От Фатке Вельгаузен взял представление о трех стадиях развития древнеизраильской религии, а от Графа - представление о принадлежности документов трем разным периодам. Он просто взял и свел эти идеи в единую картину. Получилось следующее:
• J и Е: содержащиеся в них повествования и заповеди отражают время, когда данная религия была еще природным культом плодородия.
• D: духовная и этическая ступень.
• Р: жреческая и легалистическая ступень.
Вельгаузен тщательно проследил особенности каждой стадии по тексту документов, показывая, как в них отражены фундаментальные аспекты религии: характер жречества, типы жертвоприношений, места богослужения и религиозные праздники. Он опирался на законодательные и повествовательные разделы всех частей Пятикнижия, а также исторические и пророческие книги Библии. Аргументы его были здравыми, четкими и произвели большое впечатление на научный мир. Особенно же убедительной была его реконструкция потому, что она не только использовала обычные критерии (например, дублеты и противоречия), но и привязывала источники к истории, показывала, в какой ситуации они были созданы. Тем самым, модель Вельгаузена позволяла объяснить многообразие источников. Она впервые успешно объединила исторический и литературный подходы. В науке она получила название "документальной гипотезы". С тех пор ее придерживается большинство ученых. Даже и в наши дни: если вы не согласны, вы не согласны с Вельгаузеном; если хотите выдвинуть новую модель, она должна объяснять факты лучше, чем модель Вельгаузена.
Современное состояние вопроса
В XIX веке церковь часто выступала против такого рода исследований. В англоязычных странах документальная гипотеза обрела популярность во многом благодаря деятельности Уильяма Робертсона Смита, профессора Ветхого Завета в колледже Независимой церкви Шотландии (г. Абердин) и редактора "Британской энциклопедии". Он и сам писал статьи в эту энциклопедию, и публиковал в ней Вельгаузена. У него возникли неприятности в церкви: обвинение в ереси не прошло, но преподавательское место он потерял. Также в XIX веке англиканский епископ Джон Коленсо из Южной Африки пришел к сходным выводам. За двадцать лет появилось около трехсот откликов, а самого Коленсо прозвали "нечестивцем".
В XX веке положение дел мало-помалу изменилось. После многовекового сопротивления Католической церкви библейской науке поворотным пунктом стала энциклика папы Пия XII Divino Afflante Spiritu (1943) - своего рода хартия вольностей для библеистики. Папа советовал искать знания о библейских авторах, ибо эти авторы были "живым и разумным орудием Духа Святого". Он заключил:
Пусть интерпретатор, со всей тщательностью и не пренебрегая никакой информацией, полученной из современных исследований, попытается установить особенности и обстоятельства священного автора, эпохи, в которую он жил, письменные и устные источники, к которым он обращался, а также использованные им формы выражения.
Как следствие папской поддержки, изданный в 1968 году католический "Библейский комментарий памяти св. Иеронима" (Jerome Biblical Commentary) начинался со следующих слов составителей:
Не секрет, что за последние пятнадцать-двадцать лет в католической библеистике фактически произошла революция, - революция санкционированная, ибо у истоков ее лежала энциклика папы Пия XII Divino Afflante Spiritu. Принципы литературной и исторической критики, столь долго воспринимавшиеся с подозрением, наконец стали приниматься и применяться католическими экзегетами. Результаты многочисленны: в Церкви возродился живой интерес к Библии; библеистика стала вносить больший вклад в современное богословие; усилилось сотрудничество и взаимопонимание между католическими и некатолическими учеными.
Протестанты также стали легче относиться к подобным вещам. Библию изучают и преподают с критических позиций в крупнейших протестантских учебных заведениях Европы и Англии. Подтянулись и Соединенные Штаты: критический подход широко распространен в таких протестантских местах, как богословские факультеты Гарвардского и Йельского университетов, Принстонская богословская семинария и Объединенная богословская семинария. Аналогичная картина наблюдается в мире иудаизма: критический подход стал использоваться в Колледже еврейского союза (готовит реформистских раввинов) и Еврейской богословской семинарии (готовит раввинов консервативного направления).
