"Буду бить второго, тот и сам кончится", - сказал он. Станков тревожно посмотрел на фок-мачту, потом на раненого кита и промолчал. Он опасался за целость судна, но твердо помнил категорический закон нашей флотилии: "гарпунер во время промысла единоличный командир и его распоряжения беспрекословно выполняются, капитан же и штурманы - ученики его".Пушка готова и добыча не заставила себя ждать. Метко направленный гарпун поразил второго горбача. И вот китобоец на двух линях имеет двух еще живых китов. Это не каждый день бывает, а в нашей практике первый раз. Второй раненый горбач выплыл около первого, и вдруг лини натянулись и киты двинулись к берегу. Представить наше самочувствие в этот момент нетрудно. Мы старались отойти от берега, а киты почему-то стремились именно к берегу.- Трави лини, машина задний ход, - командовал гарпунер, но это мало помогало. Мы все же медленно, но неуклонно подвигались к берегу. Лини оказались для нас буксирами: как будто бы на двух вожжах, беспрерывно натягиваемых китами, китобоец, упираязь и кренясь от толчксв, то двигался, то приостанавливался.- Придется поочереди подтаскивать их и добивать, - мимоходом заметил Крауль. Киты повернули и пошли вдоль берега, но берег угрожающе близок. Решили канаты потихоньку выбирать, но один из горбачей в это время стал биться и крутиться, выпрыгивая наполовину из воды, и нам пришлось выжидать. Затем снова попытались подойти к раненым китам, выбирая линь, и тогда заметили, что лини перепутались и перекрутились. Положение усложнялось. Станков посоветовал подойти к китам кормой, так как если подходить носом, то трудно сразу развернуться и отойти от берега, а подходя кормой, можно сделать циркуляцию и образовать дугу из канатов, чтобы не намотать их на винт. Так и сделали, осторожно описав круг, благодаря чему канаты оказались на поверхности, а затем судно повернули носом почти вплотную к горбачам, тесно прижавшимся, вернее прижатым канатами друг к другу.Выстрел положил конец мучениям одного из них, а затем уже более уверенно, так как туша убитого горбача тормозила движения связанного с ним канатом еще живого кита, стали отходить задним ходом подальше от берега. Добили и второго, но затем много времени пришлось потратить, чтобы распутать толстенные лини. В общем все довольны, что не пришлось рубить линей, а если бы не находчивость капитана Станкова, так и пришлось бы делать, - мы и топоры уже приготовили. В этот день мы добыли еще одного горбача, а к вечеру пошли снова в бухту Глубокую.Вообще эти места вблизи мыса Олюторского нам очень памятны. Несколько лет спустя, а плавал я в тот сезон на китобойце "Авангард" с капитаном-гарпунером Афанасием Николаевичем Пургиным, старым моим приятелем опять-таки вблизи от бухты - озера Тюленьего, были замечены группы горбачей. К этому времени мы хорошо разведали нашу "охотничью территорию" и достаточно познакомились с повадками китов. Правда, сколько ни изучай китов, могут встретиться такие "характеры", что весь опыт не помогает. Легко определив, с кем имеем дело (гигантские "бабочки" достаточно засвидетельствовали их "личности"), мы пошли на сближение. Время было самое удобное для охоты - раннее утро первых чисел августа, когда и солнышко светит и туманы не так докучают, да и сравнительно тепло. Побегав за китами часа два, нам удалось подойти к группе китов на "дистанцию Пургина" - это значит метров 70, и первым же выстрелом был поражен крупный горбач. Мы уже давно забыли о 10 - 20 метрах, которые будто бы только и гарантируют попадание в кита, - все наши гарпунеры бьют на 40 - 50 метров, а Афанасий Николаевич бьет и на большие расстояния, рискует и на семьдесят метров. Гарпун попал хорошо, но и при такой тяжелой ране кит способен еще долго жить, а значит - не подпускать к себе китобойца. Пошли на хитрость: выпустили побольше каната по нашей новой промысловой методике, образовали гигантскую дугу из китового линя и пошли параллельным с горбачом курсом, постепенно сближаясь с ним. Пушка у нас теперь заряжается с казенной части, - она изготовлена на отечественном заводе, но гарпун попрежнему, конечно, закладывается с дула. Все же весь процесс заряжения сейчас длится три-четыре минуты. Команда у нас хорошо натренирована, - Афанасий Николаевич требовательный командир, - но сейчас работается значительно легче потому, что капитан и гарпунер у нас в одном лице.В этот момент мы заметили, что к раненому горбачу подошли еще два кита и стали держаться рядом с ним. Киты, это было хорошо видно в бинокль, - крупные, следовательно, нельзя было думать, что это матка с детенышами; раненый кит также очень крупный. Мы знали, что горбачи очень общительны и не сразу отходят от своих раненых товарищей. Решили, что это "дружки" раненого. Через минут сорок кит, казалось, начал утомляться, не так резко тянул канат и подолгу лежал у поверхности. Начал меняться и цвет фонтана - он стал розоватый, повидимому, кровоизлияние в легких.
