемное. "Неужели это смерть?" - мелькнула Мысль. И в то же мгновение комната наполнилась людьми. Но это были вовсе не те, кто коротал со мной эту ночь - доктор, целитель и жена. В их существовании на тот момент я уже не был уверен. Теперь в моей комнате стояла целая толпа пугающе незнакомых людей. И они не исчезли, когда я открыл глаза, как это было с моими прежними видениями, но продолжали тесниться вокруг - с опущенными плечами и поникшими головами, словно погруженные в какую-то немую печаль. Отчетливо я мог различить только несколько лиц, но все они пугали своей могильной бледностью, чем- то напоминавшей лицо белокурого молодого человека, который приввделся мне немногим раньше.
И тут я осознал, что кто-то наблюдает за мной из-за спин этих непрошеных гостей. Это был худощавый мужчина средних лет. Темная кожа и характерные черты лица выдавали в нем африканца. Он смотрел на меня большими, черными, как обсидиан, глазами. Мужчина не был ни старым, ни седым, каким он обычно предстает в видениях бвити. И все же я решил, что это и есть легендарный "дух ибо- ги", который пришел сюда, чтобы увести мою душу.
Ибога неизменно ассоциируется со смертью. Ее нередко представляют в образе сверхъестественного существа - "общего предка", который может настолько ценить или презирать того или иного человека, что способен забрать его с собой в страну мертвых .
Затем я задремал и видел сны. Но когда я пытаюсь припомнить их теперь, детали странным образом ускользают от меня. Знаю лишь, что в это время что-то случилось - нечто очень важное для меня. Было ли это в действительности, или мне просто привиделась встреча с отцом? Разумеется, я не могу быть полностью уверен в этом, но отдельные воспоминания позволяют утверждать, что он и в самом деле был в толпе призраков, собравшихся в ту ночь возле моего ложа. Порой воспоминания эти становятся настолько отчетливыми и в то же время мучительными, что я и вправду готов поверить: да, он был там. Он действительно находился рядом со мной, с достоинством превозмогая боль, как это было еще в те дни, когда он отчаянно боролся с раком.
Помимо мучительных воспоминаний об отце, я способен выжать из себя еще несколько образов, привидившихся мне в часы лихорадочной дремы. И это лишь добавляет мне уверенности в том, что и в самом деле случилось нечто очень важное. В какой-то момент я почувствовал, что проснулся, и открыл глаза, ожидая увидеть привычные очертания погруженной в сумрак гостиной. Вместо этого я обнаружил, что нахожусь в очень странном месте, которое было мне совершенно незнакомо. Внутри этого помещения росли деревья, тяжелые драпировки свисали со стен, а сквозь прозрачный потолок были видны звезды. В целом это здание напоминало какой-то экзотический храм, в одно и то же время похожий на святилище, дворец и заброшенный огромный шатер. Немного в стороне кружилась в ритме танца гигантская фигура в развевающихся белых одеждах, украшенных черными вертикальными значками.
Было ли это во сне или наяву? Было ли увиденное мною реальным - в чем я на тот момент нисколько не сомневался, или же мне пришлось столкнуться с достоверной иллюзией? И в самом ли деле дух моего отца продолжает существовать в каком-то ином измерении?
Разумеется, не так-то просто было ответить на все эти вопросы. По крайней мере, однако, полученный опыт несколько сузил сферу моих интересов. Такие растения, как Tabernanthe iboga, были вполне доступны нашим предкам и могли оказывать на них то же самое воздействие, что и на нас. Я до сих пор вспоминаю пугающе-странное ощущение, которое довелось мне испытать в ту ночь, когда вокруг меня собрались духи умерших - целая толпа призраков, моих отдаленных предков.
И в этой связи вполне обоснованным представляется такой вопрос: как знать, не эти ли эксперименты с растениями послужили в свое время - в глубокой древности - первым толчком к представлениям человека о мире духов? И пока наука не в состоянии исчерпывающе и удовлетворительно объяснить процесс происхождения религии, эта сфера остается открытой для дальнейших исследований.