До недавнего времени существовали православные и ортодоксальные иудейские ученые, которые оспаривали документальную гипотезу. Однако в наши дни едва ли найдется хоть один специалист по данному вопросу, который станет утверждать, что Пятикнижие действительно было написано Моисеем (да и вообще каким-либо одним человеком). Спор идет, скорее, о числе авторов, которые потрудились над той или иной библейской книгой, о датировке источников и принадлежности отрывков тому или иному источнику. Спорят также о полезности данной гипотезы для литературных и исторических изысканий. Однако сама гипотеза остается отправной точкой: ни один серьезный исследователь Библии не может пройти мимо нее, да и альтернативные объяснения фактов пока не оказались состоятельными.
Критический подход применяется не только к Пятикнижию, но и к каждой книге Библии. Например, согласно преданию, Книга Исаии была написана пророком Исаией в VIII веке до н. э. Большая часть первой половины книги не противоречит этому преданию. Однако главы 40–66 явно написаны двумя столетиями спустя. Даже Книга Авдия, длиной в страницу, по-видимому, составлена из произведений двух авторов.
В наши дни появились новые подходы и новые методы. Например, благодаря новым методам лингвистического анализа, разработанным в последние пятнадцать лет, мы можем установить относительную хронологию различных частей Библии, определить особенности библейского иврита в каждый из исторических периодов. Получается: Моисей отстоит дальше от языка большей части Пятикнижия, чем Шекспир от современного английского. Со времен Вельгаузена произошла также археологическая революция: было сделано много важных открытий, которые не может не учесть ни один серьезный исследователь. О данных археологии мы поговорим в последующих главах.
Тем не менее, все точки над "и" далеко не расставлены. Белые пятна затрудняют решение других вопросов, касающихся Библии. Приведу пример из собственной жизни. Когда я только начинал заниматься библеистикой в колледже, то обычно отвечал, что мне интересно, какой смысл имеет текст и как он значим для нас, а не то, кто его написал. Однако чем больше я вникал, тем больше понимал, что все время возвращаюсь к проблемам авторства.
Если я трудился над какой-либо литературной проблемой, возникал вопрос, почему рассказ подан так, а не иначе. Взять хотя бы сцену с золотым тельцом. Согласно Книге Исхода, Бог изрек Десять Заповедей с небес на горе Божьей. Затем Моисей вскарабкался один на гору и получил заповеди на каменных скрижалях. За время его отлучки народ изготовил золотого тельца и стал приносить ему жертвы. Самое деятельное участие в этом принял Аарон, брат Моисея. Когда Моисей вернулся и увидел тельца, он в гневе разбил скрижали, а идола разрушил. И он спросил Аарона: "Что тебе сделали эти люди, что ты навлек на них столь большой грех?" Аарон оправдывался: дескать, народ потребовал изготовить богов; он бросил принесенное ими золото в огонь, и появился телец!
Можно спросить: откуда взялся этот рассказ? Какие события в мире автора вдохновили его на сюжет, в котором его собственный народ впадает в ересь спустя всего лишь сорок дней после того, как слышит глас Божий с неба? И почему именно золотой телец, а не, скажем, бронзовая овца или серебряная змея? Почему главой отступничества изображен Аарон, родоначальник израильского жречества? Один ответ состоит в том, что автор описывал события именно так, как они происходили: что было, то было. Другой вариант: сюжетные повороты продиктованы событиями в мире автора.
Если я трудился над этической проблемой, опять же возникал вопрос, почему заповедано то, а не другое. Скажем, некоторые заповеди о войне в Книге Второзакония имеют важный нравственный смысл. Одна заповедь освобождает от воинской повинности любого, кто боится. Другая запрещает насиловать пленницу. С пленницами велено поступать так: сначала дать ей время оплакать погибших родственников, а затем либо освободить, либо взять в жены. Мне казалось важным понять, что привело к возникновению подобных законов. Как эти обычаи и предписания вошли в библейскую норму поведения? Какие события в библейском мире навели законодателей на мысль о подобных уставах, а общину заставили принять их?
Если речь заходила о вопросах богословских, мне хотелось знать, почему текст дает тот или иной образ божества. Например, в Библии Бог часто разрывается между справедливостью и милосердием. Один стимул - наказать, другой - простить. Какие события и представления о божественной природе повлекли за собой желание изобразить Творца суровым или милостивым?