Серые киты. Видны берега Чукотки.
Пургин осторожно стал выбирать канат, в то же время подходя ближе к китам. Он уже готовился ко второму выстрелу и вдруг приостановился. Внимательно вглядываясь в группу китов, я понял почему он приостановился. Киты образовали тесно сплоченную группу - два здоровых кита вплотную прижались к раненому и поддерживали его у поверхности, давая ему дышать. Повидимому, он уже изнемогал и начинал тонуть, вот они ему и помогали. Мы переглянулись: да, вот она взаимопомощь в мире животных! Тут уж не слепой материнский инстинкт, не самопожертвование матери, а товарищеская, что ли, помощь. Я читал, что слоны так помогают своим раненым товарищам, но оказывается и среди китов есть взаимопомощь. Раненый кит стал пускать редкие уже кровавые фонтаны, линь стал провисать, и мы, осторожно выбирая его, подошли еще ближе. Киты медленно, значительно медленнее, чем раньше, стали отходить. Видно было, что два кита по бокам медленно тянут раненого, уже совсем обессилевшего. Но ничего не поделаешь, можно сочувствовать китам и удивляться их поведению, но такой случай упускать нельзя, и Пургин с близкой дистанции бьет второго горбача, который сразу начал тонуть, а за ним стал тонуть и первый уже агонирующий горбач. Только тогда третий кит нырнул и появился на большом расстоянии. С горбачами это бывало нередко. С давних пор известна такая взаимная привязанность их друг к другу и с давних пор китобои этим пользуются. Поставив обоих китов на "флаг", мы стали преследовать третьего, но он к себе не подпускал. Пришлось оставить его и итти к другим горбачам, которые виднелись ближе к берегу. Хочу рассказать еще об одном горбаче, который долго сопровождал нас, резвился около судна, но все же к себе не подпускал и никогда не появлялся на расстоянии выстрела у носа нашего корабля. Август был на исходе, мы охотились в Анадырском заливе, когда заметили среди группы финвалов одного горбача. Обычно горбачи очень редко плавают поодиночке, но этот кит нас заинтересовал не только потому, что он был один, но и своим особым поведением. Нам удалось добыть пару крупных финвалов, - остальные скрылись, - когда мы заметили, что нас сопровождает горбач. Сомнении не было: он иногда появлялся у нашей кормы или по бортам, пускал фонтан-другой и снова нырял, но от нас не отставал. Афанасий Николаевич решил присоединить его к своим трофеям и не отходил от пушки, меняя скорость судна. Нам несколько мешали пришвартованные туши крупных финвалов, но надвигавшийся туман не позволял оставить их "на флаге", - потом их можно не найти. Но горбач ни разу не появился на расстоянии выстрела по носу судна, однако много раз плыл у самого судна, у кормы или по бортам. Более того, он иногда полувыпрыгивал из воды совсем рядом с нами, как будто бы желал получше рассмотреть нас и даже когда на нас налег густой туман, то были слышны фонтаны идущего рядом с нами горбача. Он проводил нас до самой бухты Провидение, не отставая, и исчез, когда мы подходили к бухточке Пловер.О памяти горбачей также существует много рассказов. По словам многих иностранных гарпунеров (да и наши тоже грешат иногда), раненый и сорвавшийся с гарпуна горбач уже никогда не подпустит к себе китобойца на расстояние выстрела. Во время наших длительных плаваний и охоты можно было вполне проверить эту теорию. Было немало случаев, когда во время охоты в горбача входила лишь головка гарпуна с гранатой или когда рикошетом гарпун попадал по горбачу и делал ту или иную отметку на спине и боках. Обычно эта отметка имела вид раны метра полтора в длину и не менее полуметра в ширину. Такие горбачи, действительно, несколько дней избегали судна, но затем... Лучше расскажу случай, которому был сам свидетелем.Охотились мы в середине августа вблизи острова Карагшского на небольшую группу горбачей. Было небольшое волнение, но охотиться все же можно было, хотя ветер и крепчал. Горбачи уходили за остров, но наконец нам удалось подойти на расстояние выстрела, и Пургин на полном ходу выстрелил в одного из них. В этот момент судно приподняло на волне и гарпун пробороздил спину, наполовину срезал спинной плавник, задел и хвостовой стебель, а линь исполосовал спину и бока кита настолько, что его можно было узнать издали. После первых диких прыжков и нырков кит отплыл от судна на большое расстояние и некоторое время спокойно лежал на поверхности, пуская фонтаны, как будто бы приходя в себя и соображая, что же это с ним произошло. Затем он быстро пошел на север. Преследовать его было бесполезно.