Ближе к утру, когда сквозь щели в шторах в комнату начал сочиться свет, мне пришлось на короткое время столкнуться с одной из форм внетелесного опыта, чему я, надо сказать, даже не удивился. Этот опыт является одним из побочных воздействий ибоги, о чем сообщают многие посвященные в бвити. К тому же мне доводилось и прежде сталкиваться с подобными явлениями. Последний раз это случилось, когда мне было 16 лет. Тогда я едва не погиб от удара электрическим током.
Вот и сейчас мое сознание парило где-то под потолком, поглядывая сверху на распростертое внизу тело. Как и прежде, я ощутил некую отстраненность и любопытство. Страха не было. Напротив, я наслаждался той легкостью бытия и свободой полета, которую даровало мне это внетелесное состояние, однако данная галлюцинация - или что там это было - очень скоро исчезла, и я вернулся в привычный для меня мир.
Все, что мне осталось в итоге, философское отражение опыта в форме большой сосиски, туго перевязанной с одного конца. Вот что мы представляем собой на самом деле, словно бы хотел сказать мне этот образ. Намек был более чем очевиден. Бессмысленно цепляться за материальные аспекты бытия, поскольку в конечном счете наши тела - всего лишь набитые под завязку колбасные шкурки.
Исцеление с помощью духов
В течение 12 часов после того, как видения окончательно исчезли, мое состояние продолжало оставаться очень тяжелым. Ходить я не мог. И лишь на вторую ночь ко мне начали возвращаться силы, мышечная дрожь прекратилась, и я восстановил утраченное чувство равновесия. Ну а с наступлением утра все признаки недомогания исчезли, уступив место отчаянному желанию поесть. Весь день я был занят и деятельно бодр, не чувствуя при этом ни малейших признаков усталости.
Ибога - это лекарство шаманов. Согласно представлениям посвященных в бвити, она приносит исцеление в этот мир, соединяя его с миром духов. Я знал, что мои видения были достаточно невыразительны по сравнению с теми, о которых сообщали посвященные в бвити. Однако и я, пусть и в ограниченном объеме, сумел прикоснуться к этому иному миру. И все благодаря священному растению шаманов. Действительно ли ибоген помог мне перенестись в сверхъестественную реальность, или же это была не более чем галлюцинация, порожденная моим собственным сознанием?
В то время я еще не в состоянии был с полной уверенностью ответить на этот вопрос. И даже отделить причину от следствия представлялось мне довольно-таки трудным делом.
Однако ту перемену, которая произошла в моем настроении после принятия ибогена, нельзя назвать иначе как чудодейственной. В течение целого ряда месяцев, предшествовавших этому событию, я чувствовал себя глубоко несчастным и подавленным. Мне стоило большого труда хоть как-то бороться с мрачными мыслями. Я постоянно винил себя в том, что не смог провести с отцом последние дни его жизни. Все эти переживания вкупе с болью от потери делали мои мучения столь невыносимыми, что порой я просто не видел смысла в дальнейшем существовании. Я практически убедил себя отказаться от любой активной деятельности, включая и научные изыскания, поскольку, говорил я себе, это все равно закончится неудачей.
Я не ожидал, что ибоген хоть что-то изменит в моем настроении. Тем не менее это произошло. С того момента, как силы вернулись ко мне, меня не покидала уверенность в том, что случилось нечто по-настоящему важное. Я перестал смотреть на мир с тем мрачным пессимизмом, который царил в моей душе все предыдущие месяцы. Меня и теперь посещают иногда угрюмые мысли. Но если прежде я цеплялся за них с настойчивостью обреченного, в буквальном смысле слова загоняя себя в угол, то отныне я с легкостью стал переключаться на иные, более радостные и светлые, впечатления.
И даже мои переживания по поводу смерти отца утратили прежнюю остроту. Да, я не был рядом с ним в эти последние минуты и знал, что ничего уже не смогу тут изменить. И все же прежняя боль таинственным образом исчезла.
Стало ли это исцеление результатом общения с миром духов или же это был побочный эффект от пережитого мной потрясения - не знаю. Но как бы то ни было, я искренне признателен ибогену. Вне зависимости от объяснения или задействованного тут механизма, он провел меня через нечто такое, чего я уже не в силах забыть.