И, конечно, исторические вопросы. Если встает проблема исторической достоверности текста, важно понять, когда жил его автор. Был ли он свидетелем описываемых им событий? Если нет, каковы его источники? Каковы его интересы? Был ли он жрецом или придворным, мужчиной или женщиной? Кому симпатизировал, а с кем спорил? Из каких происходил кругов? И так далее.
Моим преподавателем был профессор Франк Мур Кросс из Гарвардского университета. Во время второго года учебы на семинаре на факультете ближневосточных языков и цивилизаций возникла дискуссия, в ходе которой профессор Кросс упомянул о другом семинаре, многолетней давности. На том старом семинаре участники решили идти по тексту Пятикнижия с самого начала, не исходя из правильности документальной гипотезы или какой-либо другой гипотезы. Они пытались понять, куда приведет текст, если смотреть на него без априорных предпосылок. Позднее в этот день у меня была встреча с профессором Кроссом, и я попросил его быть моим руководителем в учебном проекте. Он предложил заняться именно тем, чем занимались на его семинаре много лет назад. Так я стал исследовать историю формирования библейского текста. Мы начали с начала, прошлись по всему тексту Пятикнижия, не исходя из правильности документальной гипотезы, а взвешивая факты по ходу дела. И я был совершенно покорен тематикой.
В последующих главах я постараюсь внести свой вклад в решение проблемы. Во многом я стою на позициях той модели, которая стала научным консенсусом за последнее столетие. Я представлю новые данные в ее пользу. В тех случаях, когда я расхожусь с прежними исследователями (включая моих собственных учителей), я ясно это обозначу и приведу аргументы. В целом, новизна сводится к следующему.
• Я более конкретно обозначаю личность библейских авторов: не только датировка, но и где они жили, к каким группам принадлежали, в каких отношениях находились с основными деятелями своего времени, какое участие принимали в важных событиях, кого любили и не любили, какие политические и религиозные цели ставили в ходе своей работы.
• Я пытаюсь пролить свет на взаимосвязь между авторами: знал ли кто-либо из них о трудах других авторов? Оказывается, такое случалось. И это влияло на характер текста.
• Я попытаюсь более глубоко проследить цепь событий, в ходе которых источники были соединены в одно произведение. Здесь станет более понятным, как складывалась Библия.
• Как минимум в одном случае, я оспариваю мнение большинства в отношении того, кем был, когда жил и почему взялся за перо один из библейских авторов.
• Рассматривая библейские повествования, я попытаюсь показать, почему каждое из них имеет именно такой вид и как соотносится с историей периода, в который возникло.
Нельзя объять необъятное. Поэтому я ограничусь книгами, рассказывающими ключевую историю, из которой выросла остальная Библия (одиннадцать книг), упомяну о ряде других текстов и коснусь вопроса о том, какое значение имеют эти открытия для понимания Библии в целом.
Начать мне кажется уместным с картины библейского мира: какой она предстает в результате археологических находок и предельно осторожного чтения исторических книг Библии. Это поможет определить, какие части библейского рассказа несут достоверную информацию о каждом периоде. Затем мы посмотрим, какие библейские авторы работали в каждый из периодов, и в какой степени на их труд повлияли люди и события их времени. И наконец, обратимся к тому, что волновало меня с самого начала: какое значение имеют данные открытия для понимания и использования Библии в наши дни.
Глава 1
Мир, создавший Библию: 1200-722 годы до н. э
Обстановка
Земля, в которой возникла Библия, невелика: размером с одно из крупных североамериканских графств. Она была расположена вдоль восточного побережья Средиземного моря, на стыке Африки, Азии и Европы и отличалась фантастическим многообразием климата, флоры, фауны и топографических характеристик. На северо-востоке ее плескалось живописное пресноводное Галилейское озеро. От него к югу текла река Иордан, впадавшая в Мертвое море. Мертвое море разительно отличалось от Галилейского озера: это один из самых соленых водоемов на Земле, окруженный жаркой пустыней. По преданиям тех мест, некогда Мертвое море было приятным и плодородным местом, но тамошние жители погрязли в нечестии, и Бог пролил на них огонь и серу, после чего территория стала почти непригодной для жилья.