Но через двое суток мы его увидели у мыса Олюторского в группе из десяти китов. При нашем приближении он быстро ушел, покинув своих сородичей, но держался невдалеке. Затем мы этого "крестника", как все стали называть его ("Афанасий Николаевич, там крестник опять пришел..."), видели у входа в озеро Тюленье, и опять он исчез, лишь только мы пытались подойти к нему. Видели его и другие наши китобойцы на нашем пути в Анадырский залив, встречали его и в Анадырском заливе. Прошло пять дней. Охотились мы уже в Анадырском заливе. Недалеко от бухты Преображение было замечено несколько горбачей. Когда мы подошли поближе, то увидели и нашего старого знакомца с наполовину оторванным спинным украшением и с исполосованной спиной. Подходим ближе, а он как ни в чем не бывало плывет поперек нашего курса, метрах в двадцати от нас, то есть на вернейший выстрел! Тут же он и был убит. Вот вам и памятливость горбача. Пока рана кровоточила и болела, то помнил, а чуть прошло время, боль утихла, - вот и забыл.Мы пришли к заключению, что горбачи, пожалуй самые беспечные среди всех китов. Плавают они очень часто вблизи берегов, входят в бухты и лагуны, на подход судна внимания не обращают, - впрочем, и кого им бояться? Косатка разве нападет, да и то это бывает чрезвычайно редко; если и случается, что, не находя другой добычи, голодные косатки и набросятся на горбача, то и он сможет ответить им мощными ударами своих длинных "рук" и хвоста. Вообще же горбачи косаток не боятся и их не избегают. Мы не раз были свидетелями весьма безразличного отношения горбачей к приближению косаток, хотя в косяке горбачей были кормящие матки с сосунками. Косатки тоже не обнаруживали агрессивных намерений. Правда, у оставленных "на флаге" убитых горбатых китов косатки часто выгрызали язык и обкусывали сало на хвостовом стебле, но это ведь у убитых.Очень многие из осмотренных мною горбачей имели повреждения на грудных плавниках и иногда на животе. В нескольких случаях можно было заметить следы, похожие на укус акулы. Но помня о привычках горбатых китов проходить через узкие проливы, входить в мелкие бухты и лагуны, допускают, что эти повреждения получены ими от соприкосновения с подводными камнями.А теперь расскажу, где встречаются горбатые киты. Горбач был первым китом из полосатиков, на которого начали охотиться еще задолго до изобретения гарпунной пушки. Пожалуй, за ними было легче охотиться из-за привычки их подходить к берегам. Нужно сказать, что, например, в северном полушарии горбачи свои сезонные передвижения - весной на север и осенью на юг - совершают также вблизи берегов, почему за ними и можно было охотиться самыми примитивными орудиями лова. Совсем недавно, например, при мне группа охотников-эскимосов на мысе Дежнева из селения Уэлен убила горбача, стреляя в него из винтовок залпами, а кит шел буквально в пяти метрах от берега. Вот почему о горбатых китах известно больше, чем о других китах, поэтому-то так поредели когда-то многотысячные стада этих животных; мы говорим, что биология этих китов, их жизненные привычки, их поведение предопределили истребление этих замечательных животных.В настоящее время в северной части Тихого океана, в частности и у наших побережий Камчатки и Чукотки, их сохранилось очень немного. Исчезли без возврата тысячные косяки, остались десятки китов. Почти совершенно истребили их у островов Японии, - там сейчас встреча с горбачами - редчайшее явление, тем более что японцы беспощадно истребляют их в местах размножения. Охотятся на них у берегов Северной Америки, но и там они встречаются лишь небольшими группами, редко десятками. Видели мы горбачей у Алеутских островов и у Курил. Встречали в. Чукотском и Охотском морях (об охоте на них в Беринговом море я уже рассказывал), видели мы их и в Японском море, в Амурском заливе вблизи Владивостока. По другую сторону Тихого океана охотятся за ними у берегов Мексики - в Калифорнийском заливе, у берегов Перу и Чили.До настоящего времени сохранились еще тысячные стада горбачей в водах Антарктики, они приходят туда на жировку, а зимнее время проводят у берегов Австралии, Новой Зеландии, Мадагаскара, Французского Конго и у Южной Африки, где их и сейчас беспощадно истребляют. Самое позорное заключается в том, что их тысячами истребляют в местах их размножения, а размножаются они в зимнее время каждого полушария.В северной Атлантике в настоящее время горбатые киты встречаются очень редко у берегов Норвегии, Исландии, Фарерских островов, у Гренландии и Ньюфаундленда. Добывают их там единицами.В 1951 году, например, во всем мире было добыто 4 307 горбатых китов, в том числе в местах размножения - в тропиках и субтропиках - 2 576; в водах Антарктики было добыто 1 634 горбача. В северной же части Тихого океана, где когда-то добывали горбачей сотнями и даже тысячами, в том же году добыто лишь 59 китов. Горбачи довольно постоянны в своих передвижениях и имеют обыкновение время от времени возвращаться в одно и то же место. Известны случаи, когда в горбачах обнаруживали ручные гарпуны (которыми они были поражены, но ранены легко и ушли) через 18 лет, причем в том же самом месте, где были выпущены эти гарпуны.