Во многом это было подобно религиозному опыту. Ибоген позволил мне сбросить с себя путы дурных привычек и настроений. И он же убедительно продемонстрировал мне всю важность исследований в той сфере духовной жизни наших предков, которой ранее мы незаслуженно пренебрегали.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ВЕЛИЧАЙШАЯ ЗАГАДКА АРХЕОЛОГИИ
Пещера Пеш-Мерль на юго-западе Франции - это особого рода святилище, которое, как минимум, в пять раз древнее, чем Великие египетские пирамиды. Здесь, как и в пирамидах, есть целая система внутренних комнат, проходов, коридоров и галерей. Но если пирамиды были созданы самим человеком - в основном из обтесанных каменных блоков, то пещера Пеш-Мерль образовалась в известняковом массиве благодаря водам подземной реки, протекавшей здесь миллионы лет назад.
Затем река сменила направление, оставив после себя систему пещер длиной в четыре километра. Долгое время они пустовали, и лишь медведи устраивались здесь порой на зимовку. Наконец, примерно 25 тысяч лет назад, то есть в эпоху верхнего палеолита, пещеру Пеш-Мерль облюбовали человеческие существа. Судя по всему, они никогда не жили в ней: вход был слишком низким и неудобным, а внутри царили мрак и сырость. Однако люди решили несколько приукрасить это место, проявив в этом удивительную настойчивость и последовательность. В период между двадцатью пятью и пятнадцатью тысячами лет тому назад они регулярно - пусть и с большими интервалами - посещали эту пещеру. Однако затем они словно бы забыли о том, что некогда здесь было священное место. А около 10 тысяч лет назад, в конце ледникового периода, оползень надежно запечатал вход в пещеру, укрыв ее от внешнего мира. Обнаружена она была лишь в 1922 году, а до этого никто даже не предполагал, что за чудеса таятся внутри. Ведь здесь, зашифрованные в рисунках, тысячелетиями хранились ключи к нашему происхождению.
Тени и образы
Следуя за М. Циммерманом, сотрудником музея Пеш-Мерль, я спускаюсь по лестнице, которая ведет к современному входу в пещеру. Он находится в нескольких метрах от того, которым пользовались в древности. Воздух вокруг становится сырым и прохладным, струйки воды текут под ногами, превращаясь в крошечные ручейки. К тому моменту, когда мы наконец достигаем массивной двери, мы успеваем уже пройти немало метров под землей. М. Циммерман торжественно открывает дверь и ведет меня к тем таинственным залам, что лежат впереди.
После яркого весеннего дня с его ослепительным солнцем глаза никак не могут привыкнуть к тусклому освещению внутри пещеры, так что в первые мгновения я отчаянно стараюсь хоть что-нибудь разглядеть. Однако люди верхнего палеолита, приходившие сюда 25 тысяч лет назад, находились еще в худшем положении, чем я. Глядя на притаившиеся вокруг тени, я думаю о том, насколько мрачной и путающей выглядела эта пещера в неверном свете факелов и каменных ламп, которыми пользовались наши отдаленные предки.
Кроме того, многие коридоры и галереи Пеш-Мерль были искусственно расширены уже в наши дни, что сделало их гораздо более удобными и безопасными. Ну а в древности люди, считавшие пещеру святилищем, вынуждены были ползти на животе по узким проходам, ежеминутно рискуя свалиться в очередную трещину. Ведь это была их единственная возможность попасть в главное помещение Пеш- Мерль. Каждый визит сюда требовал от них мужества и изрядной доли решимости, что изначально ограничивало возможное число посетителей пещеры.
Археологические находки свидетельствуют об относительно небольшом количестве посещений, совершенных, в свою очередь, столь же небольшим числом людей. Однако на протяжении всех этих 10 тысяч лет они приходили сюда с единственной целью - нанести на тщательно выбранную скальную основу прекрасные и загадочные рисунки (а возможно, и поклоняться им). Благодаря этим, а также другим, не менее важным знакам, о которых мы еще поговорим в следующих главах, ученые пришли к выводу, что наши предки практиковали здесь своего рода религиозный культ - один из наиболее ранних в истории человечества. Соответственно, тех, кто посещал пещеру, можно сравнить со специалистами в области ритуального искусства. Они приходили сюда в одиночестве или в сопровождении нескольких помощников, чтобы украсить стены этого природного святилища чудесными и загадочными рисунками. Не вызывает также сомнений, что само это место почиталось нашими предками как особенное, что и побудило древних художников избрать его в качестве своего холста.