Северная часть страны была плодородной, усеянной невысокими холмами и долинами. Центр страны включал пляжи и низменности вдоль Средиземного моря на западе и гористые местности на востоке. Южная часть представляла собой, главным образом, пустыню. У побережья было жарко и влажно, особенно летом; в горах - суше, а в пустыне - совсем сухо. Зимой становилось довольно холодно, и в горах время от времени выпадал снег. Вообще страна удивительно красивая: море, озеро, цветы, луга, пустыня - и все на довольно маленьком участке земли.
Не менее многообразным был этнический состав. Библия упоминает о разных народах, живших в тех краях: ханаанеи, хетты, амореи, периззиты, хиввиты, гиргашиты, йевуситы. Особняком стояли филистимляне: они пересекли Средиземное море, явившись с греческих островов. Вокруг также жили разные народы. С севера - финикийцы: обычно считается, что именно они стали родоначальниками письменности в тех краях. Вдоль восточных границ: к северу - Сирия, затем Аммон, затем Моав, а на юге - Эдом. И конечно, израильтяне - самый многочисленный из народов страны, населявший ее с XII века до н. э. Именно им посвящены большинство библейских повествований. Земля находилась на путях между Африкой и Азией, а потому в ней сказывались влияния и интересы также Египта и Месопотамии.
Население было как городским, так и сельским (сложно сказать, в какой пропорции). Несомненно, в городах жили многие. Периоды экономического изобилия чередовались с периодами скудости, а времена политического могущества и самостоятельности - с подчиненностью иноземным державам. Чередовались также война и мир.
* * *
В древности на Ближнем Востоке господствующей религией было язычество. Ранее язычество считали идолопоклонством, однако это несправедливо. Археологическая революция последнего столетия раскрыла перед нами мир языческого мировоззрения, позволила лучше его понять и оценить. В одной только Ниневии - величайшее открытие всех времен - найдено около 50000 табличек (библиотека ассирийского императора). В ханаанейском городе Угарите найдено около 3 000 табличек. Поэтому нам стали известны языческие гимны, молитвы и мифы. Мы знаем, в каких местах молились эти люди и как они изображали богов в своем искусстве.
Языческая вера была близка к природе. Люди почитали самые могущественные силы мироздания: небо, бурный ветер, солнце, море, плодородие, смерть. Воздвигнутые ими статуи - аналог последующих церковных икон. Статуи изображали бога или богиню, напоминали верующему о присутствии божества, выказывали почтение людей к своим богам и, быть может, помогали людям ощущать близость богов. Однако, как отмечает один из вавилонских текстов, сами статуи богами не являются.
Главным языческим богом в той стране, которой впоследствии суждено было стать Израилем, был Эль. Эль - патриархальный властитель. В отличие от другого важного бога, Хаму (бурный ветер), Эль не отождествлялся ни с какой природной силой. Он возглавлял совет богов и возвещал решения этого совета.
Богом Израиля был Яхве. Это также патриархальный властитель и также не ассоциировался ни с одной природной силой. Как мы увидим, народ Израилев не создавал мифов о нем как таковом, а размышлял о его деяниях в истории.
Израильтяне говорили на иврите. Остальные языки тех мест были близки ивриту: финикийский, ханаанейс-кий (угаритский), арамейский и моавитянский - все они входят в семью семитских языков. В иврите и каждом из этих других языков имелся алфавит. Документы писались на папирусе и запечатывались печатями, спрессованными из сырой глины. Иногда в качестве материала брали кожу и глиняные таблички. Время от времени тексты могли вырезать на камне или штукатурке. Для коротких записей в ход шли черепки сосудов.
Жили в одноэтажных или двухэтажных домах, большей частью каменных. В городах дома тесно лепились друг к другу. Некоторые города могли похвастаться системами водопроводов, включавшие длинные подземные туннели и огромные цистерны. Внутренний водопровод существовал и в отдельных домах. Города были огорожены стенами. В пищу люди употребляли говядину, баранину, домашнюю птицу, хлеб, овощи, фрукты и молочные продукты. Из напитков делали вино и пиво. Из глины изготовлялись сосуды и кувшины всех размеров. Среди металлов - бронза, железо, серебро и золото. Существовали и музыкальные инструменты: духовые, струнные и ударные. Вопреки тому, что показывают во всех фильмах, снятых по Библии, на голову не надевали куфию (арабский головной убор).